~
То, что между ними происходит, это потрясающе, и Питер наслаждается каждой секундой их совместного безумия. Больше всего заводит тайна. Башня Мстителей мало похожа на казарму, но неуставные отношения здесь не то чтобы приняты — Стив однажды прямолинейно на это намекнул. А даже если всем будет плевать, то за Питера точно возьмется Тони: начнет со своих любимых нравоучений об отношениях и быстро перейдет к тому, какой Уэйд плохой. Именно поэтому Питер с усердием скрывает их маленький роман. Они даже не встречаются, хотя до этого, очевидно, дело скоро дойдет. Нарываться на скандалы и разборки Питер совершенно не хочет, и Уэйд уважает его мнение. По крайней мере, когда он тянется к Питеру, чтобы поцеловать его на кухне, он не возмущается, что его отодвигают. Питер дарит ему быструю незаметную улыбку, на что Уэйд только хмыкает и лезет в холодильник за едой. С тех пор Уэйд не пытается сильно домогаться Питера на людях, но иногда он все-таки то кладет Питеру руку на плечи, то едва проводит рукой по его спине, то целует украдкой в момент, когда их чуть не ловят. Питер кайфует от такого рода поведения и за закрытыми дверями, в их комнате, позволяет Уэйду трогать себя как тому вздумается. Не то чтобы Уэйд самый лучший любовник на свете, но он ужасно внимательный, и Питер готов ложиться под него хоть по сто раз в день. Сама мысль о том, чтобы принадлежать этому мужчине, сводит его с ума. И однажды утром, когда Питер заставляет себя избежать потрясающего утреннего секса, потому что ему пора по делам, Уэйд говорит то, чего они оба уже несколько дней как ждали: — Малыш, я хочу с тобой встречаться. Они стоят у двери комнаты, потому что Питер уже собрался уходить, а Уэйд мешался ему кучей поцелуев «на удачу». Питер улыбается, смотрит на него, такого домашнего и очаровательного, в одних семейниках с сердечками. — Я тоже хочу с тобой встречаться. Питер мысленно уговаривает себя: «Только не разводись на секс!» — обхватывает шершавые щеки Уэйда, целует, обнимает, едва не запрыгивает на него. И когда уже Питер готов наплевать на учебу и остаться на весь день со своим парнем, Уэйд отрывается от его губ и выдает: — Только это должны быть открытые отношения. У Питера всю землю из-под ног выбивает это высказывание. Он удивленно смотрит на Уэйда, отстраняется и не понимает, какого черта. Зачем, зачем, зачем ему сдались открытые отношения? Питеру даже думать тошно о том, что Уэйд может быть и его, и не его одновременно. Да, минуту назад у него вообще никаких прав не было, но Питеру казалось, что они так своеобразно идут к нормальным моногамным отношениям. — Я не хочу открытых, — тихо произносит Питер. — Тебе это важно? — Малыш, либо так, либо никак, — внезапно серьезно говорит Уэйд, нахмурившись. — Но… я не хочу! — у Питера и слов других не находится. Мир сыпется. Чудесная сказка, которая происходила между ними, оказалась третьесортным служебным романом, где главные герои никогда не подходили друг другу на самом деле. — Почему? — Просто не хочу. И я достаточно уважаю себя для того, чтобы не соглашаться на то, что мне будет некомфортно. — Да, себя ты уважаешь, а меня, видимо, не очень. — Эй, я что, виноват, что у нас не совпадают взгляды на жизнь?! — вспыхивает Питер. — Хреновые у тебя какие-то взгляды на жизнь, Питти. Двадцать первый век, в конце концов. Питер отстраняется, в изумлении смотря на Уэйда, и покидает их комнату на такой мощной волне агрессии, что если сейчас к нему кто-то подойдет, то он полезет в драку. К счастью Мстителей и Людей Икс, никто Питеру не попадается. В такую рань обычно функционирует только Стив, но он уже наверняка на пробежке. На парах Питер присутствует только физически и почти все время прокручивает в голове их