Поговори со мной

      – Ещё раз, – требовательно повторяет Аято, хлопая в ладоши.       – Уважаемые дамы и господа, от всей души приветствую вас в этом зале. Мне, Чайльду Аякс Тарталье была предоставлена честь… – монотонно шипит Аякс, уставившись в листок с речью, которую ему написал Аято.       – Ещё раз, – беззаботно прерывает Аято, останавливаясь за спиной.       – Уважаемые дамы и господа, от всей… – опять начинает Аякс, тщательно проговаривая каждую букву, из-за чего его речь становится рубленной и ещё более грубой.       – Заново, – хмыкает Аято и даже для убедительности топает ногой.       – Да ты издеваешься надо мной! – не выдерживает Аякс и резко разворачивается к Аято. – Что тебе опять не нравится?       Он уже больше часа читает эту нудную речь снова и снова, а Аято каждый раз что-то не нравится. В последнее время он даже не дослушивает, прерывает в самом начале и заставляет читать с первого слова. И ведь даже не объясняет, что его не устраивает!       – Ты недостаточно глубоко произносишь шипящие в конце глаголов и слабо рычишь на слове «господа», – отчитывает Аято и складывает руки на груди. – Также дальше по тексту ты часто путаешь местами слоги в словах «потенциал» и «сотрудничество».       В голосе Аято нет ни грамма сомнения, и многие обязательно поверили бы во все его замечания и попыталась исправить. Вот только есть один нюанс, который заставляет Аякса очень сильно сомневаться в его словах. Он больше, чем на сто процентов уверен в идеальном произношении.       Всё-таки связки Аякса позволяют ему издавать абсолютно любой звук, чем не могут похвастаться представители большинства рас. Ну и его раздутое эго отказывается признавать, что он может быть в чём-то плох.       – Это придирки, я знаю, что произношу всё правильно, – хмыкает Аякс и встаёт на ноги, чтобы Аято не глядел на него с таким превосходством. – Я копирую твоё произношение, хочешь сказать, что учил меня неправильно?       – Ты не копируешь моё произношение, – спокойно возражает Аято, склоняя голову в сторону. Ох, как же Аяксу не нравится его расползающаяся на лице снисходительная улыбочка. – Аякс, прошу, сядь и успокойся, до твоей отправки на Ширтшан осталось три недели. Очень важно первое впечатление, потом подтягивать язык будет поздно.       – Аято, – гневно выдыхает Аякс и отзеркаливает его позу. – Я знаю четыре языка, помимо родного, и ты думаешь, что не понял бы, что говорю с акцентом? Не смеши меня.       Между губ Аято мелькает кончик раздвоенного языка; он шумно выдыхает, разминает переносицу, словно его что-то раздражает, и делает шаг вперёд, зажимая Аякса к столу. Будь это кто-то другой, уже давно бы получил по лицу, но Аято всё-таки другой случай. Да и как-то странно избивать своего жениха.       – А если я скажу, что мне нравится, когда ты читаешь свою речь, – шипит Аято, уж больно довольно улыбаясь.       Аякс удивлённо моргает, вскидывает брови, потом хмурится, обдумывая услышанное, и открывает рот, порываясь задать вопрос, но сам себя останавливает и замолкает. Аято же улыбается ещё шире, явно довольный произведённым эффектом.       – Так вот почему ты пристаёшь ко мне после каждого занятия! – осеняет Аякса. Как он только раньше не сообразил. – Аято, какое бесстыдство.       – Говорит тот, кто намеренно меня провоцирует, – хмыкает Аято, продолжая разговаривать на всеобщем.       – Ну что поделать, если ты такой весь из себя скрытный, – мурчит Аякс и запрыгивает на стол. – Так что, я всё-таки нормально говорю на ширтшанском?       – Да-да, отлично, – бурчит Аято и наклоняется к самому уху, щекоча кончиком языка мочку. – К твоему произношению никто бы не смог придраться.       – Какая лестная похвала от тебя, – смеётся Аякс и свободно откидывается на локти. – Кажется, на этом наше занятие закончено. А я как раз был готов к тому, что ты опять будешь приставать потом.       