О леопардах и ошейниках

      — Как водичка? — Сэцуко откинулась на спинку стула, потягивая через трубочку последнюю пачку апельсинового сока, пока Вакаса довольствовался банкой пива.       Всё же в баре с Сано она выпила достаточно и, если понизит сейчас градус, головная боль на утро ей обеспечена. А из алкоголя — стараниями Цубаки — в квартире водилось только пиво. Так что Яно мгновенно приняла гениальное — исключительно по её скромному мнению — решение: напоить Имауши и посмотреть, что из этого получится. Сама она, пусть и была в приподнятом настроении, всё равно сохраняла определённую ясность ума.       — Просто прекрасна, — опёрся о дверной косяк Вакаса, делая глоток. С выпрямившихся под тяжестью воды волос иногда падали мелкие капли, скатываясь по обнажённому торсу. Его собственная худи крутилась вместе с кофтой Яно сейчас в сушилке, а до этого — в стиралке, потому что они, как и полагается выпившим людям, протёрли собой все полы подъезда. Не то чтобы это случилось из-за Сэцуко — хотя именно она наступила Вакасе на пятки, — большая часть вины лежала на долбаёбах, выкрутивших лампочки, отчего на лестничных пролётах не было видно ровным счётом нихрена.       — Тч, мог бы хоть позвать, — противно сёрбая остатками сока, Сэцуко скрестила босые ноги, закинув их на стол, откуда неярким тёплым светом горела настольная лампа, погружая комнату в приятный полумрак. — Я бы тебе спинку потёрла, — манерно растягивая гласные, она всё сильнее съезжала по спинке стула — края алого шёлкового халата следовали примеру хозяйки, всё больше обнажая бёдра, пока не стали прикрывать лишь бельё.       — Ты бы утонула раньше, — фыркнул Вакаса и, оттолкнувшись от дверного косяка, подошёл к Яно. Поймав запущенную в него пустую коробку, Имауши поставил её и банку на стол.       Сэцуко замерла, словно кобра перед прыжком, выжидая следующих действий парня. Слабо запахнутый халат местами открывал вид на молочно-белую кожу, и тем заметней на её фоне было чёрно-красное кружевное бельё. Яно кокетливо заправила прядь волос за ухо, из-под полуприкрытых век наблюдая, как хищно раздуваются крылья носа у Имауши, пока он, как думал, незаметно, втягивал полной грудью воздух. Сэцуко прекрасно знала, что красива, но куда больше пустых комплиментов было приятнее видеть такую реакцию на её действия.       В конце концов, соблазнение — это долгий, творческий процесс.       От сглатываемой слюны кадык под его кожей ходил вверх-вниз, и у Яно аж кончики пальцев покалывало — так сильно хотелось застегнуть на Вакасе ошейник. Она бы вытащила ему на обозрение самые лучшие, что были в её коллекции, даже любезно позволив Имауши самому выбрать понравившийся.       Интересно, какой бы это был? Широкий? Узкий? Жёсткий? Мягкий? Или вообще кружевной? Впрочем, не важно, Сэцуко уверена, ему бы подошёл любой!       — Простудишься, — хрипло выдал Вакаса, дёрганно запахнув на Яно халат. Сэцуко ошарашено захлопала глазами, не понимая, какого хрена творится. На миг встретившись с ней взглядом, Имауши лишь выдохнул через нос, прикрыл веки и отстранился, смотря куда угодно — только не на Сэцуко.       Яно ошарашено таращилась на чужой торс, медленно закипая. Какого хера?! Она выбрала самый тонкий и короткий халат из всех, что у неё только есть! Надела после душа лучшее бельё в своих запасах! Светит тут голыми ногами едва не до трусов, а этот кошак ебливый на неё даже не смотрит!       — Ты импотент?! — не обратив внимания, что вопрос больше походил на наезд гопника из тёмной подворотни, Яно резко поднялась со стула, зажимая Вакасу между собой и столом. — Или, может, от Сано долбоебизмом заразился? — ухватив его за подбородок, Сэцуко заставила смотреть ей в глаза.       — Ты пьяна, — устало выдохнул Имауши, стараясь игнорировать прижимающуюся к его торсу грудь. С Яно они были почти одного роста, и на таком близком расстоянии друг от друга чужое дыхание обжигало губы. Сэцуко до боли стиснула его подбородок, шипя подобно разъярённой кобре.       — Я не хрустальная, — Яно втиснула колено между ног Вакасы, упираясь бедром в пах. — И от блядского секса не развалюсь на части! — проведя кончиками пальцев по спине Имауши, Сэцуко просунула левую ладонь под резинку штанов, с силой стиснув ягодицу сквозь ткань трусов. — Или просто не видишь во мне женщину?       — Не неси херни, — выдохнул он сквозь стиснутые зубы. Сердце всё быстрее стучало, гоняя разгорячённую кровь по телу, унося вместе с ней остатки разума куда-то в сторону члена. — Ты грёбанная сексуальность во плоти, — разноцветные глаза напротив как-то торжествующе блеснули. — Просто от пьяных отдача не та. И мозгов у них мало, — фыркнул Вакаса, стискивая столешницу в своих ладонях. Если бы Сэцуко могла заглянуть в его мысли, то поняла бы, что Имауши откровенно пиздит. Простой секс не приносил должного удовлетворения, а желаемый вариант был немного… специфичным.       Девушку напротив Вакаса хотел до искр из глаз, этого он отрицать не стал бы. Потому что, блять, если ты кончаешь с именем человека на губах, то явно его хочешь! Но загвоздка крылась в некоторых его предпочтениях в виде стеков, кляпов, наручников и прочего.       — Отдача не та? — слабо рассмеялась Яно, перемещая руку с задницы Вакасы, оглаживая выступающую косточку таза, под резинку трусов, ему на член. — Тч, не равняй меня с суками, с которыми ебался в задрипанных туалетах клубов, — ведя подушечками пальцев по нежной коже, Сэцу обхватила полувставший член у самого конца, большим пальцем оттягивая крайнюю плоть, едва обнажая головку. — Или ты предпочитал задницу подставлять, как последняя потаскуха?       