Glamorous Secret

Зажглись огни, наполняя своей яркостью, и в баре, который еще пару месяцев назад казался неживым, закипела ночная жизнь. Причиной тому были внезапно появившихся здесь персоны, которым удалось привлечь внимание сотен людей, что каждый день с нетерпением ждали открытия. Чоромацу поправил свой макияж и проверил, что парик находится в правильном положении; он действительно ненавидел, когда тот смещался, даже если это было всего на миллиметр. Он полностью окинул себя взглядов в большом зеркале обрамлённом лампочками, и подмечая, что всё в порядке, улыбнулся своему отражению: с этого момента Чоромацу вышел со сцены и вошла Чороми, чувственная девушка с зеленоватыми волосами и обтягивающим синим платьем, плюс красные туфли на высоком каблуке, что заставляли вздыхать даже самых равнодушных. Она вышла из гримёрки, застучав по полу каблуками, и мягко поприветствовав встретившихся ей на пути, как всегда с улыбкой, а иногда с ноткой чувственности: одна из первых вещей, которые она выучила в этом месте, было то, что она всегда должна помнить о манерах и постоянно взаимодействовать со всем персоналом. Это было частью харизмы, необходимой ей для успеха. Вскоре она добралась до главного зала и заняла своё место за барной стойкой, таким образом, начав свою рутину, состоявшую из приготовления напитков по заказу, обслуживания некоторых столиков, когда это необходимо и иметь дело с некоторыми клиентами, что хотели большего, чем официантку или работницу бара. Потому что у Чороми была невероятная репутация, как одного из главных украшений этого места. Все говорили о её странной, но пленительной привлекательности, может, дело было в её походке, в её движениях? Может быть, в его воркующем голосе, когда она обслуживает клиентов? Или может быть, дело было в простом факте, что за этим париком и фальшивой грудью скрывался мужчина, выдающий себя за Чороми? Чоромацу всё ещё не понимал, что именно в нём привлекало остальных, но был благодарен, потому что благодаря этому его чаевые были очень даже щедры и могли удовлетворить многие нужды. Няя-чан нужды. – Здравствуйте и добро пожаловать, – сказала она своему первому клиенту, который сел перед ней за барную стойку. – Что бы вы хотели выпить? – Просто пиво, пожалуйста, – сказал нейтральный голос. – Пиво будет сию минуту~ – она подмигнула и пошла за напитком, который она мастерски подала в хрустальном бокале. – Вот, наслаждайтесь, – она снова улыбнулась, а после, подняв взгляд, заметила, что кто-то приподнял руку с одного из столиков, поэтому она взяла серебряный поднос и несколько меню, что лежали рядом с ней, и пошла туда, куда её звали, следя за тем, чтобы стук её каблуков звучал громко и элегантно. – Здравствуйте и добро пожаловать, – с утончённостью снова произнесла она, принеся меню для стола, их было твое. – Вы хотите сделать заказ сразу же или мне дать вам несколько минут ознакомится с меню? – Принесите нам выпивку сразу же, – и Чороми начала принимать заказы. Закончив, она снова покинула их с улыбкой, подмигнув, и вернулась к барной стойке, чтобы приготовить заказ. Смешивая ликёры с фруктовыми соками, она начала думать о том, как она до такого докатилась. Переодевание в женщину было одним из последних вариантом, которые он рассматривал, чтобы заработать деньги. Он всегда представлял себя работающим на должности в какой-нибудь компании в рубашке и галстуке или в маленьком магазинчике в качестве клерка. Но когда он неожиданно во время прогулки увидел объявление "Требуется официантка в бар", эта мысль засела в его голове, не давая ему от себя избавиться. И со временем, пока он с нуля учился наносить макияж или искал женскую одежду, он обнаружил, что персонализация Чороми придавала ему сил, давала ему уверенность, которой он раньше не чувствовал и, что уж там говорить, раздувало его эго. Все любили Чороми за то, как она взмахивала ресницами или двигала своими не столь выраженными мужскими бёдрами. Благодаря ей клиентов в баре стало куда больше, а также тех, кто искал