Момент

— Ай! — вскрикнул Гиз, когда старший схватил его за ушко. — Эми, если что увидимся у меня дома, он на опушке! — Тиэ потянул сильнее, приговаривая, чтоб тот поторопился. — Ай, иду-иду, Акасиро-сэнсэ! Послышался смех со стороны бога сновидений — Амелия обернулась, вопросительно поглядев на него. — Интересные у них все-таки отношения. — Почему? — Тиэ-сама как-то рассказывал, что он был императором, при Японской империи. При жизни его звали Дзяма Кэцумацу. А Гидзэн— его пропавший сын и наследник — Дзяма Макото. — И почему это интересно? — пыталась понять Амелия. — Знаешь, после смерти кицунэ теряют память о своей жизни до смерти, — начал объяснять Гипнос. — Тиэ-саме более девятисот лет, поэтому он по большей части восстановил свою память. А Гизу же где-то двести двадцать пять лет. Еще зеленый огурчик, — Гипнос сделал небольшую паузу. — С амнезией. — Двести двадцать пять лет?! — чуть от шока не поперхнулась воздухом Амелия. — Можно сказать, что ему где-то восемнадцать-двадцать лет, по вашим, людским, меркам, — он хихикнул, что аж крылышки задергались. — Восемнадцать-двадцать лет... — до сих пор прибывала в шоке девочка. — На парочку лет старше меня... А если брать «года кицунэ»... Матерь божья! Снова послышался смех. — Интересно у вас, людей, выражения, — он посмотрел на Амелию грустным взглядом и слабо улыбнулся. — Знаешь, я бы... я бы хотел, чтобы и в меня также верили, как и в Них. Как тогда, когда были только мы, боги древних тех лет. Гипнос почувствовал легкий удар кулачком в районе груди. Он вопросительно взглянул своими пустыми, полностью белыми глазами на Амелию. — Эй, Гиппи, я в тебя верю. Ты — лучший бог, которого я знаю. И даже не сомневайся в этом! Гипнос мягко улыбнулся, взяв руку Амелию в свою, переплетая пальцы. — Спасибо, дитя мое... Амелия лучезарно улыбнулась в ответ. Гипнос же поддался моменту и легонько поцеловал ее в губы.