***
Однажды они зависали в баре, может быть, спустя год после того, как впервые познакомились. Артур почти уверен, что дело было в Мехико, но это не главное. Важная часть будет позже. Они сидели в этом баре, и Имс просто был тем парнем, с которым он время от времени работал. Всё, что заботило тогда Артура, чтобы Имс сам следил за собой и держал себя в руках. И чтобы покупал выпивку каждый четвертый раз (по чесноку так по чесноку). К счастью, Имс делал и то, и другое. Когда настала очередь Артура обновлять бокалы, Эл, их архитектор, не пустил его к бару. Он продолжал тянуть его назад, пытаясь закончить историю о лебеде и воздушном змее в Белграде и о том, почему Артуру было категорически запрещено брать водку для Эла, без каких-либо исключений. И Артур был вынужден стоять рядом с краем их стола, на расстоянии вытянутой руки от бутылки пива, которую он так жаждал, но не мог до нее дорваться из-за какого-то давно укоренившегося чувства вежливости. Маргарита отвернулась к стене, но Артур видел, как трясутся ее плечи, и понял, что это означает, что от нее не будет никакой помощи. Артур взглянул на Имса, а Имс посмотрел на него в ответ и ухмыльнулся. «Я слышал это по крайней мере семь раз, Эл. Я собираюсь… » Он неопределенно махнул рукой куда-то за спину, то ли в сторону туалетов, то ли чтобы пойти выкурить сигаретку, Артур не был уверен. Очевидно, Имс тоже не вытащит его из этого. И когда он нырнул между Артуром и соседним столиком, то положил руку Артуру на живот, и, может быть, так проявлялось сочувствие, а может быть, для того, чтобы просто удержать равновесие, одно Артур знал наверняка — в то время этот жест абсолютно ничего не значил ни для одного из них. Так почему же тогда Артур ничего не помнит о конце истории Эла, но всё еще чувствует руку Имса на своем животе, даже десять лет спустя?***
Артур иногда спускается вниз за Имсом. Он подключается к PASIV и часами ищет мужчину, спящего рядом с ним. Он никогда не может его найти, но всё равно чувствует его во сне, сквозь который пробирается. Сон — сплошь об Имсе, вдоль и поперек. Артуру пришло в голову, что Имс мог бы потратить долгие годы на совершенствование искусства имитации. Он мог быть кем угодно. Нельзя исключить, что Артур находил его уже миллион раз, только никогда не знал об этом. Может быть, он тут, прямо здесь, прямо сейчас. Артур не настолько наивен или романтичен, чтобы думать, что он узнает Имса где угодно. В конце концов, именно мастерство и делает того лучшим. Когда Имс имитирует кого-то, всё составляющее его суть отпадает начисто, пока он всецело не заполняется чьей-то чужой личностью. Тем не менее Артур достаточно романтичен, чтобы поверить, что Имс хочет, чтобы его нашли. Это та самая часть, за которую он держится. Даже если Имс забыл свое собственное лицо, форму рук, изгиб носа, Артур не думает, что Имс забыл его. Артур следует за ним вниз снова и снова, надеясь быть узнанным. Так что он никогда не прекращает поиски, не прерывается на половине пути, несмотря на свое почти историческое отсутствие успеха. Он переворачивает камни, заглядывает в переулки и за деревья, забредает в магазины, которые, кажется, ничего не продают. Имса там нет; его нет, даже когда Артур достигает окраины города и просто продолжает идти, поднимая на ходу клубы пыли. Артур не знает, что бы он сделал, если бы наткнулся на кого-то, кто бросил на него второй взгляд. Он думает, что привез бы его домой, если бы смог. Посидел немного рядом и расцеловал его лицо, если бы не вышло.***
