Овцедемоны

Джоанна много раз слышала о том, что надо считать овец, чтобы уснуть. Тот, кто это придумал, ни черта не понимал во снах. А во Сне — тем более. В нем вообще сложно было разобраться, даже Джоанне, привычной ко всякой потусторонщине. Морфей умудрялся быть человечным и бесчеловечным, загадочным и понятным, близким и отстраненным одновременно. Константин не могла понять, нравятся ей его повадки или раздражают, но одно точно радовало: она могла спокойно с ним сотрудничать и не переживать, что его порвёт на куски какой-то демон, ведомый жаждой мести. Этот сам кого хочешь порвёт. Медленно, изящно и со вкусом, при этом даже умудрившись не замарать руки. Когда-то Морфей спросил её, снятся ли экзорцистам демонические овцы. Тогда Джоанна посчитала это шуткой, но быстро убедилась, что у него божественно отвратительное чувство юмора. Или просто убожественное. Джоанна точно не знала. Ей бы со всем демоническим сперва разобраться окончательно. Но с тех пор каждый раз, когда она пыталась уснуть и честно представляла себе красивую зеленую лужайку, по которой бредут овечки и пытаются перепрыгнуть через аккуратный заборчик, морды этих самых овечек искажались в дьявольски жутких гримасах и Джоанна, видавшая в жизни и более страшные вещи, вскакивала с постели, громко проклиная своего готичного недо-приятеля и его дурацкие эксперименты. Иногда он откликался. Тогда она слышала его спокойный убаюкивающий голос и чувствовала, как ее глаза слипаются сами собой. В такие моменты она даже забывала, кто он на самом деле, и представляла себе, что это ее старший брат, который приходит к ней на ночь, чтобы покачать на колене и рассказать хорошую сказку. Но чаще он игнорировал её зов, и ей казалось, что он насмехается над ней, или испытывает на прочность, или просто развлекается. И тогда она долго еще лежала без сна, пытаясь понять, какого чёрта Морфей сделал её подопытной крысой для своих кошмаров и не стоит ли ей потребовать щедрую оплату за эту неблагодарную работу. Этой ночью овцы были особенно разочаровательны. И даже больше похожи на тех метафизических козлов, в виде которых в древних книгах обычно изображали Люцифера. На их боках темнели проколы, из которых сочилась густая алая жидкость, капающая на траву и окрашивающая её — почему-то — в чёрный цвет. С их рогов поднимался пар и дым; два священника, стоящих на заднем плане, размахивали кадильницами и мелко крестились. К счастью, Джоанне потребовалось всего несколько минут, чтобы проснуться. — Какого чёрта? — раздраженно выдохнула она, завидев тёмный силуэт в углу комнаты. Ну чисто бугимен из детских страшилок. Он стоял, привалившись к стене — в темноте его лица было не разглядеть, но Джоанна не сомневалась, что он слегка улыбается. — Разве тебе не нужно, не знаю, сыпать песок в глаза непослушным детям? — Хозяин постоялого двора заботится о том, чтобы гости остались довольны визитом, Константин. Но он не бегает по улицам, предлагая каждому встречному поселение. Для этого есть специально обученные слуги. А затем каждый гость сам выбирает себе номер. Я лишь могу подтолкнуть к нужной двери. — В твоих номерах воняет дохлой козлиной, — огрызается Джоанна и натягивает на плечи одеяло. — Просто ужасный сервис. Ноль звёзд, никому не рекомендую. — Реальность влияет на сны не меньше, чем сны на реальность, — флегматично откликается Морфей. — Ты сама выбрала себе работу охотника на демонов. Ничего удивительного. Могла бы работать школьной учительницей и видеть во снах закаты на далеких планетах, как все нормальные люди, но вместо этого ты стала убийцей и рискуешь жизнью по ночам. Из тебя самой вышел бы прекрасный Кошмар. С таким хозяином, как я, волей-неволей станешь прекрасной слугой. — Мечтай себе. И я не убийца. В нашем мире изгнание демонов — не преступление. По крайней мере, пока что. — Разумное уточнение. Ещё немного и наверняка найдутся желающие защищать права невинно угнетенных обитателей Преисподней, — хмыкает Морфей и подходит ближе, чтобы присесть рядом с Джоанной. — Конечно, сейчас это звучит смешно. Но лет через триста… — Через триста лет я уже буду давным-давно мёртвой, — перебивает она. — Лучше скажи мне вот что. Люцифер и правда похож на козла, или это всё гнусные демонические сплетни? — Не похож. По крайней мере, внешне, — с максимально серьёзным выражением лица уточняет Морфей и Джоанна еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. — И это не демонические сплетни, а коллективное бессознательное. — Я думала, ты и отвечаешь за это бессо… Джоанна прикусывает язык на полуслове: она готова поспорить, что в бездонном омуте глаз Сна только что сплясали сальсу несколько чертят, против которых у неё совершенно точно нет заклинаний. Поэтому она максимально осторожно