Римус
14 июля 1985 года Россия. Римус проснулся рано. Маленький Гарри сопел у него под боком. Вечером он наотрез отказался засыпать в своей кровати и парень, хоть и не с первого раза, но согласился спать с ним на кровати Сириуса и Литы. Он посчитал разницу во времени и понял что они должны придти под утро и, в принципе, могут выспаться на диване. Почему бы и нет? Люпин аккуратно, чтобы не разбудить ребенка, вылез из-под тонкого хлопкового покрывала и на носочках вышел из комнаты, прихватив с собой свою одежду. Проходя мимо гостиной, он ожидал увидеть друзей, но их там не оказалось. Он посмотрел на время: семь утра. По всем его подсчётам они должны были уже быть дома, да и оборотное зелье давно должно было закончиться. Римус выругался себе под нос и пнул кресло, стоявшее спиной к дверному проему. Его безбашенные друзья совершенно не думали о своей безопасности. Но делать нечего, он все равно не знал где они. Глупо было сейчас злиться и накручивать себя. Какой в этом смысл? Тем не менее он не перестал это делать. Парень бросил одежду на диван и, тихо вернувшись в спальню, взял из шкафа чистое полотенце. Выходя, он наложил оглушающие чары на дверь, чтобы ничего не мешало Гарри спать. Он знал, что малыш может дрыхнуть аж до обеда, поэтому, не беспокоясь, что тот проснется, направился в душ. Это помогло. Стоя под душем и меняя температуру воды от горячей к холодной, он почувствовал, как голова после сна проясняется, а злость постепенно уходит. Ему стало менее тревожно и он даже подумал о том, что Лита и Сириус вполне себе взрослые люди, которые могут отвечать за свои поступки. Какой сюрприз! Римусу, привыкшему во время учёбы приглядывать за беспечными друзьями и подругой, вполне себе заслужившей право называться пятой мародеркой, даже спустя столько лет была странной мысль о том, что они могут сами разобраться с последствиями. Но теперь не нужно было отмазывать их у строгой МакГонагалл имея репутацию прилежного ученика и старосты. Теперь не нужно было вести через ночные коридоры, прячась от Филча, пьяного Сириуса или Питера. Не нужно было искать место, чтобы спрятаться от Миссис Норис с Джеймсом во время ночной вылазки на кухню. И даже не нужно было придумывать планы очередной шутки так, чтобы ни один из мародеров не оказался рядом с очередным взрывом и не попал под подозрения. Им уже давно не шестнадцать, но к этому всё ещё сложно было привыкнуть. Ведь война, отнявшая их, как это принято называть, лучшие годы, отняла и много чего ещё. Например, его, Римуса, покой, возможность контролировать ситуацию и детское жизнелюбие. Зато много чего подарила. Как же, подарила. Стукнула по голове ночными кошмарами, паническими атаками и страхом. Бесконечным страхом смерти близких. К тому же, он сам вызвался посидеть с Гарри и ни разу не пожалел - все прошло идеально. А друзьям действительно нужно было выбраться в мир и расслабиться. Ведь, как никак, он сам предложил им поехать на фестиваль в Лондон. Зная Литу и Сириуса, глупо было думать, что они вернутся сразу после окончания концерта. Он выключил воду, вытер с тела, покрытого шрамами, капли воды и потряс головой, точь в точь отряхивающийся волк. Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел из ванны и в гостиной натянул на худые ноги свои бежевые вельветовые штаны, а на тощий торс синюю футболку. Волосы завились тугими кудряшками. Наверное, волосы - единственное, что осталось неизменным с детства. И именно волосы всегда раздражали его в себе. Конечно, чуть меньше, чем шрамы. Римус агрессивно расчесал кудри пальцами обеих рук, пытаясь распрямить. Ничего не вышло. Ни разу не выходило. Он вздохнул. Придя на кухню, Римус, звеня посудой, выудил из глубокого ящика, в который было навалено всё, что помещалось, турку для кофе. У Литы вечно был бардак в одежде и вещах, все к этому привыкли. Ни у чего не было своего места. Римус всегда говорил, что вокруг подруги всегда такой же хаос, что и в её голове. Она смеялась, но в каждой шутке есть доля шутки. Впрочем, с Гарри она стала гораздо ответственнее, но на все остальное это, видимо, не распространялось. Поставив кофе вариться, Римус, ища кружку, открыл несколько шкафов, в одном из которых обнаружил ингредиенты для зелий. Вот где был идеальный порядок. Казалось бы, хаос во плоти, да ещё и в паре с Сириусом, её точно поцеловал сам Дьявол, или, что вероятнее, бог Локи, но в отношении зелий его подруга становилась до невозможности скурпулезной и педантичной. И не дай Мерлин кому-то из друзей переставить её склянки. В школе она могла за это порвать, как тузик грелку, или так пошутить, что потом век не отмоешься. Римус улыбнулся. Он был до невозможности рад тому, что друзья рядом и с ними все в порядке, но при этом ни на секунду не переставал беспокоиться за них. Это было настолько мучительно, что иногда его голову посещала мысль о том, что им хорошо бы остаться здесь навсегда. Или уехать в какую-нибудь Индию или Тайланд и никогда больше никаким боком не соприкасаться с магической Европой. Он оглядел полки со склянками и взгляд его остановился на двух блокнотах, стоявших сбоку. Римус протянул руку и достал оба. В первом он узнал ежедневник бабки Снейпа, в школе на последнем курсе Лита с ним не расставалась, а вот второй был наполовину исписан мелким, почти лежащим вправо почерком подруги. И как только она понимает, что сама же написала? Римус налил в кружку свой кофе, и сел за кухонный стол, вчитываясь в её "каракули" и пытаясь разобрать. Он сразу понял, что это не личный дневник. Хоть здесь и были даты, но так же столбиком записаны ингредиенты зелий и дальше способ приготовления. Поваренная книга зельеварки, только вот слишком много перечеркнуто, исправлено и кое-где пометки "не работает", "полная херня" и тому подобное. Очень в стиле Литы Грин. Парень перелистнул уже страниц 10, не совсем понимая, что это за зелья, ведь ни одного названия так и не увидел, но вдруг понял, что каждая из страниц хранит в себе варианты "волчьего противоядия" для него. Он пробежался по остальным страницам, уже начиная понимать её закорючки. Так и есть. Десятка два вариантов зелья. И она всё это варила? Мерлин! Сколько же это времени, ингредиентов и сил! В груди оборотня разлилось теплое чувство нежности к подруге. А ещё, укол неловкости и замешательства. [Кажется, Римус, ты снова ходишь по кругу в своей ненависти к себе]. Он продолжал ещё долго вчитываться в записи, даже перечеркнутые. Может быть надеясь, что на него снизойдёт озарение и он хоть как-то сможет помочь подруге в создании идеального рецепта. А может, потому что ему было до одури приятно, что она так о нем заботится. И пусть это доставляло некоторую эмоциональную боль, кажется, Римус становился мазохистом. Ведь у него почти никого не осталось, они - его семья. И он хочет чувствовать заботу подруги и возвращать ей её сполна. Что ж. Ему представится такая возможность позже. Гарри проснулся в 10 и, кажется, сначала совсем не понял, где Лита и Сириус. Он почти плакал и, как только Римус услышал протяжное "ма-маааа" из коридора между комнатами, сорвался со стула в кухне. Он совершенно забыл про заглушающие чары и только сейчас понял, что Гарри уже не первый раз кричит это слово. Какой же ты кретин, Римус Люпин. Он