Заброшенный парк

            В окна пробивались лучи света. Падая на кожу каскадёра, они играли ярким оранжевым цветом, а холодные серые глаза вышеупомянутого заиграли зелёным цветом. На сухих потрескавшихся губах, которым уже ни одна назначенная гримерами гигиеничка, не помогала, свет приобретал розоватый, приятный для глаз, оттенок. На пышных ресницах, как будто бы и не приписанных парням, но таких подходящих каскадеру, свет тоже играл, осветляя волоски.             Это приметила про себя Нани, что помогала Джесси собирать турель. Девушка с красными волосами не раз отвлекалась, глядя то на разгорающийся закат, то на Сту, любимца публики. Она порой, как будто, проваливалась в дрëм, а взгляд сам падал на лицо небезизвестной личности. Хотя он сам по себе очень даже хорош, и без Всемирной известности.             Не удивительно что его так любят — годы стараний, физические и моральные тренировки, старания, стресс. Но за это мужчина получил в вознаграждение нечто большее, не славу, не деньги, не статус. Он получил не просто радость, он нашел в этом деле себя.             Его можно было сравнить с самураем — для него не важен результат, для него важен путь. — Нани, — с хитрой улыбкой начала девчушка с двумя рыжими косичками, когда Нани вновь отвлеклась, — интересно? — А? — девушка чуть подскочила и повернула голову обратно к маленькой девочке, — Ну да, закат красивый. — Я не о закате сейчас. — О чем тогда? Я смотрю на закат. — Нет, ты не на закат смотришь. — А на что тогда? — красноволосая всё так же приветливо улыбалась, как обычно, глядя на до сих пор расползающуюся хитрую улыбку Джесси, — Я же на закат смотрю. — Нет, и мы обе это знаем. — Джесси, не томи, ты о чем сейчас? — Да ты же Сту взглядом сверлишь, — протянула малышка, нарочно погромче, дабы каскадёр услышал её слова, — какой там закат!             Теперь некомфортно было обоим взрослым. Каскадёру за то, что он сидит и слушает бытовые разговоры в фургоне, а Нани за то что Джесси сдала её. Хотя и оба понимали, что это всего лишь ребенок. Быть может, Нани вовсе ничего не делала и Джесси фантазирует для привлечения внимания. Это также вполне возможно.             Но в любом случае стоит отметить тот факт, что отчасти слова девчушки были правдой — Нани была не прочь вглядываться в профиль звезды, чей постер, как знали некоторые, и несколько других постеров, скрываемых ото всех, и даже команды, у нее висели в комнате. Ну а если податься в прошлое красноволосой, то можно увидеть ту самую преданную фанатку легендарного экстрим-шоу, кумиром, или как звала его тогда Нани, "биасом", стал для неё Сту. Плакаты, карточки, сувениры, у нее было все, да вот только возможности купить билет на выступление, даже сольное, не было, о совместном выступлении всех трёх звезд сцены и мысли не было. Виной тому была страна, где проживала Нани в то время. Конечно, кому нужна Индонезия, практически аналог Мухосранска, так будет чуть понятней. Хоть денег на всякие сувениры сама девушка не жалела, но перелёт позволить себе не могла и находила утешение в видео и стримах.             В то время, когда Сту проиграл дочери в камень-ножницы-бумага на одном из тех самых совместных стримов, его обязанностью было выпустить пять своих песен. Мда, поиздевалась над отцом Джанет славно, но это только больше распопулярило экстремалов. Так о чем же мы, во время выпусков треков, Нани без перерыва заслушивалась ими. Любимой песней была "Креветка", хоть о креветках там не пелось. У песен всего альбома "Глаза боятся" были названия, не отражающие смысл песни как таковой, но, возможно, не стоит судить о тексте и посылу поверхностно, и лишь тогда смысл "Креветки" стал бы понятнее для простого люда, как и песни "Червивый плод", "Клоун и хлоуниха с клоуненком не виноваты", "Несъедобные бобы" и "Коконас на манго". Естественно после выпуска этого альбома все ожидали ещё один, уже с названием "Руки делают", но такового не последовало к большому сожалению фанатов и просто меломанов. — Нани! — наигранно-сердитым голосом выдала Джесси, сдвинув брови и сложив руки на поясе, — Не отвлекайся от работы.             Из-за кабины водителя послышался грубый женский, но при этом по-своему приятный. Было слышно по произношению, по манере и вообще по тембру, что водитель фургона в хорошем настроении и ругаться не собирается. — Хе-ей, без ссор на борту, работяги! Такими темпами мы далеко не уедем., — после чего, как понял каскадер, женщина обращалась к нему, — Уж прости наших девочек. Обе вроде как спокойные, а между собой повздорить не против. Странные.             