Светлячки подобны звездам

      Горо слышит тихий шорох кленового кимоно, и мягкая улыбка тотчас скользит по его губам. Легкий стук подошвы гэта о деревянный пол, едва слышимое дыхание, запах листьев, свободы и странствий — генералу сопротивления необходимо чуть меньше секунды, чтобы понять, кто стоит за его спиной.       — Кадзуха.       — Горо, — говорят они одновременно, и Горо сразу же отрывается от окна, чтобы взглянуть на подошедшего ронина.       Над Инадзумой уже давно царит ночь. Сотканное из звезд небо расстилается до самого горизонта, а яркая луна освещает серебристыми лучами даже те уголочки, куда не проникает свет от тусклых уличных фонарей. Из окна вырисовывается сказочный пейзаж Ватацуми — не описать словами и не изобразить красками.       — Ты хотел что-то спросить? — Горо поворачивается к Кадзухе всем корпусом, решив оставить любование на потом: красота Ватацуми никуда не убежит, а вот ронин, остановившийся у него буквально на несколько дней, может. Всего лишь догадка, правда, но Горо знает, насколько важно Кадзухе идти шаг в шаг с путешествующим ветром.       — Хотел предложить пройтись по улице, — честно и без предисловий отвечает он, кинув короткий взгляд в окно, будто надеясь убедиться, что идея его не безумная. — Сегодняшняя ночь светла и прекрасна, стрекот сверчков и журчание воды ласкают слух. Не насладиться сполна этой атмосферой подобно греху, поэтому я приглашаю тебя разделить со мной недолгую прогулку.       — С-сейчас? — взволнованно переспрашивает Горо, и, наверное, в это мгновение они оба слышат, как заводится сердце генерала, ударяясь о грудную клетку. Но Кадзуха тепло улыбается, протягивая руку, и, в самом деле, кто такой Горо, чтобы отказываться от свидания со странствующим самураем?

— Х –

      Свежий морской запах ударяет в нос, стоит им только выйти за порог, но Горо не успевает даже набрать в грудь воздуха — Кадзуха берет его ладонь в свою и тянет за собой прочь из деревни, туда, где нет посторонних звуков, позолоченного искусственного света и окон, из которых за ними могут наблюдать.       Ночь и правда прекрасна: повсюду летают светлячки.       Любопытными лучиками света они парят совсем рядом, дразня, и Горо легко принимает их игру. Краем глаза Кадзуха успевает заметить лишь движение хвоста и руку, протянутую к светлячку и тут же убранную, будто бы ее обладатель боится показаться глупым и безрассудным, но есть одно «но». Вокруг них ни души, и никто не посмеет осудить генерала за интерес к маленьким летающим насекомым, что так и манят своей красотой.       — Мы тут одни, — напоминает Кадзуха, нехотя отпустив чужую ладонь, но фантомное тепло все еще приятно касается кожи, создавая иллюзию крепко сцепленных рук. Грустное ощущение, иногда повисающее горькой недосказанностью, но, наверное, с этим можно смириться. Если оглянуться назад, со многими вещами Кадзуха по жизни идет на компромисс.       — А? Да, прости, это просто привычка… Светлячки такие красивые! Очень крохотные, но совсем не боятся нас… Удивительно, — шепчет Горо, все же протянув ладонь к мерцающему существу, и светлячок покорно садится на кончики пальцев, освещая кожу неярким желтоватым светом.       Удивительно, мысленно соглашается Кадзуха, с улыбкой глядя на расслабившегося генерала.       Отойдя чуть подальше, он тоже поднимает руку, и один из светлячков на удивление быстро устраивается на теплых пальцах, двигая прозрачными крылышками. А потом садятся еще, и еще, и еще — Кадзуха смотрит завороженно на россыпь огоньков на своей ладони и не может поверить своим глазам. Будто само небо великодушно подарило несколько своих звезд, чтобы впечатлить человека, и ронин уже знает, кого можно удивить подобной щедростью.       Прежде чем обратить внимание Горо на себя, Кадзуха аккуратно накрывает мерцающий свет другой ладонью, и только после этого он тихо зовет генерала по имени.       — Что-то случилось? — Горо вмиг оказывается рядом с Кадзухой, отвлекшись от разглядывания задорных светлячков, но загадочная улыбка ронина в одно мгновение очаровывает его, заставляя забыть обо всем на свете.       — Нет, просто… смотри.       И Кадзуха раскрывает ладони.       Десяток ярких огоньков тут же взмывает вверх, кружась в сверкающем танце, и блеск их затмевает даже звезды, а сияние — яркую полную луну. Горо не может сдержать восхищенный выдох, когда светлячки медленно разлетаются в разные стороны, но в груди, кажется, порхают они же, заставляя генерала светиться изнутри.       — Волшебно, — трепетно произносит он, заглядывая в глаза ронина, и это его роковая ошибка — оторвать взгляд невозможно. Кадзуха сам словно маленький светлячок: улыбается так нежно и смущено, а глаза горят, наполненные искренней любовью.       Сколько раз генералу нужно посмотреть на ронина, чтобы понять, что больше он никогда не променяет их свидания на одинокие прогулки с ветром?       И сколько светлячков нужно поймать Кадзухе, чтобы осознать, что скитаться сиротливо больше необязательно, а обворожительное счастье, плещущееся в бирюзовых глазах, вызвано далеко не мерцающими золотом насекомыми?