Сложное уравнение, простая арифметика

      В пряной комнатной духоте тяжело дышать, но голову Сибил томно кружит не от недостатка свежего воздуха, а от настойчивого проникновения двух пальцев брата глубоко в неё. Она с неконтролируемой силой вжимается спиной в крепкую грудь, больно упирается пятками в его колени для удержания равновесия и слегка выпячивает таз вперёд, открываясь больше, позволяя крупным мужским пальцам беспрепятственно скользить с характерным хлюпающим звуком во всю длину. — Куда? — Билли шепчет ей в шею, горячим придыханием опаляет влажную от испарины кожу и сжимает грубую прямую талию сестры между локтей крепче, чтобы зафиксировать тело. — В рот, — упоенно отвечает Сибил хрипом низкого тона, ведь прекрасно понимает, что именно он хотел узнать. — Так, чтобы у неё из глаз искры сыпались и пропало желание пиздеть не по делу. Билли добавляет третий палец, с поразительной отточенностью движений не замедляя темпа, зная, в каком экстазе сестра от хаотичности сопряжённой системностью. Он ощущает её прерывистую судорогу, эхом отдающую приятную остроту дрожи у основания члена, уверенно ведёт вниз по твёрдому напряжённому животу вниз ладонью свободной руки и накрывает тесным теплом клитор, стискивая влажный бугорок подушечками пальцев. — Куда? — повторяет вопрос раскалённый до предела Билли, и если бы в этот самый момент находились дома одни, оба определённо сорвались бы на раскатистый грохот криков до надрывной сипоты. — На лицо, — почти беззвучно шипит Сибил, вздымаясь над бёдрами брата, балансируя на грани исступления. — Это смазливое личико просто создано для того, чтобы на него спускали, — неотчётливо быстро бормочет она и замирает в трясучем оргазме, разомкнув полные губы в беззвучном стоне. Её голова наливается пунцовой тяжестью, лениво склоняясь на бок. В висках пульсирует циркулирующая кровь, неистово и отчаянно, на контрасте с чувственным пронзительным трепетом на лоснящейся от смазки промежности. Она усаживается на бок бедра, утопая в мягкости прогнувшейся под её телом постели, наблюдая за тем, как взволнованной слабостью мышц Билли откидывается на спину. Сибил набирает ребром ладони вязкую влагу, вздрогнув от лёгкой прохлады, вибрирующим восторгом скользнувшей под кожу и растворяющийся где-то под животом. Увлажнённая рука свободно скользит по толстому стволу члена, огибая очерченные вены плотным давлением, дразня едва осязаемым прикосновением пальцев. Сибил с особым наслаждением наблюдает за прозрачной тенью оскала на его губах, склоняется и пускает тугую паутинку слюны на раскрасневшуюся крупную головку, растирая влажность по чувствительной коже. — Куда? — с насмешкой спрашивает она и Билли точно знает, что стоит за эти вопросом. — На лицо, — он приподнимается на локтях и запальчиво смотрит исподлобья на сестру, не отводя взор ни на секунду, и они надменно улыбаются в унисон, за кратким кивком с жутковатым утробным рычанием соглашаясь друг с другом. — Хочу, чтобы ты сидела на нём и не давала дышать. Интенсивное движение бёдрами в ласкающую руку пылкой спешностью подбивают ускорить темп в приближающейся разрядке. Сосредоточенность Сибил отходит на второй план в податливости новому, особенно пленительному тянущему спазму, концентрирующемуся сладкой болью в растянутом пальцами брата влагалище. — Куда? — вторит она в забвении, плавным жестом запястья осторожно прижимая член над лобком, при скольжении вверх надавливая большим пальцем под уздечкой. — На киску, — Билли блаженно запрокидывает голову, — чтобы она требовательно тёрлась о тебя и хотела ещё. Тугая струя спермы беспорядочно сбрызгивает на живот, вязкими каплями пачкая очерченные кубики пресса. Сибил жадно облизывает пальцы, задерживая указательный на высунутом языке, демонстрируя скопление обильно выделяющейся слюны вперемешку со своими соками и сочным перламутром семени брата. Она склоняется, дразнит невесомым прикосновением губ к его, выдерживая расстояния до запретного поцелуя, гораздо более невинного, чем то, чем они занимались. Билли довольно слизывает опустившуюся на нижнюю губу ниточку сплетения их обоюдных жидкостей и поднимается, направляясь в ванную, оставляя схватившуюся за гантель сестру, физической нагрузкой