Words, Words, Words

« Учебники только и говорят вам так много. Чернила на страницах ничего не говорят вам о том, что вы чувствуете, когда видите их в первый раз, они ничего не говорят о клубничных кудрях или щеках, покрытых веснушками на солнце. Мак считает, что, хотя история важна, сегодняшний день, возможно, имеет больший вес. Тем не менее, этот вес легче, чем ожидалось. В прошлом году осенняя атмосфера казалась удушающей, и они не уверенны, была ли причина перехода к невесомости из-за того, что они были на год ближе к выпускному, или из-за ангела, которого они поймали, заползающего в их третий класс Древней Цивилизации. » Карл на мгновение откидывается на спинку стула, удовлетворённо вздыхая. Этот роман уже был прекрасен, ему дали экземпляр только сегодня утром, мужчина только что взялся за него, но сомневается, что он отложит его в ближайшее время. Артикуляция, голос, все это вызывало у Карла мурашки по коже. Кем бы не был этот автор, он точно знал, как объяснить, что такое влюбленность. Прошло три главы, а Карлу в голову не приходит отложить свою ноутбук. Его сердце затрепетало при мысли о том, что подростки чувствуют, как спокойное утопление обожания наконец проникает в их кости. Авторы никогда не переставали удивлять Карла, но никогда с такой скоростью. Он чувствует себя Маком, когда впервые влюбился в него, прелестным вороном из физкультуры, который всегда смотрел на него определенным образом, Ник. Карл давно влюбился в этого человека, тайная любовь, которой оказалась ужасной, однако брюнет любил его, несмотря ни на что. Он надеялся на Мака, что у них будет более счастливый конец, чем у него, с партнёром, которого они заслуживали. Карл видел в персонаже многое от себя, чего он не часто чувствовал. Было приятно иметь хоть какое-то отношение к истории. То, как Мак был описан как любящий быть влюбленным в Эйрин,. Пока Карл редактировал грамматику и структуру предложений, сцены разыгрывались в его голове. Студенты, питающейся посмотреть друг на друга через всю комнату, все ещё питаясь понять, что они хотят на обед, заставили брюнета хихикнуть. Редактировать в данном случае было сложно, писатель был умён, он мог понять это из рассказа, но это было ещё более очевидно в том, что работа этого человека была настолько близка к грамматическому совершенству, что Карл когда-либо выдел. Это значительно облегчило роботу брюнета; он мог искренне сосредоточиться и любить книгу за его содержание, а не сосредоточиться на том, как грамматика переживала его внутренности, выплёвывая все ошибки. --- Писать было чем-то, с чем Карл часто боролся, едва сдав экзамен по английскому языку в старшей школе, но с редактированием; вот где он действительно сиял. Этот человек неплохо писал, но это никогда не заменит того, как этот человек всегда знал, как сделать бумагу идеальной. Это был не первый раз, когда Карл редактировал работу, хотя это был из первых случаев, когда он ничего не знал об авторе, на которого работал. Для него это было странно, этот человек знал всех в радиусе 20 миль, которые писали, поэтому, когда немного приезжий писатель выступил вперёд, предложив Карлу отредактировать их новую книгу, он не смог отказаться. Карл был внештатным редактором, проработав в журналистике 7 лет назад, что дало возможность развить свои навыки. В прошлом году брюнет принял решение перейти из местной бумажной компании в собственный бизнес. Люди прямо умоляли его отредактировать, когда он там ещё работал, поэтому, когда он ушёл, люди погнались за этим человеком. Люди стекались к Карлу; это было похоже на то, что он был печально известен своими навыками или чем-то в этом роде. Не то чтобы он мог жаловаться, было приятно, когда его ценили даже после того, как он ушел с работы, за работу, которую он там проделал, но иногда работа