***
С этого момента и начались небольшие их встречи в небольшом баре посреди огромного города. Казутора приходил каждый день к небольшим дверям и каждый раз удивлялся почему он не замечал это место раньше. Теперь даже безвкусная вывеска уже кажется довольно привлекательной и манящей. Вдыхая воздух полной грудью, Казутора зашел в кабак. Ручка двери легко поддалась, приветствуя парня зажигательной музыкой, что ранее была тошнотворной. То ли они поменяли музыку, то ли поменялся сам Ханемия. Но сейчас и небо стало яснее, а серость ушла на задний план. Откуда-то начали появляться силы двигаться дальше, которые уже очень давно скрывались внутри. Неужели он всегда мог быть таким? Радоваться своей жизни. От этого становилось тошно на груди. Всю свою юность он провел в тюрьме, теряя и без того малочисленные годы своей молодости. Он столько всего не успел сделать, и многие пути для него закрыты. Но он готов это компенсировать, готов заняться делом, готов по-настоящему жить. Открывая дверь, в нос сразу же ударил запах дешевого алкоголя. Люди все так же сидели по своим углам, обсуждая между собой свои проблемы или молча попивая из бокалов и рюмок. Но это никак не могло ухудшить настроение парня, он сюда пришел не за этим. Люди вокруг уже не казались безмолвными куклами, а даже приобретали свои лица. Мир впервые приобретал свои краски, как и когда все было легко и просто. Глаза уже искали привычное место, где Казутора проводил все свои вечера в этом месте. Обычный стул у барной стойки казался роскошным креслом, на котором хотелось проводить все свое время, но при условии, что рядом будет сидеть его собеседник. Он не был каким-то особенным. Признаться, по правде, Казутора даже не видел полноценно его лицо. Может проблемой было освещение данного места, или же Ханемия сам не хотел видеть это, не хотел разрушать таинственность собеседника. Он не знал его имени, как и не знал кто он в жизни за пределами этого бара. Хотя это было и не важно. Ему был важен сам разговор, время, что они проводят вместе. В этом и была вся прелесть их разговоров в самом начале: никто никому не должен. Это был разговор на один день, что не обязывал их чем-то. Но парней тянуло снова в тот бар на то самое место, где они снова могли сидеть рядом. Но в глаза сразу же ударила пустота рядом с его местом: его собеседника не было. Обычно он уже сидел рядом, попивая один бокал весь вечер, но при этом сильно напиваясь. Это забавляло Казутору. А сейчас и повода для улыбки нет. Ханемия сел на свое место и заказал себе как обычно. Бармен кивнул, привыкнув уже к этому резко появившемуся постоянному клиенту. Спустя несколько мгновений стакан оказался в руке парня. Глаза судорожно бегали по бару в поисках определенной черной макушки, которая изменила жизнь парня за столь короткое время. — Да где же он? Прошел час, а за ним и ещё один, но паренька нигде не было. Казутора уже начал волноваться. У них определенный день на неделе и определенное время, когда они проводили вместе в баре, но сейчас их традиция нарушена. И это, ох как, не нравится Ханемии. — Он не придет, — проговорил спокойным и ровным голосом бармен, потирая стаканы после одного из посетителей. — Просто поверь. На Казутору уже было невозможно смотреть: глаза бегали из стороны в сторону, а тело дергалось на малейший звук открытия двери. Это не могло не напрягать. — Может и так, — сказал Казутора, поднимаясь со своего места. Деньги за напитки остались лежать у стакана с горячительным напитком. Проходя между столиков, глаза Казуторы все ещё метались в поиске, но никого похожего он так и не нашел. Может его собеседник решил подшутить над ним? Или он смог все-таки разглядеть с кем общался все время? Выйдя на улицу через двери, по лицу ударил холодный воздух. Крохотные капельки ударили по кончику носа, парень поморщился и поднял глаза на небо. Там больше не было прошлой ясности, а все небо заполонили тяжелые тучи. Вокруг опять все стало серым. Казутора пошел вперед. Он не смотрел на дорогу, ноги сами несли его вперед, а в голове в это время сидел образ красивого парня с черными волосами. Пусть Казутора ни разу не видел его лица, но мог поклясться, что он очень красивый. Его нежный голос успокаивал, а если