ссору. Вообще-то, то, что Уэйд полиаморен, даже удивлять не должно: он постоянно делает пошлые комментарии в адрес всех на свете. Да, Питер всегда был его фаворитом, но не единственным. Кроме того, Питер давно привык к тому, что Уэйд грубый и неотесанный, Питер не раз злился на его комментарии, но, черт возьми, назвать взгляды Питера на жизнь «хреновыми» — это перебор. И Питер все еще злится, но понимает, что просто питал неоправданные надежды. Уэйд не подходил ему изначально. Жаль, Питер не увидел этого сразу и теперь погряз в противоречивых чувствах к этому идиоту. После занятий он идет на патруль, а потом просиживает остаток вечера в Wendy's просто чтобы подольше не возвращаться в башню. Вернуться все-таки приходится: не к тете же идти. В итоге Питер бредет в их комнату, открывает ее ключ-картой и боится, что не найдет здесь Уэйда. Уэйд здесь. Так только хуже. Он сидит на своей половине сдвинутых кроватей и откладывает телефон, виновато глядя на Питера. — Малыш, прости за то, что я тебе нагрубил… Питер вздыхает и проходит в комнату. — Ты не передумал насчет отношений? Все еще хочешь открытых? — Это не так страшно, как ты думаешь. Питеру даже представить страшно, каково это: быть одним из. И уж точно ему не хочется ничего большего, чем представление. Он ставит рюкзак на стул и упрямо смотрит на Уэйда. Тут спасать уже нечего. — Давай раздвинем кровати? Уэйд так испуганно и затравленно смотрит на Питера, что от этого больно. — Может, ты еще подумаешь? Я ведь не тороплю с ответом. — Не знаю, что со мной должно случиться, чтобы я согласился. — Ну вдруг ты поймешь, что я тебе нравлюсь больше твоих предрассудков? — с надеждой говорит Уэйд. Питер садится рядом с ним на кровати и произносит: — Так вот в чем дело: ты мне очень нравишься, ты ужасно мне нравишься, я люблю тебя, господи, но это все еще «нет». — Ты меня любишь? — у Уэйда на лице такое смятение. — Я тогда вообще ничего не понимаю, малыш. — Все просто: как бы я кого ни любил, если эти отношения изначально меня не устраивают, то и начинать их не стоит. — Неужели это такое большое дело? — вздыхает Уэйд, откидываясь на подушки. — Конечно. Для тебя же — да. Ты же тоже не хочешь встречаться по моим правилам. — И у меня нет ни единого шанса на то, что ты передумаешь? — Я же сказал, что нет. — Это несправедливо. Питер только кивает. Это чертовски несправедливо. Он уже представлял себе свою прекрасную жизнь с Уэйдом, полную чуши и приключений, без которых не обходится ни один человек, находящийся в радиусе мили от болтливого наемника. Они хотя бы вроде помирились. Может быть, они даже станут друзьями, когда чувства утихнут. А все потому, что Питер ханжа, не готовая делиться никем с посторонними. Он знает, что это ужасная мысль, что он поступает правильно, что он заботится о себе, но он так зол. Он так себя ненавидит. И он ненавидит Уэйда, который поставил его перед этим выбором.~
Уэйд Уилсон — настойчивый засранец. Он терроризирует Питера уговорами еще несколько дней, будто разучился понимать слово «нет». А Питер четко говорит это «нет» даже тогда, когда Уэйд приносит ему завтрак в постель, даже тогда, когда Уэйд подходит к нему близко-близко, шепчет чуть ли не в губы, а Питера ноги едва держат — настолько он возбужден. У Питера высокое либидо, которое постоянно его подводит. Да и Уэйд еще взялся доказывать, что был бы потрясающим парнем, если бы только Питер ему позволил. И каждый раз, когда Уэйд совершает что-то милое, Питеру приходится напоминать себе, что если он сдастся, ему будет очень больно. Но ему больно и сейчас. Сейчас, без Уэйда, с Уэйдом на расстоянии, с желанием раствориться в его объятиях. Питер не решается поговорить с Тони, чтобы их расселили. Да, Уэйд не отстанет, но