была пугающей. Словно целое поколение писателей пропустило уроки грамматики... Это, мягко говоря, расстроило Карла. Этот человек всегда готов помочь кому-то, но казалось, что он переводил тексты в разборчивый материал, а не редактировал готовую книгу. Люди платили ему достаточно хорошо, чтобы брюнет не собирался жаловаться, но со временем накапливалось лёгкое разочарование. Так было до тех пор, пока Карл не встретил Дрима или пока он не был нанят Дримом. Однажды поздно ночью неизвестный брюнету писатель отправил Карлу по электронной почте предложение отредактировать его новую книгу. Предложение было более чем в два раза больше, чем стоил бы Карлу за книгу такого объема и жанра, так как же он мог отказаться ? В некотором смысле, незнание ничего о писателе, стоящем за историей перед Карлом, делало чтением освежающим. Это был не Джон Армстронг из уличного сборника стихов и не детские книги, которые мисс Дэвидсон писала все время; это было ново и интересно. Карл безрезультатно искал автора в интернете. Сон был загадкой, Джейкобсу это нравилось. Это помогло ему таким образом отключится от эмоциональных привязанностей, не чувствуя себя плохо, если в романе была крупная ошибка. Однако по мере того, как Карл читал, история становилась все более интригующей, заставляя брюнета пренебрегать другими обязанностями в пользу чтения. Обычное получение работы от кого-то неизвестного означало, что они были автором впервые, и Карл обычно готовился к худшему в такие времена. Написание было, как правило, неряшливым, сюжетная линия заполнена дырами и общими грамматическими проблемами, но на этот раз все было иначе. Дрим писал так, что Карл поверил, что человек на другом конце экрана был профессионалом, решившим дать Карлу шанс отредактировать. Дальнейшие раскопки дали Карлу ответы, которые он искал, даже если они были не такими, как он думал. Писатель-новичок с таким уровнем знаний и таким написанным голосом, кричащим о желании на каждой странице, неслыханно. Карл решает, что завидует способности Дрима(я тоже) писать, но, хотя, он и сидит, растирая лицо, он приклеивается к словам, произносимым на экране. Карл с первой страницы знал, что история будет хорошей. Ему сразу же понравилась идея и форматирование, но по мере того, как он читал предыдущие главы, все становилось лучше. Он знал, что это будет хорошим чтением и забавная работа, но он не думал, что писатель окажется настолько хорош. Эта история вызвала у брюнета мурашки по коже, даже бабочки. Он задавался вопросом, какие события вызвали эту историю. Было ли это что-то, что испытывал автор ? Или он хотел, чтобы это произошло в школе ? В любом случае, Карл знал, что у Дрима есть какая-то подоплека этих чувств. Невозможно было спроецировать эти сцены с такой прямой точки зрения,  не поняв их непосредственно. Брюнет решает, что человек на другом конце экрана был романтиком в душе. Тот, кто может заставить его упасть кубарем, как Мак в 4 главе, когда их переведут на другой конец класса, рядом с их возлюбленной Эйрн. Было что-то внутреннее, что Карл чувствовал к написанному перед ним. Это заставило его представить себя на месте Мака, тоскующего по кому-то, кто, возможно, даже не подозревает об их существовании. Карл знал, что Дрим должен был написать это об опыте из реальной жизни, иначе написать это было невозможно. Способность заставить Карла чувствовать бабочек давно исчезла после нескольких любовных романов; стало скучно читать. Однако что-то в этой истории, освещавшей его лицо в темной комнате, казалось очищающим. Это отличалось от большинства романов, которые читал Карл, слова, разбросанные по странице, выглядели так, как будто брюнет сидел прямо в классе с персонажами, наблюдая издалека, но в то же время рассказывая о ситуации. Это была лучшая работа, которую Карл