в ней нечто большее. Но это была не только её заслуга. Странные вскрики и свисты публики отвлекали её от работы, поэтому она обратила взор на источник шума. На главной сцене зажглись пара огней и в тени можно было различить человеческую фигуру, полностью покрытую голубыми блёстками. "Ах, так же болезненно, как и всегда." – мысленно подметила она самой себе. Но ах, с выпивкой лучше поторопится, чтобы не отвлекать её столик от зрелища посреди представления. И более того, хоть это и было трудно признать, она также могла смотреть без проблем. Она ещё раз мастерски взболтала коктейль в шейкере и разлила по стаканам, поставила их на поднос и пошла быстрым шагом, не позволяя своим туфлям замедлить работу. – Вот ваши напитки, извините, если я опоздала, – сладко произнесла она, подавая три напитка, ставя их перед парнями, не спрашивая, который чей: она это помнила. – Как раз вовремя! – сказал один из парней. – Мы ждали недели, чтобы увидеть это чудо, не так ли? – говоря, он указал на сцену, что вызвало смех у его друзей. – Многие, многие недели! – смех усилился, и Чороми искренне улыбнулась, разделяя их радость. – Чтож, тогда наслаждайтесь, и напитками, и шоу, – она в последний раз улыбнулась и вернулась на своё место за стойкой, не совсем осознавая, что сделала это в спешке, как будто действительно не хотела пропустить ничего из представления, которое вот-вот должно было начаться. Зазвучала музыка и мужская фигура начала двигаться на месте, выполняя первые движения бёдрами, очень вызывающе. Он сделал несколько шагов по сцене, больше демонстрируя свой силуэт и продолжая двигаться в ритме песни. Вскоре огни полностью осветили его и дали понять, что помимо него на сцене находится стул. С его помощью он сделал несколько манёвров между подъёмом, поворотом, потягиванием и заостряя внимание на определённых привилегированных частях своего тела, таких как ягодицы или ноги и последи этого действа он снимал свою одежду: сначала была чёрная кожаная куртка, затем его синяя майка и, наконец, его блестящие обтягивающие штаны, оставив на нём только минимальное количество нижнего белья, которое почти не оставляло место воображению. В то же время крики восторга и вздохи удивления, доносившиеся от публики каждый раз, когда он избавлялся от нового предмета одежды, нарастали. Чоромацу бы тоже поддался этой динамике, если бы постоянно не напоминал себе о своей роле в этом баре. Хотя пару раз, было неизбежно, когда кто-то звал его более одного раза из-за того, что тот был поглощён просмотром шоу. А дело было в том, что он испытывал какую-то огромную гордость, признавая великолепный шарм человека на сцене. И это чувство только росло, когда он вспоминал, что этим человеком был Карамацу. День, когда они встретились, он помнил так хорошо, как будто это было вчера. В его памяти всё ещё отчётливо чувствовался пронизывающий холод, пробежавший по его спине, когда он заметил Карамацу, сидящего за барной стойкой и ожидающего, когда его обслужат. Страх начал прорастать под его кожей, и он нервно отвёл взгляд в сторону, молча ища помощи. Но быстро вспомнил, что не мог попросить кого-то другого подменить его, так как он был единственный, кто заведовал баром. Так что ему пришлось встретится с ним лицом к лицу. Может быть, если бы он проигнорировал его, проблема бы решилась сама собой? Невозможно, в конце концов, он был клиентом, а его обязанностью было обслужить его. Кроме того, что Карамацу вообще забыл в таком месте как это? Может быть, у него не было денег, и он просто красовался перед какой-то девушкой, которую хотел "завоевать". Вероятней всего, но если присмотреться, он был один… В любом случае, если он обслужит его быстро, то, возможно, сможет избавиться от стыда, собравшись и переведя дух, он надеялся, что приглушённое освещение также поможет ему скрыть свою истинную личность. "Ты Чороми, а не Чоромацу. Ты Чороми." – повторял он про себя, ища уверенности в стуке своих каблуков. – Здравствуйте и добро пожаловать, – сказал он как можно