это будет началом конца, настоящим началом. Они даже кровати не раздвигают, хоть и не касаются друг друга во сне. И лучше Уэйда как будто уже никого не найти, но и хуже — тоже. Об этом ему напоминает ЭмДжей по телефону: — Он не уважает твои границы и чувства. Ты не просто попадешь в отношения, правила которых будут для тебя токсичны, ты еще и будешь в них с тем, кто относится к тебе, как к вещи, которую можно просто переубедить и завоевать. Она права, она чертовски права, но почему же все действия Уэйда пропитаны такой нежностью, такой заботой? Они не подходят друг другу. Они никогда не подходили и не будут подходить. Нужно отпустить это, нужно двигаться дальше, встретить хорошего моногамного парня и забыть об этой короткой интрижке. — Уэйд, ну что ты делаешь? — вздыхает Питер, когда Уэйд протягивает ему конверт с сердечками. — Ломаю твои принципы, — довольно протягивает Уэйд, и Питер принимает конверт. Внутри — чек от билетов на самолет. — Ты что, решил свозить меня куда-то? — звучит и ужасно романтично, и ужасно дорого, и Питер не должен поддаваться на эту восхитительную провокацию. Питер впервые осознает степень своей продажности, потому что его желание сдаться внезапно прорывается вперед. — А почему здесь чек? Где билеты? — в голове тут же возникает дурацкая идея, что билеты он еще должен заслужить каким-нибудь ужасно грязным образом. Недотрах — отличная почва для генерирования подобных мыслей. — Нет, малыш, ты никуда не летишь. Помнишь, ты рассказывал мне про того урода, профессора Хопкинса? Который валит всех на экзаменах, даже если вы выучили все идеально. — Ну да… — бормочет Питер. — Я подумал, что тебе не понравится, если я буду угрожать ему пистолетом, поэтому я просто отправил его на Карибы. Не волнуйся, малыш, он не в заложниках, ничего преступного. Он отдыхает там с семьей. Питер смотрит во все глаза на Уэйда и понимает, что это лучше, чем любая его предыдущая догадка. Уэйд, черт возьми, спас его и заодно весь поток. — Дешевле было бы поугрожать пистолетом, — тихонько произносит Питер. — Меня уже не так боятся в обществе, знаешь, — усмехается Уэйд. — Работаю со Мстителями, никого не убиваю… Все это время у Уэйда в рукаве был козырь, которым он даже не воспользовался. Да и воспользовался он им сейчас случайно. Уэйд изменил своим привычкам, стал жить совсем по-другому, и все просто потому, что Питер требовал не убивать. А теперь Уэйд требует от него перемен, и, черт возьми, разве это так важно, с кем еще Уэйд собрался спать? Питер не может исправить в нем еще и это. Зато Питер может наслаждаться теплом, которое дает ему Уэйд. — Ты меня любишь? — выпаливает Питер. — Конечно, люблю, — ухмыляется Уэйд. — Что я, по-твоему, просто так чужих профессоров на курорты высылаю? — Я согласен с тобой встречаться, — решается Питер. — На твоих условиях. — Все-таки сломал твои принципы, а? — Заткнись и поцелуй меня. Слаще поцелуев у них никогда до этого не было. Уэйд так нежен, а Питер отчаян, они жмутся друг к другу, и будь что будет. Даже если это принесет много боли, оно того стоит. Только на следующее утро Питер понимает, насколько ЭмДжей была права. Уэйд не просто сломал его принципы, Уэйд сломал его полностью, и теперь они в свободных отношениях, которых Питер никогда не хотел. Все утро он чувствует себя ужасно, несмотря на компанию Уэйда и его поцелуи. Вчера его поцелуи еще могли затуманить разум, они провели восхитительную ночь вместе, но теперь пришло время осознавать и смиряться. — Ты сегодня не в настроении? — обеспокоенно спрашивает Уэйд, когда замечает, что никто не слушает его болтовню. Питер чувствует себя так, будто об него ноги вытерли. — Детка, принести тебе завтрак? — Нет, пойдем на кухню, — произносит Питер, встает с кровати и направляется к выходу. — Все, что захочешь, кексик, — отзывается Уэйд и спешит за ним.~
