***
— Эм, э-э, учитель Виктор? — мужчина поднял глаза от журнала и увидел синие виноватые глаза. «Вау, неужели соизволила снизойти до простых смертных и банально извиниться?» — Да? — строго спросил он. Вдруг ему на стол тощие девичьи ручки аккуратно положили справку. «Студент из неблагополучной семьи». — На самом деле из благополучной, но администрация Академии решила по-другому. Ох как Вай свирепствовала, дня три, не меньше ха-ха, — девчонка начала накручивать конец челки на палец. — Извините. — тихонько пролепетала она. — Мисс Паудер, позвольте спросить, на сколько вы сдали вступительные экзамены? — обычно в такие моменты перваки краснели. Далеко не каждый сюда попадал из-за результатов, просто подсобили денежки или влияние родителей. И лишь малое количество проходило по высоким баллам за экзамены. Почему-то Вик сначала был уверен на тысячу процентов, что девчонка попадала в категорию первых, но после справки его уверенность пошатнулась. — Сто. — буквально пискнула Джинкс, скрещивая руки на груди. Браво. Сто баллов за пять экзаменов, по которым максимум — и есть сто. Преподаватель усмехнулся. — Ну и как, Вы, девушка, прошли? Всего сто баллов за пять экза- — Вы не поняли, учитель, у меня по всем экзаменам сто. В сумме пятьсот, простая математика, ага. — слегка расслабилась она. Виктор выпал. Пятьсот? Высший бал по всей пятёрке сложнейших экзаменов в Пилтовере? Мужчина нервно хихикнул. — Пятьсот? — Пятьсот, — тряхнула челкой Джинкс. — Я вот что хотела сказать. Извините, ага? Это было первый и последний раз. Я на автобус из Зауна не успела и Вай… — Вы из Зауна? — удивлённо спросил он. Виктор и сам был из Зауна и знал, как оттуда тяжело выбраться, тем более в Пилтовер. Тем более в Пилтоверскую Академию. Девушка еще раз тряхнула синей челкой. Хоть Вику и осточертело видеть эту маячащую синеву перед глазами, но слова Паудер его заинтересовали. — Невероятно… — А я говорила, что смогу. А Вай не верила, ага. «Паудер, не прыгай выше головы, шею свернешь» и бла-бла-бла, — начала передразнивать сестричку Джинкс, но увидев взгляд учителя, выпрямилась и снова скрестила руки на груди. — Извините. — Ничего, все гении немного чудаки. — по мужчине было видно, что он всё ещё находится в состоянии шока. Мысли в его голове стали крутиться ураганом, сметающим здравый смысл на своём пути. Он бы и дальше прибывал в своей личной нирване, если бы не голос ученицы. — А можно без декана сегодня? Я случайно, просто… — Да-да, опоздала на автобус. Хорошо, мисс Паудер, на первый раз прощаю. Но учтите, много поблажек делать не буду. Вы пока у меня в милости, но помните, ничто не вечно, — закончил Вик и отдал справку Паудер. Девушка только ярко улыбнулась и на прощание помахала ему крохотной ручкой. Это была их первая встреча.***
Год пролетел незаметно, больше трудностей с синеволосой девчонкой у него не возникло и он перестал акцентировать внимание на ней. Безусловно, синие волосы на горизонте и звонкий девчачий смех слегка раздражали его органы чувств, но Виктор решил полностью игнорировать это. Его интересовали её нестандартное мышление и те заветные пятьсот баллов по вступительным экзаменам, но не более. И если весь прошлый год он думал так, то сейчас задумался. Мужчина пытался обращать внимание и на других людей, в частности, на девушек. Но не одна не распаляла его так, как это неосознанно делала Паудер. Яркая внешность, запоминающаяся, буйный нрав и мозг, работающий на все сто пятьдесят процентов. Паудер уже была второкурсницей. Как раз в этом году у них началась практика в лаборатории и каждый студент волен был выбрать куратора из преподавателей. И Виктор пообещал себе не стать тем самым куратором гениальной девчонки-второкурсницы. Но произошёл облом и имя этому облому было профессор Хеймердингер. Йордл пришёл к нему и лично попросил взять под крыло мисс Паудер. Виктор сначала пытался отмахнуться и спиздеть что-то про «занят» или «пообещал кому-то», но после настойчивой просьбы профессора сдался. Как-никак наставник попросил. Вот так и было нарушено обещание саму себе. Работать с девчонкой было приятно. Та быстро всё схватывала, редко промахивалась в расчётах и вообще была паинькой, когда работала. Виктор постепенно привык к её резким переменам настроения, странностям и постоянной болтовне. Её булочками не корми, дай поболтать. За это относительно