уточняет: — Вы не особенно ладите, да? — Иногда дипломатия даёт сбой, — пожимает плечами Морфей. — Двум владыкам не всегда легко договориться, особенно когда один из них одержим властью над всем, до чего сможет дотянуться. И до чего не может — тоже. Я никогда не считал Люцифера врагом, хотя, если честно, не отношусь к нему особенно благосклонно. Просто Ад устроен таким образом, что он должен пытаться подчинить себе как можно больше других реальностей, чтобы позволить себе как можно большее количество демонов. Как ты понимаешь, это немного противоречит моим интересам. Но он не теряет надежды, и уже никогда не сможет её потерять — я сам ему доказал, что она бессмертна… — Вот оно что, — говорит Джоанна, — значит, Ад — это что-то вроде чёрной дыры, которая просто пытается засосать всё вокруг? Кажется, ни одна из наших религий до такого не додумалась… — И ты уже опасно близка к ней, Константин. Будь осторожнее. Джоанна удивлённо моргает. Она что, не заметила, как опять уснула? В реальности Морфей ведь не мог такое ляпнуть? Не после того, как неоднократно просил её рисковать собственной жизнью, проявляя те самые «чудеса дипломатии», которые с трудом работали с ней и очевидно давали сбои с Люцифером? — У тебя яркие сны, Константин, — говорит Морфей, заметив её недоумение. — Было бы расточительством с моей стороны желать тебе скорой смерти. — Ну спасибо, — усмехается Джоанна. Глупо было бы ожидать от Морфея каких-то более личных мотивов, но всё же ей было немного… обидно? Мало того, что она постоянно чувствует себя подопытной в его дурацких экспериментах, так ещё и смерти он ей не желает только потому, что у неё сны интересные. И ещё хорошим хозяином себя называет! — Напомни, сколько человек может прожить без нормального отдыха? Пять дней? Неделю? Две? Потому что мне уже надоело просыпаться по двадцать раз из-за этих твоих овцедемонов. Ещё немножко — и мне надоест жить. — Тогда считай, что я заглянул пожелать тебе спокойной ночи, — невозмутимо отвечает Морфей и поднимается с кровати. — Увидимся, Константин. Глаза привычно зудят, когда в них попадает песочная пыль, и Джоанна смахивает остатки рукой. Как же она устала от всего этого… Лечь на спину, закинуть руки за голову, закрыть глаза — простой и проверенный рецепт, позволяющий отключиться от всех проблем и забыться. Но сейчас он не помогает, даже несмотря на чудодейственный песок. И Джоанна снова решается на подсчёт овец. На этот раз лужайка выглядит ухоженнее, чем обычно. Над цветами порхают разноцветные бабочки. Что-то тихо напевает ветер в кронах деревьев. Джоанна невольно любуется идиллическим пейзажем, и не сразу замечает вдали высокую фигуру в тёмном плаще, сидящую у костра. Движимая любопытством, она подходит немного ближе — и понимает, что на костре уже что-то жарится. Судя по тому, как чернеет трава вокруг, она даже догадывается, что именно. — Они больше тебя не потревожат, Джоанна, — говорит сидящий у огня. Голос у него спокойный, глубокий и низкий. И очень знакомый. Неужели она стала в этом «постоялом дворе» почетным гостем? — Если только ты сама не будешь засыпать с мыслями о демонах. Тебе необходимо научиться этому. Или ты станешь невольным проводником вторжения Ада. Со всеми вытекающими последствиями. Ты согласна с этим? — Но… Я думала, что это твои эксперименты, — бормочет совсем сбитая с толку Джоанна. — А это я их призывала? — Мой эксперимент закончен. И я настоятельно прошу не продолжать его самостоятельно, — Морфей поднимает голову и внимательно смотрит ей в глаза. — Так будет лучше для всех. И для тебя тоже. Джоанна кивает, принимая условия. Впрочем, особого выбора у неё всё равно нет — она здесь просто гость, который может выполнять требования хозяина по поведению в его доме или убираться куда подальше. Но это требование кажется довольно логичным, если учесть его рассказы про амбиции Люцифера. Наверное, неспроста он так разоткровенничался. — И я не шутил по поводу Кошмара. Это отличный способ всё-таки увидеть собственными глазами, как скоро человечество докатится до обожествления демонов. Подумай, у тебя ещё есть пара десятков лет. — Оптимистичный прогноз, — улыбается Джоанна и садится на траву. — Ты правда умеешь обманывать Смерть? — Обманывать не умею. Но с ней дипломатия работает немного лучше, — говорит Морфей и проводит рукой над костром. Вертел с жуткой тварью исчезает, и огонь быстро гаснет, оставляя после себя лишь кучку пепла посреди живописной идиллии. — Приятного отдыха. Постарайся выспаться. Он растворяется в вихре песка, а из пепла высовывается любопытная мордочка ягненка. Он оглядывается по сторонам — и внезапно срывается с места, чтобы перепрыгнуть аккуратный низкий заборчик. «Первый пошел!» — мысленно смеётся Джоанна. И готовится считать.