Остатки благоразумия твердили, что парню такое может не понравиться. Однако они мгновенно заткнулись, стоило Сэцуко уловить, как тяжелее стал дышать Вакаса, как судорожно сглатывал накапливающуюся слюну и как от последней фразы плоть в её ладони стала твёрже! Может ли быть…       Имауши прикрыл веки, стараясь не глядеть Яно в глаза, потому что она одним взглядом подавляла. Он планировал всё не так! Вакаса думал постепенно выяснить и подготовить Сэцуко к своим заскокам в постели, но у неё явно имелись свои планы. Рука Яно на члене едва заметно дрогнула, и, полностью раскрыв головку, невесомо провела по ней большим пальцем. Только чтобы, вдруг сжав пальцы в кольцо, провести от конца к основанию и обратно, надрачивая. Непривычный ритм, чужая рука и подобие уязвимого положения заставляли внутренности скручиваться в морской узел. Прикрытые глаза в шоке распахнулись, когда Яно внезапно выдала:       — А Вака-чан у нас ма-зо-хи-ст, — по слогам произнесла Сэцуко, опьянённая своей догадкой сильнее, чем всем алкоголем мира. — Неужели любишь, чтоб тебя унижали? И боль нравится? — демоны в глазах Яно всё сильнее бесновались от подступающего восторга.       — С чего взяла, что я… — думал возмутиться Имауши, но едва не подавился воздухом, стоило Сэцуко начать перебирать пальцами по яичкам.       — Тч, посмотри мне в глаза и скажи, что я пизжу, — предвкушающе оскалилась Яно. Внизу всё сладко тянуло от одной только мысли, что она может опробовать на Вакасе все свои знания и тот реально будет ловить с этого кайф. — Скажи, что противна сама мысль об ошейнике на твоей очаровательной шее, — Сэцуко переместила ладонь с подбородка, Имауши на затылок, накрутив длинноватые пряди на пальцы, оттягивая. — Скажи, что мерзко от одной идеи: стоять на коленях, как хороший мальчик, ожидая моей милости и внимания, — двинув бедром, Яно заставила его расставить ноги шире, продолжая медленно, слишком медленно, чтобы доставить реальное удовольствие, водить ладонью по члену вверх-вниз. — Скажи, что не повизгивал бы, как течная сука, от заслуженных шлепков по своей подтянутой заднице, — Сэцуко хищно оскалилась, видя в глазах давно ей знакомый лихорадочный блеск. — Скажи мне. И я больше к тебе не притронусь, — любовно проворковала Яно, замерев. — Но вот незадача. Чтоб я продолжила, тоже придётся говорить, — с насквозь фальшивой печалью надула губы она. — Твой ответ, Вака-чан. Сейчас.       От перспектив кружилась голова. На ладонях, похоже, останутся полосы от краëв стола — настолько сильно Имауши его сжимал. Он выиграл в лотерею? Грудь часто вздымалась, отчего давно вставшие соски тёрлись о прохладный шёлк чужого халата.       Хотелось большего.       — Хочу, — тихо прошептал Вакаса, нервно облизав губы. — И ошейник, с поводком, — Яно одобрительно кивнула, мотивируя продолжать. — И на коленях стоять. Ждать любого приказа, какой бы только ни пришёл в твою голову, — пальцы ног поджимались от одной мысли, что он, «Белый Леопард», один из основателей «Чёрного Дракона», будет стоять перед бывшей противницей на коленях, словно преданная собачка, с восторгом выполняя любой приказ. — И… наказания, — вновь облизал он губы. — Хочу всё это от тебя и даже больше…       — Хорошо, — Яно резко отстранилась, отпуская Вакасу во всех местах, и, сделав шаг назад, поманила его за собой. — За мной, — жёстко припечатала она. — Есть у меня кое-что для тебя.       Когда Сэцуко нагнулась чтобы вытащить из-под кровати крупную коробку, Имауши шумно втянул носом воздух, зачесав пятернёй ещё влажные волосы назад. Тонкий халат задрался, не особо скрывая обтянутые чёрно-красным кружевом ягодицы.       — Тч, игнорируешь приказы? — недовольно скривила линию губ Яно, усаживаясь на кровать и закидывая ногу на ногу. Содержимое коробки из-за ракурса было не рассмотреть, но оказавшийся в руках Сэцуко широкий ошейник тонко намекал на это. — Я сказала. Ко мне, — звонкий шлепок раздался в тишине — Яно легко ударила себя по раскрытой ладони не застёгнутым ошейником на манер ремня.       Хотелось восхищённо присвистнуть, но Вакаса не был уверен, что тогда не провёл бы остаток ночи в компании собственной руки. Отпустив несчастную столешницу, Имауши показалось, ноги его предадут, и он, как марионетка с перерезанными нитями, рухнет перед Сэцуко на колени.       Когда он оказался перед Яно, у Вакасы непроизвольно напряглись мышцы живота — даже глядя на него снизу вверх, насмешливо улыбаясь на нескрываемый свободными штанами стояк, складывалось впечатление, что Сэцуко держит его за горло, контролируя едва не каждый вздох.       — Развернись, — указательным пальцем она описала круг и, отложив ошейник в сторону, потянулась к коробке. Вакаса повернулся раньше, чем успел полностью осмыслить чужие слова. — Руки назад.       Стоило на запястьях затянуться широким кожаным наручниками, не позволяя нормально шевелить руками, Имауши рефлекторно дёрнул ими в разные стороны. Лязгнула цепь, своим звоном запуская стаю мурашек от загривка до поясницы. Ладони Яно оказались на его бёдрах и, проворно забравшись под край штанов, оттянули резинку, спуская их вниз, оставляя Вакасу в одних трусах. И наручниках.       — Ко мне лицом, — тихо приказала Сэцуко, не понимая, от чего больше жар гуляет по телу. От алкоголя или от этого произведения искусства в её власти. Но, стоило Имауши чуть замешкаться, переступая спущенные штаны, хлёсткий удар пришёлся на правую ягодицу. Он зажмурился, шумно втягивая сквозь стиснутые зубы воздух. Яно не убрала руку, нежно поглаживая место удара, которое наверняка пылало огнём, через ткань. — Быстрее. Не заставляй меня ждать.       