короткое время он узнал и про старшую сестру Паудер, и про прозвище Джинкс, и про многое-многое другое. Она была невероятно открыта к разговорам на любые темы. Это очень подкупало. Виктор и сам не заметил, в какой момент его перестали раздражать ярко-синие волосы, постоянное щебетание под руку и слишком открытая одежда для лаборатории. — Джинкс, подай гаечный ключ, — как обычно попросил её Виктор. Именно девушка первая попросила обращаться к ней на «ты» и называть прозвищем. Так и приелось это слово Джинкс. Студентка протянула ему инструмент без особого интереса и вернулась к своей разработке. Она даже не заметила случайного прикосновения к её руке, уж слишком задумалась над решением уравнения. А Виктора словно током прошибло. Отчего-то резко забилось сердце и взбудоражилось нутро. Тогда, впервые, его стали посещать странные мысли. Его внутреннее «я» буквально кричало о привлекательности его подопечной. И если сначала молодой преподаватель с этим справлялся, заглушая внутренний голос, то потом пошла тяжелая артиллерия. Влажные сны. И Виктор понял, он крупно обосрался.***
Трудно было назвать те вещи, что интересовали Джинкс помимо её проектов по разработке оружия, но Мэл Медарда, соседка девушки по комнате и подруга по совместительству знала, что та просто тащится от мужчин постарше. Не было и дня, когда соседка не щебетала про своего милого преподавателя по ядерной физике. Усраться, как романтично. Мэл всегда мыслила наперёд и уже представляла разговор с подругой, и как та жалуется, что у её благоверного встаёт только на учебники по той самой ядерной физике. Умора. А ещё два гениальных человека в союзе — тоже умора. Но все наставления Мэл Джинкс пропускала мимо ушей, аргументируя тем, что у них будет идеальное взаимопонимание. Оба же гении, ага. — Да хватит уже про своего Виктора курлыкать, сладкая! Не пара тебе этот задохлик, — вспылила однажды девушка. На неё недоумевающе глянула синеволосая и сдула челку с лица. — Джейс знает его уже давно и говорит, что напарник и друг из него отличный, а вот парень так себе. — А он что, проверял? Ну-ну, Мэл, такую пару голубков разрушила. Увела у бедняжки… — Он просто видит, как мужчина. Ну не умеет Вик обращаться с девушками. Плюс, его больная нога может быть помехой в постели… — девушка задумчиво потёрла подбородок. Джинкс надула губы, помолчала чутка и вновь продолжила насиловать нервную систему Медарды. — Ты только про это и думаешь, ага? И вообще, я не гордая, сама прыгать буду и… — Джинкс! — А что? Тебе, значит, можно рассказывать о ваших с Джейсом «культурных» посиделках, а мне даже фантазиями поделиться нельзя? — Джинкс нахмурила тонкие бровки и вздёрнула нос. Мэл от неожиданности уронила журнал, который листала до очередного разговора с подругой. — Только не о фантазиях с этим преподом-задохликом! — расхохоталась та. Джинкс подхватила её улыбку, а вскоре уже смеялась до боли в животе от тупеньких шуточек. — Ну-ну, посмотрим. Вообще, я не планирую к нему катить, так что остынь. Да и я его не привлекаю, поэтому мы Ромео и Джульетта. Нашим потрахушкам не суждено сбыться, увы, — театрально всплакнула синеволосая, а Мэл тихонько посмеялась. — Да и сестра не одобрит. Мне порой кажется, что если я приведу в дом красивого, богатого, умного, честного, нравственного и самого приятного парня на планете, то Вай как всегда искривит лицо и сделает вид, что её тошнит, — устало плюхнулась на кровать девушка. — Таких не существует, увы и ах, а Вай правильно сделает. Нечего тебе таскать в дом мужиков, — снова хохотнула соседка. — Тогда я приведу тебя, объявив, что люблю до гроба и сделаю предложение косы и сердца прямо за семейным ужином, устроит? — Я боюсь представить лицо Джейса в ЗАГСе, когда скажут, что я уже жената на синеволосой бестии Пилтоверской Академии, — тут уже загоготала Джинкс. Вытерев слёзы, она кинула мягкую игрушку котёнка в подругу. — Твою мать, а ты с ним в ЗАГС собираешься? — Упаси Бог, я пошутила. — Слава Богу, спасибо, что наделил Мэл мозгами, — Джинкс сложила руки в молитве и сделала вид, что благодарит Всевышнего от всего сердца. Медарда закатила глаза и продолжила листать журнал. А синеволосая зависла в телефоне, скроля ленту в одной из социальных сетей, совсем не подозревая, что её миленький профессор только и грезит о ней, раздетой и разгорячённой, в его постели...