***
Утром, пока Изуку готовил на завтрак булочки с корицей, злодеи собрались на третьем этаже. Сако сказал, что пока предпочитает держаться подальше от этого, прежде чем спуститься вниз, чтобы посмотреть, как Изуку делает булочки с корицей. — Эй, не мог бы ты помочь мне научиться готовить или печь что-нибудь? Я хочу кое-что сегодня сделать, понимаешь? — Сако присоединилась к Изуку на кухне, пока остальные обсуждали свой план. Изуку моргнул, держа в руках булочку с корицей. — Конечно. Без проблем. Как насчет того, чтобы начать с чего-то простого, например, с печенья? — предложил Изуку, пока Сако взял булочку с корицей у него из рук и откусил ее... Семеро завершили свой план о том, как проверить остальной дом, пока Спиннер отвлекает его своим разговором. Злодеи направились вниз, когда увидели, как Сако делает заметки, пока Изуку говорит о температуре и времени. — Я буду следующим. — сказал Спиннер, вставая со своего удобного места на диване. — Ох, ладно. Ты проходи и присаживайся, я скоро прийду! — ответил Изуку, прежде чем взять поваренную книгу из кухонного ящика. — Просто следуй инструкциям, и ты сможешь приготовить печенье с шоколадной крошкой. Сако кивнул, на что Изуку улыбнулся, прежде чем извиниться и начать сеанс разговора со Спиннером. Злодеи кивнули друг другу, Курогири кивал немного медленнее остальных. Видимо, вино оказалось крепче, чем он думал.***
Спиннер оглядел офис, пока сидел на своем месте, а Изуку поправлял блокнот напротив него. — Итак, Игучи Шуичи, тебя устраивает, «Игучи-кун»? — Все в порядке. — Хорошо. Давайте начнем? Спиннер надеялся, что на этот раз его друзья действительно найдут что-то более полезное.***
— Вау. Теперь, когда я смотрю на некоторые из этих картин, мне действительно интересно, почему большинство из них действительно...что-то. Я действительно люблю их! — Твайс прокомментировал, глядя на конкретную акварель, которая выглядела как пламя, угасающее в море воды, состоящей из зелени. Из зелени?! — Темные? Грустные? Угнетающие? — предположила Тога, пока она смотрела на конкретный. Картина зеленоволосого подростка, неподвижно стоящего в темноте в форме средней школы. Над ним нарисовано множество красочных сцен, сильно отличающихся от черного фона, которым он был окружен. Сцена с двумя детьми. Один сидел в ручье и сердито смотрел на другого, который стоял над ними с протянутой рукой. Еще одна сцена с тремя злыми тенями. Последней сценой была красивая картина неба с вершины школьной крыши, с его школьными ботинками прямо у края. Поскольку Изуку сам делал эти картины, злодеи проверяли их все на наличие каких-либо подсказок относительно того, что Изуку скрывал от них. Шигараки поймал себя на том, что смотрит на ту, на который изображался тот, кого он принял за младшую версию Изуку, завернутого в объятия матери. Но он плакал, и она плакала, в темной комнате, освещенной только экраном компьютера. Курогири смотрел на одну из картин с Магне, на которой был ученик средней школы, который был похож на Изуку, стоящего в одиночестве в классе. Его униформа в некоторых местах выглядела обгоревшей, а на щеке образовался неприятный, фиолетовый синяк. А у Даби, казалось была единственная счастливая картина, перед ним. Семейный портрет Изуку и его матери, не так давно сделанный. Его предположение, основанное на росте Изуку, и седых волосах, начинающихся у его собственной матери. Изуку сидел на диване, обняв улыбающуюся мать, пока они позировали для фотографии. Каждый из них перешел к проверке того, что они могли пропустить во время вчерашней охоты, но каждый из них, задавался вопросом о прошлом Изуку. «Почему, черт возьми, это казалось таким грустным?»***
«Какая, черт возьми разница, между чайной и столовой ложкой? Каждая ложка на кухне, одного гребаного размера! Это имеет большое значение?» — сердито думал Сако, беря ложки одинакового размера. Он пожал плечами, прежде чем догадаться о количестве соли. Всыпал в сухую смесь чашку белого сахара, и значительно меньшее количество соли. Затем он добавил коричневый сахар, прежде чем вздохнуть. «Хорошо. Теперь время для влажных ингредиентов.» — подумал он, оборачиваясь в сторону холодильника. Он открыл дверь и заглянул внутрь, прежде чем начал паниковать. — Где, черт возьми, ЯЙЦА?! — крикнул Сако шепотом, в открытую дверцу холодильника.***
