Амнезия

Искра, буря, взрыв... Она очнулась лежащей в позе звездочки прямо на плитке посреди двора с дымящимся телефоном в руке. Накрапывал дождик, вдалеке громыхала и посверкивала гроза. Судя по лужам ещё недавно дождь хлестал как из ведра, да и молнии, похоже, били нешуточные. Она потерла саднящее ухо. Кто, блять, она? И где? В окне двухэтажного дома загорелся свет. - Диана, - сварливо позвали оттуда. - долго мокнуть там будешь? Не хватало ещё заболеть! У тебя, между прочим, завтра концерт. Так, она явно Диана и у неё завтра концерт. Охуеть. Какой ещё концерт, нахрен? Диана двинулась к дому, запнулась на ступеньках и чуть не вырвала дверную ручку с мясом. Всё вокруг было абсолютно незнакомо. - Дин, ну что ты как в первый раз в дом заходишь! Забыла, что там надо плечом дверь прижать, что ли? Господи, наказание, а не ребёнок! Она ребёнок?? Диана посмотрела вниз на, конечно, не выдающийся, но явно не детский, не унылый, скажем так, бюст, на мокрые кеды 38 размера. Хмуро глянула на пожилую женщину с короткой стрижкой и в очках. Подошла к зеркалу. На неё смотрела чем-то напоминающая эту крикливую тётю блондинка, волосы дыбом, глаз безумный, левое ухо как будто обожжено. - Кажется, меня молнией ударило. - Сообщила она задумчиво. - И я ничего не помню. Галина Анисимовна была хорошим журналистом, поэтому соображала быстро. Как повернуть ситуацию в свою пользу и наконец-то зажить нормальной жизнью она придумала секунд за пять. Закрыв спиной огромный портрет хозяйки дома, где та довольно лыбилась на фоне радужного флага, Галина Анисимовна сообщила: - Я твоя мама, мы очень дружны, все секреты друг другу доверяем, поэтому не волнуйся, пока память не восстановится, помогу тебе во всем. - Я Диана, да? А что за концерт? Я на скрипке в филармонии играю или стихи со сцены читаю? При слове "скрипка" мама как-то странно передернулась, но удержала лицо с фальшивой улыбкой и ткнула в одну из фоток, развешанных вдоль лестницы. Там Диана в странном, абсолютно не подходящем ей платье гордо трясла серебряным блюдом килограммов на восемь. - Ты мегапопулярная певица Диана Арбенина. Раньше какой-то дурацкий рок играла. Но потом поняла, что твоя судьба — это популярная музыка. И сейчас практически переключилась на неё. - Что-то я не очень популярно выгляжу. - Диана снова посмотрела на себя в зеркало. Отражение было сплошь покрыто татуировками, какие-то сапоги на шее, а, это собаки вроде, беспорядочные буквы, азбука морзе на запястье. - Ну ты как раз планировала в ближайшее время начать сводить этот ужас. Даже велела мне записать тебя в клинику на консультацию. И вот ещё что, волосы ты отращиваешь, имей в виду. - Угу, - кивнула Диана и рефлекторно взлохматила и так беспорядочно торчащие пряди. Мама вздохнула. - А это кто? - Диана ткнула в явно семейный портрет, где в обнимку с ней хохотали два подростка. - У меня что, дети есть? - Да, - Галина Анисмовна улыбнулась, на этот раз совершенно искренне, - Марта и Артём. - А... муж? - Почему это слово кажется ей совершенно непривычным? Нормально же для женщины с детьми иметь мужа. - Эээээ... У вас с отцом двойняшек сложные отношения, такие качели. Сейчас вы не общаетесь. Но я уверена, что ты найдёшь ещё мужчину своей мечты. У меня на примете есть мальчик знакомый. Приглашу его на ужин в выходные. - Ага. - Поняв, что мужа нет, Диана как-то сразу успокоилась и перестала интересоваться ролью мужчин в её жизни. - Пойду посплю. - Она медленно поднималась на второй этаж, разглядывая фотогалерею. Фотка, где она, вся затянутая в черную кожу лупит в лучах софитов по гитаре, задержала её взгляд надолго. Что-то кольнуло внутри. Ощущение счастья? Адреналин? Кажется, ей нравилось играть "какой-то дурацкий рок", и её мама, лучший друг, далеко не все про неё знает. Вот двойняшки, ещё мелкие. Как их, Марфа и Антон? Черт, надо хоть записать, а то неловко завтра получится. Мать и не знает, как зовут собственных детей. И обязательно глянуть, какое у них отчество. Она, хоть убей, не помнила имени их отца. Фото в сугробе с огромной чёрной собакой заставило Диану улыбнуться. Она и сама тогда была далеко не блондинкой. Зачем она перекрасилась? А потом было странное фото из прошлого: сосны, опрокинутые в светлую воду, осыпающийся песочный косогор за спиной, молодая Диана стоит, пронизанная солнечными лучами, худющая - косточки из плечей торчат - и улыбается кому-то по ту