Шаги по стеклу

Возможно, Ники был прав называя его «обезьянкой», глупой и тянущейся ко всему что блестит, не желая осознать свою ущербность? Хотеть Синего Короля, это как медленно ступать по острым осколкам битого стекла, щедро перемешанным с горящими углями. Быть рядом, близко, на расстоянии вытянутой руки и не иметь возможность прикоснуться… Фушими не был дураком и переходя в Скипетр 4, прекрасно осознавал, что Рейши зовёт его только из практичных соображений, а не потому что он ему приглянулся, но странное поведение капитана то и дело ставило его в тупик, даря мимолётные фантазии с привкусом цианистого калия, болезненной судорогой растекающиеся по душе Сарухико, когда за плечом его начальства возникал огненный силуэт Микото. Весело, наверное, было Красному Королю наблюдать за предательством своего бывшего подопечного, и осознавать какой сюрприз его ждёт в будущем. Циничная усмешка растягивает бледные губы Фушими, когда он с мазохистским упорством вспоминает тот вечер, когда, привезя домой к капитану нужные документы застал там своего бывшего Короля, выходящим из душа, в одном полотенце и с явными следами зубов на шее и плечах. «Какое похвальное рвение, Фушими-кун…» Хриплым голосом протянул Микото в своей ленивой манере и выудив, чёрт знает откуда сигарету, поджёг её щелчком пальцев, а затем с наслаждением затянувшись, смерил позднего гостя насмешливым взглядом и уже громче крикнул в сторону спальни: - К тебе гости, Снежная Королева. Мунаката вышел одетый в домашнюю юкату и неодобрительно нахмурившись, велел Суо исчезнуть из поля зрения и по возможности заткнуться. Фушими начальство одарило благосклонным кивком головы, сухой благодарностью и недвусмысленно открытой входной дверью, в результате чего на предплечьях под напульсниками появились свежие рубцы. После того случая многие куски головоломки встали на место, и снисходительные взгляд Микото когда Сарухико уходил из Хомры, и его ночные отлучки, и постоянный сон днём когда, казалось бы, он должен был выспаться уже за десятерых за такое время, и его одиночество на фоне всех остальных членов клана, и бесящее Мисаки равнодушие к тому что делает Скипетр 4, всё - всё теперь вставало на свои места. И Сарухико готов спорить на что угодно, что двери открыл ему Микото специально, перед этим посмотрев в глазок, в любом другом случае он просто позвал бы сразу Мунакату, а сам ушёл в комнату. Именно на этом принципе скорее всего строилась негласность их отношений, столь долгое время нераскрытых ни для одного из кланов, и беспечность явно была не в характере Капитана Скипетра 4, так что вывод напрашивался очевидный. Микото поставил соперника на место, молча, без длинных монологов – по-королевски, чтоб его. Справедливости ради нужно сказать, что Фушими бы всё равно ушёл из Хомры, даже знай о том, что Мунаката не свободен. Находиться в этом убогом месте было выше его сил, и Мисаки… Он бесил больше всего. Его слепое восхищение Королём, безумный стадный инстинкт, безмозглость, детский максимализм, список можно продолжать бесконечно, но главным, пожалуй, являлась его очевидная зацикленность на Микото. Дружба между ним и Сарухико истончилась словно ледяная корка по весне и держалась на хрупкой детской мечте изменить мир, быть рядом, и поддерживать друг друга, но встретив Рейши, Фушими осознал, что всё это уже давно перерос. Ему уже не нужна чужая поддержка или одобрение, не нужно прятаться от отца или искать себе работу, он был свободен, и последняя связь с Ятой оборвалась. Теперь Мисаки годился только для того, чтоб выплеснуть накопившуюся злость и разочарование, от недостижимости желаемого. В редкие случаи – развеять скуку. - О чём задумался, Фушими-кун? Низкий и глубокий голос Синего Короля выводит Сарухико из погружения в свои мысли, заставляя вскинуть голову и досадливо цыкнув отвести взгляд в сторону. - Работы слишком много, мозг устаёт выполнять обязанности за всех идиотов, которые не способны даже написать нормальный отчёт. Как всегда, ложь, абсолютно не имеющая никакого отношения к реальным мыслям Сарухико, легко складывается в привычные слова. - Тогда предлагаю тебе прерваться и составить мне компанию за чашкой чая. Обманчиво ласковым голосом произносит Синий Король, но глаза за стёклами очков холодны как Коцит, и не предполагают никакого ответа кроме положительного. - Не люблю чай, уж извините. Делая новый шаг по битому стеклу с усмешкой, произносит Сарухико, на самом деле желая провести время в компании того, кого он и любил, и ненавидел больше всего на свете. — Значит попьёшь просто воды, составив мне компанию. Понизив градус температуры в помещении одним своим голосом, воркует Рейши, а затем пресекая любые отговорки добавляет: — Это приказ. - Кто бы сомневался… Цедит бесстрашно Фушими, делая ещё несколько шагов по осколкам, и чувствуя уже привкус миндаля на своём языке. Мунаката в последнее время выглядит более собранным и более сосредоточенным, но Фушими не проведёшь, он видит в его глазах тщательно спрятанный в глубине страх, страх за Суо Микото – Красного Короля, чей Дамоклов Меч