Бродит там среди камней Дух в одеждах демона Освещает пристань мне Яркой диадемою. Вынув шею из петли, Водку пьёт с морячками, Разбивает корабли И играет мачтами... (с)
День оканчивает свой бешеный бег и замирает на холодном каменистом берегу моря, бросающего горько-солёные слёзы в лицо каждому, кто осмелится явиться сюда. Сейчас поздняя осень и всё вокруг с тоской и болью завершает очередной сезонный марафон, к которому уже привыкло... хотя нет, никогда не привыкнет. В этом году лето выдалось невозможно жарким, до такой степени, что количество упавших в обморок, даже на казалось бы должном охлаждать морском воздухе, возросло втрое. Казалось, ещё немного и вся морская живность потянется за спасением на берег, подальше от едва ли не кипящей воды. Что уж говорить о людях, застрявших в бетонных джунглях в глубине материка и не имеющих ни малейшего шанса оказаться где-то кроме душных офисов среди уже давно бесполезных вентиляторов и кондиционеров. Сейчас на морском берегу промозгло и так хочется оказаться в тепле, у камина, в котором уютно потрескивают дрова, в кругу родных и близких. И уж точно никому и в голову не придёт просиживать часами на мокрых скользких камнях. Чтобы наконец дождаться ЕГО... Фигура, облачённая во всё чёрное появляется из-за скал и кажется даже небо темнеет в том месте, где она возникает. Будто бы отравленная тёмной сущностью, и яд этот распространяется всё дальше, по мере её продвижения. Ветер треплет полы безупречно пошитой когда-то мантии и пряди чёрных, словно вороново крыло волос до плеч, на бледном лице, покрытом преждевременными морщинами выступает, словно указывая на что-то неприятное, резкое, горбатый нос. Чёрные, словно длинные бесконечные туннели глаза ничего не выражают. Он высок и худощав, поджар и как-то режуще нескладен на первый взгляд. Однако, когда он двигается, время словно замирает, завороженное плавной, изящной и наверняка бесшумной когда-то походкой. Едва выглядывающие из рукавов длинные хрупкие пальцы - настоящее произведение искусства. Право, какой безумный гений воплотил в этом человеке (человеке ли?) столь притягательное, столь правильное соотношение резкости и плавности, угловатости и мягкости, уродства и красоты... Он замирает у самой кромки воды и долго стоит, не шевелясь и игнорируя особо сильные порывы ветра и окатывающие его едва ли не с головой волны. Взгляд черных туннелей-глаз устремлён куда-то вдаль и чуть расфокусирован. Одно за другим проплывают перед мысленным взором похожие на обрывки киноплёнок на проекторе воспоминания. И почти в каждом из них фигурирует она. Длинные, чуть вьющиеся рыжие волосы, огромные ярко-зелёные глаза, нежная кремовая кожа, усыпанная веснушками... И эта бесконечно нежная, зарождающая где-то внутри то особенное тепло и покой, улыбка. Её уход был похож на затушенную потоком от чьего-то неловкого движения свечу. Вместе с ней исчезли те свет и тепло, которыми он так жадно когда-то пытался насытиться. Тонкие бледные губы беззвучно двигаются, произнося имя. Её имя. Одно лишь понимание, чьё имя было сейчас почти произнесено, вызывает в нём дрожь. Кто он такой в этом безумном круговороте жизни, чтобы порочить имя той, что, возможно, удалось оставить хоть чуть-чуть света в его тёмной, алчущей слишком многого душе? Всё, что он сделал за свою жизнь, не осталось никем замеченным. Враги продолжали ранить и без того изрубленное на мелкие кусочки подобие души, соратники, кем бы они не были, воспринимали его действия, как нечто само собой разумеющееся. Что получил он, стоя на пороге из мельтешащего калейдоскопа непрекращающихся событий, в шутку кем-то названным жизнью? Косые взгляды, проклятия в спину, один сочувственный взгляд и много-много запоздалого раскаяния. Высоко в небе кричит, стенает одинокая чайка. Не проходит и нескольких минут, как над бушующей стихией стягиваются тучи и птица, словно почувствовав , что накликала беду, широко взмахивая крыльями, устремляется в сторону скал, туда, где её дом. Вслед за оглушительным грохотом грома, раскалывает пополам небо яркая молния. Её света достаточно, чтобы осветить берег. На нём пустынно и холодно."Птица к буре прокричит, Тень накроет от крыла И никто не отличит Гром от грома выстрела"(с)