Destiny.

Черные перья падают наземь. Крошечный огонек сигареты и густой дым, срывающийся с бледных губ. Окровавленные ножницы забыты где-то в тумбе, им на смену пришел прозрачный кувшин, полный алой жидкости. Черные перья меняют цвет на грязно серый. Рэки хрипло кашляет, понимая, что суть не меняется. Никогда не изменится. От бессилия можно до крови закусить губу, глядя в зеркало, как по подбородку катится капелька крови. Первые месяцы на запястьях Рэки задерживались голубоватые синяки, которые вызывали беспокойство Курамори. Рэки врала, что падает со скутера, на что Курамори только хмурилась. - Я так и не свыклась с тем, что прощение не даровано, - медленно произносит серокрылая, затягиваясь в очередной раз. В окно видно стены. Высокие неприступные стены, которые Рэки никогда не переступит, не перелетит, не преодолеет. - Все близкие уйдут, а я… Я так и останусь в этом городе воспоминаний, - шепчет она в темноту опостылевшей комнаты, - Я уже чувствую, как этот город становится моей тюрьмой и проклятием. Стены давят мне, как петля на шею. И в тот момент, когда петля сожмется, я умру, так и не переступив порог. Холодная ночь обнимает плечи, издевательски поводя по крыльям. Из груди девушки рвется судорожный стон, который тут же гаснет в звоне колокола. Стрелой метнувшись к окну, Рэки смотрит на столб белого света в западном лесу. Кто-то из фабричных, должно быть. Свечение стоит несколько минут. Рэки срывает плащ и бежит в лес, молясь о том, чтобы успеть. Свет еще не растворился в чернильной темноте ночи, и серокрылая становится на его место. Она стремительно поднимается по каменным ступеням, напрасно надеясь исчезнуть вместе со светом. *** Близился рассвет. На каменных ступенях лишь горсть белых перьев и одно черное, словно попавшее сюда по ошибке. Рэки сидит на балконе, отпивает чай и жалуется на вечную бессонницу.