женственнее и попытался улыбнуться как можно естественнее. – Что бы вы хотели выпить? – Хех, добрый вечер, моя леди, я действительно хотел бы… – казалось, всё было в порядке, но в тот момент, когда Карамацу поднял взгляд с обольстительной улыбкой, его лицо быстро сменилось с радости на изумление и, наконец, на замешательство. – …Чоромацу? Он облажался. – П-простите? – сейчас он хотел бы, чтобы его голос перестал так дрожать, но тот факт, что его узнали с первого раза, слишком сильно заставлял его нервничать. Неужели это конец его работы здесь? – Ты определённо Чоромацу, – прошептал голос старшего, и быстро встав со своего места, он взял брата за запястье, выводя из-за барной стойки и ведя по направлению в мужской туалет. Потому что, в конце концов, они оба были мужчинами. – О-ой, подожди, стой! – он не знал, кричать ему или молчать, чтобы не привлекать внимание остальных, но в конце концов всё же выбрал последний вариант. А когда они добрались до уборной, где освещение было намного интенсивней по сравнению с баром, это заставило его прикрыть глаза рукой, защищая их. Кроме того, он не мог избавиться от ощущения, что чувствует себя слишком уязвимо, на виду у всех; при таком свете, вся магия Чороми была утеряна. Конечно, его отсутствие бёдер было слишком заметно, как и его фальшивая грудь. И давайте даже не будем говорить о его макияже, который, вероятно, имел много недостатков для того, кто не был экспертом в этом вопросе. Его грудь начало сдавливать так же, как и его горло, ему хотелось плакать? Вполне вероятно, ведь обнаружил его Карамацу, который, не колеблясь, расскажет всё остальным, и тогда насмешек было уже не избежать. Нет, он не хотел, чтобы всё закончилось вот так, нет… – Чоромацу… – мягкий голос прервал его размышления, и он осмелился убрать свою руку с глаз, встречая взволнованное лицо Карамацу. Почему он волновался… а не готов был рассмеяться? – Ты в порядке? Ты выглядишь бледным. Он молчал несколько секунд, всё ещё впечатлённый выбранной позицией Карамацу, но быстро спохватился, снова прикрываясь руками. – Н-не смотри на меня! Какого чёрта ты вообще здесь делаешь! – да, он определённо собирался расплакаться. И на фоне всего этого хаоса, он не ожидал, что мягкие и нежные руки Карамацу, уберут его руки с лица и тот посмотрит на него с лёгкой улыбкой. – Эй, не надо прятаться, ты прекрасно выглядишь. Я бы легко спутал тебя с девушкой, если бы не знал тебя больше двадцати лет, – его отпустило, а глаза расширились от внезапного признания. Это не может быть… правдой. Очевидно, Карамацу лгал, только что бы заставить его чувствовать себя лучше. Чтобы потом он мог рассказать остальным и они посмеялись над ним. Эта мысль снова наполнила его лицо яростью и разочарованием. – Перестань мне врать, притворяясь заботливым братом! Потому что очевидно, что все это – притворство! – он попытался вырваться из его хватки, но Карамацу крепко схватил того за руки, не причиняя вреда, только лишь для того, чтобы избежать побега. Его недовольство только усилилось. – Кроме того, ты не ответил на мой вопрос, что ты здесь делаешь? Ты шпионил за мной? Чоромацу ожидал какого-нибудь нелепого оправдания, но уж точно не то, что его старший брат сильно покраснеет и отведёт взгляд. Что… действительно произошло. Вся ответная реакция Карамацу совершенно отличалась от той, которую он заранее предугадал у себя в голове: он не был зол на него, он сделал комплимент его женскому образу, и кроме того, он не мог сразу ответить, что он делает в этом баре, когда легко бы мог сказать одну из своих глупых фраз, таких как поиск Карамацу гёрлз, как он им обычно говорил. Да, именно этого он и ожидал… Так почему же Карамацу не реагировал так, как должен был реагировать? Может, может… – Я здесь не в первый раз, – наконец ответил Карамацу, как-то смущённо, что вывело Чоромацу из своих раздумий. – Я посещаю это место уже пару месяцев, и я удивлён, что не встретил тебя раньше. Ты здесь недавно? – Нет, я здесь тоже уже несколько месяцев… – теперь всё