Руки

от них веяло теплом с самой первой встречи. всегда спрятаны за спиной, но дайс не мог унять в голове мысль о том, что они, наверное, очень теплые. по-детски теплые. капхед никогда не видел рук дайса. ему казалось, они будут хрустальными, как у какой-нибудь коллекционной куклы, которую хранят в стеклянном футляре. холодные, безжизненные руки. дайс никогда не снимал перчатки, ровно также, как никогда не носил открытую одежду. с освобождением из плена дьявола (а иначе они это и не называли) пришлось приобрести много новой одежды. много закрытой и теплой одежды. капхед мерз в любое время года, кроме лета. но он никогда не одевался тепло, потому что чем теплее одежда, тем она неудобнее. так, зимой он часто болел, отказываясь от курток, а осенью и весной ему запрещали гулять, если он не наденет что-то теплее, чем рваные тонкие джинсы и футболку, поверх которой иногда набрасывал ветровку. и теперь мальчишка, который в свои девятнадцать лет выглядит не больше двенадцати, сидит, держит кружку с теплым какао и шмыгает носом. — капхед… — донеслось с дверного проема. — пожалуйста, будь ответственнее. раньше, в далеком детском и беззаботном прошлом чашка ответил бы дерзко, что ему все равно на эти мелочи. но сейчас получается лишь стыдливо смотреть в пол, поджимая губу. — прости, — сипло выдавил он и отхлебнул из кружки. горячий напиток обжег язык. но мужчина лишь легко улыбнулся, подошел к больному сзади и положил свои руки на его плечи. его руки действительно были как будто фарфоровые, аккуратные и чистые, а еще ледяные. по спине капхеда пробежали мурашки. холодно. но от осознания, что это дайс, внутри становилось теплее. — это не мне надо, понимаешь, — куб говорил спокойно, с нежностью любящего человека. потом он сел рядом. чашка часто замечал, насколько он ниже мужчины и как это неудобно. не повезло с ростом. сейчас мальчишка опустил кружку с какао и положил руки себе на колени. — дайс, — тихо начал он, не поднимая взгляда. — я уже согрелся. ложь. капхед не может не солгать, потому что ему стыдно. впервые ему стыдно перед кем-то за то, что он так беззаботно отнесся к дождливой погоде на улице. попал под ливень. но ведь только начало осени, что могло пойти не так… тогда куб положил свои ладони на руки капхеда. они и вправду были очень теплые, но теплота эта не была детской. мальчишка наконец поднял голову и посмотрел на мужчину. а потом отвел взгляд в сторону, рассматривая кухню. пока дайс аккуратно поглаживал его ладони, захотелось спать. так легко все это было… у дайса руки были ухоженные, мягкие, приятные, как будто у молодой матери. может, когда-то давно они и были такими пустыми, безжизненными, но теперь вечно холодные ладони наполнились жизнью. капхед не удержался и сжал их, согревая. руки капхеда были грубее во много раз: на них были цыпки, небольшие царапины, кожа была сухой. но такие теплые… дайс был не против, когда эти ладони сжали его. наверное, только они и указывали на то, что капхеду не двенадцать. и не четырнадцать. давно уже. на подушечках пальцев левой руки дайс заметил что-то жесткое. мозоли от струн. они не сильно царапали нежную кожу. — ты не говорил, что играешь на инструменте, — прошептал дайс. в прошлом он уже прикасался к таким же грубым ладоням с такими же мозолями на подушечках пальцев, которые точно так же слегка царапали кожу. — на гитаре, — зевая, ответил чашка. — недавно решил попробовать. «видимо, ему понравилось» – про себя отметил дайс. интересно, он когда-нибудь услышит что-то в исполнении капхеда? очень хотелось бы… день был тяжелый. мальчишка положил свою голову на плечо куба. дайс затаил дыхание. как же это… приятно. так тепло. он всегда ходил в закрытой одежде, опасаясь, что люди увидят то, что не хотелось бы видеть ему самому. даже капхед не знал об этом, лишь подозревал. но мужчина все равно замерзал. разве что, летом было жарко. как бы тепло ты не укутался дождливой осенью, пробивала дрожь. дрожь пробивала всегда, стоило только вдохнуть свежий утренний воздух, в котором еще остались капли влаги. наверное, именно этот запах ассоциировался у дайса со свободой. и от этого осознания на секунду становилось теплее. сейчас мальчишка, который уже давно не мальчишка, засопел под боком, все еще сжимая ладони дайса. уснул. наверное, стоит отнести его в спальню, а магмену позвонить и сказать, что его брат опять заночует и дайса, чтобы тот не волновался. но когда капхед уже спокойно лежал, укрытый одеялом, и видел десятый сон, руки дайса все еще оставались теплыми.