подлетел к растрепанному мальчику, утирающему слезы тыльной стороной маленькой ладошки и сел перед ним на колени. - Гарри, милый, ты давно проснулся? - малыш всхлипнул и кивнул. - Где мама и папа? - Помнишь, мы вчера отпустили их погулять? - он снова кивнул. - Они ещё не пришли. Ты ведь не против провести со мной время и сегодня? Гарри перестал плакать. Он снова кивнул и шмыгнул носом, а глаза уже улыбались. Он любил дядю Луни. Любил ещё и потому, что на каком то подсознательном, интуитивном уровне чувствовал себя рядом с ним безопасно. Так же комфортно, как и рядом с Сириусом. И с Литой. Если бы он мог идентифицировать такие сложные эмоции и сформулировать их в слова, он бы сказал, что они трое ему такая же семья, как и родные папа и мама, так рано оставившие его. Но Гарри не мог это объяснить, поэтому просто прижался к Римусу с такой открытостью, с которой может только ребенок, полностью доверяющий человеку. Римус улыбнулся и облегчённо вздохнул. Оленёнок просто подарок для них всех. Нет, конечно доставляющий немало хлопот, но при этом такой зрелый для своих почти шести и, кажется, понимающий всё не хуже взрослого. Пьяные, смеющиеся в голос и громко фальшиво распевающие Queen друзья завалились в квартиру в начале двенадцатого. I've got to break free God knows, god knows I want to break free I've fallen in love I've fallen in love for the first time, And this time I know it's for real I've fallen in love Я должен освободиться. Бог знает, Бог знает, как я хочу освободиться. Я влюбился, Я влюбился впервые в жизни, И я знаю, что на этот раз это по-настоящему. Я влюбился. Они ржали как сумасшедшие, опираясь друг на друга. Римус вышел из гостиной, улыбаясь. Такими он не видел друзей уже давным давно. Наверное, это было ещё на седьмом курсе на дне рождения Сириуса. Или Джеймса. Или его самого. Они выглядели как в те времена, школьниками, главной заботой которых были несданные 3 свитка эссе по Трансфигурации или подготовка к экзаменам. За Римусом из комнаты осторожно выглянул Гарри, и, увидев парня и девушку, бросился к Сириусу, который тут же поднял его на руки и закружил. - Привет, оленёнок! - оглушительно завопил он и залился лающим смехом. Сириуса пошатнуло, и он чуть не упал прямо с Гарри на руках. Лита, смеясь, прислонилась к стене и пыталась стянуть с себя кеды. - Эй, эй, аккуратнее. - Римус тут же подался вперёд и, ухватив одной рукой Сириуса за локоть, второй был готов ловить Гарри. - У меня все под конрт... Котр... Конт-ролем. - пьяно отозвался Сириус. - Идите-ка спать, пока не устроили тут погром. - Римус взял на руки Гарри. Он смеялся над тем, как они неуклюже снимали обувь. - Да, пожалуй ты прав. - медленно проговорила Лита, глаза которой начали слипаться, как только она поняла, что дома. Девушка взяла Сириуса, который скидывал второй ботинок, за руку и потащила в сторону спальни. Ботинок ему удалось снять только на пол-пути. Они, даже не раздеваясь, рухнули на кровать и почти тут же засопели. Римус, опустив Гарри, собрал обувь, бросил её у двери и усмехнулся себе под нос. К вечеру у друзей будет жуткое похмелье, а он, кажется, остаётся у них ещё на день. - Не хочешь погулять, оленёнок? - обратился он к Гарри и тот радостно закивал головой. Они собрались и Римус, запечатав входную дверь заклинаниями, отправился с Гарри в парк неподалёку. ***So messed up I want you here In my room I want you here Now we're gonna be face-to-face And I'll lay right down in my favorite place And now I wanna be your dog Now I wanna be your dog Now I wanna be your dog