Аято не отвечает ничего, но резко подаётся вперёд и целует в губы, проскальзывая в рот длинным языком. Аякс обнимает ногами за талию, притягивая к себе, и цепляется за плечи, пока ему беспардонно вылизывают рот. Кто бы знал, что когда-нибудь Аякс будет тащиться по этому длинному змеиному языку и Аято, с которым не один раз вступал в словесные битвы.       Аякс бьёт ладонью по пластине у Аято на плече, и вся одежда пропадает с него за секунды, возвращаясь в карман. Как же, однако, удобно, когда не надо тратить время на раздевание.       – У меня скоро собрание в совете, так что будь, пожалуйста, быстрее, – шипит Аякс, когда Аято переходит поцелуями на шею и щекочет языком кадык.       Родной язык Аято отличается обилием шипящих и рычащих звуков, из-за чего далеко не многие могут говорить на нём без явного акцента. Есть даже расы, которые физически не способны повторить эти звуки. Но зачастую всех отталкивает от изучения ширтшанского его грубость и жёсткость, из-за которой язык едва ли не ломается. Но Аякс в корне с ними не согласен, а потому и вызвался быть послом – отец всё-равно куда-нибудь пристроил бы. А тут можно было совместить приятное с полезным.       И Аяксу ещё больше начинает нравиться желание выучить ширтшанский, потому что Аято натурально ведёт из-за него.       – Я люблю тебя, – рычит Аякс, прикрывая глаза и откидывая голову.       Кусает в ответ Аято, конечно, болезненно, да ещё и видное место, которое едва-едва прикроет воротник рабочей формы, но Аякс не жалуется. Словно кто-то ещё удивляется тому, как он приходит в засосах, укусах или в мятой одежде, потому что от скуки вызвал кого-то на тренировочный бой. Фатуи в последние годы ведут весьма мирную политику по отношению к ближайшим планетам, и у Аякса практически нет возможности выпустить бурлящее внутри желание битвы.       Зато Аято обещал, что на его родной планете будет гораздо больше возможностей устроить безобидный дружеский спарринг. Всё-таки у ширтшанов весьма распространена культура боевых искусств.       – У тебя и правда хорошее произношение, – раздаётся голос Аято, а потом он хлопает по плечу, также убирая с Аякса одежду. – Но я бы хотел послушать его в стрессовой ситуации. Для тебя важно уметь контролировать голос.       – Как ты завуалированно просишь меня говорить побольше, – усмехается Аякс и разводит ноги в стороны, наблюдая за тем, как Аято встаёт на колени. – Сильно можешь не нежничать.       Аято напоказ облизывается, хлопает ящиками за полем зрения Аякса и поочерёдно целует внутренние стороны бёдер, проводя языком вдоль проступающих напряжённых мышц. Внизу живота всё сводит сладкой судорогой, и Аяксу не терпится приступить к занятию любовью, потому что он уже полностью на это настроился. Рассчитывал, конечно, получить награду за труды попозже, но ему так нравится даже больше.       Хотя бы понятно, почему Аято был таким придирчивым к произношению.       А тот и правда не блещет излишней нежностью и медлительностью, сразу приступает к делу. Аято сначала гладит пальцами в смазке вход, стреляет возбуждённым взглядом, а потом толкается сразу на две фаланги и прикусывает бедро.       – Какой ты собственник, – хмыкает Аякс, облизывая губы. – Не останавливайся, продолжай.       И замерший на несколько секунд Аято сначала толкается в Аякса пальцами, а потом добавляет к ним язык и цепляется свободной рукой за бедро, не давая свести ноги. Аякс мог бы начать сопротивляться, но он заставляет себя расслабиться и получать удовольствие. Ему в сущности всё равно, на каком языке он говорит, но вот то, как же Аято ведёт из-за родного языка, сносит ему крышу.       Да если бы Аякс знал, что так будет, уже давно начал бы применять свои познания в постели, а не только на разных политических встречах, на которых его порой просят побыть переводчиком.       – Как же хорошо, – выдыхает Аякс, упираясь ладонями в стол, чтобы не упасть на спину. Он готов нести любой бред, если Аято продолжит так его вылизывать и трахать пальцами.       Тот, к счастью, и не думает останавливаться, хотя и продолжает крайне внимательно прислушиваться к хвалебным высказываниям Аякса. Не то чтобы в них присутствует много смысла, но Аято нравится сама речь, и сложно сказать, вдумывается ли он в смысл.       Язык проходится по колечку мышц, толкается ещё глубже пальцев, и Аято наконец-то добавляет третий, неторопливо ими двигая.       – Я хочу, чтобы ты меня трахнул, – рычит Аякс, впиваясь пальцами в стол.       – Я тебя не учил таким словам, – пошло хлюпает слюной Аято и горячо выдыхает на разогретые мышцы, а потом контрастно дует прохладой.       Аякс вздрагивает всем телом, оставленный без внимания член дёргается, и на головке выступает капелька смазки. Аято это совершенно не трогает, он продолжает методично вылизывать колечко мышц и растягивать его, уверенно шевеля внутри пальцами.       – А я самоучка, – хрипит Аякс, закатывая глаза от удовольствия. – Аято, я хочу кончить вместе с тобой, но из-за твоего языка всё может обернуться совсем иначе.       И Аято наконец-то вытаскивает пальцы, ещё раз беспорядочно скользит по сфинктеру кончиком языка и поднимается с колен. Аякс оглядывает его с головы до члена, закусывает губу, удовлетворённо хмыкнув, и скрещивает ноги за спиной, не давая и шанса отстраниться – хотя Аято даже не пытается, наоборот, придвигается и пристраивается членом.       – Мне хорошо с тобой, – мурчит Аякс, победно ухмыляясь.       – Мне тоже хорошо с тобой, – к большому удивлению, на родном языке отвечает Аято, а потом толкается вперёд и поддерживает за ноги.       Аякса протаскивает вперёд по столу, а потом Аято притягивает его обратно и наклоняется к груди, и облизывает сосок. Аякса потряхивает от чувства наполненности, он сквозь зубы шипит какие-то слова, не вдаваясь в их смысл, но зато произносит их – он в этом уверен – неизменно идеально. Прямо так, как хотел и учил Аято. И тот выглядит донельзя довольным собой и ситуацией, достаточно скоро набирая быстрый темп.       Прикусив губу, Аякс закидывает Аято на шею руку и, вплетая пальцы в волосы, притягивает его к себе, влажно и беспорядочно целуя. Он шипит-рычит-курлычет какой-то возбуждённый бред, иногда, совершенно не отдавая себе отчёта, переходит на другие языки и мешает их в предложении. Аято, по ощущениям, это нравится не меньше, потому что он прикусывает Аяксу губу, настойчиво вылизывает рот и обхватывает рукой член, массируя головку.       Оргазм кажется невероятно желанным и приятным, и Аякс выгибается на столе, крепко сжимает Аято за бока коленями и продолжает полусвязно что-то урчать ему в губы. Аято толкается ещё несколько раз, утробно шипит и изливается Аяксу на живот.       Удовольствие медленно растекается по телу и расслабляет все мышцы вплоть до кончиков пальцев. Аякс медленно опускается спиной на стол и вытягивает руки над головой, сладко потягиваясь и трогая ладонями стену. Из горла рефлекторно рвётся мурлыканье, и он даёт ему волю, растекаясь по поверхности ленивым котом.       – Это было нечто, – выдыхает Аякс, максимально довольный произошедшим.       – Не могу спорить, – шипит Аято, облизывая влажные губы, словно сытый хищник. – Но мне интересно, что ты говорил в конце.       Аякс напрягает голову, накрывает глаза ладонью, пытаясь собрать дрейфующие где-то в космосе мысли в кучу, чтобы вспомнить, что он говорил. Несколько долгих секунд он молчит, лениво массирует плечо Аято, а потом начинает откровенно смеяться, прикрыв глаза.       Ну и как он должен рассказать о том, что говорил первые слова, которые пришли в голову? А они по какой-то случайности оказались рецептом салата… Какой всё-таки бред.