это казалось ещё более подозрительным, но он должен был знать правду, поэтому продолжил спрашивать. – Так… почему ты приходишь именно в этот бар? Уши Карамацу покраснели ещё больше, если это было возможно и прежде чем ответить, он слегка прочистил горло. – Ну, правда в том, что мне очень нравятся… танцы, которые здесь исполняют. – И как будто в его голову внезапно пришла идея, Карамацу открыл глаза, взял руки Чоромацу в свои и поднял их на уровень своей груди, осмеливаясь взглянуть на него. – Чоромацу, ты… ты случайно не знаешь, принимают ли они ещё людей на сцену? Что!? Карамацу, он серьёзно… хотел выйти на сцену, танцевать стриптиз!? Потому что да, это была одна из специализаций этого бара. И именно поэтому он не понимал, что Карамацу делает в таком месте, с таким количеством различных баров, гораздо более благоразумных и романтичных, более подходящие под его стиль, что он проецировал. Это было настолько невероятно, что Чоромацу, не будучи сдержанным, начал бы нервно смеяться. – Ты… серьёзно… – Ну знаешь, я беспокоился о своём теле в течение нескольких месяцев. Я ем здоровую пишу, а также хожу в спортзал, чтобы привести мышцы в тонус и оставаться в форме. И вообще, – старший прервался на небольшой смешок, прежде чем продолжить. – Пару раз я видел Тодомацу издалека. – Тодомацу!? – Да, и это немного забавно, – снова перебил он сам себя смехом. – Кажется, я видел, как он неделями выполнял одни и те же упражнения на тренажёрах без особых улучшений. Я определённо поднимал гораздо больший вес, чем он, но ах, я не могу упрекать и смущать своего младшего брата. Это заставило Чоромацу слегка рассмеяться, потому что он ясно мог представить, как Тодомацу лениво поднимает тяжести. При всём при этом он хвастался, что ведёт здоровый образ жизни и совершенно не похож на остальных. Но дело было не в Тодомацу, и Карамацу мгновенно понял взгляды, которые на него бросали. – Ну и вся эта забота была из-за того, что я хотел бы участвовать… в чём-то подобном. Это было одно за другим, я впервые попал сюда случайно, я смотрел шоу, которые они давали, и подумал, что было бы неплохо стать частью одного из них. Итак, Чоромацу, – руки Карамацу крепче сжали его, и в его глазах промелькнул лучик надежды. – Мог бы ты попросить за меня, пожалуйста? Наверняка твоё мнение ценнее моего, раз ты здесь работаешь и всё такое. Ладно, честно говоря, у него не было проблем с этим, несколько раз он делал пару одолжений некоторым людям, но теперь сомнения были в другом. – Почему… Почему ты меня об этом просишь, зачем ты мне всё это рассказываешь? – Ну, я случайно раскрыл твой секрет, не так ли? Так что ты имеешь право знать мой, это своего рода обмен. Таким образом, если ты думаешь, что я могу что-то о тебе рассказать, то ты сможешь рассказать и обо мне. Хотя я уверен, что ничего не скажу, – и Карамацу улыбнулся так лаского, что у Чоромацу почти не осталось сомнений, что тот не лгал. Тем не менее, это не остановило огромный стыд, который он все еще испытывал, от того, что один из его братьев увидел его одетым как девушка. – Ты правда… Тебе не смешно видеть меня таким? – сказал Чоромацу, слегка надув губы и опустив взгляд. – Ну конечно же нет! Напротив, брат мой, ты мог бы обмануть эти грешные глаза своим обликом, столь просветляющим и удивительным, от этих зеленоватых волос, таких же великолепных, как и… – Хватит, заткнись! Я спрошу за тебя, только перестань так говорить, пожалуйста! Аплодисменты толпы заставили его покинуть свои нахлынувшие воспоминания, и он слегка покачал головой, чтобы вспомнить, где он находится. Ах, да, выступление Карамацу. Оно закончилось, и несколько человек даже встали со своих стульев, чтобы поаплодировать ему, и руки Чоромацу присоединился к ним. Карамацу был в какой-то драматической позе на сцене, покрытый тонким слоем пота и с лёгкой ухмылкой, получая все овации публики в сопровождении огней, которые были сосредоточены только на нём. После он принял более официальную позу и поклонился публике, потом кинул воздушный