бы его можно было попробовать, то парень мог поспорить, что он был бы на вкус как нежный зефир. Он такой же мягкий, что можно в нем утонуть. И это единственная смерть, на которую согласен Казутора. Этот парень правда понимал и принимал Ханемию со всеми ошибками и попытками исправить все. Этим он так похож на него, на его лучшего друга, что, не смотря на слова Ханемии продолжать верить ему и давать последний шанс жить дальше, жить счастливо. А он этот шанс чуть не упустил. Резко ноги остановились, сколько он шел на автомате парень не знал. Глаза Казуторы поднялись и столкнулись с огромной вывеской «Токийское кладбище». От этого места шли мурашки, неприятные воспоминания нахлынули волной на парня. Может это место не вызывало бы таких сильных чувств, если бы тут не было последнего обители его лучшего друга. В голове сразу вспыхнуло событие Кровавого хэллоуина, где Ханемия совершил одну из самых больших своих ошибок. Как же давно это было? Уже целых 12 лет, 10 из которых Казутора провел, искупая свою вину. — Сегодня годовщина этого дня, — парень двинулся вперед. Ранее он не приходил сюда, это было выше его сил. Ноги несли его между небольшими могилами, что казались одинаковыми, но на одной пришлось задержать свой взгляд. Хотя все же скорее не на могиле, а на черной макушке, что сидела возле могилы, держа что-то в руках. Ханемия подошел ближе, сердце начало биться сильнее, когда символы на могильной плите начала выстраиваться в столько знакомое имя «Баджи Кейске». — Это ваша часть, — проговорил парень, что сидел у могилы, ставя возле нее тару с наполовину съеденной лапшой. Голос парня сразу напомнил голос собеседника, с которым так любил проводить вечера в баре Казутора. Ханемия встал как вскопанный, не имея сил пошевелиться. Хотя его дыхание с потрохами выдавало его присутствие. Парень повернулся, встречаясь с растерянным взглядом Казуторы. В глазах паренька проскользнула грусть, но на лице все равно была улыбка. Как и был уверен Ханемия, этот парень был ещё более симпатичным, нежели он мог себе представить. Сердце начинало биться сильнее, но обстановка его отрезвляла. — Прости, Казутора, я сильно опоздал? — парень поднялся на ноги, закидывая через плечо пиджак от своего костюма. Точно! Как Казутора мог забыть, сейчас он вспомнил того паренька, что постоянно бегал за Баджи словно хвостик. Он бы его заместителем и сильно получил, когда Баджи принимали в Вальхаллу. Тогда он даже не обратил внимание на того парня, он был не более чем одним из толпы. — Я за все это время не представился, меня зовут Мацуно Чифую, — Казутора слегка пошатнулся. Почему этот парень так мил с ним? Но зато теперь многое стало ясно, вот почему их истории были так похожи. — Разве ты не должен меня ненавидеть? — Смерть Баджи-сана была тяжелой для меня, но он бы не хотел, чтобы я убивался вечность. Я уверен, что получил бы от него за это на небесах, — теплая улыбка распустилась на нежных устах парня, заставляя Казутору сглотнуть. — Тоже самое и с тобой. Я узнал тебя не сразу в этом баре и не собирался продолжать общаться. Но пока общался с тобой я понял почему Баджи-сан так поступил, пытаясь спасти вас. Слова пронизывали парня Казутору на сквозь, руки тряслись, а из глаз вылетали слезы одна за другой. Взгляд метнулся на ухоженную могилку, голова парня склонилась. — Прости, Кейске, — ком в горле отошел, давая парня сказать столь важные слова, что давно сидели внутри него. Чифую положил руку на плечо парня, обнимая его. — Ты не голоден? Может сходим вместе покушать лапши, только чур напополам, — ясная улыбка Мацуно разогнала всю серость вокруг Ханемии, парень смог лишь кивнуть. Чифую взял своей мягкой рукой ладонь Казуторы и начал вести его вперед через серость осеннего дня. Сейчас день уже не казался таким уж мрачным, а на небе даже казалось была радуга. Казутора впервые за долгое время почувствовал легкость, словно вот-вот он полетит в небо, и только нежная рука Мацуно заставляла его остаться на земле и продолжать жить. Этот парень сделал для него многое: дал новую жизнь, а Казутора в ответ обещает сохранить улыбку этого парня.Часть 1
15 сентября 2022 г. в 11:55
Примечания:
Надеюсь, это работа вам понравится. Оценивайте и пишите отзывы.