когда-либо редактировал. « Как я мог сравнить тебя с чем-либо, кроме красоты природы? Когда я лежу в постели ночью, о чем тут думать, кроме тебя. Волосы цвета пламени желания глубоко в моем животе. Глаза цвета лесных деревьев, в которых я могу потеряться навсегда. Длинный красочный лес, который веками говорит о том, что такое настоящая любовь. Веснушки высоко на щеках, словно красивые камни на вершинах гор. По мере того, как я думаю о тебе все больше и больше, я не хочу ничего, кроме как исследовать твою природу, например, часто ли идет дождь? Обжигает ли жар твоей сияющей улыбки или нежно загорает кожа, когда ты говоришь? Твой голос подобен водопаду, умиротворен, почти позволяет кому-то заснуть, когда они слушают, как ты рассказываешь свои истории о приключениях и жизни. Я мог бы слушать, как ты говоришь вечно, как бы ты ни выражался, твой голос всегда излучает теплоту и доброту. Я не хочу ничего, кроме как греться в вашем присутствии и обращаться с вами как с королевской особой, которой вы действительно являетесь. Айрн, ты солнце и луна, каждая звездочка на твоем лице направляет каждое мое движение. Я хотел бы провести с тобой минутку, просто чтобы показать, как с тобой следует обращаться, с изяществом и пламенной любовью, навсегда зажженной твоим дыханием. » У Карла почти перехватило дыхание от слов, исходивших с экрана ноутбука. Карл решает, что этот персонаж Дрим должен быть настоящим романтиком. Брюнет держался за каждое слово, как будто автор говорил это ему, а не просто писал на странице. Не было ничего, что Карл мог бы по-настоящему отредактировать в этой истории, она была грамматически правильной, сюжетная линия была красивой, и это раздражало человека. Он хотел что-то исправить, что-то не совсем идеальное в этом Дриме, о чем у него все еще было мало информации. После многих лет редактирования абсолютного мусора в работах, он не расстроился из-за того, что поставил свое имя, это было болезненно освежающим. Персонажи были полностью раскрыты, сюжетная линия была хорошо продумана, и Карл был в восторге от чистой любви и восхищения, которые были вложены в сценарий. По мере того как брюнет продолжал читать, становилось все более очевидным, что Дрим, должно быть, написал это с точки зрения правды. Сердце Карла трепещет при этой мысли. Не то чтобы Карл хотел встречаться и встречаться с этим таинственным человеком, нет. Он просто выполнял свою работу, но по мере того, как слова танцевали в его голове, становилось легче представить безнадежного романтика по ту сторону экрана, молящегося, чтобы их письма были достаточными, чтобы кому-то понравиться. Мужчина провел большую часть ночи за чтением рассказа. У Карла вошло в привычку, по крайней мере, читать роман, который ему подарили, пытаясь заснуть, но от этой истории было просто трудно оторваться. Не было ощущения, что Карл работает, но, читая любовный роман, он хотел взять и прочитать. Что-то, чего не было годами. Не то чтобы брюнет больше не читал, но что-то только для удовольствия? Это было сложно. Вся его карьера была основана на написании, переписывании и перечитывании работ, лежащих перед ним, но, даже если эта книга была выбрана для него, он все равно чувствовал, что выбрал именно ее. История заставила его почувствовать себя теплым, как унция солнечного света, которую Мак почувствовал, улыбка Арын напомнила им, что она танцует на щеках Карла. Вот это была истинная красота письма. Брюнет чувствовал себя так, будто он почти попал в историю, чувствуя то же самое, что и Мак, когда они восклицали о своей любви к Эйрн или боялись говорить о своих чувствах к кому-то вообще. Карл рос так же, как и Мак; боится реалий любви. Карл подумал, не таким ли вырос и Дрим. --- Карл проснулся, перебравшись в свою кровать прошлой ночью, все еще не в силах отпустить