***
Такси остановилось прямо около нужного ей подъезда. Виктория выходит из него, идет пару метров, чтобы дойти до входной двери и позвонить в домофон. Набирает номер пятьдесят восемь и ждет ответа. Слышит противный писк и дверь с легкостью поддается, впуская блондинку в не освещенный подъезд. На дверях немного потрепанного лифта было объявление, что тот не работает. Дом был старым, но вполне ухоженным: покрашенные стены, новые двери, новые ящички и немного затертая плитка. Всё в этом доме было таким родным и знакомым, каждый угол отправлял ее на пару лет назад. Видимо единственным недостатком здесь был этот парень — лифт. Что поделаешь, прийдется подыматься на пятый этаж по лестнице. Но, как говорится: движение — жизнь. Собравшись силами и духом Виктория стала шагать по ступенькам. Наконец, не прошло и двух дней, она добралась до нужной черной двери с золотыми циферками пятьдесят восемь. Ноги немного ныли, но не критично. Наманекюринным пальчиком надавила на кнопку по правую сторону от двери. Было слышно, как по квартире за дверью разлился звонкий звук, оповещая присутствующих о прибывшей гостье. Еще секунд десять и в щель выглядывает невысокая брюнетка с радостной улыбкой на лице. — Ви! — радостно запищала брюнетка, бросаясь на голубоглазую с объятиями. — Привет, Ника, — Виктория крепко обняла сестру и поцеловала ее в щеку. — Ты как? — ее взгляд погрустнел. — Хорошо, — снова прижалась к сестре, поглаживая ее по спине. Ника любезно впустила всегда любимую в своем доме гостью. Пока Виктория разувалась, Ника побежала ставить чайник с водой на газ. Блондинка оглянула родные стены. Как же она давно тут не была. На крючках в прихожей весят вещи хозяйки а в тумбочке под ними обувь. На бежевых стенах весят пара фотографий. На одной из них была их семейная фотография: она, Ника, ее нынешний муж, который тогда был еще просто другом, Дамиано, мама и папа, все мило улыбались и все были такие счастливые. Тогда Виктории было восемнадцать, уже после помолвки с Давидом. В тот вечер они праздновали день рождения Ники. Это был просто семейный ужин в родительском доме, где было тепло и уютно, обстановка завораживала своей добротой. Виктория с Дамиано рассказывали как проведут свадьбу, постоянно заглядываясь друг на друга. Ника получала искренние поздравления с семнадцатилетием, их отец постоянно шутил от чего все отдали смеялись, а их мама просто умилялась с каждого, рассказывая своим девочкам как она их любит. Это фото сделано в большой, шикарной гостиной их дома на фотоаппарат Виктории. На ее пальчике красуется серебряное кольцо с не маленьким бриллиантом голубоватого оттенка, этот оттенок в точности повторял цвет ее глаз. Аж плакать хочется. — Вик, ты чего там застыла? — к ней подошла Ника и посмотрела туда же, куда и блондинка, — Такое атмосферное фото, — задумчиво сказала она. — Хочется вернутся туда, — Ника потрепала сестре по плечу. — Идем чай пить. Девушки расселись на диване в гостиной с двумя кружками черного чая с лимоном и медом. — Ну, рассказывай как ты? А то не пишешь, не звонишь. Только позвонила после расставания и получила от тебя: «Я в Риме, не хочешь встретиться?», — Виктория виновато опустила глаза в чашку и сжала пальцами складку коричневых, вельветовых штанов в клетку. — Работы многовато. Вечно какие-то проблемы в ресторане. То с поставками проблемы, то задолженность не пойми откуда, еще и расставание с Марко, — в сердце кольнуло от упоминания его имени. — Я видела в инстаграме, что ты была в Лас Вегасе недавно. — Да, была. Это была наша с Марко поездка на годовщину. Мы гуляли, ходили в казино, ресторан, вообщем развлекались. Но, там мы и расстались, — лицо блондинки