Чудовище

      Ощутите, ваше величество, этот ясный день. Ваши облезлые от вечного солнца крестьяне выводят своих детей на грязные прогулки. Взгляните, эти сволочи живут лучше приносящих подаяние в церкви в какой-нибудь жалкой стране. Ох, королева, ваша дочь была в этих страшных краях, и многое не рассказывала. Например, что ей хотелось бы умереть на чужой земле и отказаться от вашей короны.       Её величество никогда не возносила молитвы к великому Пню и не жаловалась мьюнианскому Богу на свою затравленную судьбу, как её религиозная обезглавленная мать, или как мёртвая дочь, принявшая инородную веру. Королева, у твоей родной дочери была настоящая Мать. Не то что ты. Ни на что негодная и ничтожная.       Принцесса... Мун Неустрашимая надеялась, что Стар где-то здесь, живая, и снова прибежит к ней с радостными воплями. А муж нагло бросил её после смерти дочери. Одну. Умирающую телом и нутром своим.       Королеве больно, но она слишком горда, чтобы просить кого-то о помощи. Слёзы застыли. Не катились по щекам, а лежали на них, как ледяные кристаллики, невидимым кострищем обжигая глаза.       В покои заходит змеиная тварь. Королева смотрит в зеркало. А чего ты ждала, Мун? Сама же впустила. И вот, он уже здесь, позади тебя.       Тоффи важно кланяется, приветствуя королеву. Она делает вид, что не замечает, но в отражении ящер видит потухший взгляд. Его жертва в трансе, будто не живая. Занимательно, должно быть. Тот, кто уничтожил самое дорогое, что у неё было, а теперь пришёл сюда, чтобы морально добить. Тоффи знает: ничего не нужно говорить, всё равно стенающая мать не услышит и не поймёт. Чешуйчатые пальцы сжимают острый подбородок, и как-то само усмешкой вырывается: – Ты простишь меня?       Её величество не отвечает и продолжает смотреть в зеркало. Несколько лет назад она была милой и наивной девочкой, типичной Баттерфляй. Не жалей таких, принц. Предки бабочек истерзали твою семью, и сейчас перед тобой одна из них. Сколько ещё ты расчленял подобных? Вспомни, как она унизила тебя.       Сам виноват в том, что королева стала такой. О да, Мун разбита полностью. И сейчас Тоффи этим воспользуется. Он как последняя мразь будет наслаждаться этой женщиной. Она так близко. Так близко.       – Что ты чувствуешь? – медленно шепчет септарсис. Его голос такой же холодный, как и взгляд. – Скажи мне. – он разглядывает каждую чёрточку бледного стеклянного лица.       В горле застрял огромный ком, но ящер хочет, чтобы она кричала; просила его остановиться. Хочет отпустить её; пощадить; дать ей шанс. Однако Мун должна знать, что сын Септарсиса способен на сострадание без всякой драмы. И это действительно так.       Горечь и злость накатывает, смешивается с ядом ненависти и проклятья за всё. То, как жуткие глаза видят её насквозь – непередаваемо. Безжалостно. Она готова его убить. Только чувствует, как на лицо, на глаза и на губы опускается пелена. Тело начинает содрогаться.       Будучи победителем, змеиная тварь возьмёт несчастную на костях матери и дочери. Сейчас держит её тонкую талию, прижимая к себе. Мускулистые руки поднимаются к груди. Для королевы слова сливаются в один монотонный гул. Она не чувствует своего тела. – Ты прекрасна, Мун.       Ящер красив как дьявол. Что-то шепчет, а потом лижет пухлые бёдра её величества, чьи нежно-розовые губки приоткрыты от нехватки кислорода. Небесно-голубые глазки закрываются, веки опускаются, и тело полностью расслабляется, отдаваясь во власть чудовища.       Его клыки оставляют кровавые следы на теле. Искусанные губы сочатся алыми струями, а руки безвольно болтаются на подушках. Тоффи приступает к самому главному. Королева взлетает на гребень волны страсти монстра, несущей её всё дальше и дальше...       Она просыпается в помятой постели, увешанной аметистовым балдахином. В окно светят нежные солнечные лучи, так враждебные её существу. Тело ноет, голова раскалывается. Мун не знает, сколько времени прошло с тех пор. Кто-то осторожно вытирает выступивший холодный пот с лица. Он затащил Баттерфляй в постель, как тряпичную куклу, а сейчас сидит рядом и гладит, словно не виноват в случившемся.       – Вставайте, Ваше величество, Вам надо поесть..       – Я не голодна. – Мун не хочет, но она поднимается, покорно отдаваясь ледяным и скользким рукам.       Королева не может вспомнить, как выглядит муж. Муж, который не любит её. Она не помнит своего имени. Имя ей больше не к чему. Её величество – поруганное чудовище. Ходячий сгусток боли и отчаяния, потерявший всё и жаждущий мести. Поэтому сын Септарсиса способен на сострадание, ваше величество, а вы лучше подумайте о своих облезлых крестьянах...