экран ноутбука с прекрасными словами и ангельской любовью. Он проснулся с мертвым компьютером и грустным чувством, зная, что не сможет сразу вернуться к работе, продолжая читать историю, разворачивающуюся прямо у него на глазах. Найдя зарядное устройство, Карл приносит ноутбук с собой на кухню и ставит его на столик в углу. Он быстро подключает зарядное устройство и включает компьютер, счастливый видеть, как он оживает и возвращается на последнюю прочитанную страницу. Мягкая улыбка скользит по губам Карла, когда он впитывает тепло утреннего неба, разминает кости, находит свою любимую толстовку и надевает ее. Суббота должна была быть выходным днем ​​для брюнета, но что читать дальше? У него не было планов на день, самое меньшее, что он мог сделать, это начать читать и редактировать на неделю. В ожидании, пока закипит чайник, Карл тратит это время на поиск Dream в социальных сетях, но из этого ничего не выходит. Этот человек был полностью спрятан на виду, Шекспир этого века писал чернилами своего кровоточащего сердца, затягивая брюнета с каждым отчаянным признанием. Свисток чайника отвлекает мужчину от мыслей о таинственном писателе, наливающем себе чашку чая и ставящую ее рядом с компьютером. Он садится, готовый вернуться к работе, если это вообще можно так назвать. Когда ночь затягивается, Карл думает о Дриме. Он думает о человеке за экраном, пишущем эти любимые слова, и о том, как он, должно быть, вложил душу в работу, которую Карлу поручили отредактировать. Каким образом он мог? Почти ничего не нужно было менять, если что-то напоминало отпуск после работы. Этот «Dream» действительно мечтой Карла. Кто бы это ни был, он писал от всего сердца, и это Карл обожал. Он всегда хотел заняться писательством, но, опасаясь, что выплеснет слишком много эмоций на персонажей и события, не хотел этого делать. Вместо этого, читая отрывки, написанные Дримом, Карл краснел и хихикал от счастливых визгов, наслаждаясь каждым ярким моментом, который разделяли персонажи. Было приятно видеть, как Карл писал так же, как писал другой человек, и это получалось так красиво. Пурпурная проза была не чем иным, как совершенством для брюнета, он не мог не чувствовать тепло, которое слова будут излучать, шепча ему на шею воскресным утром. Что-то в том, как писал Дрим, было захватывающим, но не только в том, что это было похоже на то, как писал бы Карл, но и в том, что это было реально. Не было ощущения, что Карл сидел на стуле в своем доме, казалось, что он сидит в конце класса Древней Цивилизации, наблюдая, как Мак влюбляется в олицетворенный розовый куст, которым был Айрн. С тех пор ночь поглотила яркое летнее небо Карла, решив смениться сияющими звездами темного неба. Он забирается в постель, снова беря с собой ноутбук, убеждая себя, что не будет всю ночь читать сочинения Дрима. Он собирался ненадолго отложить рассказ. Он никак не мог провести последние три дня за чтением романа и не устать от него. Он пообещал, что на редактирование останется всего час, и на этом все. Увы, хотя Карл и давал себе обещания, но редко их сдерживал. « "Что! Нечестно! Ты меня не предупредил. Эйрн уже ушел и приблизился к качелям, смеясь, когда они смотрели, как Мак нервно спрыгивает и бежит в их направлении. "Я выигрываю!" Эйрн уже раскачивался, когда Мак подбежал к ржавым качелям, тяжело дыша. "Ты смухлевал! Я не знал, что мы сегодня занимаемся паркуром, я бы надел обувь получше, — Мак уже смеялся, едва закончив фразу. Айрн был прекрасен самым очевидным образом. Волосы, которые всегда идеально сидели, глаза, как сирена, заманивающие любого взглядом, ничто в них не могло быть неправильным — по крайней мере, для Мака. То, как Арын запыхался, заставило Мака задыхаться таким же образом, щеки покраснели при мысли о том, чтобы отдать свое дыхание рыжей