пытающуюся отогнать ненасытность, на кровати. В точёной фигуре и широких плечах нет ни капли женственности, каждый мускул зеркально копирует атлетичную статность Билли, слегка смягчаясь полнотой бёдер и изящной плавностью кистей рук. Даже ровный треугольник лица дублирует вытянутые линии с прямым подбородком и только глаза, крупные, блестящие девичьим озорством, обрамлённые полосой длинных редких ресниц, добавляют отличительный шарм её образу. Сибил нервно вздыхает и улыбается какой-то нелепой мысли, мелькнувшей в потёмках сознания. Напряжённый бицепс искрится россыпью капель испарины, но расставаться с непристойной влагой всего тела она не спешит, смакуя каждый бесстыжий импульс, томящийся под кожей. — Если чего-то очень сильно хотеть, — Билли поднимает голову, подставляя лицо напору ледяной воды из душа, и делает шаг назад, мельтеша силуэтом в перспективе расстояния за краем дверного косяка, — то это обязательно сбудется, Билли. — И давно ты стал таким ранимым философом, Билли? — в дерзкой строгости интересуется Сибил, не в силах утихомирить поднятую уголками губ улыбку.       Согласиться на помощь близнецов Харгроув было очень опрометчивой идеей, но машина близнецов Харрингтон предательски заглохла далеко за пределами Хокинса, и сама судьба, давясь ироническим смехом, подослала Билли и Сибил в качестве спасения. Хотя где-то глубоко в голове у Стива рождается тревожное сомнение, что это далеко не воля случая, ведь вместо пресловутого Камаро, стеснённого маленькой вместимостью, Харгроув оказываются рядом в автомобиле другой марки, более крупном и просторном. Не иначе как тщательно спланированный дьявольский замысел. — За свои услуги мы берём плату только натурой, — приговаривает устроившаяся в центре заднего сиденья Сибил, спускаясь на колени в тесное для её тела серединное пространство, — и с семидесяти процентным авансом. Стив наблюдает, как она торопливо задирает подол лёгкого струящегося платья вжимающейся в дверцу авто Стеф, стремительно, будто не терпит отрицательного ответа, стягивает трусики, оставляя их бесполезно болтаться на одной щиколотке. Случайности в происходящем точно нет — близнецы Харгроув словно всю жизнь ждали этого момента, возможно готовились к разным сценариям. Сибил с жадностью приникает к промежности Стеф, вольно проводит языком по продольной линии, используя руки только чтобы зафиксировать широко расставленные бёдра. Мысленно ругая себя за то, что задержал взгляд на сокровенном, на том, что в обычной жизни ему нельзя было подсмотреть, Стив вздрагивает в панической растерянности. Над кромкой тёмной налитой кровью пухлой кожи вздымается влажный комок малых половых губ, с усердием раздвигаемый чужим языком, и Стеф особенно чувственно ахает, бросая взор из-под притомленных полузакрытых век на брата, ища поддержки в его глазах. Она волнительно вжимается спиной в угол между дверью и сиденьем, умильно смущается, и в её лице читается что угодно, от страха до смятения, но ни сколько не отвращение. Ряд верхних зубов слегка мелькает из-под вздёрнутой верхней губы когда Стеф лихорадочно прикусывает нижнюю, шумно дыша носом в подступающем крике, стоит Сибил с влажным причмокиванием вобрать в рот клитор и потеребить его языком. Выправляя зеркало заднего вида, Билли обеспечивает себе полную картину расположившейся за его спиной сестры и близнецов Харрингтон. Концентрируя внимание на ошеломлённом лице Стива, он плотоядно улыбается, с растекающимся горячей магмой по венам желанием нетерпеливо барабаня пальцами по резиновой окантовке руля. — Хорошо, — раскрепощённая Стеф позволяет возбуждению уйти вперёд здравой мысли, — как же хор-рошо-о, — осознав непозволительную раскованность, она прикусывает ребро ладони и хмурится. — Потише, сестрёнка, — наконец напоминает о своём присутствии Билли, — ты впервые пробуешь девочку и уже готова съесть её, не смакуя ни капли. Сибил отстраняется и хватается рукой за спинку пассажирского сиденья, сохраняя ровную спину в суматохе движения, на повороте корпуса потянувшись к лицу брата, что, замедлив ход машины до пешей скорости, отвлёкся от стелющейся прямой линии дороги в потёмках уходящего дня. Сминая губами её высунутый язык и властно пропихивая в её