Разница поколений

      Последние месяцы казались Папайрусу самыми невероятными, самими сложным и потрясающими. Он сумел вновь почувствовать себя ребенком, с наивным и не верящим восхищением осматривая все вокруг. Он спрашивал у Санса про разные человеческие штуки, тыкал в небо, в звезды, в облака, с одним единственным вопросом: это что? И, на удивление (Папайрус почти устал удивляться!), Санс действительно все объяснял, все рассказывал, — все, о чем читал в человеческих книжках. Старший брат впервые за много лет вновь стал старшим братом. Они учились по-новому жить, и, Санс признается, делать это намного проще с небом над головой.       Но не всегда все шло гладко.       — Эй, урод, здесь магию нельзя использовать!       Фриск затащили всех в парк аттракционов. «Там много сладкого! И людей! И развлечений! В Подземелье такого нет». На это Санс хотел ответить, что даже одной четвертой от всего на Поверхности нет под землей, и он бы желал остаться наедине со своим пивом и облаками, но взгляд брата, одновременно восхищенный и строгий, заставил его… Нет, взгляд Папса — крошечный аргумент, чтобы сдвинуть Санса с места. Папс был готов перекатывать брата своими высоченными сапогами или даже уйти без него! Но с новой жизнью приходят и новые стратегии. Он изучает мастерство дипломатии, и он был так горд собой, когда Санс все же согласился. Правда, закатывая глаза и отчаянно потирая переносицу, кажется, он говорил «это настолько жалко, что я соглашусь просто из вежливости». Собственно, вежливостью Санс никогда не отличался. Даже сейчас.       — Ты в чьей заднице магию видел, укурыш? — Санс тактично показывает средний палец продавцу игрушек, пытавшемуся их обдурить. Это простая схема: попади в цель, и приз твой! И уж Санс, как никто другой, знает, что Фриск промазать не может. Так что он просто… Схитрил на хитрость.       — В твоем красном глазу!       — У меня глаза всегда красные!       Папайрус оттаскивает брата за капюшон. К монстрам еще не все… приспособились. И лишнее внимание привлекать он совсем не хочет, пусть это вовсе не в его духе.       Брат упирается ногами, готовый разнести эту чертову лавку в щепки, но Папс держит его крепко, возможно даже излишне.       — Угомонись, — вздыхает он строго, отпуская пушистый капюшон. Санс ворчливо поправляет ворот, пиная булыжник, попавшийся под ноги.       — Не, ну ты видел?! Скотина. Он, бля, решил, что я тупой? Что я ничего не замечу?       Папайрус закатывает глаза. В этой жизни, кажется, меняется все, кроме его брата.       — Пощади меня Азгор, — молится он, возводя глаза к небу. — Брат, ты действительно тупой, если считаешь, что Фриск можно играть с этим! — он указывает пальцем на синего жуткого монстрика, одаривающего всех своей клыкастой улыбкой и пустым взглядом. Игрушка брелком висит на сиреневом рюкзачке Фриск, что идет чуть впереди. У Папайруса неиронично бегут мурашки. — Что за… Что за безвкусная страшная дрянь! Это не детская игрушка. И ты поспособствовал тому, чтобы она была у Фриск.       Санс ухмыляется. Улыбка вдруг пропадает с его лица, он думает, что будет, если Ториель об этом узнает. Но он смотрит на недовольное лицо брата, и это веселит его вновь.       — Брось, босс, мы взрослые, нам не понять, — он засовывает руки в карманы по привычке и почти забывает продавца-недоноска. Нет, ну это надо же, обманывать детей!..       — Про взрослых это ты очень самонадеянно загнул, — интонация у Папса упрекающая. Он невольно вспоминает, как в детстве не мог уснуть без плюшевого кролика. Но он был милым, а не клыкастым и ужасающим.       Санс забавно хрюкает.       — Ох, извини, забываю, что мой мелкий бро-бро еще не вырос из игрушек, — Санс издевательским образом машет ладонью, будто отмахивается, но не-е-ет, от Папса он так просто не отмахнется. Папайрус взрывается.       — Это не игрушки! Это боевые фигурки! Санс, ты идиот, ты знаешь, что это не игрушки! — Миссия не привлекать к себе внимание провалена дважды. Под заливистый хриплый хохот у Папса из ушей валит пар, и он становится красным помидором.       — Ну-ну, я могу купить своему братишке Киси-миси, — он сюсюкается. Папс на мгновение замирает в замешательстве.       — Кого, чт… — Папайрус хмурится с осознанием. — Какого черта? Ты их различаешь? Ты не все мои атаки различаешь, а этих уродцев — да? Санс! Санс, не игнорируй меня, какого черта, я! Я возмущен!.. Санс?!..