Все смешалось, я хочу тебя прямо здесь, В моей комнате, я хочу тебя прямо здесь. Теперь мы будем лицом к лицу, Я ложусь на своё любимое место. Сейчас я хочу быть твоим псом, Сейчас я хочу быть твоим псом, Сейчас я хочу быть твоим псом...
Лита
15 июля 1985 года. Лита и Сириус только-только разлепили глаза от настойчивых воплей Гарри и прыжков по их кровати. Вчера они были такие пьяные, что Лита помнила конец вечера частично и совершенно не могла сказать, как они умудрились в таком состоянии трангрессировать не то, что на несколько кварталов, а аж в другую страну. Это и так было не легко и отнимало все силы, а тут ещё и алкоголь в невероятных количествах. Повезло, не меньше. Вечером они, конечно, просыпались, Лита даже проводила Римуса, уверив его, что все в порядке и они справятся, и уложила Гарри, пока Сириус готовил им что-то вроде ужина и поглощал литрами воду. Голова раскалывалась так, что что-либо вспомнить она просто физически не могла. Сейчас они выспались и Лита ощущала себя гораздо лучше. Хотя, кого она обманывает, она бы с удовольствием поспала бы ещё часов двенадцать. Девушка сгребла в охапку заливающегося смехом Гарри, чтобы он не скакал по кровати пока Сириус просыпается, и, обняв его, пыталась выудить из памяти хоть что-то. Она смутно помнила, что после того как вышли из бара, они пытались найти глухой переулок, чтобы их никто не заметил. Кажется, это было около пяти утра по местному времени. Кажется, они видели какого-то бомжа. Видел ли он их магию? Она не помнила. Нет, муки совести ее не мучали. Раз в пять лет можно и напиться. Но вот о чем она сейчас думала, так это о том, не узнал ли кто Сириуса в тот вечер. На неё снова обрушилась вся тревога и волнение. Сириус не должен был показываться ни в магической, ни в маггловской части Лондона. Лита понимала, они не могли так поступать, не должны были рисковать. Может в том баре был какой-нибудь волшебник, который узнал его. Может и был. А может и нет. Она быстро умылась и натянула джинсы и первую попавшуюся майку на лямках. Собрала Гарри и отвела его в детский сад. По дороге он жевал яблоко и не переставая говорил о весёлых выходных с дядей Луни. Ему понравилось, это хорошо. Через час после того как она вернулась, а Сириус уже соскреб себя с кровати и даже приготовил им завтрак, в дверь раздался такой громкий и нервный стук, что, казалось, кто-то пытается выломать её снаружи. Лита подскочила и ошарашенно взглянула на Сириуса. Он молча встал и подошёл к входной двери. Она маячила у него за спиной. Сириус взглянул в дверной глазок. Мерлин, храни дверные глазки. За дверью стоял Римус с самым яростным своим выражением лица и барабанил в дверь. Он точно собирался снести её и Сириус решил не доводить до членовредительства. Как только щёлкнул замок, Римус перестал стучать. Он сам нажал на ручку двери и влетел в квартиру, чуть не снеся Сириуса с ног и захлапывая дверь за собой. А Сириусу повезло, он успел отскочить. Римус же был в домашних штанах, кроссовках и вчерашней футболке, он явно одевался в спешке. Волосы растрепаны. Он размахивал перед ними несколькими газетами, на одной из которых Лита заметила знакомое улыбающееся лицо. - Как я мог быть таким идиотом! Римус, не снимая обуви, решительно направился в кухню. - Гиппогриф вас дери, как ВЫ могли быть такими идиотами!!! - Римус! Что стряслось? Да объясни же нормально! - Лита почти кричала, прыгая сзади него и пытаясь вырвать из его рук газеты. Сириус же, вальяжно, в своей манере, шел за этой процессией и казался очень спокойным. - Ты идиот, Сириус! - Римус повернулся к другу, стоя рядом с кухонным столом, и Лита наконец уцепилась ловкими пальцами за бумагу в руке друга. - Отдай. - Да