Кровь

Причини мне вред и снова прочь – Это мой типаж. Я хочу всё это превозмочь, Но ты мне не дашь. Как сказать признание тебе, Если не могу? Ты ведь не нуждаешься во мне, Так почему?.. Она смутно помнит, что было дальше. Чувствует, как на щеках загорается чертова руна, опаляя жаром нежную кожу и, кажется, сжигает её дотла. Это безумно больно и неприятно. Хлоя буквально задыхалась, будто бы её засунули в печку. Пот стекал по её лбу, глаза слипались, она еле дышала, будто бы тонула под водой. Её тело дрожало, а внутренности так и норовили вырваться наружу. Все было хуже, когда она смотрела на них. Будто бы опускала руки в кипящее масло. Будто бы касалась чего – то раскалённого до предела. Она закрывала глаза и отдергивалась, пытаясь не смотреть на собственную сестру. Стилла говорила весьма понятно и точно. Сомнений вообще не было. У. Них. Любоооовь. Было сложно дышать. Двигаться. Концентрироваться. Все, что она видела перед собой – лишь их силуэты. Становилось безумно противно, словно тебе вырывали язык. Он её любит. Она его любит. Уже давно. Они от тебя скрывали. Она увела у тебя парня. Он тебя никогда не любил. Даже убить хотел. Подкатывает ненависть к самой себе. От этого кулон вращается чаще, а руна горит все ярче и сильнее. Маринетт волнуется, подскакивает, хочет помочь. А Хлоя…Отдала бы все, чтобы не видеть её. Буржуа стыдно за эти мысли. Она понимает, что сильно обиделась бы на Маринетт. Но…. Она пожертвовала собой ради неё. Остановила вампиров. Спасла. Спасает. Будет спасать. Хлоя выдавливает улыбку и говорит что – то, после чего отворачивается и молчит, пытаясь в одиночку переварить боль. История о Рапире и её дочери, Ингрид, задела её до глубины души. Лиззи безумно жаль женщину, что встала на путь зла только из-за мести. Из видений Мари видно, что Лила была действительно светлой и доброй. Потом блондинке стало страшно. Маринетт потеряла родителей, тетю, подругу. Как она выстояла? Как держится? Как? Буржуа помнит, как расширились в испуге глаза Рапиры, направленные сквозь Маринетт. Как та пошатнулась, видимо, оставшись без всякой энергии. Как Адриан поймал её. А потом на щеках зажглась руна и Хлоя снова ощутила, будто уходит под воду. Больно. Для чего весь этот глупый фарс? Ну же, отвечай. Не остаться сильной мне сейчас, Ведь в душе печаль. Нет сильнее боли от любви, Если ты сражён. Шерлок, пусть, но мне скажи, Что ты влюблён… Устала я играть в твою игру. С тобой быть рядом больше не могу. Соври, что ты влюблён… Больно. Больнобольнобольнобольнобольно. Набирает воздуха в лёгкие и открывает глаза. Грудная клетка резко приподнялась. Ведьма снова начала походить на живого человека. Взгляд все ещё расфокусирован. В состоянии шока начала чуть ли не скулить и вертеться, чтобы понять, где находиться, пока чьи – то холодные руки не накрыли её запястья и тихий вкрадчивый голос что – то не забормотал. - Тише. Тише, - успокаивающе начал он, - успокойся. Пожалуйста. И Мари повиновалась. Зажмурилась и попыталась выровнять дыхание. - Очень плохо? – сдался парень. Дюпен – Чен выдохнула и открыла глаза. - Очень, - простонала брюнетка, разглядывая обеспокоенного вампира. Золотистые волосы спадали на его лоб, губы были вдоволь покусаны, глаза наполнились красноватым оттенком, на зубах изредка проступали клыки. В следующую секунду ведьма попыталась подняться, но Агрест вновь откинул её на что – то тёплое и мягкое. В голубых глазах читалось возмущение. Блондин прижал её запястья к поверхности и чуть навалился на брюнетку своим телом. - Ты израсходовала всю энергию, теперь собираешься марафон пробежать? – отчеканил вампир, - вот что я тебе скажу: шаг сделаешь – опять часа на четыре уснёшь. Так что просто лежи, - выдохнул бледнолицый и увеличил расстояние между их лицами. - Где…. Где моя сестра? – всхлипнула, спустя три секунды молчания, голубоглазая. - Я не знаю, - честно признался Адриан, чувствуя себя безумно виноватым, - её здесь нет… «Здесь» - это где? Небольшое помещение, покрытое белой плиткой, с сияющими на потолке огоньками. Все, что тут было – длинный красно-золотой пуфик, на котором и развалилась подростки. Вместо четвёртой стены было золотое световое поле, за котором не было видно ничего. Ожоги на руках вампира говорили о том, что он уже пытался выбраться. Дюпен – Чен закрывает глаза. Она отдала бы все, лишь бы прямо сейчас здесь появился третий. Чтобы он помешал тому разговору, которого Мари так сильно боится. Лишь бы он не заговорил. Лишь бы просто молчал. Молчимолчимолчимолчимолчимолчимолчимолчимолчи Адриан неожиданно усмехнулся, смотря куда – то в сторону того самого золотистого защитного поля. - Меня никто не считал болтливым. Но раз уж, - он вздрогнул и пара прядей упали на его лоб. - Не лезь ко мне в голову, - медленно и устало произнесла голубоглазая, приподнимаясь на локтях. Она неожиданно приподняла левую руку и осторожно коснулась пальцами его скулы, после чего