голове рядом с ними. Когда они начали раскачиваться, приближается одеяло успокаивающей тишины. Паре не нужно было разговаривать, именно для этого были последние несколько месяцев, Маку надоело просто болтать. Не поймите их неправильно, было чудесно разговаривать с Айрном, им нравилась каждая секунда, но брюнет не хотел ничего, кроме как держать руку, целовать щеку, что угодно. Айрн сделал первый шаг. Качели замедлились почти до полной остановки, они потянулись к руке Мака, и внезапно мир снова засиял яркими красками. Что-то в том, как рука Эйрна идеально защищала руку Мака, заставило их сердце таять. Казалось, что все дыхание, которое нашел Мак, внезапно исчезло, и все мысли, которые они раньше все обращали к Айрн. Это было мило и невинно. Не что иное, как нежная рука, сжимающая другую, которая привела Мака в безумие любви и радости. Это было то, чего брюнет хотел в течение последних нескольких месяцев, от страстного желания в их общем классе, чтобы Айрн заговорила с ними, до того, чтобы держать их за руку на ночном свидании. Каждый кусочек головоломки наконец-то сложился воедино, Эйрн был недостающим кусочком, и Мак был так счастлив, что нашел его в невинности первого свидания. » Птицы радостно щебетали рядом с окном Карла, когда солнце снова осветило его комнату. Мужчина зевнул, сверяясь со временем, надеясь, что все будет не так плохо, как прошлой ночью. 8:45 утра Было хуже. То, как брюнет не замечал, как проходят часы, было выше его понимания, но, закрыв ноутбук, он понял, что плачет. Карл жаждал унции любви, которую чувствовали Мак и Эйрн. Ему хотелось взять кого-нибудь за руку и почувствовать достаточно яркие искры, чтобы разжечь огонь. Прошли годы с тех пор, как Карл был на свидании, предпочитая работать новым знакомствам. Он изголодался по прикосновениям самым худшим образом. Ему не нужны были сексуальные желания, он хотел чистоты в рукопожатии, первого поцелуя с кем-то, того, как кто-то может обнять его и развеять любые страхи брюнета. Карл и раньше был влюблен, но это было давно. Добрый британец, ниже его ростом, но все же выше некоторых. Он любил самым непонятным образом, часто делая маленькие вещи, чтобы заставить Карла улыбаться, а не словами или большими жестами. С человеком по имени Джордж это никогда не имело большого значения, что неизбежно привело к их падению. Карлу не хватало Джорджа в том, что мужчина позволял Карлу выражать свою невинную любовь физическим прикосновением всякий раз, когда они были наедине. Что их разлучило, так это то, что Джордж не мог этого сделать в светской обстановке, а Карлу не хотелось ничего, кроме публичного выражения своей любви к шоколадным кудрям и клюквенным губам. Тем не менее, Джордж был последним человеком, в которого Карл был влюблен, и как бы он ни скучал по тому, как Джордж держал его за руку или целовал его, когда они смотрели фильмы в воскресенье днем, они были не правы. Карл хотел кого-то, кто любит открыто, как Мак, или пишет слова, как этот человек Дрим. Что-то казалось правильным в том, как Карл идентифицировал себя с Айрном почти во всех смыслах, кроме внешности. Брюнет надеялся, что когда-нибудь он найдет своего собственного Мака, чтобы посылать заряды наэлектризованной любви, просто держась за руки. По прошествии дня Карл отправил Dream электронное письмо, сообщив новому писателю, что он почти закончил редактирование и что он хотел бы встретиться, чтобы они могли обсудить работу. Дрим быстро ответил, что очень потрясло брюнета. Он привык, что писатели берут дни, а не часы. Они никогда не заботились, особенно по выходным, проверять свою электронную почту на наличие правок Карла. Некоторые даже предпочли не встречаться с этим человеком, заявив, что доверяют ему и что он знает, что будет лучше всего. Это часто беспокоило брюнета; он хотел