После этого Нани и Джесси работали в тишине. Так продолжалось примерно десять минут. После этого рыжеволосая девочка с косичками поднялась и крепко обняла турель в виде собачки. Нани же поднялась на ноги, пытаясь выпрямить их в коленях, из-за того, что конечности она отсидела. Из её уст послышался тяжелый вздох облегчения и девушка опустилась на обшитую тканью с забитым под неё мягким наполнителем, скамью. — Ну как ты тут? Не скучно?             Сту отложил телефон на столик, одарив собеседницу глубоким проницательным взглядом серо-зеленых глаз, казалось бы, таким холодным, что кажется, аж ветер подул сильнее из приоткрытых окон и по коже пошли мурашки. — Да нет. — Ой, я тебя не отвлекаю? — девушка поскочила со скамьи. — Не-а, просто.., — каскадёр чуть улыбнулся и изменился в лице, считая что именно выражением лица заставил думать об этом Нани, — просто устал придумывать текст. — Что за текст? Или секрет? — Не секрет, тебе точно расскажу. Планирую еще пару песен выпустить, ну, или просто пытаюсь найти себе занятие. Как бы там ни было, на них был большой спрос. — ...ещё пару лет назад, — продолжила красноволосая, — хотя... Твои песни разлетелись быстро, многие до сих пор слушают. Признаюсь, я тоже. — Правда? — мужчина кинул задумчивый взгляд на телефон, после чего перевел глаза обратно на Нани, — ну и какая из песен тебе больше всего нравилась? — "Креветка", она мне больше всего понравилась. Суть в том ещё, что при первом прослушивании я думала что "Креветку" я слушать не буду, а через пару дней, когда она случайно мне попалась, а переключить не могла, я поняла что эта песня в моем топе!             Глаза девушки блеснули и глядели куда-то в сторону решительно, как у супергероев в комиксах, фильмах, аниме или манге, в общем-то, там, где могут показать лицо этого самого супергероя. На лице играла уверенная, но какая-то доброжелательная улыбка, открывая взгляду её ровный ряд белых зубов. — Хе, — каскадер, отвел взгляд в сторону и почесал затылок, глядя на виды в окно, не задерживающиеся на долго и моментально, лишь дав взглянуть на свою красу, стремительно убегали, сменяясь следующими, — рад слышать. — Ты так реагируешь, как будто лишь я одна слушала твои песни! Да и сейчас слушаю тоже. — Слышал уже, знаю.             Мужчина молчал, собеседнице хотелось как-то завязать разговор, но пока что действительно хороших идей не было — дальше разговаривать о песнях? Разговор вечно заминается на примерно одной и той же ноте. — Слушай.., — начала чуть приутихнув, красноволосая, выводя на выдвижном столике по столу указательным пальцем незримые узоры, — а как у вас там вообще дела обстоят на шоу? Бонни пропала, а вы как с Джанет справляетесь?             По суровому взгляду, сочившемуся из серо-зелерых глаз Сту, девушка аж испугалась, ибо не факт, что она не затронула закрытую, непозволительную для ее мыслей тему. Возможно она позволила себе то, что переходит границы личного пространства. Однако уже через несколько мгновений взгляд вновь помягчал. Как будто гора с плеч упала, не иначе. — Вроде живы мы. Только вот я еду к Джанет. Её друзья доложили о её плохом состоянии. Боюсь как бы она ничего не сделала с собою.             И Сту притихнул. Не от того, что эта тема затрагивала свежие раны, наверняка больше от некультурности и этичности разговора. Но по логике ему самому судить насколько это этично. Наверное. — Думаю смысла нету спрашивать тебя о слухах про Джанет... Точно ты об этом слышал. — Про ночь четырнадцатого февраля? Да, слышал. Как такое не слышать? Я не смотрю новости, там всегда всё плохо, но просто везде без исключений лишь и твердили об этом, а также о том, что мы лгуны. В новостях только и говорят о том, что она пыталась руки на себя наложить. А люди, как куча игрушек-повторюшек все пересказывают друг другу. Но люди приплетают новые детали, история обрастает подробностями и так зарождаются сплетни             На вопросительный взгляд Нани, каскадер незамедлительно отвечал. — Мы утверждали что все будет хорошо, принуждали надеяться на лучшее и жить дальше, но после попытки Джанет выпрыгнуть с окна, нас слушать перестали. — Да ведь давно вроде это всё было... — Тем не менее. Всё плохо. Признаться честно, никогда не думал что наш коллектив побудит стольких людей к суициду. Причем это не сотня и не две сотни — тел находят всё больше. Чувствую себя унизительно. — Стыдишься говорить об этом или чувствуешь себя виноватым? — Оба варианта. Прямо идеально высказалась сейчас, именно так.             