сторону камеры. Улыбается так, как не улыбалась ни на одном из других фото, развешанных по лестничному пролету. Все таки, надо вспомнить, как звали бывшего мужа, подумала она ещё раз. Утром, прошерстив документы детей и офигев, что их отчества Миракл и Скай Гала, Диана зареклась пить, курить и что она там ещё такое интересное делала, рожая детей. Зато имена выучила. По сравнению с отчеством, это оказалось несложно. Дети тусили внизу и судя по крикам били друг друга, а возможно и бабушку. - Мама, - заорала высоченная, кажется, выше Дианы, дылда в очках. - Артём нацепил мои шорты. - А ты что, в школу в шортах пойдёшь? - Удивилась Диана. В голове всплыли колючие шерстяные платьица, кружевной передник, красный галстук. - У меня сегодня футбол. - пропыхтела Марта, сдирая с брата широченные голубые спортивные трусы. Тот хохотал и лягался. Диана удивленно уставилась на девочку. - В смысле, ты пойдёшь на матч? Смотреть? - Мам, ты че, я играть иду. - Ну ты же девочка! - Вытаращила глаза Диана. - Мам, - оглянулась она на жарившую яичницу Галину Анисимовну, - какой футбол? Почему, ну не знаю, не русские народные танцы. Или курсы кройки и шитья. - Мам, - прервала уже её Марта, - ты же сама говорила, что не надо зацикливаться на стереотипах. Главное, чтобы нравилось! - И оглушительно топая и рыдая, девочка унеслась наверх. Тема быстро вылез из шорт и исчез вслед за сестрой. Не дай бог, мать вспомнит, что он по молодости пиликал на скрипке, совершенно девчачьем инструменте. Правда, тогда она была совершенно не против. Даже обещала сводить на выступление какой-то скрипачки. Но потом они поссорились с той музыкантшей, и все обломилось. - Садись завтракать, - неодобрительно подвинула тарелку к дочери Галина Анисимовна. - И чего ты на неё набросилась. У неё сегодня игра важная, и, вообще, я тоже против этого футбола, но молчу же. Как с тобой намучилась, когда ты в Питер укатила, так и не лезу больше с наставлениями. - Я в Питер укатила? - Изумилась Диана. - Мы сейчас в Питере? - Нет, это Москва. - Галина Анисимовна внезапно поняла, что это её звёздный час. Она села напротив Дианы, подвинула к ней хлеб и сахарницу, (лимонный сок будто невзначай остался забытым в холодильнике) - Просто много лет назад ты гитару подмышку сунула и примчала из Магадана в Питер. Совсем одна. Друзей там завела, конкурс выиграла, группу основала. Сама. Все сама. Диана подцепляла яичницу вилкой и гордилась. Честно говоря, в глубине души она не чувствовала себя такой хваткой и сильной духом героиней, которая и в избу, и к коню. Скорее она представляла все эти подвиги в компании близкого человека. Вот с кем ей было бы легко пробить любую стену. Но мама же врать не будет! В телефоне как раз пиликнул чат с смм, требовавшими какую-нибудь эксклюзивную историю для фан-сообщества. Диана кратко перепечатала мамин рассказ. Пусть люди знают, что не боги горшки обжигают. Дерзают. Стремятся. Пообнимавшись с простившей ее дочкой и отправив их в школу с Захаром (Реально? С Захаром? В голове у Дианы бился только один вопрос, у них что, родовая фамилия Обломовы?), Диана вопросительно уставилась на мать: - Что будем делать с концертом? - Я уже созвонились с твоим директором... "Офигеть", подумала Диана, "у меня ещё и директор есть". - Так вот, - продолжила маман, - это выступление на сборнике, там тебе включат фонограмму. Я сказала, что ты под грозой шлялась, и у тебя голос пропал. - И никто не удивился? - Ох, Динка, ты раньше была такой оторвой, что никто не удивился. - В смысле оторвой? - Удивилась Арбенина. - Нет-нет, - торопливо изменила показания Галина Анисимовна, - сейчас ты хорошая девочка, мать семейства, знак каче... тьфу, все в прошлом, в общем. Постоишь под фонограмму на сцене, рот поразеваешь. У тебя получится. Мастерство не пропьёшь. - Опять сбилась мама. - То есть ты и не пила никогда, и наркотиками не баловалась, конечно. А после концерта у тебя свидание. Я договорилась... т.