Вновь смотря на Сэцуко сверху вниз, Вакаса ощутил, как сильнее нагревается лицо из-за оценивающего взгляда, которым его едва не облизывала с ног до головы Яно. Или это от алкоголя?       Не важно.       Всё это резко стало не важно, когда Сэцуко насмешливо изогнула уголки губ, бросив с издёвкой: — Да ты реально извращенец, Вака-чан! — Яно провела указательным пальцем по топорщащейся ткани. — Так стоит, хотя я ещё ничего не сделала, — она положила обе ладони на бедра замершего в удивлении Имауши, гладя большими пальцами выступающие тазовые косточки. — Тч, терпеть, наверное, тяжело? — с насквозь лживым беспокойством проворковала Сэцуко, запуская пальцы под резинку трусов, спуская те вниз, как до этого штаны. — Кажется, я могу помочь с этим, — на грани слышимости прошептала Яно и, приблизившись, опалила нежную кожу горячим дыханием.       Вакаса ошарашено таращился на неё, не веря, что Сэцуко действительно решила сделать ему минет! Тут точно должен быть подвох, потому что если бы Яно и взяла в рот чей-то хуй, то только чтобы потом угрожать или вообще откусить! Но потенциальная угроза в непосредственной близости от его члена заставила непроизвольно напрячься всем телом, не моргая следя за Сэцуко.       — Тч, не поверил, — недовольно щёлкнула языком Яно, отстранившись. — Впрочем, даже хорошо, что ты знаешь своё место, — слабо улыбнулась она, хлопнув в ладоши и прекратив скрещивать ноги. — На колени, — Сэцуко показала указательным и средним пальцами опуститься.       Прохладный пол остужал разгорячённую кожу, пока уже Имауши глядел на Яно снизу вверх, стоя на коленях и опираясь на носочки, порой всё же поглядывая на ошейник, что она положила себе на бёдра.       — Открой рот, — короткие приказы, произнесённые тихим вкрадчивым голосом, заставляли вздрагивать не хуже хлёстких ударов ладони.       Сглотнув скопившуюся слюну, Вакаса послушно разомкнул губы, пытаясь заставить собственный язык замереть на месте. Наклонившись ближе, Сэцуко поддерживала его голову правой ладонью под подбородком и, засунув большой палец в рот, медленно прошлась им по зубам, будто оценивала их остроту. Удерживая на лице маску лёгкого интереса, Яно переключила своё внимание на скользкий, излишне подвижный язык, делая вид, что не замечает нетерпеливого ёрзанья парня от невозможности прикоснуться к собственной эрекции и то, как он слегка щурил довольно глаза, пока слюна медленно стекала из-за её пальцев по подбородку. Солоноватый привкус заполнял рот Вакасы, пока Сэцуко игралась с его языком, как если бы у них был французский поцелуй.       — Высунь язык, — она убрала руку от его лица, хищно прищурившись. Стоило только выполнить команду и слюна, обильно выделившаяся от манипуляций Яно, медленно закапала на пол между разведённых бёдер. Колени и пальцы ног, на которые приходился основной вес, ныли, заставляя едва не ёрзать на месте — лишь бы их размять, — а скованные сзади руки никак не добавляли комфорта. Хотелось свести бёдра, только бы хоть как-то доставить себе удовольствие, или заставить Сэцуко обратить внимание на его сочащийся смазкой член.       Ахуенно.       — Хэ, а кончик то острый, — довольно проворковала она, зажав теперь язык Вакасы между фалангами указательного и среднего пальца. На чуть нахмуренные брови пояснила: — С такой формой языка, говорят, получается пиздатый минет, — Яно уверена, что, если бы рот Имауши не был сейчас открыт, она бы услышала, как скрипят у него зубы от злости. — Но мне всегда было интересно, а отлиза эти слухи тоже касаются? — Сэцуко слабым усилием пальцев втолкнула язык обратно, плавным движением руки закрыв Вакасе рот.       — Хочешь проверить? — машинально облизав губы, он скривил их в фирменной усмешке, от которой особо впечатлительные девчонки начинали визжать едва не на ультразвуке.       Имауши на миг прикрыл глаза, поведя плечами, и не заметил, как на миг недовольно прищурилась Яно на его реплику, мгновенно спрятав раздражение за лёгкой насмешливой улыбкой.       — Нет, — спустя пару мгновений слетело с губ Сэцуко. — Есть кое-что важнее, — вытерев об одеяло влажную руку, она прошлась кончиками пальцев по ошейнику, за которым Имауши следил словно загипнотизированный. — Хочешь его? — и не удивилась тихому «Да» в ответ. — Тогда… — наклонившись лицом к лицу Вакасы, Яно заботливо смахнула в сторону мешающиеся светлые пряди и, опустив ладонь ему на шею, где под кожей быстро бился пульс, чуть сдавила, томно прошептав на ухо. — Умоляй.       На миг ему почудилось, что все внутренности сделали сальто назад. Он должен сделать что? Воздух как-то внезапно стал жарче, почему-то особенно сильно согревая лицо с ушами. Имауши открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба, не в силах проронить ни единого слова.       — Ну же, — едва не облизывалась от предвкушения Яно. — Это ведь не сложно, — она чуть прикусила мочку уха, удерживая Вакасу за горло и внимательно отслеживая его реакцию. — Просто… — нежно прошептала Сэцуко на грани слышимости, опустив вторую ладонь на член Имауши, преступно медленно водя сжатыми в кольцо пальцами вверх-вниз. Вот только чарующий шелест сменился приказом больше похожим на утробное рычание: — Умоляй.       — Блять, — вырвалось с судорожным вдохом и звоном цепи, от дёрнутых в разные стороны рук, когда Яно выдавила немного смазки, согретой в кармане халата, и старательно размазывала её по члену. — Яно, — сквозь зубы прошипел Вакаса, стоило Сэцуко сжать руку чуть сильнее с вкрадчивым шёпотом «Твой. Ответ. Сейчас». — Прошу…       — Я не слышу~, — почти пропела она, чуть отстранившись, смотря теперь Имауши в глаза. Ладонь с шеи переместилась на затылок и, очертив плавные изгибы по ёжику выбритых волос, зарылась пальцами в длинные пряди, с силой сжимая, оттягивая. Запрокинув голову назад, Вакаса, почти не моргая, смотрел в хитро прищуренные разноцветные глаза напротив, ощущая чужое горячее дыхание на своих губах. — Давай, повторяй за мной, — проурчала, словно довольная кошка, Яно настолько близко, словно хотела вложить эти слова прямо в его рот. — У…       — У… — бездумно повторил Имауши, готовый вот-вот взвыть от того, насколько медленно рука Сэцуко двигалась на члене.       — … мо… — она почти касалась своими губами его, еле сдерживая победный оскал, видя, как зрачки в глазах Вакасы всё сильнее заполняют радужку.       — … мо… — обронил он, едва не захлебнувшись стоном, стоило Яно резко пройтись от головки до основания и обратно.       — … ляю, — Сэцуко невесомо прошлась языком по нижней губе Имауши. И лишь она сжала чуть жёсткие из-за постоянных окрашиваний волосы сильнее, он зажмурился, немного скалясь.       — … ляю, — выдохнул Вакаса в чужие губы, ощутив, как Яно отпустила его член, положив ладонь ему на бедро, и поглаживала большим пальцем тазовую косточку, размазывая по мягкой коже смазку. — Блять, Яно, пожалуйста, — в тишине комнаты снова раздался звон цепи.       Сердце стучало где-то в глотке, гоняя по венам лаву, а не кровь. Подсохшая слюна чуть стягивала кожу на подбородке, из-за частых попыток развести руки запястья несильно натёрло, отчего мягкие наручники на них ощущались куда сильнее. Но пылать скулы уж точно заставляло не это, а старая гордость и года противостояния «Чёрного Дракона» и «Кидзё» в общем, и Вакасы с Сэцуко в частности. Что-то старое зудело внутри, твердя, что даже со скованными руками он легко может повалить Яно на кровать, целовать, куда только губы дотянутся, оставить парочку засосов и втрахивать её в матрас до тех пор, пока голос не сорвёт от стонов. Но что-то новое хотело продолжать стоять на коленях, высунув язык, если он так Сэцуко понравился, выпрашивая её милости.       Собственное физическое возбуждение не так сильно волновало Яно, как моральное удовлетворение от того, что Вакаса почти произнёс желаемое. Пузырящийся внутри восторг пьянил лучше любого шампанского, а картина тяжело дышащего Имауши перед ней на коленях со скованными руками, что вот-вот начнёт скулить, словно течная сука, заставляла мышцы сладко тянуть, ощущая, как сильнее намокает тонкое кружево белья от естественной смазки.       — Умоляю, — скороговоркой выдал Вакаса. — Затяни уже этот блядский ошейник, — выдохнул он в чужие губы, расплывающиеся в довольной улыбке.       — Хорошая попытка, Вака-чан, — нежно протянула Яно, вновь проведя подушечками пальцев по члену, обведя по кругу головку, однако тут же их убирая. — Но… — Сэцуко потянула его за волосы сильнее, открывая больший вид на шею, и, наклонившись к ней, слегка прикусила выступающий кадык. — Неправильно.       Выпустив из своей хватки чужие волосы, Яно резко отстранилась от Имауши. Вытащив из коробки небольшую упаковку салфеток, она принялась с максимально скучающим выражением лица вытирать ладони от смазки.       — Что… — недоумённо моргал Вакаса.       — Тч, не понимаешь, что сделал не так? — насмешливо выгнула бровь Сэцуко, швыряя скомканную салфетку куда-то в сторону маленького мусорного ведёрка для бумаг. — А манерам такого кобеля, похоже, не учили? — фыркнула она. — Кто разрешал тебе так фамильярно обращаться к госпоже? — спокойное на первый взгляд недоумение больше ощущалось как приставленное ко лбу дуло пистолета.       Поставив локоть на бедро, Яно подпёрла ладонью собственный подбородок, состроив самое скучающее выражение лица, которое только было в её арсенале. Плавное движение ноги, и вот прохладные подушечки пальцев стопы упираются в разгорячённый пресс Вакасы, заставляя рефлекторно напрячь мышцы живота.       — Ты такой невоспитанный, Вака-чан, — поцокала языком Сэцуко, ведя пальцами всё ниже и ниже, к паху. — Больше уважения к той, что выше тебя по статусу, — она провела большим пальцем по кромке роста волос, всё же обходя сочащийся естественной смазкой член стороной, сильнее надавив на бедро Имауши, отчего ему пришлось сильнее напрячься, лишь бы не потерять равновесие. Колени противно ныли, пылая огнём, а пальцы ног чуть подрагивали в попытках удержать тело на месте. — К госпоже только на «вы». И никак иначе.       Яно надавливала носком то тут, то там, словно игралась с игрушкой-неваляшкой и всё надеялась заставить ëрзающего на месте Вакасу потерять равновесие, падая к её ногам.       — Извини… те, — сквозь зубы выдохнул он, прикрыв глаза. Только чтобы через секунду ощутить прохладное прикосновение к шее, заставляющее поднять опущенную голову. Поддерживая Имауши подъёмом стопы под подбородком, Яно глядела в распахнутые в удивлении светлые глаза, ощущая пальцами ноги, как часто ходит вверх-вниз у него кадык в попытках проглотить скапливающуюся слюну.       — Не верю, — мягко, будто медленно действующий яд, одними губами проговорила Сэцуко. — Поднимайся, — хлёстко, подобно удару кнута, бросила Яно и, опустив ногу, похлопала себя ладонями по бёдрам — указывая куда.       Мышцы немного затекли, теперь мерзко покалывая, но не так сильно, как Имауши ожидал. Похоже, попытки Сэцуко его повалить хоть немного прогнали кровь по венам… Она это специально?       