поцелуй и удалился. Что ж, пора было приступить к работе. Словно как только магия шоу разрушилась, несколько рук поднялись со столов, чтобы продолжить заказывать еще напитков, столов, которые Чороми обслуживала с улыбкой и обаянием, характерным ей. После выступления Карамацу последовала ещё парочка, но ни одно из них, не привлекло такого внимание, как его. Так что Чороми приходилось иметь дело с раздражительными клиентами, что скучали по Карамацу, или с другими, которые были уже совсем пьяны и в своей эйфории искали в ней утешение, как в утешительном блюде. Это были самые сложные клиенты, так как алкоголь иногда делал их несколько агрессивными, но следуя манерам, ей приходилось и дальше общаться с ними вежливо, хотя некоторые из них заслуживали удар в лицо. И вот где она сейчас была, пыталась уйти от мужчины, который сжал её запястье сильнее, чем ей хотелось. – Сер, мы собираемся закрываться, вам придётся покинуть это место сейчас. – Да ладно, милашка, разве ты не хочешь пойти со мной на свидание? Ты хорошо проведешь со мной время, я обещаю~ – затем мужчина встал со стула и воспользовавшись тем, что у него было запястье Чороми, прижал её к своей груди. Тем временем Чороми пыталась замедлить действие своими туфлями, чтобы сохранить дистанцию. – Сер, я всего лишь официантка, пожалуйста, уходите, – постаралась она звучать как можно спокойнее. – Есть ещё причины~ Наверняка, здесь тебе не так много платят, я могу заплатить тебе куда больше. И это стало последней каплей, которая переполнила её терпение. Она подняла руку, чтобы ударить парня, что держал её, но в этом не было необходимости, поскольку третий человек взял этого парня за запястье, чтобы освободить её. – Леди ясно выразилась. Она официантка, а не проститутка. Ушёл сейчас же. – Она слышала голос Карамацу, что был в более серьёзном тоне, чем обычно, и это её немного удивило. Сказанное звучало довольно устрашающе, и дело было не только в её личном впечатлении, так как парень издал "Тц" и ушёл прочь, немного пошатываясь, бормоча какие-то оскорбления. Чороми вздохнула, а затем строго посмотрела на своего партнёра. – Ты же понимаешь, что я сам могу за себя постоять. Это происходит со мной не в первый раз, и ты это знаешь, – раздражённо фыркнула она, входя в гримёрку, как всегда беспокоясь о том, чтобы стук её каблуков заполнял всё пространство. – Но Чоромацу, я не мог позволить ему продолжать приставать к тебе вот так. Я очень беспокоюсь о твоём благополучии, – сказал Карамацу, следуя за ней следом, входя вместе в гримёрку. – Кроме того, – он воспользовался тем, что та приостановилась, чтобы взять её за талию и повернуть к себе, в то время как одна его рука легла ей на подбородок. – Я не могу позволить, чтобы кто-то прикасался своими грязными руками к моей безупречной и непорочной принцессе прямо у меня на глазах. – Ч-что, чёрт возьми, ты несёшь, идиот!! – Её лицо пылало, она упёрлась руками тому в грудь и оттолкнула, дабы уйти, добившись этого по счастливой случайности. Затем она подошла к ближайшему зеркалу, чтобы снять парик и начать очищать лицо: Чороми закрыла занавес, уступая место Чоромацу. Скучному и однообразному Чоромацу. Это неизбежно заставило его почувствовать себя немного грустно, он, казалось, постепенно стал всё больше привыкать к своей ночной жизни, чем к своей обычной жизни третьего шестерняшки семьи Мацуно. И Карамацу, похоже, тоже это понял, так как решил мягко обнять того со спины. Чоромацу посмотрел на их отражение в зеркале: у них действительно было одно и то же лицо, но оба изменились внутренне. Он не знал, как это объяснить, но Карамацу выглядел гораздо увереннее, чем раньше, болезненные реплики, которые обычно казались нелепыми и плохо сыгранными, теперь казались настоящими и серьёзными, как и то, что он сказал ранее, назвав его своей принцессой. Он как будто действительно чувствовал то, что говорил, как будто те странные признания, которые он иногда посвящал ему в коридорах бара, были непосредственно для него, а не что-то