забери! - он был в гневе и шумно дышал. - Смотри, что вы наделали! Лита развернула газету. На первой же странице "Ежедневного пророка" красовалась старенькая, сделанная ещё в восемьдесят первом, фотография Сириуса Блэка. И огромная подпись: "Опасного преступника видели в Лондоне в ночь 13 июля!" Дальше была целая статья, напоминающая читателям о "страшном преступлении" парня и предупреждающая о том, что если волшебники вдруг встретят убийцу на улицах Лондона, то им нужно бежать, прятаться и тут же слать сову в аврорат Министерства Магии с его местоположением. Лита сползла по стене прямо на пол. Её сердце билось с невероятной скоростью, а дыхание стало очень поверхностным и частым. голова начинала кружиться, а в глазах потемнело. Всё случилось так, как она боялась. Его видели. Римус уже перестал кричать. Он просто сидел и буравил Сириуса взглядом. А Сириус, непозволительно спокойный в этой ситуации, пробежал глазами по газете, которую передала ему Лита, и откинулся на спинке стула. Лита посмотрела на вторую, магловскую. Там было примерно то же самое. Опасный преступник. Видели в Лондоне. Просьба не геройствовать и не подходить, а сразу звонить по номеру. Из глаз вбызнули слезы. Теперь не только магическая, но и магловская Британия в курсе, как выглядит Сириус Блэк. Их прекрасный вечер обернулся катастрофой. Они не смогут вернуться. Она взглянула на Сириуса и её саму накрыло злостью и непониманием. Как он может сидеть и улыбаться? Что здесь вообще смешного? - Сириус? - аккуратно обратила на себя внимание Лита, переводящая взгляд с парня на друга, и обратно. - Ты понимаешь, что произошло? Тебя видели. Тебя все ищут! - Но я то здесь. - хмыкнул он. - всё нормально. - Как всё может быть нормально? - снова взорвался Римус. - А если бы тебя поймали? А если бы это был не просто какой-то волшебник, а мракоборец? А если бы след вашей магии проследили? Нашли бы вас здесь?.. - Но ведь не поймали! - не дал ему закончить Сириус. - Не проследили! Не нашли! - Как мы теперь вернёмся? - всхлипывала Лита. Ты ведь сам не раз просил, чтобы я написала Дамблдору. Ты сам, как и я, хочешь домой. - Вернёмся. Хоть сейчас. - Что? - Римус опешил от такого нахальства. - Вернёмся и найдем предателя. Ведь план остаётся в силе, всё, как и хотели. Я не буду светиться, мы найдем Петтигрю. - он выплюнул его имя, как самое мерзкое, что вообще возможно. - Но тебя ищут... - Меня и до этого искали. И год назад, и три. Но я всё ещё в порядке. - Ты не понимаешь, как это серьёзно. - Римус не успокаивался. - Ты невероятный балбес, Сириус! Что вообще тобой руководило, когда вы пошли в этот сраный бар? - Нет, брат, это ты не понимаешь. Ничего не изменилось. Вообще ничего. - Его голос становился стальным. Римус тяжело вздохнул. Ну почему его лучший друг настолько твердолобый баран? Почему он не понимает, насколько усугубил положение? Годрик, он как ребенок! - Зачем вы вообще туда поперлись? Лита только всхлипывала, воспринимая всё слишком серьезно по мнению Сириуса. Хотя, Римус был сейчас с ней согласен в её страхе и беспокойстве. - Чтобы жить, Римус! Я задолбался сидеть здесь. Жара, холод, снова жара, из года в год. Здесь никогда ничего не происходит! Эта дыра просто жопа всего мира! - То есть ты подверг себя опасности только потому что тебе стало скучно? - Голос Римуса от возмущения стал на октаву выше. Его друг вопиюще безрассуден! - И ты ему позволила? - он зыркнул на Литу и она разревелась ещё сильнее, спрятав лицо в ладони. Она позволила. Она сама хотела это сделать. В подобном состоянии ни Римус ни Сириус её никогда не видели. А Лита испытывала такой