На кухне их встречают сонные Мстители. Все выглядит таким привычным и простым, что Питер не понимает, как всего за один день его жизнь могла настолько измениться? Вчера он сделал что-то ужасное и необратимое. Он прогнулся под Уэйда, позволил тому то, что никогда никому не позволял. А теперь Уэйд обнимает его за плечи и провозглашает: — Минуточку внимания! — Питеру даже не интересно, что он сейчас ляпнет. — Мы с Питти теперь встречаемся! — Уэйд смачно чмокает его в щеку, и Питер еле слышно цедит сквозь зубы: — А это ты зачем сделал? Черт возьми, если их выгонят из башни, Питеру ни за что не хватит денег на квартиру. Можно, конечно, жить с Уэйдом — они ведь и так живут вместе, но Питер сейчас не способен даже на эту небольшую дополнительную головную боль. — Как зачем, малыш? Мы ведь договорились, что у нас будут открытые отношения. Питер просто смотрит в одну точку где-то между кухонных шкафов не в состоянии переварить прозвучавшую информацию. — Чего? — наконец, выдыхает он. — Как это связано… Уэйд… — на лице Питера появляется то ли истерическая, то ли облегченная улыбка. — Уэйд, что такое открытые отношения? — Как что? — хмыкает Уэйд. — Отношения, о которых знают все, — он гордо выпячивает грудь вперед. — Теперь все знают, что ты моя тыковка. — Господи, — Питер отстраняется, подходит к свободному деревянному стулу и садится. Все молча наблюдают за этой сценой с сонным недоумением. — А теперь бери телефон и гугли фразу «открытые отношения». — Зачем? — удивляется Уэйд. — Гугли, мать твою! — Да, ты явно сегодня не в духе, — с нотками обиды в голосе Уэйд вытаскивает телефон из кармана пижамных штанов. Несколько секунд спустя он заметно подвисает не хуже Питера. — Малыш, это что, получается, мы договорились о полиаморных отношениях? — Ага, — Питер окидывает стол взглядом в поиске пачки травяного чая, потому что у него уже нервы ни к черту с этим идиотом. — И ты не хотел, но согласился. Зачем? — Затем, что я очень хочу быть с тобой. Питер поднимает на него взгляд, и в глазах Уэйда отражается столько сожаления. — Но я не это имел в виду! — Что вообще происходит? — подает голос Тони, и Наташа тут же на него шикает. — Питти, солнышко, — Уэйд подходит к нему, берет за руки, опускается на колени. — Прости меня, пожалуйста. Я же думал, что ты просто меня стесняешься, и пытался тебя переубедить, а ты… — Ну с чего я должен был тебя стесняться? — вздыхает Питер. — Ты скрывал от всех то, что между нами… — Просто потому что это нарушение субординации, и теперь нас могут отсюда выгнать. — Нас могут выгнать? — Уэйд удивленно оборачивается к Наташе. — Кто такие правила придумал? — Стив, — отвечает Питер. — Тот Стив, который встречается с Баки? — насмешливо спрашивает Тони. — Я не встречаюсь ни с каким Баки, — раздраженно отзывается Стив. — Но я и не говорил, что отношения — это строгий запрет. Они просто не желательны. Уэйд сжимает руки Питера крепче и виновато вглядывается ему в глаза. — Даже я не знал, что я такой тупой. Питер усмехается, встает и тянет Уэйда вверх, за собой, а потом выводит из комнаты. — Я тоже не очень умный, судя по всему, — тихо бормочет он. — Наши отношения обречены, да? — Почему? — Меня пугает то, что я способен уговорить тебя на вещи, которых ты не хочешь. Питера и самого пугает то, насколько он позволил себе отступить от собственных взглядов, но ведь эта проблема точно не в Уэйде, а в том, насколько, оказывается, отчаянно Питер хочет его любви. — Ну, ты же в итоге не хотел уговорить меня на что-то страшное, верно? — В этот раз, — мрачно произносит Уэйд. — Но все считают, что я больной ублюдок, что я очень