рот свой, они с извращённым смаком делят вкус Стеф между собой во влажном поцелуе. Пренебрежительное хмыканье срывается шумным потоком воздуха с дрожащих в учащённом дыхании ноздрей Стива, только правдивой брезгливости в этом вздохе нет, и он стискивает зубы в столкновении с катастрофой, ощутимо ложащейся нарастающим напряжением на члене. Он одиноко сжимается, обнимает руками локти, подбитый происходящим пытается спрятаться от сокрушительного поражения, глотая мораль вместе с накопившейся во рту слюной. — Ты когда-нибудь кончала от языка? — Сибил игриво целует влажную промежность девушки, наблюдая за ней исподлобья, а Стеф только и может, что сдавленно покачать головой в отрицании. — Какая досада, куда только твой братик смотрит, давно показал бы тебе, как это может быть охуенно, — по-лисьи хитро растягивая гласные тепло растекается в жалости Харгроув и с особой злобой прилипает губами к желанному влагалищу, толкаясь напряжённым языком внутрь. — Мы не такие животные, как вы, — горделивой грубостью возражает Стив, хоть и понимает, что его слова заведомо не блещут истинностью, когда притомлено вздыхает с особенно громким и восторженным стоном Стеф в унисон. — А, да? — плечи Билли дрожат в беззвучном смехе и он наклоняется туловищем, прилегая ближе к рулю. — Одного понять не могу, что тебя заводит сильнее: что Билли лижет девочке как последняя оторва или то, что она лижет именно твоей сестре, Харрингтон? — он тихо рычит в самодовольной манере, с характерным звуком расстёгивая ширинку джинс, медленно проводя прохладной ладонью по горячему набухшему члену, свободной рукой до скрежета резины сжимая руль. — Разве ты не чувствуешь, как ей хорошо? И вправду. Разгромленный внезапно поразившим его откровением, заставшим врасплох, Стив отводит взгляд в сторону окна и наблюдает за увлечённой лаской исподтишка в неотчётливо прорисованном отражении стекла. Он позволяет себе расслабить тело и откинуться на спинку сиденья, податливо накрывая пах ладонью и сжимая ощутимо проступающий контур посекундно твердеющего органа через ткань, фантомно чувствуя за сестру опаляющую влагу горячего языка, но на члене. В его голове уже нет места для правильности — к чёрту мораль, если им вчетвером когда-либо было суждено побыть немного в безмятежном единении, почему бы не отдаться этому моменту здесь и сейчас, затолкав поглубже и соперничество, и пределы допустимого. В действиях близнецов Харгроув вряд ли можно было уловить хотя бы каплю искренности — должно быть, упиваются самодовольством в возможности загнать близнецов Харрингтон в свою ловушку, — но всё происходящее кажется таким горячим, отвязным, до глухоты от ударов собственного сердца в ушах желанным, что сопротивляться попросту нет сил. Они — Харрингтоны — никогда не заходили так далеко, как спокойно могли себе позволить это Харгроувы, но частенько безмолвно интересовались своими телами, иногда тесно проживая сознание и ощущения друг друга, особенно во время мастурбации. Сибил утыкается крупным мясистым носом в клитор Стеф, подобно дикой хищной кошке напористо лакая её, приникает плотнее в покачивании головы и зарывается лицом во влажной теплоте. От пронзительного стона-писка у Стива сердце опускается в живот и болезненная пульсация молниеносно рикошетом поднимается вверх, сдавливая под горлом, мешая дышать. Он рефлекторно сжимает ладонь, которой ласкал себя через ткань джинс, и приподнимает таз над сиденьем вместе с дрожащей в оргазме Стеф, что обняла себя руками под грудью и плотно сдавила между бёдер лицо бесстыдной искусительницы. Освободившись от крепкой хватки ног, Сибил отстраняется и прижимается спиной между пассажирским и водительским сиденьями, плотоядно облизываясь и собирая кончиками указательного и среднего пальцев смазку Стеф с уголков рта, медленно переводя зло блеснувший в потёмках взор на соседнее место. — Малыш Стив тоже хочет немного ласки, да? — в сопровождении ядовитого смешка она достаёт из брошенной на пассажирском сиденье сумки сигарету, раскуривает ту в пару глубоких затяжек и тянет фильтр к губам брата, позволяя ему также свободно вдохнуть сигаретный дым с её рук. — Пусть Стеф сделает ему приятно ротиком, — грубо цедит окружённый дымкой