коктейль эмоций, что и сама всё толком не смогла бы объяснить. Она винила себя за то, что согласилась пойти развлекаться, зная, в какой её парень опасности в Лондоне. Она испытывала дикий страх, разливающийся в её теле липкой холодной массой и сковывывающий не хуже "Остолбенел". Она никогда так не боялась. Сердце бешено колотилось, кажется, она только сейчас поняла, чем их вечер мог закончиться для Сириуса. Она вспомнила сейчас, как потеряла лучших друзей, ставших буквально семьёй для неё, как смотрела в их пустые глаза и понимала, что больше никогда они не улыбнуться и не обнимут. Что она больше их не увидит. Она не пережила бы подобное ещё раз. Только не с ним. Всё, что крутилось в её голове, это мольба всем магическим и магловским богам и святым о том, чтобы не потерять Сириуса. И когда Римус повысил на неё голос, она, как маленькая девочка, жавшаяся в углу от ужаса, заревела ещё сильнее. Бесстрашная ведьма сейчас боялась, что не справится одна. Как это по-детски. Сириус тут же соскочил с места и сел рядом с Литой, обнимая ее за плечи. Она сотрясалась от всхлипов и, уткнувшись носом в его грудь, сползла чуть ниже на пол. Парень гладил её по волосам и гневно смотрел на друга. - О, Лита, прости. - Римус хотел сесть рядом с ними, но Сириус покачал головой. Девушка снова всхлипнула. Она вдруг села, выпрямилась и вытерла слезы тыльной стороной ладони. - Простите меня. - сказала она тихим голосом. - Это совсем на меня не похоже. Всё в порядке Римус. - она посмотрела на него красными опухшим глазами. И повернулась к своему возлюбленному. - Сириус. Я испугалась. Я будто только сейчас поняла, как всё серьёзно. Я не смогу без тебя. - она вцепилась в воротник его футболки. О, какой беззащитной она сейчас была. Сириус, привыкший, что его девушка всегда себе на уме, что она сама всегда принимает решения, сама отвечает за последствия, сама спасает себя и других и без раздумий рвется в гущу событий, его храбрая, до чёртиков отчаянная, упорная и страстная, за что бы ни бралась, Лита, сидит сейчас перед ним такая беспомощная и открытая. Его Лита, наверное впервые в жизни показавшая свою слабость. Сириусу невыносимо захотелось защищать её, скрыть от всего мира, от всех проблем. Его проблем. Тех, которые он сам усугубил несколько дней назад. Эгоистичный придурок. Он воспользовался возможностью, ее доверием и доверием лучшего друга. Сделал так, как хотелось ему, не подумав ни на секунду о её чувствах. А она. Она сейчас сидит перед ним такая уязвимая и... Продолжает доверять. Он не мог это вынести. Он пообещал себе думать в первую очередь о ней. О Гарри. И о Римусе. [Пора оставить свой эгоцентризм и самолюбие, Сириус. Ты уже взрослый]. Сейчас он думал именно так. И, видит Мерлин, такой Сириус станет для Литы настоящим разочарованием. Он взял в ладони её лицо и начал покрывать мелкими поцелуями нос, потом скулы, линию челюсти и подбородок, глаза и лоб. Он целовал и целовал её, пока девушка, зажмурившись, слегка улыбалась. Римус отметил про себя, что подруга, кажется, на его стороне. Он немного успокоился и, заметив их приступ нежности, решил, что он здесь лишний. Он встал и вышел из квартиры, закрыв дверь обычными заклинаниями. Хозяева, конечно, услышали, что он вышел, но не двинулись с места. Сириус продолжал покрывать теперь уже шею и ключицы своей девушки поцелуями, а она всё ещё держала его за футболку на груди, будто боясь отпустить. Будто, если она сейчас разожмет руки, он исчезнет навсегда. Сердце не переставало стучать в ушах. Она уже не плакала, но иногда всхлипывала и сильнее, до побелевшие костяшек, сжимала в кулачках ткань