общее. Но кроме того, его улыбка была гораздо более искренней, как и его общее настроение, особенно когда они были дома. Остальные продолжали оскорблять его или игнорировать время от времен, но у него больше не было ощущения, что его диалоги в ответ на издевательства были фальшивыми, и лишь были сказаны для того, чтобы скрыть то, чего они не знали. Карамацу действительно выглядел счастливым и самодовольным. И это не удивительно, если всё, что он получал за дни работы, это аплодисменты и овации. Между тем он… – Я сегодня хорошо выглядел? – Чоромацу снова оторвали от его мыслей. – Ты всегда хорошо выглядишь, ты должен знать это. Ты звезда этого места, – сказал он немного сухо, на что Карамацу слегка рассмеялся. – Нет-нет, я не единственный, кто заслуживает признания. Ты был в этом куда дольше меня, и если бы ты только слышал, как много они говорят о тебе. Что, на мой вкус, слишком много, – сказал Карамацу последнее, прячась у того в плече. – Да ладно, теперь ты собираешься сказать мне, что ревнуешь? К Чороми? К вымышленной личности вроде Чороми? – Он действительно хотел прекратить звучать так холодно, но всё больше и больше надумывал себе, как он обычно это делал. Как это делал Чоромацу. Да, благодаря Чороми, его уверенность возросла, как и его эго, но Чороми была другим человеком, в отличие от Карамацу, который был самим собой на сцене и вне её. Ведь, в конце концов, кем он был, когда снимал парик? Никем. Абсолютно никем. Восхищаться нужно было Чороми, а не им. – Чоромацу… Не думай так, – Карамацу решил немного отстранится, чтобы повернуть его к себе и положить обе руки тому на щёки, глядя на него как-то странно, со смесью беспокойства и… восхищения. – Ты невероятен за то, что создал Чороми, за то, что сделал её такой настоящей и сделал ты её за нашими спинами. Если бы я не нашёл этот бар, ты был бы здесь один и я уверен, что ты справлялся бы со всем так же хорошо, как и всегда, а мы всё еще думали бы, что твои поздние приходы домой, связаны с тем, что ты сосёшь члены, чтобы оплачивать свои отаку штуки. – ЧТО!? ТЫ, БЛЯТЬ, СЕРЬЁЗНО!? – Это Осомацу всегда так говорит, не нужно винить меня! – Смех сопровождал слова Карамацу. – Это должен был быть тупой Осомацу-ниисан, тц. – Но что я хотел сказать, Чоромацу… То, что ты сделал, достойно восхищения, и очевидно, что тебе нравится играть Чороми, так же как мне нравится танцевать на сцене. И это, это благодаря твоим усилиям, благодаря усилиям Мацуно Чоромацу, а не Чороми, – Карамацу захотел придвинуться чуть ближе, начав поглаживать того по щекам, – Так что не надумывай и признай свои заслуги. В самом деле, слова Карамацу были такими успокаивающими, такими настоящими… Как будто он действительно мог видеть его насквозь и подкреплять его достоинства, так же как и принимать его недостатки, чтобы исправить их, его неуверенность… По дурацки болезненно. – Спасибо, что показал мне эту часть себя и не оттолкнул меня, и спасибо также за то, что сохранил мой секрет. Или точнее, наш секрет, – сказал Карамацу с улыбкой и приблизился, чтобы поцеловать того в лоб. Но Чоромацу, похоже, не очень обрадовался этому, так как надулся, и с покрасневшими щеками он быстрым движением, что длилось всего несколько секунд, прикоснулся губами к губам Карамацу. После этого он не осмеливался смотреть на него, хоть и покидая гримёрку краем глаза видел румянец и потрясённое лицо Карамацу. Ах, он выглядел очень мило. – Я-я забыл ключи у стойки. Иди домой первым, как обычно, а то они подумают, что мы вместе сосём члены, а в их головах достаточно место только для одного, кто это делает. Тем не менее, он мог слышать смех брата за своей спиной, и, подойдя к пустой барной стойке, прислонился спиной к полке со стаканами и тяжело вздохнув, устремил взгляд в потолок. Теперь уже было невозможно скрывать довольную улыбку, что появилась на его губах. Он также… он также был благодарен за то, что Карамацу был его сообщников во всём этом. Он был лучшим. Так же, как и был лучшим секрет, который они могли разделить.