поговорить об историях, поговорить о развитии персонажей и о том, как сделать истории лучше для следующей части, чтобы ему не приходилось так много мучиться в процессе редактирования. «Привет, Карл, Я надеюсь, что выходные обошлись с вами по-доброму. Я хотел бы встретиться, когда вы свободны. Я надеюсь, что история не была слишком ужасной, чтобы пройти через неё, я с нетерпением жду вашего опыта по этому вопросу. Я знаю, что бы вы ни сделали или изменили, история действительно оживет, как и было задумано. Сойдёт ли 2 часа в среду в кофейне Ника 16-го? Если нет, просто дайте мне знать, и мы можем работать по вашему графику! , Dream:) » Что-то в глупом смайлике в конце имени Дрима заставило Карла покраснеть. Может быть, Карл хихикнул из-за игривого характера улыбки, а может быть, Карлу так сильно хотелось понравиться Дриму, что он не мог удержаться. Как бы то ни было, Карл еще быстрее ответил на письмо, уже предвкушая среду. --- Утром в среду Карл был в беспорядке. Он так нервничал из-за встречи с человеком, написавшим слова, в которые он влюбился, чтобы мыслить трезво. Ничто не работало должным образом, что почти расстроило брюнета прямо перед встречей. Его уже трясло от мысли, что он увидит это человека, не говоря уже о том, чтобы сказать ему, что его история была шедевром и её было трудно редактировать из-за того, как сильно она нравилась Карлу. Увы, когда мужчина в последний раз проверил свой воротник, он в ужасе вышел из дома. Как бы вообще выглядел этот Дрим ? Будут ли они говорить так же чудесно, как слова, которые он написал ? Или он просто хотел услышать правки и отправится в путь ? Карл спустился к магазину, к которому привык, часто работая там до поздней ночи, ожидая, пока владелец закроет магазин. Ник был давным другом Карла, поэтому было приятно, что Дрим предложил знакомое место, где, если что-то пойдет не так, Ник будет там. Дыхание Карла успокоилось при этой мысли. Когда запах кофейных зёрен проник в чувства Карла, он сел за свой обычный столик, Ник быстро поставил мужчине чай та воду, и ушел, не сказав больше ни слова. Это было красиво, полы из темного дерева соответствовали декору, это было по-домашнему. Как и дом Ника, он напоминал Карлу о тех ночах, которые они проводили, обсуждая дизайн магазина много лет назад, когда они только закончили колледж и все ещё жили вместе. С тех пор Ник нашел любовь в прекрасном человеке по имени Лука. Они хорошо относился к Карлу, и это его больше всего заботило; Ник был счастлив, поэтому и Карл был счастлив. Брюнет достал из сумки свой ноутбук, настроив его, чтобы открыть документ с заметками, который он подготовил для этой встречи. Это было то, что он всегда делал, обычно это был отдельный роман, и было приятно, что это было всего лишь несколько страниц с небольшими примечаниями, разъяснениями и изменениями. Честно говоря, мужчина не знал, как долго продлится эта встреча, надеясь, что Дрим захочет поговорить хотя бы дольше, чем просто беглое обсуждение заметок и находок. Карл был почти уверен, что Дрим будет говорить не только об этом, возможно, это будет постоянный клиент брюнета, им нужно наладить какие-то отношения. Мысли Карла прерываются, когда в магазин тихо входит мужчина. Высокий светловолосый мужчина с ямочкой на правой щеке и волосами, стянутыми в небрежный пучок. Этот мужчина был великолепен всеми возможными способами, почему это должен был быть тот самый Карл, который однажды пришел в магазин ? Он уже нервничал из-за этой встречи, не говоря уже о том, чтобы увидеть Бога, идущего на земле перед ним. Карл мог писать романы о красоте, излучаемой этим человеком, как будто все академическое и прекрасное в книгах было вложено в этого человека. Он выглядел так, будто принадлежит пространству, созданному Ником. Книжный червь, но благочестивый. Мужчина