В тот единственный раз что-то было в сомнацине. Что-то, что медленно расползалось по Артуру, как сироп или стелющийся туман. Оно спускалось к пальцам его ног и поднималась прямо к задней стороне шеи. Ощущалось одновременно сладким и милым, и было похоже на то расслабленное спокойствие, которое Артур никогда по-настоящему не знал. Артур помнит, что облака выглядели огромными, а небо было больше, чем он когда-либо видел, темнеющее по краям с появлением первых звезд, вот только солнце тоже стояло высоко над горизонтом. Под ногами шелестел песок, и это могла быть пустыня, но с таким же успехом могло быть и море. Вдалеке что-то виднелось, может быть, океан или огромные сланцевые горы, казавшиеся крохотными из-за разделявших их миль. Артур лениво думал, не были ли они специально сконструированы так, чтобы соответствовать цвету глаз Имса. Чертовски удачное совпадение, если нет. Артур посмотрел наверх и потерялся в небе, пока не почувствовал руку Имса на своем плече. Имс сжал его и сказал: «Я признаю, что есть и худшие способы зарабатывать на жизнь». Артур улыбнулся, сонный и одновременно ясно бодрствующий. Когда он снова поднял глаза, на него смотрели миллиарды звезд. Имс оставил свою руку там, где она была.***
Если он никогда не сможет отыскать Имса в лимбе, Артур с лихвой компенсирует это в обыденности. Он всё время находит Имса повсюду: в кино, на два ряда ниже и на четыре места левее. Сидящим в ресторанчиках, запихивающим в рот большие порции лапши, откидывающим голову назад, когда запивает еду водой. Однажды даже в продуктовом магазине, стоящим в очереди за хозяйственным мылом и тремя большими банками греческого йогурта. На секунду, может быть, даже на целую минуту, Артуру кажется, что Имс проснулся, когда он не смотрел. Может быть, он открыл глаза, вытащил трубку из горла и иглы из рук, украл какую-то одежду из шкафчика и вышел в мир. Требуется всего секунда, а может быть, целая минута, чтобы реальность вернулась.***
Артур даже не думал о том, чтобы поцеловать Имса, по крайней мере, первые три года их рабочих отношений. Марк, точнее бывший объекта, не был непривлекательным. У него были очень красивые зубы и густые вьющиеся волосы, и у него был легкий, непринужденный вид, который Артур всегда находил неотразимым в «это-совсем-другое» смысле. Артур лицезрел с каждым днем всё более идеальную имитацию Марка Имсом в течение трех недель в Ванкувере. Дошло до того, что Имс мог перекинуться в него, используя только ручное зеркальце и укромный уголок. Артур следил с другого конца парка, как Имс в роли Марка наклонился к Лилиан и поцеловал ее в щеку, затем в губы. Артур почувствовал прилив жалости к Лилиан, целующей кого-то, кто явно не был Имсом, но мог стать им через полсекунды. Она понятия не имела, что теряет. Артур споткнулся о пучок травы и осознал, что тоже не знает, что теряет. Он даже не понимал до этого, что ему чего-то не хватает. Это была странная мысль, возникшая в разгар работы. Он наблюдал, как Марк зашел за группу деревьев и вышел с другой стороны в образе Имса. Имс бросил теннисный мяч собаке, которой раньше там не было, и направился к Артуру. Он нахмурил брови, когда подошел ближе. — Что не так? — Ничего. Сколько у нас времени? Имс посмотрел на часы. — Шесть минут, плюс-минус. — Ладно, — сказал Артур, — пошли быстро. К тому времени, как они добрались до главных ворот, у них осталось четыре минуты. — В чем дело? — спросил Имс. — Что, если мы… — начал Артур и потащил Имса за кирпичную колонну. Он схватился за свой галстук и добавил: — Не меняйся обратно, пока я не скажу, хорошо? — Я не… — Имс остановился и посмотрел за колонну, в сторону Лилиан и их извлекателя. — Давай быстрее, — предупредил Имс, — они идут. — Черт, — сказал Артур и поцеловал Имса. Артур держал глаза открытыми достаточно долго, чтобы увидеть, как Имс закрыл свои. Проводник отстранился первым и полез в карман за зеркалом. Через несколько секунд Имс исчез, и на его месте появился Марк с его ровными зубами и вьющимися волосами. Позже, после того, как они проснулись, привели себя в порядок и собрали вещи, Имс попрощался, положив руку на подбородок Артура и проведя большим пальцем по изгибу его нижней губы.***