потихоньку осыпается трухой, и не сегодня завтра рухнет вниз, унеся с собой тысячи жизней. Проделки Бесцветного короля сейчас только на руку Капитану, он может объяснить свой трудоголизм и упрямство беспокойством о сильном противнике, но Фушими видит – он старается успеть первым, чтоб Микото не пришлось убивать другого Короля выходя за лимит своих способностей. И тем не менее, Сарухико готов помогать своему Королю столько сколько придётся, чтоб его пальцы только перестали дрожать, а из-под глаз исчезли тёмные круги. - Ты точно не будешь чай? Снова интересуется Мунаката устраиваясь на татами, и снимая мундир. Его движения рук так привычны и отточены, за ними приятно наблюдать, они гипнотизируют как переливчатое сияние воды на свету, а неофициальность в одежде делает атмосферу интимной. Расстёгнутые манжеты, подвёрнутые рукава, снятая обувь, отсутствие шейного платка, и тёмная выемка ключиц, слабо виднеющаяся в белоснежном вырезе форменной рубашки – Сарухико чувствует яд недостижимого так остро, что на языке появляется металлический привкус крови. - Обойдусь. Проглатывая ставшую вязкой слюну по привычке, дерзит Фушими и бесстрашно встречается глазами с собеседником, напарываясь на смотрящий прямо в душу взгляд, приправленный едва различимой усмешкой. - Может тогда виски? Беззаботно говорит Рейши, как будто алкоголь это что-то обычное в средине дня в его кабинете. - Алкоголь на службе запрещён. С удовольствием цитирует свод правил Скипетра Сарухико, продолжая уверенно резать свои чувства яростными попытками осквернить то, что дорого. - Тебе можно. Шах и мат. Мунаката удовлетворённо прикрывает свои невероятные глаза, наслаждаясь победой, и прекрасно осознавая, как сейчас попал в самое сердце своего собеседника. Особое отношение, быстрое повышение, близость к начальству недоступная для других – самое сильное и опасное оружие Синего Короля против непокорности Сарухико. Надежда – глупая, сладкая, необоснованная, на мгновенье ослепляет как попавший в глаза солнечный зайчик, а затем исчезает, оставив после себя серость реальности и холод тени. Но в этот раз Фушими хочет реванша и подавшись слегка вперёд ядовито шипит: - Вы и так закрываете глаза на многие мои вольности, Капитан, мне кажется, это недопустимым. - А ты желаешь быть наказанным, Фушими - кун? Выгибает бровь Синий Король, внимательно глядя на удивившего его подчинённого. - Возможно… Не скрывая злости улыбается в ответ Сарухико, подаваясь ещё, ближе, и с жадностью всматриваясь в черты лица напротив. Он идёт по самому краю, изрезав душу в куски, но эта боль так въелась в его сущность что без неё он уже не мыслит существования, поэтому, когда Рейши с особой интонацией говорит: - Ну тогда тебе нужно совершить что-то более недопустимое, Фушими - кун. Сарухико одним резким выпадом прижимает Синего Короля к стене и впивается в холодные губы. Мир разбивается с кристальным звоном, заполняя всё пространство искрящимися осколками и хлынувшей отовсюду тьмой, так долго копившейся в чёрном сердце Сарухико. Всё естество умирает в одно мгновенье, ощущая вкус зелёного чая и насмешки на чужих губах, а затем где-то внизу, через вечность или секунду, Фушими ощущает студёное лезвие Сириуса у своего горла. - Хорошая попытка… Шепчет на грани слышимости Мунаката поворачивая кисть и любуясь выступившей на коже каплей крови, прямо над нервно дёрнувшимся острым кадыком. Зрение и слух возвращаются к Сарухико с немилосердной скоростью и, облизывая торопливым движением губы, он адреналиновыми зрачками смотрит в абсолютно спокойное лицо напротив. - Я могу быть свободен? Севшим голосом выдыхает Фушими, наблюдая как филигранным движением Капитан отправляет саблю в ножны и откладывает на татами рядом с собой. - Можешь. Благосклонно кивает Мунаката и поднимается на ноги вместе с подчинённым, обувается и следует к двери. Король спокоен, в нём не переменилась ни одна черта, в то время как внутри Сарухико абсолютная пустота и темнота, кажется, что даже тело стало нечувствительным и холодным. Он вложил в эту попытку слишком много, почти всё что имел, вряд ли того, что осталось хватит на что-то большее чем банальное физиологическое существование. Ладонь привычно ложится на дверную ручку, слышится щелчок замка, но прежде, чем дверь открывается хоть на сантиметр, его решительным движением разворачивают на сто восемьдесят градусов, а затем шеи Сарухико касаются чужие губы, и горячий язык жадно слизывает скатившуюся по шее каплю тёмной крови оставляя влажный след. Жёсткие пальцы стискивают плечи и на коже адским клеймом выжигается прикосновение Короля. Миг, и Рейши уже стоит на расстоянии вытянутой руки, как-то бесстыдно утирая большим пальцем остатки влаги со своей нижней губы, глядя в глаза всё таким же ледяным взглядом и не на секунду, не сбившись с размеренного дыхательного ритма. - В следующий раз, постарайся получше, Фушими-кун. Скупо роняет Синий Король и обойдя Сарухико первым покидает кабинет, оставляя подчинённого стискивать зубы до скрежета и тяжело дыша давать себе клятву в следующий раз попробовать и чужую кровь на вкус.