Билли, вдавливает на педаль газа и машина свободно набирает скорость после крутого поворота на предгорной местности по которой они мчались. Стеф поднимает растерянный взгляд на Стива, беспокойно прикусывает нижнюю губу и её глаза вспыхивают огоньками мольбы, не в понуждающем страхе, а в усмирённом вожделении. Оказывается, она не такая упрямая, раз без тревоги позволяет границам дозволенного расшириться, если не стереться из существования вовсе. У Стива окончательно меркнет рассудок — образ сестры, такой безобразно аморальной, готовой на всё ради его желания, пускай самого бесстыжего, точно пулевое ранение на поражение, выбивает остатки здравомыслия из головы. Они некоторое время проводят за немым диалогом глазами, пока Стеф не решается сделать шаг первой. Она поднимается на колени на сиденье и подбирается к брюкам брата, не без его помощи стягивая линию ремня до колен, высвобождая упругий затвердевший налитой кровью член. В мыслях Сибил усмехается тому, что у Стеф как будто вовсе нет рвотного рефлекса, ведь она ловко заглатывает член брата во всю длину, позволяя головке таранить глубоко в глотку, отчего Стив истерически стонет высоким голосом через приоткрытые губы. Должно быть, она имеет противную привычку одаривать ухажёров первоклассными отсосами, но только с Харгроув испытала взаимную прелесть оральных ласк. До глупого самовлюблённое предположение, безошибочность которого сейчас находится прямо перед глазами. Сибил делает особенно сильный вдох, пуская вниз по дыхательным путям обжигающее табачное тепло, и тут же выпускает растворяющееся в салонной духоте белёсое облако дыма, скользящее полупрозрачными витиеватыми линиями по всему пространству. — Это, блядь, самый лучший день в моей жизни, Билли, — запрокидывая голову она почти кричит, закатывает глаза в экстазе. — Я знаю, — брат услужливо отбирает у неё раскуренную сигарету, открывает окно и выкидывает в тёмную пустоту за стёклами тлеющий окурок. — Я знаю, Билли, — он шепчет так, чтобы его невозможно было услышать. Не выпуская член изо рта, Стеф клокочущим шумом глотает слюну, обволакивая двигающимся в рефлексе языком пульсирующие венки ствола. Её щёки впало втянуты до предела, плотно прилегающее кольцо губ пачкает пигментом лиловой помады нежную кожу и рука произвольно скользит царапающим движением ногтей по бедру, цепко, не преминув нежностью, хватаясь за яйца в собственническом тоне. Стив жалобно стонет взахлёб, ласково вплетает пальцы в мягкий ворох коротких волос сестры и заставляет её отпрянуть назад, но уложенная поверх его руки ладонь Сибил в противовес надавливает, вынуждая давиться спермой брата. Стеф отстраняется в судорожном кряхтении болезненно раздирающего горло кашля, однако сделать заветный спасительный вдох нет возможности, ведь Сибил приникает губами к её, целует властно, забирая языком часть семени. Осмелев, Стив тянет руки с дрожащими пальцами между девушками и успокаивающей невесомостью кладёт ладонь на шею сестры, ведя прикосновение вниз до ключиц, переключая внимание на почти мужскую твёрдость маленькой крепкой груди Сибил, подбивая на нетипичный для неё хрупкий стон. Вдруг машина резко тормозит, по инерции кидая всех сидящих вперёд, и Билли срывается, сплетающимися пальцами выуживая из глубин бардачка презерватив, выпрыгивая в спешке наружу и распахивая дверь заднего сиденья. Он хватает вздрогнувшую от неожиданности Стеф над талией, с надлежащей лёгкостью вытаскивая не сопротивляющуюся девушку из машины. Укладывая грудью податливое тело на багажник, Билли яростно руководит ею, заставляя закинуть одну ногу в согнутом колене на холодную поверхность и, за доли секунд раскатывая резинку по изнывающему без разрядки члену, глубоко и грубо берёт Стеф сзади. Вколачиваясь с остервенением в тугой ласковый жар сокращающихся мышц влагалища, он приникает ртом к изящным худым плечам, оставляет садистские багрово-синие отметины над лопатками, центрируя злую ласку на розовеющих следах от зубов, проводя по ним языком. — Он так хорошо растянет её, — зачарованно в низкой хрипотце шепчет Сибил, наблюдая через стекло освещаемые слабым салонным светом силуэты брата и Стеф. Брякнув пряжкой ремня, избавляясь от ненужной тесноты собственных джинсовых