Ещё одна попытка

Когда он рассказывал сокомандникам о своей первой попытке самоубийства, они смеялись. Он и сам говорил буднично, будто это была история о драке в баре или об очередной любовной интрижке — жизнь бродячего музыканта полна всяческих приключений. Да и сама ситуация казалась смешной: молодой мариачи, который так крепко нализался, что возненавидел себя и весь мир, шёл топиться, и пока заходил в воду, вспоминал все знакомые ему матерные частушки. Сюжет для похабного анекдота. А, может, это была и не первая попытка. Он ведь и мальцом порой, прогуливая школу, ложился на рельсы, смотрел в небо и задумчиво курил, непонятно чего ожидая. — А вы как думаете, а? Может, мне не хватило смелости? Ведь решись я тогда, не было бы всего этого дерьма… Билл, всегда равнодушный к болтовне остальных, изображавший из себя образец порядочности, пробубнил: «Самоубийство — путь трусов и слабаков». …Только Пейот вовсе не трус. Быть может, среди них он даже самый смелый — разве кому-то, кроме него, хватило отваги действовать вопреки воле мастера? В этом храбрость самоубийцы — самому решать, когда умереть, не дожидаясь огненного демона, что заберёт твою душу. Да и было бы о чём сокрушаться. Разве стоят чего-то испорченные жизни обманутых, слепых глупцов? В том числе его жизнь.