заправила длинные пряди, спадающие на его лоб, обратно, уложив в прическу, - пожалуйста. Их взгляды пересеклись. И они просто смотрели. Кислотные глаза, полные доброй насмешки, и застывшие ледяные воды, в которых кроме осторожности и лёгкого страха не было ничего. Мари прикусила губу и отвела взгляд в сторону. - Как давно ты это можешь? – осмелясь нарушить неловкую тишину, произнесла брюнетка. Скажичтотолькосейчаспожалуйстапожалуйста - Не так давно, - прищурился вампир, бесстыдно пялясь на ведьму, сильно её раздражая и смущая. «Не смотри на меня» - мысленно произнесла девушка, так как знала, что при попытке произнести чертовы четыре слова она обязательно заикнется. «Ты красивая» - ей незамедлительно ответили, сильно при этом смутив. - Как долго мы здесь? – резко прервала поток мыслей вампира, нахмурившись и делая вид, будто последнюю фразу и вовсе не слышала. Адриан коротко рассмеялся, а после ответил: - Часов с собой нет, но….. Ориентировочно часа полтора. - Почему мы здесь? – Мари стремилась засыпать вампира вопросами, чтобы он перестал её смущать, кажется, одной только своей усмешкой. - Полагаю, они собираются тебя допрашивать. Эти твои видения о дочери Рапиры неплохо ей мозг взорвали. Ты видела что произошло? – блондин, кажется, полностью увлекся данной темой, - она уронила своё зеркало. Оно разбилось. А без него она…. - Не сможет колдовать, - продолжила, искренне улыбаясь, девушка. - Только её дар…. Остался при ней, - Адриан кашлянул, - извини. Дюпен – Чен нахмурилась и с трудом повернулась, теперь сидя так, что смотреть удавалось в другую сторону. Она глубоко вздохнула. - Ничего, - отмахнулась ведьма. Лучше бы я тогда умерла…. - Ну – ну – ну! Что это за мысли у тебя такие? – наморщился зеленоглазый. - Правильные, - спокойно продолжила брюнетка, выпрямившись, - ты представляешь какого это: смотреть, как те, кого ты любишь, умирают, чтобы ты жил. Я ведь подвожу их. Безумно сильно, - она подрыгала левой ногой и подняла взгляд в потолок. - Зря ты говоришь, что я тебя не пойму. Напротив – я вампир, уж привыкай. Моя участь: наблюдать как умирают любимые тебе люди, при этом не постарев ни на день самому, - парень стал серьёзным, - у меня много похожих ситуаций было. Несправедливо обвиненные, погибшие. Одна из них… Я её очень сильно любил. И она меня тоже. Это было в послевоенное время, годах так в пятидесятых, - Агрест погрузился в воспоминания, - мы были вместе почти пять лет. А потом…. Потом…. Её расстреляли. Публично. У всех на глазах. Мари не помнит, было ли ей хоть раз жалко Адриана до этого. Но…. Он действительно понимает её. Это чувство…. Чувство вины и тяжесть под сердцем, что железными цепями уносит тебя в бездну. Так бывает в жизни иногда: Сердце отдаёшь, А в ответ фальшивые слова, Их ведь ты и ждёшь. Слёзы на глазах, но я молчу – Ложь так больно бьёт. Быть влюблённой больше не хочу, А что нас ждёт? - Как её звали? – голос Нетти дрогнул. - Кагами, - выдохнул зеленоглазый. - Оу, - Мари нахмурилась. Где – то она уже о ней слышала. Тоооооочно. Именно о ней, о «бывшей Адриана, на которую ты похожа», говорил Феликс. Адриан, пусть и сидел к ней спиной, но Дюпен могла поклясться, что могла буквально чувствовать его расцветшую, чуть пошловатую и обоятельную, улыбку. Девушка напряглась, почувствовав чужие руки на своей талии, приобнявшие её. ТАААААААААААААААААК - Ты что…. Ревнуешь? – насмешливо спросил вампир, уткнувшись носом куда – то в район её шеи. ТЫ…. ТЫ… ТЫ…. ТЫ…. Т-ТЫ ЧЕГО УДУМАЛ? ЯЯЯЯЯЯ? ДА НИКО….. - Да ладно, - отмахнулся блондин, - я только тебя люблю. Маринетт удивленно хлопнула ресницами. • * * Хлоя учащенно задышала, пытаясь разглядеть предмет перед собой. Она стояла, привязанная к красивой массивной колонне бежевого цвета. Потолок был мраморным, шоколадного цвета, с золотистыми узорами. То же самое было со стенами. Лишь пол был выполнен полностью из прозрачного стекла. В самом центре комнаты стоял большой аквариум в золотой раме. Нет нет нет нет нет! Пожалуйста, только не это!!! Как оказалось, данная комната просто стояла на вершине аквариума – стеклянный пол оказался его стенками. Здесь был и выступ – то, что Хлоя сначала посчитала за аквариум. В воде она разглядела русалку. Настоящую красивую русалку. С зелено-синим хвостом, серебристыми чешуйками, прикрывающими грудь, посиневшими губами и короткими объемными лиловыми волосами. Она испуганно посмотрела на фрею снизу вверх, после чего отплыла. Блондинка отвлеклась от неё, так как в выступе аквариума заметила родной силуэт. Натаниэль. Его длинноватые красные волосы развевались под водой. У парня был зелёный длинный хвост с изящными плавниками. В районе шеи мерцали небольшие жабры. Хлоя попыталась подбежать к нему, но тщетно. Цепи плотно стягивали руки. - Нат! Наааат! – крикнула она, но парень не среагировал. Только спустя несколько секунд Хлоя поняла, что вода рядом с ним окрашена в кроваво – красный….