шорт, она достаёт ещё один презерватив, расправляет его по вновь затвердевшему члену Стива, со спешной стремительностью насаживается сверху, плотно прижимается ногами, упёртыми коленями в сиденье, по обе стороны от мужских бёдер. Сибил моментально начинает движение телом, не скупясь на громкие стоны от долгожданного ощущения заполненности. Крепкие объятия Стива учтиво сопряжены деликатностью, позволяя Сибил обомлеть от пронзительного нахождения себя уязвимо слабой, размяклой и, на пике возбуждения, особенно женственной. За пределами авто она с лёгкостью может поднять парня за грудки над землёй, бросить на пару метров в свободный полёт и, имей на то желание, порвать его пополам. Но бархатистые руки Стива, требовательно скользящие по угловатым плечам и прямой талии, убеждают, что в определённых жизненных сюжетах она легко готова поступиться строгой властностью. Сибил задирает подбородок, наивно открываясь, позволяя ласке губ Харрингтона опуститься на кожу шеи — её особой эрогенной зоны. Там, где даже Билли не разрешено свободно касаться. Стив повелительно опрокидывает её спиной на узкую ограниченность сиденья, номинально сбивает с мнимого трона, в победной манере с жаром прилегает всем телом, без задней мысли с жестокостью вдалбливаясь в неё. В лёгких постоянно не хватает воздуха, оторваться от полных распухших в поцелуях губ, очерченных размытой красной линией, удаётся лишь на пару секунд. Протискивая между их телами руку, он массирующим движением гладит подушечкой большого пальца вязко влажный клитор Сибил. Движения Стива тазом резкие и рваные, он вольно выходит почти полностью и тут же загоняет член во всю длину обратно, теряя равновесие от судорожной хватки крепких ног вокруг его бёдер. У Харгроув перед глазами пляшут разноцветные пятна, сладкая боль сдавленно стучит в висках почти что в такт их бешеного секса, откликаясь рокочущей судорогой оргазма. Стив не отстаёт и изливается мгновениями позднее, в осиплых вздохах и с шмыгающим шумом носа прилегая щекой к крепкому плечу Сибил. Они обоюдно пытаются восстановить дыхание, с нетипичной робостью заглядывая друг другу в глаза. Билли поворачивает лицо девушки боком, хотя она сама тянется за поцелуем, и с особой жадностью накрывает её губы своими, в одновременном темпе раскачанных движений бёдрами трахая языком восхитительный рот Стеф. Она покачивает задницей навстречу бешеным дёрганным толчкам Билли, с силой вжимающего её в стальную прохладу багажника, бесконтрольно отскакивает корпусом вперёд с натужным хрипом. От дурмана восторгающей истомы она едва держится в сознании, мощным сокращением мышц сдавливая в себе и без того стеснённый позой толстый член. Билли ловко подхватывает обмякшее тело под коленями и парой высоких движений на поднятии насаживает Стеф на себя, как довершающий штрих, позволяющий полностью преисполниться животной страстью. Ноги сводит приятной мигренью, не удерживая прямо, поэтому Билли покачивается и опирается локтем о багажник, заваливаясь на бок и сильнее обнимая дрожащее тело Стеф, бурно кончая.       Машина с бухающим рычанием мотора плавно выруливает к пригородным кварталам Хокинса, озарённых рыже-розовой лаской первых лучей солнца и постепенно набирающих энергетику первых бытовых шумов пробуждённых по утру людей. Полностью обнажённая Сибил сидит за рулём, с упоенным интересом каждые несколько секунд смещает взор с дороги на зеркало заднего вида, наблюдая за тем, как Билли, сидя между близнецами, горячо целует послушного Стива пока Стеф уступчиво водит влажным прикосновением языка по напряжённой коже шеи. Заметив заинтересованный взгляд со стороны, Харрингтон аккуратно поворачивает голову и приподнимает уголок рта в насмешке, без тени смущения завороженно впечатывая в сознании ответный блеск задора в стекле зеркала. — Теперь вы сами должны нам, так как взяли все сто тридцать процентов, — возвращаясь к испещрённой мелкими засосами горячей шее Билли, Стеф надменно хмыкает. — Лёгкая арифметика. Сибил давит глубоко под сердцем саркастический смешок, откидывается на сиденье и наполовину прикрывает веки, с жаром чувствуя лёгкое саднение губ от долгих поцелуев Билли и Стива. И точно хорошо ощущает касание языка Стеф на своей шее.