стало еще более грустным. Ника вновь погладила ее по плечу, — Это было почти неделю назад… — А здесь ты как оказалась? — девушка даже не знала как преподнести это Нике. Она прочистила горло и всё-таки ответила: — Я приехала с Дамиано, — глаза Ники сильно округлились, а на ее лице читался шок. Виктория все еще не поднимала взгляд на сестру. — Как… Вы ведь… — Они с Марко подписали контракт. Ну, а потом он поехал с нами в Вегас и теперь я здесь. Честно, если бы не он со своей поездкой в Рим, я не знаю, что бы со мной было. Наверное я бы сошла с ума… — Виктория, но как? Он ведь, — она замолкла, — Я надеюсь ты не натворила глупостей, — она мягко посмотрела на сестру, всматриваясь в голубые радужки полные сожаления, — Вик? — Мы целовались…- тихое, еле слышно молвила она. Ника вздохнула и закрыла лицо руками. — Ты прости меня конечно, но я напомню, что он сделал тебе больно. Только вспомни, как ты страдала, как тебе было больно и теперь ты бросаешься этому человеку на шею и… — Ни, я сама разберусь, — перебила сестру Вик. — Милая Виктория, я не хочу тебя обидеть, просто не натвори еще больших глупостей, — она взгляну да на Викторию добрыми глазами и взяла ее за руку. После слов сестры в горле дер неприятный осадок. Казалось, она ведь говорит абсолютную правду, но Вик она не нравилась. Она не злилась на брюнетку, ни капли, но Виктория считала, что справиться со всем сама и со своими чувствами тоже. Пробыв у сестры аж до самого вечера, Виктория собиралась уходить в отель. Напоследок Ника еще раз сказала ей то, чтобы та не натворила больше глупостей и: «- Раз уж ты здесь, померить с отцом. Он бы хотел тебя увидеть после стольких лет.» Это фраза про Дамиано засела ей в голову. Теперь она не могла думать не о чем другом, кроме последних дней проведенных с Дамиано. Выйдя на улицу Виктория достала пачку любимых сигарет и зажигалку из кармана куртки. Еще одни слова Ники: «- Когда ты уже бросишь эту дрянь? Ты сгубишь свое здоровье!», — а что если сигареты это одно из немногого, что ее расслабляло и отвлекало от внешнего мира,***
В такси она выглядела, словно героиня сопливой мелодрамы. Грустная, вся в своих мыслях, опиралась головой о стекло на котором еще остались капли утреннего дождя. Перед глазами мелькает образ Давида. Кажется, теперь она сходит с ума не из-за горя, а из-за него. Ей было обидно от слов сестры. Она ведь взрослая девочка и вправе решать что ей делать. Но Виктория и сама прекрасно понимала, что пока что ничего хорошего эти ничего незначащие поцелуи не дают, точнее есть кое что — ее собственное удовольствие. Ей нравилось снова ощущать его взгляды на себе, чувствовать вкус его горячих губ и наслаждаться его компанией. С ним она ощущала себя совершенно по другому, будто она была особенной в этом мире, единственной. Чем дольше это длилось, тем быстрее ее злость гасла, уступая чему-то другому, что пока не известно ей. Все что с ними происходит в последнее время это что-то невероятное. Было страшно и хорошо одновременно. Хоть она и пыталась держать его на расстоянии, из этого ничего не выходило. С утра Виктория была не в духе. Ее снова заполонили мысли. Кажется, нужно переставать так часто думать, так ведь и здоровья не напасешься. Вчера вечером она приняла спонтанное решение ехать домой, вопреки своим желаниям. Она купила билет на одиннадцать часов утра. Склоняется к чемодану и застегивает молнию. Тащит чемодан к выходу и последний раз смотрит на себя в зеркало, поправляет волосы и осматривает себя с ног до головы. Те же штаны, что и вчера, та же бежевая блуза, но кое что отличалось, под ее шубой был черный пиджак в два раза больше чем она сама, принадлежащий Дамиано.