Darlin' I said real love It's like feeling no fear When you're standing in the face of danger 'Cause you just want it so much
— М-м, вполне возможно, — он отрывается от своего занятия, пригвождая к земле взглядом. — Но лучше сначала попробуй это. Не зря же я все это тащил из школьной столовой. И кивает на несколько вишен. — Ты стащил это из школьной столовой? — Джин едва удается сдержать смешок. — А Чарльз в курсе, что ты лишаешь бедных детей обеда? — Он… скажем так, даже помог достать мне это, — Логан выразительно приподнимает бутылку вина — на ней играют солнечные блики — и с усмешкой качает головой. — А еще говорил, в школе нет алкоголя, да-да, конечно, я так и поверил. Да наши «бедные дети» сами кого угодно заморозят чутка и стащат его порцию, плавали, знаем. Ловко стащив пару вишен, Джин отправляет часть из них в рот под таким внимательно-пронизывающим взглядом, что ей, наверное, должно было бы стать не по себе. Господи, не каждый же день на тебя смотрят вот… вот… вот так, будто в одно движение сейчас преодолеют расстояние между их телами и слизнут стекающий кисловато-сладкий сок прямо с ее губ. И, судя по возникающим в голове мысленным образам — слишком сильных для обычного воображения, спасибо телепатии — в голове Логан уже давным-давно это проделал. С заигравшей на губах улыбкой Джин сама придвигается ближе, не сразу осознавая, что и Логан одновременно подался ей навстречу. Будто они оба прочитали мысли друг друга даже без способностей, по одной лишь реакции тел. В груди шевелится приятное тепло, покалывая каждую клеточку тела, пока Джин, прихватив еще немного вишен, садится к Логану на колени, а он тут же стальной хваткой сжимает руки на ее талии, скользит по бедрам, и она чувствует, насколько прерывистым становится его дыхание. Господи. Не отрывая взгляда от его потемневшей радужки, просит его закрыть глаза. Он безропотно подчиняется, и от осознания того, что этот сильный неукротимый зверь действительно готов выполнить любую ее просьбу, в груди закручивается огненный водоворот, разгоняющий искры по телу. Вряд ли он позволял кому-то до нее так открыто управлять собой. Берет в рот вишню, тянется якобы за поцелуем, но сама всего лишь перекладывает ягоду рот в рот, не позволяя перехватить инициативу. Почти-почти касается его губ — и быстро отстраняется, с лукавой улыбкой словив его вмиг помутившийся взгляд. Конечно, глаза он все-таки открыл. В крови пузырьками шампанского начинает играть-шипеть азарт.Darlin', darlin', darlin' I fall to pieces when I'm with you I fall to pieces My cherries and wine Rosemary and thyme And all of my peaches (are ruined)
— Что ты делаешь? — Да так. Ты вроде бы собирался есть. Считай, я добавляю в твой обед положительных эмоций. Я делаю то, что хочу. Сам же сказал. Экскурсия по моей комнате, уж прости, слегка подождет. — Она легонько прикусывает мочку его уха. По телу Логана пробегает дрожь, отзывающаяся пленительной вибрацией уже по ее коже. — Это следующий пункт плана. — Господи, женщина, что ты со мной делаешь, — до ее слуха долетает удовлетворенное приглушенное рычание, когда он скользит носом вдоль ее шеи. Руки с талии спускаются на бедра, сильнее сжимая, поглаживая, надавливая, а сам он требовательней вжимает в себя ее такое хрупкое по сравнению с ним тело. — Ничего. Пока. «Ага, ничего. Его эрекцию я ощутила еще тогда, когда сама же села к нему на колени». Среагировать вовремя она не успевает — хотя, кажется, она вообще мало что контролировала с тех пор, как он ворвался в ее жизнь, — Логан меняет позиции; легко подхватив на руки, укладывает ее на плед, прижавшись сверху всем телом. Пара мгновений — и легкое красное платье вместе с бельем оказывается нетерпеливо отброшено в сторону. Судя