Пока Вакаса думал, достаточно ли крепкая Яно, чтобы он мог без труда сидеть на её бёдрах, она сместила ноги чуть в сторону и, ухватив приподнявшегося Имауши за предплечье, просто опустила его поперёк своих коленей. Профессионально игнорируя возгласы удивления и мата, Сэцуко осторожно ухватила запястья Вакасы.       — Согни руки в локтях, — Яно плавно направляла его движения, следя, чтобы он ничего себе не повредил. — Предплечья параллельно, длины цепи на это хватит, — уверенно командовала она, ощущая бедром отголоски чужого сильно стучащего сердца. — Расслабься.       Резкая смена тона с жёстких приказов на нежный шёпот и обратно путала, заставляя пальцы на ногах поджиматься то ли от нервов, то ли в предвкушении — что преобладало, Вакаса пока не решил. Но даже уверенные поглаживания от Яно между лопаток, разминающие слегка затёкшие мышцы, с трудом могли помочь ему полностью расслабиться. Скулы, немного прикрытые спадающими вниз волосами, пылали огнём, потому что…       Поза была унизительной.       Даже стоя на коленях с разведёнными в стороны ногами он не чувствовал себя настолько униженным, как сейчас — лёжа торсом на бёдрах Сэцуко. Но, сделав глубокие вдох и выдох, Вакаса всё же попытался расслабиться.       Яно будто только этого и ждала. Тишину комнаты внезапно нарушил громкий шлепок.       Резко вскинув голову, Имауши открыл рот в беззвучном возгласе, дёрнувшись вперёд скорее от удивления, чем от реальной боли из-за пришедшегося на одну из ягодиц удара.       — Тч, если у тебя нет и капли грёбанных манер, то придётся мне преподать небольшой урок, — Яно нежно погладила стремительно краснеющий отпечаток собственной ладони на чужой заднице. — Незнание не освобождает от ответственности за ошибки, Вака-чан, — голос Сэцуко снова приобрёл те насквозь лживые сочувствующие нотки. — Во-первых, можешь пиздеть себе, но никогда не смей лгать мне.       На этот раз шлепок, куда сильнее, пришёлся на другую ягодицу, с которой уже почти сошёл старый след ладони, заставляя Имауши вздрогнуть всем телом. Снова ласковое поглаживание, от которого тихо шелестела ткань шёлкового халата, что давно распахнулся, не скрывая выделяющееся на светлой коже тёмное кружево.       — Во-вторых, говорить можешь только с моего разрешения, — третий удар пришёлся на обе ягодицы сразу.       Спальня не была слишком большой, но звук хлёстких шлепков от соприкосновения кожи, отражался от стен, ввинчиваясь вместе со словами Сэцуко прямо Вакасе в мозг, заставляя сжимать зубы до скрипа в попытке сдержать позорные стоны.       Ладонь зудела от непрекращающихся ударов, но Яно не сильно обращала на это внимания — разве может лёгкий дискомфорт помешать ей наслаждаться моментом? Она слишком долго грезила тем, как устроит этой наглой подтянутой заднице хорошую порку, чтобы отказаться от этого. Светлая кожа сильно покраснела, становясь чертовски чувствительной — от малейшего прикосновения Вакаса вздрагивал, едва не прогибаясь в пояснице из-за враз напрягающихся мышц.       Тяжёлое дыхание, гудящая в ушах кровь, горящие огнём ягодицы и ноющие колени превращали мысли в подобие желе. Имауши старался не опускать голову, потому что видеть собственный член с алой от налившейся крови головкой, всё сильнее сочащейся смазкой, и не иметь возможности прикоснуться казалось натуральной пыткой. Было уже глубоко похуй, чего захочет Яно — он сделает, если это будет значить, что она даст ему наконец кончить.       — Надеюсь, ты запомнил правила, Вака-чан, — Сэцуко водила указательным пальцем по его пояснице, словно рисовала витиеватые узоры на покрывшейся испариной коже, что в слабом свете настольной лампы казалась бронзовой. Судорожное дыхание и быстрый кивок были ей ответом. — Я освобожу тебе руки, а ты на этот раз попросишь — как следует. Понял? — тихий неспешный темп голоса с этими рокочущими нотками всё больше наводил Имауши на мысль, что Яно какая-то демоница.       Стоило с его губ слететь краткому «Да», Сэцуко повела пальцами от поясницы выше и, добравшись до предплечий, расстегнула один из замков-карабинов, соединяющих цепь с кожаными наручниками.       Имауши осторожно разогнул руки, чувствуя, как прохладный металл короткой цепи потянулся по спине вслед за левым запястьем. Спустившись на пол с колен Яно, опустив голову, всего на миг у него появилась мысль коснуться себя, но, будто видя его насквозь, Сэцуко предупредила:       — Тч, только притронься к себе и тогда всю ночь проведёшь с кольцом на члене и вибратором в заднице, — ласковый шёпот — с каким змея душила бы свою добычу — подействовал, словно хлёсткая пощёчина.       Вскинув голову, Вакаса застыл на месте, еле сдержав восхищённое «Вау». В жёлтом свете настольной лампы спадающие по плечам Сэцуко на грудь седые пряди волос казались золотыми нитями. Бархатная на ощупь кожа, тонкие одежды, не скрывающие изящной фигуры, и… взгляд. Когда она знает, что единственное его место у её ног.       Блять.       На четвереньках приблизиться вплотную оказалось так легко.       Так же, как и прижаться щекой к жаркому бедру, потираясь о него, словно выпрашивающий ласки кот.       И глядеть снизу вверх на неё из-под полуприкрытых век, пытаясь одним взглядом передать, насколько сильно он её хочет.       Всё это оказалось так л-е-г-к-о.       — Госпожа, — жаркий выдох и глубокий вдох в попытке заполнить лёгкие до отказа терпким запахом цитруса, исходящим от Яно. — Умоляю, — рот сам открылся с влажным, насквозь пошлым звуком. — Застегните на мне этот ошейник, — сильнее упереться в мягкое бедро, наклонив голову, чтобы показать преступно голую шею, на которой у кадыка слегка розовел след зубов. — Я с самого начала должен был быть благодарен за такую щедрость.       — Хороший мальчик, Вака-чан, — сыто улыбнулась Яно, почёсывая Вакасу за ухом, будто собаку, выполнившую команду.       Чёрный кожаный ошейник, шириной всего в два пальца легко застегнулся на шее Имауши, сидя на ней так, словно только его на ней и не хватало. Сэцуко шумно выдохнула носом, наслаждаясь открывшейся картиной. Вакаса же, как кот под валерьянкой, тёрся щекой о её бедро, порой поглядывая на Яно из-под полуприкрытых век, всем своим видом демонстрируя: «Смотри, какой я хороший. Послушный. Награди меня».       — Залезай на кровать. Ближе к центру, — приказала Сэцуко, бросив задумчивый взгляд на коробку, но только Вакаса пополз мимо неё, как снова получил сильный шлепок по алой, ставшей чертовски чувствительной заднице.       Он резко прогнулся в пояснице, запрокинув голову так, что ошейник надавил на горло, слегка придушивая до лёгкого гула в ушах, и лишь спустя пару секунд понял, что громкий стон, раздавшийся в комнате, принадлежит именно ему.       — Вака-чан, — нараспев протянула Яно, полностью забравшись на кровать, прихватив кое-что из коробки.       Имауши уселся прямо на вновь разболевшиеся ягодицы, едва не до треска ткани сжимая в руках тёмно-синее одеяло. Пылающая от порки задница ни в какое сравнение не шла по температуре с его скулами и ушами! Он же не девственник какой-то, чтоб вот так…       — Стони чаще, — тихо заскрипела кровать, и Сэцуко оказалась напротив него, притягивая к себе за металлическое кольцо, прикреплённое к ошейнику. — Мне нравится, — прошептала она в самые губы, слегка касаясь их своими.       — Что… — не успел проговорить Вакаса, как тут же крупно вздрогнул. Опустив взгляд, он уловил, как Сэцуко слегка постукивала указательным пальцем по алой головке его члена.       — Так сильно стоит, — с притворным удивлением проворчала Яно, размазывая ещё не высохшую смазку по стволу. — Значит, — она чуть отстранилась от Вакасы, взяв его правую ладонь в свою, и, вытащив из кармашка халата пузырёк смазки, выдавила ему на пальцы. — Тебе придётся хорошенько поработать пальчиками, Вака-чан, — шептала Сэцуко, пока Имауши бездумно пялился на то, как стекает жидкость между фалангами. — Чтобы он… — она плавно обвела по краю головки. — … полностью в меня вошёл.       Разведя ноги чуть в стороны, Яно откинула назад полы халата, открывая вид на обнажённые бёдра. Если Вакаса и успел задуматься, когда эта демоница успела избавиться от трусов, то все мысли мгновенно снесло волной цунами, стоило Сэцуко направить его ладонь к своему паху.       Как такое возможно, Имауши не понимал, но, даже с его пальцами внутри, Яно умудрялась выглядеть так, словно не она едва заметно подмахивала бёдрами под установленный Вакасой ритм, а делала ему одолжение, позволяя растягивать себя.       Когда в такт сгибающимся внутри неё пальцам Имауши поставил большой на клитор, круговыми движениями надавливая, Сэцуко широко распахнула глаза, шумно выдохнув ртом.       — Так госпоже нравится? — с деланно невинным видом спросил Вакаса, только лишь Яно опёрлась одной рукой о его плечо. — Можете отгадать, сколько пальцев внутри? — тихо проурчал он, добавляя третий.       — Тч, в следующий раз… — Сэцуко крепко стиснула зубы, с силой сжимая его плечо, стоило Имауши, едва вытащив, вогнать пальцы обратно. — …я познакомлю твою задницу с плетью. Ты ужасен. Ни капли грёбанных манер…       — Говорите, что я ужасен, — на пару тонов ниже своего обычного голоса проурчал Вакаса, наклонив голову к чужой руке на своём плече. Ошейник чуть сильнее сдавил горло, заставляя дышать ртом. — Но сами двигаете бёдрами, госпожа, — он не смог сдержать хищной усмешки, глядя на лихорадочный румянец на щеках Яно и то, как она слегка приподнимается и опускается. — Так распутно.       — Ах ты кошак ебливый, — зло прошипела Сэцуко. Вытащив свою ладонь из-под щеки Имауши, она переместила её ему на горло, забираясь двумя пальцами под ошейник, слегка повернув, стягивая его сильнее. — Ложись. Руки над головой.       Тяжело дыша, он как-то неохотно вытащил из Яно пальцы и думал уже послушно лечь, как проснувшийся азарт подкинул ему маленькую идею.       У Сэцуко все мышцы внутри непроизвольно напряглись от вида Вакасы, демонстративно облизывающего блестящие от смеси её и искусственной смазки пальцы, едва не трахая ими собственный рот.       — Как госпожа прикажет, — певуче протянул он, совершенно по-блядски оттягивая нижнюю губу.       Имауши улёгся на спину, подняв руки над головой, слегка прогибаясь в пояснице, будто красуясь. Сэцуко на миг прикрыла глаза, беря эмоции под контроль. Приблизившись к изголовью кровати сбоку от Вакасы, ощущая, как сильнее размазывается по половым губам смазка, Яно вновь соединила между собой наручники. Пропустив цепь через один из металлических прутьев.       — Тч, я могла бы, отхлестать тебя сейчас плетью так, что ты бы собственное имя забыл, Вака-чан, — Сэцуко сильно давила ладонями по его грудным мышцам, порой сжимая или даже щипая. — Или завязать глаза и капать воском туда, куда только захочу. Тебе бы очень пошёл красный, — усмехнулась Яно, и, щёлкнув по одному из его сосков ногтем, развязала пояс халата, на скорую руку завязывая им длинные волосы в низкий хвост. — Но на сегодня у меня другие планы, — она повела плечами заставляя ткань сползти вниз, оставаясь в одном тонком, ничего не скрывающем кружевном бюстгальтере.       Вакаса на пробу двинул руками и обречённо откинул голову назад, понимая, что теперь решать, кончит он этой ночью или нет, будет только она.       — Хочу услышать, как ты клянчишь у меня, чтобы я прикоснулась к тебе, — Яно переместилась ближе к его согнутым в коленях ногам и, оперевшись на него, обхватила ствол, впрочем, двигая только большим пальцем по головке. Имауши на миг показалось, что она что-то зажала между его членом и своей ладонью, но Сэцуко совершенно бесчеловечно заставила его думать в таком положении: — Что же мне с ним сделать, Вака-чан?       — Г-госпожа, прошу… — удерживать собственные бёдра на месте, а не остервенело толкаться в руку Яно, кажется за гранью фантастики, но он каким-то чудом умудрился себя сдержать. — …помогите мне кончить.       — Хорошая попытка, — с лёгкой улыбкой кивает она, а Имауши понимает, что сейчас случится какой-то пиздец. — Но в твоих словах мало конкретики… — Яно машет ему маленьким, совершенно блядского розового цвета, пультом, зажатым в левой руке. — … и искренности.       Она нажала на крупную кнопку.       Он резко прогнулся в спине едва не до хруста.       Протяжный стон вырвался из глотки, но ему было на это глубоко похуй, потому что ощущение вибрации на собственном члене ощущалось так заебато.       — Бля~ять, — на одной ноте тянет Вакаса, пока Сэцуко водит рукой вместе с этой штукой вверх-вниз, еле сдерживая глумливый смех.       — Давай, Вака-чан, — она медленно выкручивала колëсико регулировки на максимум. — Конкретней.       Если бы Яно могла видеть себя со стороны, то совершенно бы не удивилась лихорадочному блеску в глазах и закушенной губе в попытках сдержать восторженные комментарии в сторону Имауши. То, как он прогибался, напрягаясь, отчего рельеф мышц особо сильно выделялся и хотелось связать его всего целиком. То, как блестела в тусклом свете от пота кожа, что Сэцуко еле держала язык за зубами — лишь бы не попробовать её на вкус. То, как старательно пытался сдерживать стоны, закатывая глаза от удовольствия, с выражением лица, какое не смогут повторить даже опытные порно-звёзды.       И он почти её.       От юркого языка до поджимающихся в экстазе пальцев ног.       — Я хочу… — выдохнул Вакаса, стоило Сэцуко уменьшить мощность вибрации. — …чтобы вы трахнули меня, — порой вздрагивая, отпустил он что-то глубоко внутри себя. — Подчинили меня, — он перевёл бездумный взгляд с потолка, пытаясь сфокусировать его на Яно. — Заставили рехнуться от удовольствия, — облизав сухие губы, Имауши резко запрокинул голову назад из-за усилившейся вибрации, от чего ошейник натянулся, пустив кровь шуметь в ушах. — Заставили помешаться на вас, — хрипло проскулил он, дёрнув руками от чего цепь лязгнула о металлический прут. — Чтобы каждый раз, когда я кончаю… — она внезапно выключила игрушку и, отложив в сторону, нависла над Вакасой, оперевшись руками по обе стороны от его головы. — …вспоминал бы вас.       — Можешь же когда хочешь, — усмехнулась Яно. — И к чему было строить из себя такого гордого? — она наклонилась, из-за чего их носы едва соприкоснулись. — Ведь ты хочешь меня, — хищно прищурилась Сэцуко, ловя абсолютно шальной взгляд Вакасы. — Ты нуждаешься во мне, — жарко уронила она слова в чужие губы. — Ты — мой.       Мимолётный поцелуй с солёным привкусом на чуть влажных губах и, отстранившись, Яно забралась рукой в складки скинутого халата, вытаскивая серебристого цвета блистеры презервативов.       Раскрыть упаковку и уложить скрученную резинку на головку оказалось делом пары секунд, но, раскатав её по стволу, Яно тут же сняла его, выбросив куда-то в сторону мусорки. Слишком большой взяла, слететь мог бы. Зато второй вариант подошёл идеально. И хотя смазка и стала чуть прохладней, Сэцуко выдавила на член ещё, от чего пальцы скользили по стволу с чертовски пошлыми звуками.       Только Яно перекинула через него ногу, не опускаясь полностью, от чего головка едва касалась её клитора, она опёрлась одной рукой о его грудь, другой же — обхватила член у основания, направляя.       — Тч, вот кошак ебливый, — прошипела Сэцуко сквозь зубы, когда он наполовину был в ней. — Отрастил блять хуй… как не знаю что… и ходит довольный.       Яно опиралась о него двумя руками, порой задерживая дыхание, когда опускалась ниже. А Имауши как завороженный смотрел на неё, словно пытался выжечь образ растрёпанной, с лихорадочным румянцем, тяжело дышащей Сэцуко в своей памяти.       Кажется, он окончательно пропал.       — Блять, — выдали они синхронно, стоило ей полностью усесться на бёдра Вакасы, замерев, пытаясь чуть привыкнуть к чувству заполненности внутри.       Он же только сейчас понял, что весь вес Яно придётся на его многострадальные ягодицы. Но не смог удержаться от того, чтобы вжаться в матрас, выходя на пару сантиметров, и резко вскинуть бёдра вверх, вгоняя член до самого основания в жаркое нутро. Громкий стон резко раздался в тишине комнаты.       — Ах ты… — шумно дыша ртом, Яно зло уставилась на Вакасу, одним взглядом обещая кровавую расправу. — …сука, — она внезапно напрягла мышцы, сжимая его член внутри себя, вынудив уже Имауши стискивать зубы. — Ты у меня, блять, в свою качалку пойдёшь с бусами в заднице, Вака-чан, — угрожающе прошипела Сэцуко, а он деланно виновато прикрыл глаза. Она на все сто процентов была уверена, что нихера ему не жаль.       — От госпожи и порка… — Яно уже самостоятельно чуть приподнялась, тут же опускаясь, заставив Вакасу едва не подавиться собственными словами. — … и ошейник, и даже бусы в удовольствие, — развязно улыбнулся Имауши.       — Тебя… — вставляла слова Яно между тем, чтобы двигать бёдрами вверх-вниз. — …похоже манерам придётся с плёткой учить.       — Как пожелаете, госпожа, — лениво кивнул Вакаса. — А пока что можете использовать мой член, чтобы кончить, — взгляд глаза в глаза в этот момент казался самым пошлым из того, что вообще происходило этим вечером.       