— Как складывалась твоя жизнь? — Это было просто прекрасно. Мама воспитывала меня одна, после того как папа ушел. И она изо всех сил старалась накрыть стол едой, и заботиться обо мне, работая на двух работах. — Ты бы поверил мне, если бы я сказал тебе, что моего отца тоже не было, и что моя мать тоже была матерью-одиночкой? — Я могу предположить, что это правда, судя по тому насколько хорошо ты готовишь, и очевидно, печешь. — Что было до твоей причуды и после? — Изуку посмеялся над комментарием Игучи. — Причуда — это то, с чего иногда, всегда начинаются проблемы. Ничего необычного не было до того, как я получил свою причуду. Я всегда был одиночкой, у которого не было много друзей, или вообще их не было. В основном у меня были одноклассники, которых я видел каждый день и все. — Что было после? — Изуку кивнул. — Ну, я был одним из последних, кто развивался в своем классе. — Игучи начал. — Все были в восторге от того, какие у них крутые причуды, или как прекрасно было бы стать тем, кем они хотят быть. Но когда я сказал, что хочу быть героем, отношения с одноклассниками изменились. Они продолжали говорить, что я не могу этого сделать. Единственное, что делает моя причуда, это придает мне мою внешность, и позволяет мне прилипать к стенам. — Вот тогда это и началось. Дети, которые на самом деле не разговаривали со мной, высмеивали сначала мою внешность, прежде чем появилась моя причуда, и они начали высмеивать ее. Все мои одноклассники практически игнорировали меня, если не считать разговоров за моей спиной. Однажды я получил любовное письмо только для того, чтобы показать ей и ее друзьям, смеющимся надо мной, что я действительно верил, что кто-то полюбит меня. — Игучи продолжал со свирепым взглядом. — Дай угадаю. Встретимся на крыше после школы, я хочу тебе кое-что сказать. Еще покрытые сердцами? — Изуку кивнул с гримасой. — Тебе тоже оставляли такие письма? — недоверчиво спросил Спиннер. — Несколько раз. Некоторые из них были написаны девочками, чтобы посмеяться надо мной за то, что я действительно в это поверил, а другие были написаны мальчиками, которые искали боксерскую грушу. — Боже... — прокомментировал Игучи. — Ага. Значит, издевательства продолжались? — спросил Изуку, возвращаясь к теме. Игучи пожал плечами. — Это было не так серьезно, как физически, но это разрушило меня изнутри, понимаешь? В основном заставляло меня чувствовать себя слабым и бесполезным, в течение длительного времени. После многих лет, я изо всех сил пытался найти что-то, чем можно было бы заняться. Я не мог быть героем, так что же мне оставалось делать? Я был в перерывах между подработками, когда я нашел Стейна и его мировоззрение. После я нашел Лигу, и присоединился к ним. — Итак, Пятно и его мировоззрение... — Я слышал от Мистера Компресса, что ты что-то об этом говорил. — Я просто хотел сказать, что другие герои обычно работают не так, как Всемогущий. Да, в половине случаев нужно думать быстро, и именно здесь вступает в действие, позиция Всемогущего. Но когда нужно разобраться с деликатным делом, нужно время, чтобы все обдумать и предложить лучший план действий, иначе все дело идет в жо-наперекосяк. — Изуку поправился. Игучи фыркнул на попытку Изуку подвергнуть себя цензуре. — Тогда за кем я должен следовать? — Спиннер допросил «терапевта». — Тебе не нужно ни за кем следовать, Игучи-кун. — сказал Изуку. — Что ты имеешь в виду? — спросил Игучи. — Когда ты в последний раз делал что-то, основываясь на том, чего хотел? — Что ты пытаешься сказать? — Кто ты? — спокойно спросил Изуку. — Что?! Я… — возмущенно спросил Спиннер. — Ты только последователь, Спиннер? Или ты собираешься стать своим собственным лидером, Игучи-кун? — Изуку мягко ответил. — Пришло время принимать собственные решения. Не основывайтесь на том, что кто-то хочет от тебя или что кто-то делает. Игучи сидел молча. «Черт, Мистер Компресс был прав насчет того, что он хороший.» — он подумал про себя.***
— Вы уже нашли что-нибудь? — Шигараки проскрежетал через плечо своим последователям. — Ничего в чулане для метел. Здесь очень уютно на самом деле. Фу пыльно. — голос Твайса прозвучал с его места в шкафу. — Здесь ничего нет. — сказала Тога со своего места, в своей комнате. — Но мне действительно нравится красный цвет, в который она окрашена! Я даже не заметила, что она была красной, пока не включила свет! — Где Даби? — спросил Шигараки, когда не увидел его. — Я слышала, что он спустился вниз, чтобы ускорить выпечку Мистера Компресса. — ответила Магне, все еще пытаясь рассмотреть картины, так как ей совсем не хотелось осматриваться. — Вы же понимаете, что Даби, вероятно, что-то сделает с печеньем. — Курогири невозмутимо смотрел сбоку, положив голову на руки. — Нет! ПЕЧЕНЬЕ! Хе-хе. Правильно! — Твайс выкрикнул перед тем, как броситься вниз с третьего этажа. Затем произошли три вещи. Твайс споткнулся на последней ступеньке. Сако кричал на Даби, чтобы тот не трогал его шедевры. И Даби быстро положил печенье на стол, прежде чем показать, что он нашел спрятанным, в своей комнате. Очевидно, кто-то был настолько глуп, что оставил свою зажигалку в его комнате и угадайте, что еще он нашел. Вы никогда не догадаетесь. Ага, лак для волос. Угольное печенье скоро появится!***