по учащенному дыханию, Логан предпочел бы разорвать ее наряд когтями, но вовремя вспомнил, что, уходя из Института, о дополнительной одежде они не позаботились. — Тш-ш, лежи-лежи. Широкой ладонью он несильно прижимает ее к пледу, держа за плечо, но, отстранившись, не без удовольствия позволяет стянуть с него майку, и только потом смотрит. Замирает, разглядывая ее тело, и Джин чувствует то ли благодаря способностям, то ли, — что вернее, — благодаря женскому чутью в его взгляде нечто сродни восхищению. Завороженная, Джин слегка поворачивает голову и видит, как он, не отрывая от нее взгляда, извлекает из лежащей неподалеку корзинки персик. Скользя в непозволительной близости от ее кожи, выдавливает сладкий сок; аккуратными, но точными движениями, неравномерно брызгает им сначала на плечи, чуть-чуть попадая на шею, после — на тонкие выпирающие ключицы, на грудь… Если бы она могла оторваться от этого зрелища, мир, наверное бы, точно перевернулся.A touch From your real love It's like heaven taking the place of something evil And lettin' it burn off from the rush Yeah, yeah
Едва заметно ухмыльнувшись, Логан скользит пальцами по её выпирающей ключице, оглаживает легко-легко, мажет сок, медленно двигаясь ниже, к груди, и вдруг, точно отвлекая, втягивает в жгучий голодный поцелуй. Продолжая играть с ее языком, он аккуратно сжимает между пальцами сосок, вновь и вновь выпивая стон Джин, ведь соприкосновения губ они так и не разорвут. Руки у него грубоватые и сильные, при желании Логан легко мог бы переломить ее, стиснув посильнее талию, но он чертовски жадно-нежен. Джин тихонько скулит в его рот, чувствуя, как что-то сильное, пламенное, почти забываясь от этих ласк, бьется внутри и раскрывает огненные крылья, а потом и вовсе протяжно всхлипывает, когда Логан внезапно отрывается от нее, опускаясь ниже, и заменяет ласки пальцев языком, слизывает сладкий сок, не переставая массировать вторую грудь. Она тонко стонет, когда его губы скользят по груди, слизывая стекающие по ней капли, а стоит накрыть губами мгновенно затвердевший сосок, как из-под век сразу брызжут искры. Да-да-да, еще… Она уже даже не скулит, а тихо вскрикивает на последовавший за этим укол легкой сладкой боли: это он слегка прикусывает сосок и тут же обводит языком ареолу, выпивает-вылизывает всю боль, отчего слабость бьет разрядом в ноги. Жадно-нежно. Не контролируя себя, притягивает его ближе к груди. Он горячий, к нему хочется прижиматься, хочется ласкаться до брызнувших из-под сомкнутых от наслаждения век слез, которые он тут же собирает поцелуями, опаляя кожу горячим дыханием.When I put my lips on you, I feel the shivers go up and down your spine for me, Make you cry for me. When I put my lips on you, I hear your voice echoing all through the night for me. Baby, cry for me, When I put my lips on you,
— Все в порядке? — Да. Он опускается ниже, языком ведет по ее животу — издевательски медленно-медленно, вынуждая подаваться ближе, а потом вздрогнуть и тут же тихо ахнуть, когда он впивается в кожу жгучим поцелуем. Отстраняется на миг, сам расправляясь с джинсами, откидывая их к черту вместе с бельем и… Она чувствует быстрое, влажное прикосновение кончика языка к уху. Он что… Только что лизнул её? — Черт, прости, Джинни. Инстинкт, — Господи, если бы она не знала его, то подумала бы, что Логан немного смутился. По крайней мере, взгляд его сейчас кажется слегка… виноватым? — Н-нет… — она отрицательно мотает головой. — Сделай так ещё раз. Прямо сейчас, Логан. Он снова широко касается шершавым языком ее ушной раковины, шеи, практически вылизывая, пряча рычание-стон в ее кожу, заставляя выгибаться и негромко поскуливать от удовольствия, сводящего низ живота, и Джин не в силах