Приятного чтения
Дождливый и пасмурный день. Все вокруг серо, словно попал в черно-белое кино и только звуки этого мира напоминали, что все вокруг реально. Дождь все никак не хотел прекращаться, создавая дополнительную слякоть на улицах большого города.
Казутора Ханемия шел по одной из таких улиц. Он уже и забыл, когда в последний раз видел солнце, а в его жизни, как и на улице, одна не проходимая серость. Этот парень не был депрессивным, но и розовые очки он никогда не носил. А ведь тучи начинали над ним сгущаться с самого его рождения, когда вместо прекрасного мира, что должен был его встречать, его встретила серая палата. А дальше в жизни так и оставалась серость, обволакивая его, закрываясь от любых солнечных лучей.
Парень рос, шли годы. Сейчас ему 27 лет. За его плечами пройдено многое и так же многое, что он не успел сделать. Все время, что он жил, его боялись. Он был не грозой, а самой настоящей бурей. И не дай бог ты окажешься возле него в этот момент. Хотя был один человек, который мог выдержать и усмирять бурю. И этот человек...
— Ай! Простите, — выкрикнул парень, цепляя собой плечо Казуторы. Ханемия уже хотел открыть свой рот, чтобы осадить парня, но того уже и след простыл.
Казутора остановился, глаза искали «убийцу» его и без этого шаткого спокойствия. Но вместо парня, глаза остановились на безвкусной вывеске местного бара. Парень даже не мог вспомнить видел ли он его раньше, хотя каждый день проходил по этой молчаливой улочке. В миг в горле пересохло, а напряженные руки уже хотели схватиться за небольшую рюмку. В последнее время алкоголь стал неотъемлемой часть жизни Казуторы, пытаясь утопить внутреннюю боль на дне бутылки.
Двери открылись. Внутри он был таким же, как и снаружи: серым, неприглядным, тут совершенно не было света. Казутора поморщился, в этом месте совершенно не хотелось проводить свое время. Но если разница, где напиваться в дорогом ресторане или дыре вроде этой? Вот и парень ее не видел.
Людей было более предостаточно, чтобы занять все свободные места питейного заведения. Все они, словно тени, не говорили, не общались между собой, а лишь только склонялись над бутылкой. У них не было лиц, хотя Ханемии они и не нужны.
— Дай чего по крепче, — проговорил Казутора, усаживаясь на место у барной стойки. И даже тут не было достаточно света, лишь тусклые лампы. Хотя и на это было все равно.
Глаза бармена сверкнули за очками, а руки потянулись к неприглядным бутылкам. Крышка открылась с хлопком, и жидкость полилась в рюмку, которая через несколько мгновений оказалась в руке Казуторы. Алкоголь прожег сначала рот, а после и все остальное на своем пути. И это не была боль, которую хотелось бы прекратить, наоборот, ее хотелось ещё больше и больше, чтобы перекрыть старую, ещё более невыносимую боль.
Когда же это началось? Может в момент рождения, когда его достали на этот свет? Или, когда отец впервые ударил его и маму? Или с его первой драки? Может все началось тогда? Хотя, чего даже думать об этом? Это было так давно, что уже стерлось с окраин памяти.
В миг музыка прекратилась и на долю секунды Казутора услышал еле слышимое сопение возле себя. Он даже не помнил был ли тут этот парень, когда Казутора пришел. Но по всему было видно, этому парню хватит алкоголя на сегодня. Как и у всех для Ханемии, у этого парня не было лица, он скорее, как кукла, что посадили возле него. Черные волосы парня обрамляли его пустое лицо, а челка прикрывала глаза.
Казутора прислушался к словам, что срывались с губ неизвестного парня. В них слышалось сожаление и горечь. Ханемия грустно усмехнулся.
«Видимо мы с этим парнем здесь по одной и той же причине», — но и на это Казуторе все равно.
— Почему это произошло? — пьяные слова сходили с дрожащих губ парня, расплескиваясь по барной стойке.