е. звонил твой давний поклонник и пригласил на ужин. В отеле. Так что ты можешь смело остаться на ночь, я не буду волноваться, не переживай. Ты в него, кстати, очень влюблена. Возможно, выйдешь замуж в ближайшее время. Диана кивала, слушая инструкции. Она совершенно не чувствовала влюблённости. Точнее, влюбленности в того мужчину, которого описывала мать. Посмотрев на его фото, она внутренне передернулась. Выпяченная маскулинность, бугры мышц под дорогим пиджаком, ненастоящая улыбка... Она в него влюблена? Ей казалось, что ей нравятся невысокие, стройные блондины, с яркими глазами, готовыми улыбнуться в любой момент. Тема, например, грозился вырасти именно таким. Ладно, со свиданием решим позже. Сейчас важно пережить концерт. За кулисами концертного зала было многолюдно и суетно. Кто-то по-приятельски махал Диане, кто-то подобострастно кланялся. Арбениной было не по себе. - Так, Диана, не волнуйся. - твёрдо сказала ей мать, увидев, что Диана постукивает зубами и шарит по карманам, как будто в поисках сигарет. - Я тебе буду говорить, что делать. Диана кивнула, в голове была девственная пустота. - Видишь того человека? Иди обними его и крикни задорно, "здорово, Гриша!". Мозг услужливо подсунул в уши какой-то нестерпимый вой. Как будто котику что-то прищемили. Из приличного в голову лезет хвост. Ну пусть хвост прищемили. Хотя, конечно, не его. - Не буду я с ним обниматься, это же этот... Плебс. - Лепс! А ну быстро иди к нему. И улыбайся порадостнее. - Галина Анисимовна подтолкнула дочь в сторону искомого Гриши. Прижатая к потному жёсткому плечу, пахнущему кислым перегаром, Диана не то что улыбаться, она дышать с трудом могла. К счастью, певец не мучил себя (и её, слава богу!) возможностью получить ответы на свои вопросы. Он отвечал на них сам. - Привет, как сама. О, вижу, ничего такая. А чего морда грустная? Зубки, наверное, болят? Так бывает к старости. Ну пока. - Пока, - прохрипела наконец получившая доступ к свежему воздуху Диана и на сверхзвуковой скорости рванула за угол. Мать ушла куда-то далеко. Ждёт её метрах в тридцати. Какие же длиннющие тут коридоры. И тут Диана увидела, как Галина Анисимовна меняется в лице, бросается вперёд в нелепой попытке преодолеть расстояние между ними и не успевает... - Привет, Дин! - Голос - звонкий и радостный - за спиной. Он почти всегда радостный, когда Диана не огорчает его владельца. Стоп, откуда Диане это известно? Она разворачивается. Ну да, стоит её светлоголовая воплощенная мечта, в кожаных шароварах и белой рубахе, в руке потертый скрипичный футляр. Только мечта эта в женском обличии. - Эээ, привет! - Несмело улыбнулась Диана. В глазах женщины со скрипкой промелькнуло вдруг какое-то узнавание и как будто тоска по прошлому. Словно сейчас Диана напомнила ей кого-то далёкого и давно канувшего в прошлое. - Диана, с тобой все в порядке? - Осторожно уточнила собеседница. - Дело в том, - начала аккуратно подбирать слова Диана, - что в меня вчера молния ударила, и я ничего и никого не помню. Вообще. Даже детей. Даже жениха своего. Мама мне очень помогает, рассказывает, что я поп-звезда и что замуж скоро выйду, но я пока плохо вспоминаю. И тебя не помню, прости. - И снова улыбнулась. Ей было приятно находиться в компании... Хм, кого? - Я Света Сурганова, - сообщила скрипачка. Подождала. - Да, огонь из глаз не бьёт, пар из ушей не идёт, ты действительно ничего не помнишь. - Вдруг развеселилась она. - Значит маман тебе сказала, что ты уже подвенечное платье примеряешь? И лучший друг у тебя Лепс, да? Видела, как вы лобызаетесь, а ты порывы рвотные сдерживаешь. А я ещё думаю, что за бред в твоём фан-паблике вышел, прямо стахановка, белка и стрелка в одном лице, все сама. И тут приняв какое то решение, потянула Диану на себя: - Мы, конечно, разругались с тобой вчера по телефону так, что ты трубку бросила, но тебя надо лечить. Врач я или нет, в конце концов? Диану вдруг завертели-закружили сильные руки, заталкивая в тёмный угол за горой сваленных декораций, а потом твёрдые пальцы уверенно пробежали по спине, поглаживая каждый позвонок под футболкой, мягкие губы встретились с её губами, обволакивая, напоминая, что они давно и навечно вместе, и тут Диана вспомнила... Августовский вечер, один из последних теплых и ласковых, шуршащие о песчаный берег волны Финского залива, Света нажимает на спуск старого фотоаппарата, а потом бежит, что есть сил к Диане, и обе они получаются смазанные, но хохочущие и счастливые, и смех их летит выше сосен куда-то в небо. С трудом оторвавшись от светкиных губ, Диана отдышалась и мрачно сообщила: - А мать я сейчас убью. - Все вспомнила? - ее глаза были совсем рядом, яркие, готовые улыбнуться в любой момент. - Почти. Только не вспомнила из-за чего мы вчера разругались. - От этого лечить не буду, - рассмеялась Света и снова потянулась за поцелуем.