Обрывки из прошлого

Вскоре они начали закрывать тканью клетку не только на ночь, словно для них он был обычной зверушкой. Это помогло. Немного. Теперь он просто сидел в углу и напевал ему одному известные мелодии. После такого успеха они решили, что Мако, "безумная машина для убийств, в чьём мёртвом сердце не осталось и капли человечности" плохо на него влияет, и сократили время, когда они виделись до двух часов в день. Вскоре Крысавчик замок. Когда Мако приходил, он просто пересаживался в угол поближе. И молчал, все два часа, никак не реагируя на попытки Мако разговорить его. Им определённо это нравилось. Крыса наконец успокоилась и заткнулась, после всех тех истерик, криков, звона, шума, воя. Вскоре после этого он перестал есть. От того аппетита, что был у него первое время не осталось и следа. Сначала он хотя бы брал предложенное, ковырял вилкой, неохотно выбирал что-то и ел. Теперь он даже не притрагивался к тарелке. Крысавчик был худым и до своего "заключения", но сейчас, даже с регулярным кормлением и без всех этих безумных скаканий туда-сюда, он всё больше походил на живого мертвеца. Наконец, когда Крысавчик перестал реагировать даже на Мако, они решили позвать её. Ангел, не иначе. Девушка как будто бы светилась, и свет этот был мягким, успокаивающим. Светлые волосы, голубые глаза, лучезарная улыбка. Ангела Циглер, имя более чем подходящее. Она так мило улыбалась и что-то щебетала своим нежным голоском, интересно, она вообще знает, зачем её сюда позвали? Настроение прекрасной особы тут же изменилось, как только она увидела покои своего пациента, а затем и его самого. Миловидное личико исказила смесь эмоций. Сначала удивление и шок, страх, беспокойство и гнев. К её приходу с клетки частично сняли покрывало, оно теперь лежало сверху, создавая небольшой полумрак. Это тоже сыграло определённую роль. Ангела в мгновение ока оказалась у стальной дверцы, приказала отпереть замок. Её предупреждали об опасности, о том, что "ублюдок чертовски умён" и "это наверняка очередной его план побега", "он не остановится ни перед чем, он убьёт её", трое солдат направили на него своё оружие. Как только раздался звон ключей и щелчок открывающегося замка, в полумраке блеснули два огонька. Янтарные угольки смотрели прямо на неё, обжигали и завораживали. Последняя искорка жизни догорала в этих глазах, подпитываемая, казалось, одной лишь ненавистью ко всем ним. К ней.