отказать себе в удовольствии вернуть ласку. Слегка пройдясь ногтями по его спине, она вынуждает Логана не без усилий оторваться от нее, и снова тянется к корзинке, где еще осталось мороженое. Не сдерживая лукаво-торжествующей улыбки, мажет сладким лакомством по его плечу, чтобы тут же припасть к нему губами, слизывая подтаявшую жидкость, дразнит губами и чувствует, как он, на мгновение напрягшись, мгновенно расслабляется. А из его горла вместо выдоха вырывается протяжный вибрирующий стон. — Подожди, тебе тоже это нравится? Постой-постой, ну-ка… — она слегка прикусывает его кожу, — если б не регенерация, наверняка остались бы следы, — руку опускает ниже, проходя пальцами по члену. Логан перестаёт сдерживаться и издаёт негромкий животный вой чистого удовольствия, подстегивая продолжать. Он самозабвенно толкается ей в руку, забывая, как дышать, и принимается поскуливать, а затем, собравшись на мгновение, накрывает губами ее сосок, судорожно прижимает ближе к себе. По коже расходится вибрация от плохо сдерживаемого рычания. Боже, до него она ещё не видела, чтобы кто-то настолько остро реагировал на ласки и прикосновения. До него она и сама не знала, что способна на такое безумство. Интересно, а Логан вообще знает, что она поставила телепатический барьер, сделав их невидимыми и неслышимимы, или ему наплевать? Логан отстраняется, хотя Джин уверена: он бы точно продолжил и дальше наслаждаться этим, черт, да, он бы и продолжил, но в ее глазах, в позе, во всем языке ее словно вмиг сошедшего с ума тела читается сейчас столько нетерпения, что и дальше мучить ее, мучить их обоих — кощунство. В один миг становится наплевать на все: и на тайну его пока так и не раскрытого прошлого, и на то, что она впервые отказалась от осточертевших правил, позволив себе нырнуть в омут с головой, — только бы ощущать его, всего его, здесь рядом. Это просто, черт возьми, идеально. Идеально, когда Логан впивается в ее губы, а она ощущает на них еще не подсохшую сладость от фруктов. Идеально, когда пальцы проскальзывают внутрь ее тела, и она вскрикивает от импульса, прострелившего все тело подобно вспышке. Идеально, когда Логан заменяет пальцы членом, рывком входя до упора, наконец заполняя собой, заглушая обоюдный стон жгучим поцелуем. И вдруг замирает, не отрывая от нее восхищенного взгляда, смотрит так внимательно, будто видит перед собой что-то самое дьявольски важное во всей его преступно долгой жизни. Джин остаётся только сначала прикусить нижнюю губу, чтобы не сорваться на стон, а потом — да плевать на все! — она уже более не сдерживается. Он двигается ровно так, как ей нужно, поцелуями и ласками пальцев, скользнувших вниз, к клитору, всем собой творит с ее телом, кожей, беснующимся в крови огнем, отзывчиво хнычущем где-то в подсознании, что-то невероятное. Это вообще возможно? Господи, черт-черт-черт, еще сильнее, глубже, резче, жестче, вжимая ее в плед всем телом, переплетая их пальцы, скользящие по траве, — именно так, как надо. Следит за сменой каждой эмоции на лице, будто ничего важнее в этой вселенной нет, даже если грянет чертов Апокалипсис. Что он с ней делает? Со стоном зарывается носом в ее волосы, а потом вдруг позволяет перехватить контроль, прикусить чуть-чуть чувствительное место у уха, — правда, всего на несколько пьяняще-сладких мгновений, — чтобы мир зарябил огненными вспышками, а потом вспыхнул заново рожденной сверхновой, когда она, кончая, выстанывает его имя. И Логан последовал за ней, прижимая к себе, выпуская когти на одной руке, царапая землю у ее головы, и выслушивая-выпивая-ощущая всю послеогразменную дрожь, как свою собственную. Окутывая ощущением жаркой безопасности. — М-м, а говорил, что не любишь сладкое. — Ты — исключение.