Приподнявшись так, что внутри осталась только головка, она резко опустилась, не сдерживая стона во всё горло. Похуй на соседей. Под ней тот, с кем у неё не то что искры — настоящие пожарища витали. Тот на кого она несколько лет заглядывалась.       И теперь он полностью её.       Влажные звуки, шлепки кожи о кожу, скрип кровати и срывающиеся порой с губ стоны разбивали ночную тишину.       Только Вакаса уже был готов натурально взвыть и на стенку лезть, от того, насколько издевательски медленно Яно насаживалась на его член, будто действительно хотела свести его с ума! И отвратительней всего — он не мог к ней прикоснуться. Ни сжать упругие бёдра, трахая сильнее, ни покрыть поцелуями грудь и шею, кажущуюся такой притягательной сейчас. Ни целовать, пока губы не станут совершенно по-блядски красными.       — Руки, — на выдохе произнёс он. — Расцепи… те.       Сэцуко приоткрыла зажмуренные в сосредоточенности глаза, сумев одним горделивым и уверенным даже в таком положении взглядом заставить его желудок сделать по ощущениям сальто назад.       — Умоляю, — неосознанно вырвалось у Имауши. — Позвольте мне помочь вам кончить.       Замерев на месте, Яно не потратила на раздумья и секунды. Либо она перегрелась, либо выпитый алкоголь всё же дал о себе знать. Потому что Сэцуко никогда не позволяла прикасаться к себе во время секса, всегда сковывая партнёра по рукам, но Вакаса уже разминал плечи, пусть дотянуться ей до замка-карабина, сидя на его члене, было немного сложно.       — Вот так лучше, — низко проурчал Имауши, стоило цепи, соединяющей кожаные наручники, что ещё красовались на его руках, полететь куда-то на пол.       Приняв сидячее положение, хоть ягодицы и слегка ожгло приятной болью от такого, он уложил руки Яно на талию, притягивая вплотную к себе, уткнувшись носом в изгиб шеи, жадно вдыхая терпкий запах цитруса, исходящий от неё. В ванной после Сэцуко всё пропахло этим проклятым гелем для душа, но Вакаса ни за что не расскажет, как минуту просто стоял, пытаясь надышаться этим ароматом.       — Разве могу я позволить, чтобы госпожа выполняла тяжёлую работу? — жарко прошептал он ей на ухо, прикусив мочку.       Ладонями огладив талию Яно, Вакаса повёл ими по рёбрам к спине, ухватившись пальцами за застёжку лифчика. Вслепую этот проклятый механизм — который в мир людей явно выплюнул какой-то особо злобный демон — не желал поддаваться.       — Порвёшь лиф, я вырежу тебе кусок печени, — притянула Сэцуко его лицом к лицу, за кольцо на ошейнике. — Потому что ровно столько он стоит.       Еле сдержав смешок, Вакаса всё же смог расстегнуть проклятые крючочки. Кинув последнюю одежду, что была на Сэцуко, куда-то за спину, он, чрезвычайно довольный собой, растянул губы в нахальной улыбке.       — Если я всё правильно сделал, то заслужил награду, госпожа? — томно проговорил Имауши, уложив ладони на её грудь, не сильно сжимая.       И, может быть, ему совсем капельку стыдно за то, как он чуть вскинул бёдра, загоняя член глубже, но кого Вакаса обманывает? Нихрена ему не стыдно. То, как Яно отпустила ошейник, чтобы накрыть его ладони своими, то, как одним взглядом обещала все пытки мира, как опустила руки Имауши себе на бёдра и угрожающе прошипела «Награда? Тч, сперва трахни нормально!» явно того стоили.       О медленном, больше похожем на сладкую пытку, темпе теперь и речи не шло. Поддерживая Яно под ягодицы, на которых, возможно, ещё долго не сойдут очертания его ладоней — так сильно Имауши их сжимал, — он помогал ей всё быстрее опускаться на член.       Крепко стискивая пальцами чужие плечи в попытках не потерять хоть какое-то равновесие, Сэцуко всё сильнее ощущала, как пустеет голова от любых мыслей, забитая теперь единственным «Ещё!» до отказа, что порой срывалось с её губ, сливаясь со стонами.       И, когда мышцы ног уже просили пощады от такой нагрузки, уловив подступающий оргазм, она ухватила Вакасу за ошейник, привлекая внимание.       — Темп… — на выдохе прохрипела Яно, едва не закатив глаза от особо сильного толчка. — …не меняй. Оста… новишься… — еле сфокусировала Сэцуко взгляд на Имауши. — Убью.       Вакаса, который и сам не лучше неё сейчас соображал, слабо кивнул, понимая, что да, убьёт.       Она может.       Она умеет.       Только Яно на это похуй. Нужно двигаться. Потому что если остановится, то сама себя придушит.       Ещё.       Ещё!       Е…       Она резко напряглась в его руках, до боли впиваясь короткими ногтями в плечи, открыв рот в беззвучном стоне, едва не до хруста прогибаясь.       Ощущение судорожно сжимающихся мышц на собственном члене, казалось, действительно заставят его рехнуться. И можно было уже не оттягивать, думая о постороннем, а не том, как крышесносно смотрится Сэцуко, выстанывая его имя.       Пара движений, и его накрывает. Словно тянет вперёд и вверх, заставляя каждую мышцу тела напрячься, заставляя едва не стереть зубы в порошок от напряжения.       Жадно хватая ртом воздух, оба пытались отдышаться, пока в головах было блаженно пусто.       Ноги дико дрожали, но Сэцуко всё же смогла заставить себя приподняться, чтобы слезть с члена Вакасы, стараясь игнорировать дурацкое чувство не заполненности внутри и тихое шипение Имауши. Переведя на него полупьяный взгляд, старательно фокусируясь на лице, она приподняла такую тяжёлую сейчас руку, убрала налипшие от пота на его лоб и скулы светлые пряди.       Этот леопард столько лет не давал её сердцу покоя.       Но теперь…       — Ты — мой.