Казутора прислушался к словам парня. Нет, он не собирался подслушивать, да и не были ему интересы пьяные бредни какого-то парня, хотя и выбора у него не было.
— Ведь если бы я настоял... Если бы я только был сильным, он бы точно не умер...
Смерть. Как много боли и слез в этом слове. Смерть постоянно ходила за ним по пятам, ожидая, когда парень оступится и отдастся в ее объятия. Но парень не давался и вместо него на тот свет отправлялись другие, а кровь на его руках навсегда останется мертвым грузом.
Парень рядом не унимался, продолжая рассказывать кусочками свою жизнь. И чем больше Казутора слушал, тем все четче он видел себя в этом рассказе. Когда-то Ханемия тоже потерял лучшего друга, ведь он сам был причиной его смерти в юном возрасте. И до сих пор воспоминания об этом дне не дают покоя. Алые капли крови преследуют его даже во сне, не давая нормально спать ночами. Осознание содеянного пришло с годами. Как бы он хотел изменить прошлое. И как жаль, что не существует машины времени, которая даст изменить все ошибки прошлого. Оно бы точно освободила его от груза прошлого.
Ещё один глоток огненной жидкости внутрь, но воспоминания не хотели уходить. Они все мертвой хваткой вцепились в глотку парня, не давая ему нормально жить дальше. И сейчас точно такой же парень сидел рядом. Он также сожалел о прошлом, о вещах, которые не изменить. Тогда если смысл горевать о них?
— Вот как жить, если так тяжело на груди? — этот вопрос уже был адресован Казуторе, что настолько заслушался, что полностью ушел в свои мысли. Вопрос вывел парня из раздумий, и он внимательно посмотрел на черноволосого перед собой. Лица он все также не видел, хотя и не хотел. Так будет даже проще.
— Я не знаю, — обычная фраза, которую некоторые говорят, чтобы отмахнуться, но у Казуторы все было иначе. Слова наполнены грустью и отчаянием, он правда не понимает, как можно продолжать жить дальше с тем грузом, что на его плечах.
— А ты попробуй рассказать. Мне всегда становится легче, когда я рассказываю о своей беде, — тонкие пальцы парня игрались с ещё полным стаканом алкоголя, словно он и не пил оттуда.
Казутора затушевался. Рассказать кому-то об этом? Он столько убегал от этого в алкоголе, в азартных играх, чтобы так просто встретиться с этим? Это не просто чье-то разбитое лицо, а ошибки, что навсегда разрушили жизнь юного мальчика.
Ханемия начал свой рассказ. Это был рассказ без имен, это и так слишком тяжело для него, даже спустя столько лет. Просто слова, наполненные горечью и растерянностью. Он не просил о прощении, ведь за такое не забывается, и это он прекрасно понимает. А собеседник молча сидел рядом и слушал парня. Его лица Казутора все ещё не видел, но это и к лучшему. Он не смог бы видеть страх и омерзение в глазах ещё одного человека. Ещё бы ведь он убил брата своего друга и стал причиной смерти лучшего друга, что пытался его спасти. Ханемия сам бы это никогда не простил за такое, и он все ещё не прощает себе эти ошибки.
— Это действительно звучит очень печально, — наконец-то количество алкоголя уменьшилось в стакане собеседника. Парень смотрел вперед, вникая в рассказ Казуторы. — Но знаешь, что, ты уже искупил свои ошибки, а самое главное ты сам признал их. Да, тебе больно, но этого ли хотел твой лучший друг?
—Он хотел, чтобы его друзья не ссорились и были счастливы, — слова молнией пронзили Казутору насквозь.
— Твое самобичевание только делает его смерть бессмысленной. Думаешь он рад, видя это с небес... — резко голос парня стих. — Хотя я сам не лучше. Убиваюсь тут с алкоголем, хотя тоже должен был идти вперед с высоко поднятой головой.
Впервые за долгое время Казутора вспомнил те самые слова Баджи, которые должны были стать его ориентиром на всю оставшуюся жизнь. Как он мог так просто забыть об этом?
— Знаешь, парень, — собеседник положил руку на плечо Казуторы. Обычно за любое лишние движение Ханемия избивал людей, но сегодня этому парню можно. Ему сегодня все можно, — одному очень тяжело нести эту огромную ношу. Но вместе мы сможем преодолеть это...