его одежды. Сириус остановился и посмотрел на неё. Она тут же открыла глаза и поняла, что всё ещё не разжала руки. Спохватившись, Лита отпустила скомканую футболку, на которой уже образовались складки, и поспешно их разгладила. Она попыталась взять себя в руки и глубоко вдохнуть, но снова получился только всхлип. - Все в порядке. Я здесь. - шепчет Сириус уверенно, как всегда. Парень внимательно посмотрел в её изумрудные, всё ещё влажные глаза и притянул к себе, крепко прижав к груди. Безопасность. Защита. Надёжность. Его объятия дарили ей спокойствие и уверенность. Дом. Её дом там, где он. Там, где он вот так её обнимает. Они всё решат. Они разберутся, как всегда. Лита посмотрела наверх и коснулась носом его небритой шеи. Провела полоску, щекоча себе нос его трехдневной щетиной и смешно морщась. Потянулась вверх, чтобы поцеловать эту прекрасную ямочку на подбородке. Мурашки разлились волной по его спине и груди. Лита почувствовала их ладошкой даже под футболкой. Удивительно, одно её движение, а он уже содрогается в наслаждении. Она ведёт ногтем по ключице, по шее, легко касается подушечкой пальца острой линии челюсти, о которую и порезаться недолго. Доходит до уха, проводит по нему и зарывается рукой в черные волосы, постриженные теперь чуть короче, чем обычно. А он уже почти мурлычет, совершенно не ослабляя хватку сильных рук на её спине и лопатках. Продолжает её обнимать, прижимать к себе, закрыв глаза и запрокинув голову. - Сириус. - она шепчет тихо, едва слышно. Он слышит. Опускает голову и смотрит на неё, внимательно изучая выражение лица. - Поцелуй меня. Лита не просит, она умоляет. Ей будто мало того, что он крепко её обнимает. Мало гладить его руками. Мало чувствовать его горячее тело. Сириус незамедлительно выполняет её просьбу. Припадает своими губами к её. Таким теплым, таким мягким. Проводит языком по верхней, прикусывает нижнюю. Она приоткрывает рот и кончик его языка соприкасается с кончиком её. Он чуть ослабляет объятия и она, выпрямившись, но не отстраняясь от его губ, кладет руки на его плечи, проводит пальцами по шее и зарывается в волосы на затылке. Притягивая ближе к себе. Впивается своими губами в его, вкладывая в поцелуй всю страсть, на которую сейчас способна. Ощутимо прикусывает его губы и тут же целует, проводя языком по этому же месту. Его руки блуждают по её спине. Он, конечно, понимает, чего она хочет, но не совсем понимает, почему. Ведь несколько минут назад она заливалась слезами из-за его поступка. Нет, ему никогда не понять, что у неё в голове. Руки Литы опускаются ниже, она ведёт ладошкой по его груди, животу, чувствует каждую мышцу под пальцами, пробирается под футболку и тянет за край вверх. Сириус поднимает руки, позволяя ей избавить его от лишней, по её мнению, ткани. Она спускаеется поцелуями по шее, на ключицы, затем на грудь. Проводит языком по контуру татуировок. Мерлин! Если его выходки всегда будут так её возбуждать, он готов отказаться от недавнего своего решения! Он жмурится от удовольствия, зарывается одной рукой в рыжую гриву её волос, сжимает их, когда она спускается ниже на живот, оставляя влажные поцелуи на кромке полоски темных волос. Это все похоже на отчаянную попытку раствориться в нем полностью, стать одним целым, чтобы никогда не расставаться. Лита всегда считала их отношения максимально здоровыми, но, сейчас она уже так не думала. Похоже, она стала зависима от него. От его присутствия. Его прикосновений. Она вдруг прижимается к его груди щекой и снова начинает плакать, пытаясь сжать в кулачках теперь уже его кожу. Это больно, ногти врезаются в бока, оставляя