— Если есть что-то, что я хотел бы добавить, прежде чем мы закончим, я думаю, что твоя причуда очень полезна и удобна. — Да, но не для героя, верно? — Игучи фыркнул. — Я не думаю, что это так. — Ты честен со мной? — он приподнял бровь. — Я серьезно. Способность прилипать к стенам, очень хороша для работы героев. Ты можешь забираться в места, где обычные герои не могут маневрировать. Ты мог бы незаметно взобраться на потолок или стены и подслушать важные разговоры для миссий. Ты мог бы спасти мирных жителей, оказавшихся в ловушке… Игучи становился все краснее с каждой минутой, пока не почувствовал какой-то запах. — Ты чувствуешь это? Изуку делает паузу в своих словах, чтобы почувствовать запах горелого. — Печенье... — он ахнул и сказал испуганным голосом. Они оба посмотрели друг на друга, прежде чем выбежать из комнаты, чтобы проверить, что черт возьми, происходит на кухне. Там Сако удерживали от того, чтобы задушить Даби, пока на прилавке лежало несколько сгоревших печенек. — В чем дело? — спросил Изуку, подходя к ним двоим. — Этот ублюдок сжег мое печенье к чертям собачьим! — закричал Сако, указывая пальцем на Даби. — Я ПЫТАЛСЯ заставить их готовиться быстрее! — возразил Даби, держа в руке обугленное печенье. — Тебе так повезло, что мои наручники сдерживают меня от того, что я действительно могу сделать... — Нет! Я хотел печенья! Я вообще-то на диете! — Твайс воскликнул с пола, на котором он все еще лежал лицом вниз, после падения. Сако посмеялся над ним, показав, что у него в кармане. Он потянулся, чтобы показать четыре печенья, не пострадавшие от огня. — Я сохранил немного печенья. — Хорошо... Хорошо. Хватит ругаться на кухне. — Изуку успокоил Сако. — Даби, выйди из кухни, здесь ничто не может выдержать твоего жара. — Изуку указал на уже разрушенную стойку из обугленного черного мрамора. — Сако, иди и наслаждайся сохраненным печеньем, а я приготовлю ужин. Сако дал Изуку одно из своих печений, а также Игучи. Последний он отдал Твайсу, так тому было очень грустно, что печенье было уничтожено. Все они были очень хрустящими, но достаточно хорошими, чтобы их можно было есть. Но прежде чем кто-то сел, Изуку удостоверился, что наручники все еще надеты. Даби и Сако сидели друг напротив друга на диванах, пока Изуку готовил ужин на кухне. Злодеи собрались вместе, чтобы понять, что во второй раз ничего не нашли. — Кроме старых картин, мы не получили никакой конкретной информации. — пробормотал Шигараки. — Мы просто знаем, что ему было очень грустно, и он сделал их много. — сказала Магне своим друзьям. — Ужин готов! — позвал Изуку с кухни. Все подняли головы и увидели восемь мисок с вкусной пахнущей едой. — Я приготовил кацудон по рецепту своей мамы! Ешьте! Все с трудом поднялись, чтобы взять свою тарелку, чтобы поесть. Получив миску, все снова сели на свои места. — Я надеюсь, вам понравится. Он был моим любимым в детстве. — рассеянно сказал Изуку, пока ел свой на кухне. Когда каждый сделал свой первый укус, и к каждого была своя собственная реакция. Сако кивнул и замурлыкал от восхитительного знакомого вкуса домашней еды. Игучи улыбнулся своему первому укусу, вспомнив времена, когда у его мамы было достаточно времени, чтобы приготовить ему ужин, когда он был моложе. Курогири оценил вкус, но порекомендовал бы к нему бокал определенного вина. Тога застонала, вспомнив время, когда она могла только мечтать о такой еде, когда жила на улице. Твайс любил и ненавидел еду, он не знал, что и думать. Даби отчетливо помнил случай, когда его мать готовила ему обед, пока отец был на работе. В то время она была беременна его братом. Он поморщился, но продолжал есть. Когда Шигараки съел первый кусочек, что-то пронзило его сердце и разум, он вспомнил, какой была его собственная мать. Что она приготовила на ужин для него и остальных членов семьи. Мон-Чан… Все сели есть вкусную домашнюю еду, которая напомнила им о их жизни, до всех плохих времен. На кухне незамеченный никем, Изуку вытирает слезы с глаз, поедая кацудон.