Артур не такой, как Кобб. Он никогда не берет с собой на работу какую-то незавершенную тень Имса, во всяком случае, не когда он подключен к PASIV и видит спроектированный сон. Помогает то, что самое примечательное во сне любого другого человека — это ужасное отсутствие Имса. Но даже в этой пустоте он всё еще может вспомнить все те места, к которым прикасался Имс, всё еще может ощутить все способы, которыми Имс оставил на нем свой след. Он может видеть, как легко было бы позволить иллюзиям проникнуть в его сознание по-настоящему. По крайней мере, эту версию Имса было бы гораздо легче найти. Но Артуру хорошо известно, где живет безумие, и он держит эту дверь плотно закрытой. Ключ к сдерживанию такого рода сумасшествия, по его мнению, — это глубокое познание себя. Артур точно знает, кто он такой: Артур хорош в своей работе, одинок, педантичен, силен и против нарушения личного пространства. Артур плох в словесных играх и достаточно упрям, чтобы играть в них в любом случае. Артур может убивать за деньги или из преданности, но не более того. Артур параноик как никто. Артур безумно влюблен в живого, дышащего призрака, которого, насколько он знает, никогда не найдут. У Артура на шее невидимый ошейник, и ему это нравится, но ему бы больше понравилось, если бы он держался за руку, в которой лежит ключ.***
Однажды Имс поймал его сзади, когда Артур завязывал галстук. Он наклонился ближе и тихо заговорил ему на ухо. — Мы могли бы уже пойти, или ты мог бы остаться здесь, и я мог бы остаться здесь. Мы могли бы погрузиться позже, потрудиться чуть больше обычного, чтобы наверстать упущенное. Под предлогом разглаживания галстука Артур посмотрел вниз на руки Имса, лежащие на нем. Имс воспользовался этим, чтобы нежно и осторожно провести зубами по шее Артура. Артур выдохнул и задержал дыхание, когда пальцы Имса сомкнулись на его пахе. — Совсем ненадолго, любовь моя. Просто чтобы нам было достаточно. Обнаженная кожа Имса позади него и его низкий голос, его губы, скользящие по шее, когда он что-то говорил, не оставляли Артуру даже намека на другие варианты. Он облокотился на Имса и сделал неглубокий вдох. Если он закроет глаза, то сможет лучше почувствовать, сильнее ощутить запах Имса. То, как Имс проводил большим пальцем взад-вперед, не было волшебством, но с таким же успехом могло бы быть, учитывая немедленную ответную реакцию на его действия. — Хммммм, — протянул Имс, и Артур всем своим существом почувствовал как тон Имса с глухим грохотом прокатывается сквозь него. — Такой тихий. Похоже, плоть более чем согласна, — Имс сделал паузу и слегка сжал пальцы, прежде чем полностью убрать руки с Артура. — Должно быть, это дух слаб. Имс положил свою ладонь на бедро Артура и легонько постучал пальцами. Это был значительно менее сексуальный, но всё же очень собственнический жест. — Да, — сказал Имс, — ты абсолютно прав, не так ли? Было бы ужасно, если бы босс бродил тут поздним вечером, с растрепанными волосами и развязанным галстуком. Потому что, Артур, твои волосы были бы непростительно растрепаны, давай не будем притворяться, что это не так. Так что лучше поторопимся. Ты не видел мой ремень? Артур повернулся и придвинулся к нему достаточно близко, чтобы прижать свою укрытую тканью эрекцию к обнаженному бедру Имса. — Господи, Имс, ты когда-нибудь затыкаешься? — Иногда, — задумчиво произнес Имс. Он дернул Артура за галстук. — Я тут обнаружил, что есть несколько вещей, ради которых стоит заткнуться. К счастью для тебя, ты оказался… Артур поцеловал его. — …Одной из них, — закончил Имс и сжав губы ухмыльнулся, слишком довольный собой. Артур закатил глаза и толкнул его обратно на кровать.***
Артур едет повидаться с Имсом сразу после Нового года. На этот раз он не отправляется вниз его искать. Он даже не подключается к PASIV. Вместо этого он садится рядом с мужчиной. Идея состоит в том, чтобы просто быть там. Быть человеком, который посещает. Это то, чего он никогда прежде не делал. И это гораздо, гораздо хуже. Поскольку ему нечего делать и нет цели, которая могла бы его занять, и у Артура нет другого выбора, кроме как думать. Имс прямо здесь. Самого Имса нигде не видно. Артур закрывает глаза и считает до ста. Он открывает их и думает, «это было чертовски просто. Теперь ты». Артур смотрит и смотрит, и через некоторое время он начинает злиться. Сначала это просто сердитое раздражение, но по мере того, как часы идут вперед, Артур