маленькие ранки. Останутся синяки. Сириус уже совершенно ничего не понимает. - Лита? - шепчет он. Она поднимает на него взгляд, снова всхлипывает и, разжав руки, садится прямо. Вытирает снова подступившие слезы. - Прости, я... Я просто. - снова всхлип. Нет, тут всё совсем не просто. И тут будто прорывает хлипкую плотину и тонны воды начинают затапливать всё вокруг. Лита говорит и говорит, а слезы текут из глаз. Сириус садится напротив и берет её руки в свои. - Я так боюсь, Сириус. С осени восемьдесят первого, и даже раньше. Марлин, Пруэты, Доркас, Джеймс, Лили, ... Они все мертвы. Мы потеряли их, Сириус. Наши друзья, наши знакомые, сокурсники. С многими из них мы больше никогда не увидимся, не поговорим, не посмеемся над очередной шуткой. Я старалась, честно старалась, ради Гарри, ради тебя. Не хотела, чтобы ты видел это. - она хмыкнула сквозь всхлип и чуть дернула рукой, которую крепко сжимал Сириус, видимо, пытаясь показать на себя. - Я хотела быть сильной, но я до беспомощности боюсь потерять тебя. Потерять тех, кто у меня ещё остался. И я не знаю, что мне делать. Впервые в жизни его девушка, всегда и на всё имевшая свое мнение призналась, что чего-то не знает. Этот момент казался Сириусу интимнее любого секса. Любых признаний. Из уст Литы это звучало как безоговорочное доверие и любовь. Она просто вверяла ему всю себя, без "но" и "если", как это бывало раньше. Нет, он конечно знал, насколько она верит ему и прислушивается к его мнению, так было всегда, но это... Сириус просто не находил определения тому, что испытывал сейчас. На него снова нахлынула вся эта нежность и желание защищать её от всего на свете. Стать для неё надёжной опорой, тем, кто никогда больше не позволит ей плакать и не допустит, чтобы она снова прошла все те ужасы, что с ними случились. Быть настолько преданным, как никогда. Сириус потянулся рукой к её плечу и она потянулась к нему. Обвила руками его талию, а он прижал её крепко к себе. Им не нужно было слов, чтобы разбираться в эмоциях друг друга. Она чувствовала, что он понимает, что с ней происходит. И пусть она ни разу не говорила ему о своих срывах на крик до боли в горле в ванной по утрам, старалась не показывать, как колотиться сердце и подступает головокружение и тошнота после очередного триггера, напоминавшего ей о войне и потере близких, но сейчас она точно знала, что больше не сможет справиться с этим одна. Они - поломанные дети, прошедшие ужасную войну. Люди, разучившиеся показывать страх и боль, потому что это всегда было не к месту. Потому что всем остальным было так же страшно и больно. Потому что это никому не сделало бы лучше. А ещё, потому что страха и боли было столько, что стало даже привычно. И именно поэтому Лита не знала наверняка, что происходит в душе у Сириуса. Грёбаный аристократ с всегда надменным и самодовольным выражением лица. Она и сама прекрасно это всё умела - скрыть эмоции за маской, не показывать ничего, кроме дежурной улыбки на светских приемах. Но с ним она чаще была другой. По её лицу можно было прочесть хоть и не всё, но многое. Сириус же скрывал все свои слабости и страдания, и Лита могла только догадываться, что чувствует он. Чаще конечно догадывалась, но... Но она хотела бы, чтобы он тоже ей открылся, хотела помочь, но сейчас у неё не хватало на это ни моральных ни физических сил, и она отложила эти мысли, чтобы поговорить с ним после. Её больше не трясло от всхлипов, но они просидели так ещё долго, пока наконец у обоих не затекли ноги. - Может пойдем куда-нибудь поедим? Ты так и не позавтракала. - Сириус поцеловал её в кончик носа и Лита наконец улыбнулась.