Повисла неловкая пауза. Нани хотелось как-то разрядить обстановку, дабы перевести диалог для собеседника в более комфортное и приятное русло. Она не придумала ничего лучше, чем подняться и подружиться в танце, напевая одну из песен Сту. — Я сразу понял — она это та, которую я искал! От бабочек вздутие живота, хоть я их и не впускал. Глаза её серой глубиной, как два Байкала. Понять не могу что со мной, но мне всё мало! Я сам себе заламываю руки, в груди моей сердце огнём горит. Но в голове я снова слышу звуки. И это голос мой, и голос говорит...             На словах "Но в голове я снова слышу звуки", девушка подошла ближе к креслу и потянула каскадера в беззаботный танец. Тот не стал сопротивляться, возможно от нежелания создавать проблемы, возможно от собственного желания расслабиться, или просто манер, по которым он не должен расстраивать девушку и подняться.             Одними губами она ему пролепетала: — "Продолжай ты". Тот же покорно кивнул. — Остановись мудила, это...             Он хотел было продолжить петь, хоть ещё и не разогретыми связками, но низким бархатистым голосом, как мурчание кота, но не выдался случай. Фургон резко остановился и уже двинулись вперед не все килограммы веса агрегата, а пассажиры. Рыжеволосая Джесси не так пострадала, она сидела и удержалась за сиденье, а вот стоячие Сту с Нани полетели вперёд. Рефлекторно Сту ухватил Нани за плечи, потому что ниже бы сам свалил на пол вместе с собою, и крепко сжал её, вытянув руки, тем самым удержав её от физической близости с низом фургона, сам свалившись на спину. При соприкосновении он крепко сжал зубы и зажмурился. Через пару секунд после падения, он открыл глаза, дабы убедиться в целости оберегаемой им девушки.             Говорить что? Как? — Ты в норме? — спрашивал парень, слишком высокий для Нани, и та коленями сейчас упиралась ему в кости таза на бедрах, от чего было ещё больнее, — не ушиблась? — Это я должна у тебя спрашивать! Что ты творишь?! Совсем себя не жалеешь...             Девушка с грустью отвела взгляд в сторону, выражая сочувствие к мужчине, что пострадал ради неё. Хотя от этого поступка ей уже начало казаться, что они могут стать близкими друзьями. Он ведь сам упал, но её удержал. Разве не проявление дружелюбности?             В это время послышлось хихиканье откуда-то со стороны. Головы обоих были повернуты в сторону источника шума. Их взгляду предстал вид хихикающей девчушки, в упор глядящей на эту пару. На удивленный взгляд своей давней знакомой и спокойный глубокий взгляд звезды, она лишь выдала: — Мило смотритесь. Об этом будут рады послушать мои друзья. — Хей! — красновласая дева резко поднялась, хотя в суставах отдалась глухая боль. Сейчас она даже представить себе не могла, какую боль чувствует каскадер, что поднялся, уже не так резко, но с нею, — Не стыдно? — Брось, это лишь повысит репутацию экстрим-шоу. Стоит рассказать об этом всем!             Сейчас отряхивающийся каскадер позволил себе вставить свое слово в разговор. — Чем докажешь что это было? Лишь уважение к себе подорвешь, выдавая это. Без доказательства тебе никто не поверит.             К ребятам прибежала Пэм, не только на шум, но и из-за произшествия (да ну не, быть такого не может, ты травишь). — Вижу у вас тут и без меня есть шум-гам. Но свои проблемы обсудите, выйдя из фургона! — Не уж то что-то страшное, что ты так напугана? — поинтересовалась Нана, получив в ответ громкий, но какой-то добрый, крик: — Выйдите из фургона! Срочно!             Находящиеся в фургоне резво выскочили из него. — Что случилось, Пэм? — переспросила красноволосая, потирая гудящий локоть. — Фургон с "ничего" загорелся! — Загорелся? — Джесси с нескрываемым любопытством выглянула из-за крупной Пэм, что закрывала собою заднюю часть фургона, которая ей в поле зрения не помещалась, — Ничего не горит! — Мотор горит. В прямом смысле.             Пэм, стараясь не болтать более и сама не увлечься разговором, молча отвела ребят от фургона подальше, оставляя их на обочине.             Нани пыталась скрыть свое волнение, но получалось, мягко говоря, плохо. Она тяжело вздохнула, сложив руки на груди и опустив взгляд в асфальт. —Нани, — начал осторожно, текучим, как мед, голосом, каскадер, — не переживай, все будет хорошо. В этих местах, даже если машина окончательно неисправна, вы надолго не задержитесь, точно вам говорю.