стоял в начале очереди и разговаривал с рабочим, когда Карл вернулся к заметкам на экране перед ним. Перечитывая их, он изменил несколько последних вещей, остановившись, чтобы сделать глоток воды. — Карл Джейкобс, верно ? Я Дрим. Мужчина напугал Карла, заставив того пролить воду на стол и ноутбук. — Чёрт, да, сэр ... о, привет. Когда Карл повернулся, чтобы поприветствовать человека позади него, его встретили великолепные изумрудные глаза и милая улыбка. Брюнет теряет дар речи, когда блондин, на которого он только что пускал слюни, снова и снова извиняется за то, что напугал его, предлагая заплатить за ремонт ноутбука. Ноутбук был уже старым, Карл уже давно хотел обрести новый, и в данный момент у него не было другой активной работы по редактированию, так что это было почти идеальное время. — Я-Карл, мне так жаль за это, я забыл, что ты не знал, что я ещё здесь, или я догадываюсь, как я выгляжу, и ну, я просто ... мне очень жаль, я надеюсь, ты ненавидишь меня. - зелёный сияет в тревожных признаниях, пока Ник несёт полотенца. — Все в порядке, эта штука все равно была старой, плюс я уверен, что проливал что похуже дома, все будет в порядке. Почти уверен, что он переживет ураган. Нервный смешок срывается с губ Карла, когда он ставит все ещё рабочий ноутбук на место. Карл никогда в жизни так не нервничал перед встречей. Если бы не тот факт, что человек перед ним был самый великолепный человек, которого он когда-либо выдел, это было бы то, что это божественное создание могло также отправить его в абсолютное забвение. Большинство этих встреч были немного неловкими, Карл питался выразится лучше, чем  «Я фактически переписал всю историю для вас и придал ей глубины, потому что вы придали персонажам индивидуальность дверного косяка». Тем не менее, любые нервы, который он обычно испытывал, например, беспокойство по поводу того, что они говорит кому-то, что их навыки грамматики были ниже, чем у шестиклассника, он беспокоился по совершенно другим причинам. Брюнет боялся расстроить блондина, но не то чтобы он как-то расстроил его, история была почти такой же идеальной, как и человек, который её написал. В лучшем случае это была незначительная настройка, работа Карла была лёгкой. — Итак, насколько все было плохо ? Вам понравились персонажи ? А как насчёт ... . Карл перестал слушать, чтобы посмотреть, как слова слетают с плюшевых губ Дрима. Они были прекрасны, Карл не мог не представить, как он себя чувствует. Брюнет пытался поддерживать связность в разговоре, добавляя небольшие заметки, когда Дрим появлялся триггером. В противном случае Карл погрузился в собственные мысли, совершенно загипнотизированные статные мужчиной, сидевшим перед ним, безнадёжным романтиком в теле греческого бога. Карл пытается прояснить для себя некоторые моменты в рассказе, все ещё лишь наполовину понимая сказанные ему слова. — Есть ли причина, по которой Мак и Эйрн упоминаются только по имени и они ? Мне это нравится, просто любопытно. Маленькая победа в том, чтобы задавать правильный вопрос человеку, чей мозг с тех пор превратился в месиво. — Я не хотел называть отношения или стереотипы. Невозможно сказать, является ли Мак женщиной или мужчиной или чем-то средним, тоже самое касается и Эйрн. Это гендерно-нейтральные имена, чтобы люди могли относится к обоим персонажам, не чувствуя, что они должны идентифицировать себя с «мужчиной» или «женщиной» в гетеронормативных отношениях. Не моя чашка чая, если честно. Дрим улыбается, когда Карл кивает, сохраняя только половину ответа. Дрим откидывается на спинку стула, продолжая рассказывать об истории и об правках, которые нашел Карл. Было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме блондина. Его руки, его улыбка, его глаза, все было ошеломляющим самым чудесным образом. Карл