токсичный, и вдруг я буду плохо влиять на тебя? Я не хочу иметь такую власть. — Не волнуйся, я бы недолго был под твоим «дурным влиянием» и скоро бы тебя бросил. К тому же, будь ты полиаморен, стал бы ты так настойчиво переубеждать меня? — Ха, да я бы просто соблазнил тебя на тройничок, — усмехается Уэйд. — Мы бы довели тебя до таких оргазмов, что ты стал бы самым полиаморным паучком в округе. Питер хмурится и скрещивает руки на груди. Да, у Уэйда явно все еще трудности с пониманием ситуаций, когда ему говорят четкое твердое «нет». — Но если бы я не хотел никаких тройничков? — Даже с моими двойниками из другой вселенной? Питер с недоумением косится на него и тихонько спрашивает: — Ты об этом фантазировал? — Единственная полиаморная фантазия, на которую я способен, — ухмыляется Уэйд. — Но, боюсь, я бы приревновал тебя даже к себе. — Ты ревнивый? — выдыхает Питер почти что с надеждой. — Это же плохое качество? — осторожно уточняет Уэйд. — Для человека, который в ужасе перед идеей полиамории, это самое лучшее качество, — Питер хватает его под руку и тащит в направлении их спальни. — Так что расскажи поподробнее, ты когда-нибудь меня ревновал? Когда, к кому и за что? И не хочешь ли ты после этого закрепить свои права на меня шикарным собственническим сексом? — О, мой озабоченный Паучок, — смеется Уэйд и чмокает его в макушку. — Все еще не понимаю, как ты запретил мне звать тебя похотливой дырочкой, но согласился на полиаморию. Малыш, тебе бы пересмотреть приоритеты. — А тебе бы толковый словарь не помешал, сторонник открытых отношений, — фыркает Питер. Они заходят в свою комнату, и Питера тут же прижимают к двери. — Хочешь попробовать БДСМ? — мурлычет Уэйд. — Нет. — А что насчет простого связывания? — Не-а. — Сделаешь мне римминг? Питер улыбается и шепчет: — Конечно. — Малыш, ну что это за ответ? Мы же учим тебя говорить «нет», — Уэйд отстраняется, обреченно взмахивает руками, отходит и падает на сдвоенную кровать. Питер усмехается и наступает на него. — Во-первых, ты не сказал, что мы чему-то меня учим. Во-вторых, нашел что предлагать: я же обожаю тебя облизывать. — О, да… — довольно протягивает Уэйд. — И делаешь ты это потрясающе, моя сексуальная паутинка. Питер садится рядом с ним, берет его за руку, переплетает их пальцы и наклоняется к нему. — Ну так начнем? — Малыш, дай ЭмДжей мой номер. Питер растерянно хлопает глазами, потому что меньше всего в такие минуты он думает об ЭмДжей. Честно говоря, ему сегодня вообще больше думать не хочется. Этот идиот уже успел вынести ему мозг, а еще только утро. — Зачем? — Она ведь говорила тебе, что я мудак? Не могла не говорить. — Ну… в общем, да… — Вот пусть звякнет мне, если я мудак, а? — Впутывать в наши проблемы третьих — это как-то… Сомнительно. Очень сомнительно, учитывая, что после всего пережитого Питером, ЭмДжей точно будет относиться к Уэйду не лучшим образом. — Детка, я ебанутый, я не понимаю, когда я делаю что-то жуткое. А ты, прости, мой пирожочек, не менее ебанутый — съехал на почве любви ко мне. И это очень льстит, малыш, но нам нужно адекватное мнение со стороны. — Она ведь не психолог. — Она лучше: она заботится о тебе искренне и бесплатно. Питер поджимает губы и все же решает: — Нет, никаких третьих в наших отношениях. Ни в полиаморных, ни в советнических смыслах. Уэйд усмехается и бормочет: — Молодец, малыш, чем чаще ты повторяешь слово «нет», тем лучше оно закрепляется в твоем активном словарном запасе. — Ты мне поговори про словарные запасы, — хихикает Питер, целует его, а затем шепчет на ухо: — В случае чего, ЭмДжей сама тебя найдет. — И убьет? — И убьет. — Ну, тогда я спокоен, тыковка. Питера рывком переворачивают спиной на матрас и заставляют забыть обо всех проблемах.