достигает настоящего бурлящего кипения. Он всё еще здесь, и его лицо, как ему кажется, ничего не выражает. Артур провел так много времени, думая о том, как сильно он скучает по Имсу, что не может молчать достаточно долго, чтобы понять, как сильно он его ненавидит. Сколько жизней пережил там Имс. Сколько лет он прожил без Артура, за то самое время, что прошло с тех пор, как он внизу. Артур спокойно встает и доходит до двери, прежде чем останавливается и направляется обратно к кровати Имса. Решение положить руки на грудь Имса и толкнуть его — быстрое, почти бессознательное. Это некрасиво и эгоистично, и Артур делает это, потому что он очень, очень зол на Имса за то, что тот оставил его здесь. Он хочет, чтобы его руки прожигали грудь Имса и спускались прямиком сквозь все слои сна, слой за слоем, пока Имс не будет чувствовать ничего, кроме его веса изо дня в день в течение ста тысяч лет. Грудь Имса под его руками кажется тощей и беззащитной, и это злит Артура еще больше. Он в такой ярости, что у него самого начинает болеть в груди. Имс никак не реагирует. Конечно, он этого не делает. Но Артур вдруг начинает чувствовать, как он дышит. Дыхание устойчивое, и он живой, а потом кажется, что Артур израсходовал всё свое топливо, и всё, что осталось от его слепой ярости, — это та же тупая боль, которую он всегда испытывал. Может быть, сейчас более резкая, но знакомая. Веки Имса очень тонкие, и его глаза под ними не двигаются. Теперь это их жизнь, и Артур действительно чертовски устал. Проводник кладет руку на щеку Имса и позволяет ей там немного задержаться. Он говорит: «Увидимся позже», — и, выходя, сжимает запястье Имса.***
В последний раз, когда Имс прощался, он положил две руки на плечи Артура, передвигая их вверх к шее, мягко поглаживая круговыми движениями. Потом его большие пальцы коснулись впадины между ключицами. — Увидимся через три недели, — он сказал, и Артур поцеловал его. — Скучать по мне — это нормально, — ответил Имс. Он ущипнул Артура за сосок, игриво, легко, едва уловимое напоминание о синяке, который был там, и о том, как Артур умолял об этом совсем недавно. — И нормально — признавать это, — добавил Имс, и Артур оттолкнул его. — Три недели, — сказал Артур.***
Когда Имс просыпается, всё оказывается совсем не так, как Артур представлял себе. Нет никакой великой тайны. Он не выскальзывает через боковую дверь, чтобы однажды появится в реальности. Артуру звонят, и он едет целый час, и когда он подходит к двери Имса, тот поднимает голову. Момент не растягивается бесконечно, на самом деле всё происходит довольно быстро, но Артур может точно определить секунду, когда на его лице появляется взгляд узнавания, которого он добивался целую вечность. Выражение его глаз меняется, и Артур только тогда понимает, что Имс улыбается, только после того, как замечает морщинки в уголках его глаз. — Привет, — говорит Имс. У Артура пересохло в горле и болят щеки. Какое-то время не произносится ни слова, но Имс терпелив, и Артур считает, что он это заслужил. «Привет», — наконец удается ему.***
Артур привозит Имса домой. Они путаются между тем, чтобы быть вместе, и тем, чтобы быть в одиночестве, и желанием быть в одиночестве, и желанием быть вместе. Артур заваривает Имсу чай, а Имс готовит Артуру завтрак. Артур ждет его, когда Имс затормаживает и не может вспомнить, где лежат вилки, и жалуется на яйца на нижней полке холодильника. Они идут, хотя Артуру хочется бежать. Он думает, что Имс тоже хочет набрать темп, но Артур знает, что иногда трудно примирить желание с возможностями. Артур находит Имса спящим на диване. Час спустя Артур смотрит на него из ближайшего кресла, липкий от холодного пота. Он не позволяет себе разбудить Имса, как бы сильно ему этого ни хотелось. Как бы это ни было крайне необходимо. Позже, в темноте, Имс кладет руки на грудь Артура и говорит: — Я чувствовал тебя здесь. Артуру приходится просить его повторить дважды. Он моргает и держит глаза закрытыми, не позволяя просочиться влаге. — Я чувствовал тебя повсюду, — отвечает Артур.