мог всю жизнь плавать в глазах Дрима и танцевать при каждом слове этого человека. Разум Карла внезапно говорит ему обратить внимание, когда Дрим подносит горячую чашку к его губам, медленно выпивая её, как будто зная, что Карл наблюдает. В каком-то смысле Дрим, вероятно, знал, что брюнет пускал по нему слюни с тех пор, как они встретились. Ухмылка слетает с покрасневших губ, Дрим подносит большой палец к собственной губе, вытирая каплю чая. Наклонившись вперёд, блондин закрывает ноутбук Карла, ещё раз пугая брюнета, заставляя его смущённо краснеть. — Думаю, на этом мы закончим, - удовлетворено вздыхает Дрим, вставая, и сердце Карла бешено колотиться. О, нет. Я так сильно пускал слюни по этому человеку, что полностью испортило встречу... Бля — О-о, ты хотел что-то у меня спросить ? Я просто немного не в себе сегодня, прости, - пробормотал Карл, надеясь, что полуправдивое признание спасет собрание. — Нет, я думаю, что получил все, что мне было нужно, спасибо. Улыбка все ещё была видна на губах Дрима, когда он встаёт со стула. — О, ты уверен ? Мы могли бы обсудить кое-что ещё, поговорить о том, что вы хотели... э-э ... развить историю ? Брюнет смотрит, как Дрим делает шаг вперёд, ближе к Карлу.  — На самом деле, я хотел кое о чем спросить. — Да ! Все что угодно, - нервно смеётся Карл, - вот для чего я здесь ! Он смотрит на Дрима, когда мужчина стоит рядом с ним. Взяв руку, Дрим приподнимает подбородок Карла и широко улыбается. — Теперь, когда с работой покончено, Джейкобс, вы позволите мне проводить вас ? Я думаю, такого симпатичного мальчика, как ты, нужно выводить, - Дрим отстраняется от Карла, ухмыляясь, глядя, как брюнет растворяется в кресле. --- Прошло много месяцев с тех пор, как Дрим и Карл впервые встретились, и брюнет не мог быть счастливее. Он чувствовал, что работа, проделанная парой, стоила того, чтобы увидеть наконец опубликованный роман.  Дрим пришел утром, принеся экземпляр романа вместе с глубоким поцелуем в и без того разбитые губы брюнета. Он нашел счастье в своем любимом авторе, а Дрим нашел тоже самое в своем замечательном редакторе. Вместе они были неудержимы, все, что они производили, было совершенным, переплетенним в кожу и тонкую бумагу. После того, как Дрим покинул квартиру Карла, ему захотелось начать историю, которую он так долго читал тысячу раз. Брюнету было не чуждо желание, и поэтому, выпив чашку теплого чая, он принес на свое место слова, в которые влюбился. Открыв книгу, он сознательно пролистал первые несколько страниц, остановившись на посвящениях. Это было то, что Дрим держал от него в секрете, и это было именно то, что Карл хотел увидеть, когда конечный продукт появится на полках. Брюнету было необходимо знать, о ком идёт речь, какая ситуация в жизни Дрима привела к тому, что эта великолепная история была написана. Однако он не был готов к тому, что было напечатано на странице перед ним. « Моему редактору § любимому парню Карлу Джейкобсу. Всю свою жизнь я страстно желал любви, как Мак и Эйрин. Я придумал этих персонажей, когда мне было 15, просто чтобы найти что-то, во что можно воплотить свои безнадёжные детские желания, и до тех пор, пока я не нанял тебя для редактирования, я не думал, что получу их счастливый конец. Никто не был готов к тому, как я забочусь о людях, я делаю это так глубоко, я думаю, как вы и сказали, на протяжении всего этого процесса, я слишком сильно проецирую на Мака. Спасибо, что взялись за работу, не зная, кто я такой, или что я что-то опубликовал заранее, это был риск, на который вы пошли, взяв на себя беспорядок «Навигация по любви» и превратив его в великолепную историю, которой она является сейчас. Тебе принадлежит все мое сердце, Джейкобс, и я надеюсь, что мы сможем работать вместе вечно. Наконец-то я нашел свою Эйрн, я люблю тебя :) »