***
Будучи учителем Дамблдор имел цель стать директором. У людей вечно такое, они стремятся к тому чего у них нет на данный момент. Он носил серые ни чем не приметные одеяния- мантии- скрывая за ними личину сумасшедшего и через чур амбициозного мага, когда то от взгляда этого самого мага удалось уйти Гриндевальду, возможно к счастью, а может и к сожалению тот ушёл слишком поздно, что бы выпутаться из сети и слишком рано, чтобы стать важной составляющей жизни Дамблдора. Сумасшествие в глазах легко скрыть скудность одеяний, совершенно не стараясь его скрыть. Тогдашний директор, Армандо Диппет, имел ум истинного Когтевранца[1], ум, который бесспорно один из разумных, но не способный в полной мере подстроиться под окружение, не способный понять как открыв всем явную вещь можно еë скрыть. Ещë мать Дамблдора сетовала на неспособность умных уподобиться, по их мнению, глупцам и он предпочитал слушать и запоминать еë слова. Поэтому, в плоть до запланированного момента, основной причиной его скрытности стал принцип "Если рядом хоть один умный человек, выделяй свои секреты, если все тупы, сольи их с остальным образом" И Дамблдор не мог дождаться того самого момента, когда он сможет позволить себе носить яркие мантии и говорить о лимонных дольках и глазури, лимонных дольках в глазури и о глазури в лимонных дольках. Он ждал и готовился, готовился и работал, работал и ждал. И каким бы уверенным ни был, он мог признать, что в тот важный для плана день, на несколько секунд, на несколько незаметных секунд, испугался мальчика полукровки. Томас. Знакомство с ним в приюте больше напомнило детскую театральную постановку. Мальчик словно переигрывал, старался казаться страннее и необычнее чем есть на самом деле. Жалкий мальчишка, который, хоть и обладал умом, начал гордиться своими магическими способностями. Дамблдор до конца не знал станет ли известие о магическом мире счастьем или несчастьем. Сидя в той холодной комнате, на скрипучей койке. Для взгляда каждого, кто по какой то случайности мог зайти к ним, с должным любопытством расматривающим чужие апартаменты: книгу с, почти стëртым названием, вроде что то про змей, семь камней на подоконнике пыльного окна и немного заметную в щели шкафа самодельную шкатулку. Он представлял как мальчика медленно рушит осознание своей неисключительности. Скрип одной из ступенек на лестнице неподалëку стал бы прекрасным звуковым сопровождением этому духовному разрушению. Фоном бы стал выглядывающий из окна, за множеством мокрых крыш собор. Его башня в бело -красную полоску разрезает небо, его противное выделение среди чужих, современных зданий только подкрепляло представление Дамблдора о несуразности маглов и всем, что с ними связано. В магическом Лондоне нет зданий под современные тренды, подходящих полностью и не имеющих то там то тут появляющихся смешинок. Большая часть строилась по лекалам гораздо ранних веков, когда же те здания начинали рушиться, семьи, живущие и работающие там, нанимали пуфиндуйцев, к сожалению, после 1919 [2], не у всех было желание и деньги на найм таких искусных рабочих, поэтому, эти самые рабочие вместе с выпускниками когтеврана и под финансированием слизеринцев начали изучать бытовые чары, так и получилась отличающиеся своей неописуемой способностью рушить пространство стиль магической британии и данная кривизна только делала весь вид понятным и логичным. [***] Томас отреагировал на известия о магии, доказательством которой являлся загоревшийся шкаф с совершенно целой резной шкатулкой в ней, достаточно спокойно. С тщательностью и скурпулëзностью сохранив каменную маску. Дамблдор догадывался, что что то подобное, как и фразы до, нужны были для отпугивания людей вокруг Тома, тот, походу так и не поняв ситуации, ему полностью не доверился, или стал догадываться о мыслях Дамблдора, или, как оно бывает у диких животных, действует неосознанно, если бы это была другая ситуация, если бы этот мальчик не являлся персонажем злодеем сродни магловскому Гитлеру или, уже магического производства, Гриндевальду, его можно было бы уже вычеркнуть из списка первокурсников, нацепить много заплаток и спокойно жить дальше, но непонятно, когда появится столь идеально и магически и биографически подходящий экземпляр, да и Альбус и так рискует столь часто пользоваться тëмными чарами, он всë таки не молод, а то ещë в больницу со спиной снова попадает. -Томас, я буду ждать тебя в Хогвартсе в твой первый день. Ты сам сделаешь покупки или мне послать с тобой человека? -Эм. Подождите... ммм... эм. Всеведьвмагтческоммиреговор...- быстро протараторил он и так же быстро одернул себя- Эм, говорят со змеями Ну да, сегодняшний день хоть и был важен, но далеко не лëгким. Он даже забыл про это, ну, может Томас чуть дольше останется свободным, если у него будет хоть немного надежды на исключительность. -оу, это редкость поэтому не стоит об этом говорить, но, у нас есть лимонные дольки, уверен они тебе пон... -а точнее? -точнее они будут тебе ооооочень нравиться, у нас, в Хогвартсе, их много. -я не про эт... ХЛОП -то***
Выйдя за чугунные ворота и снова осмотрев пустой дворик с умирающими деревьями, прямоугольное здание, на котором кое где отчëтливо виднелись детские рисунки, нарисованные дешëвой и, всë ещë воняющей краской,и потрëпанные дождями и морозами доски - одно из окон, на первом этаже, явно забито, Дамблдор направился вниз по улице. Сегодня, как и удивительным образом прошлую неделю, не шëл дождь. Человек, вроде Трелони [3] точно бы решил, что это знак чей нибудь победы, уже как неделю она заперлась у себя дома перебирая все имена, которые записаны в мировых магических реестрах, ища то самое, которое вызовет колдовскую искру в еë сознание, таким являлось каждое второе: кто то нашëл монетку, у другого родился долгожданный ребëнок, а кто то просто ещë один день живëт или не живëт. В представлении Дамблдора прорицание никогда не являлось его сильной чертой, хотя он мог бы представить какого это радоваться собственной смерти, так сильно, что даже гадалка, после того как ты перестал дышать и был закопан, лежащем в резном гробу, под несколькими метрами земли, почувствовала данное счастье. Трелони вечно повторяла, что это должна быть особая искра, которая, потому что ей сказали доски в дешëвой маггловском кафе "Лучино"[4], тремя неделями ранее, знаменует будущее, что ж, она может повторять что угодно, а Дамблдор будет повторять, что единственный человек с победой сегодня- он. И сейчас, прогуливаясь по этому бедному району, заставленному скучными и, если немного присмотреться, начинающиеся разрушаться зданиями, он напевал некоторую мелодию, подслушанную у последнего курса Пуффендуя. Пройдя старый квартал и парк с, не особо радостными цветами, он аппарировал на облагороженную улицу. И вынырнув из закоулке, сразу вышел к трëхэтажному зданию, единственной особенностью которого, было ярко красное кафе "The Elephant House" [5] и даже этот шикарный цвет виден только волшебникам. Зайдя в кафе и дав знак официантке он присел за единственный деревянный столик, в дальнем углу. Данное, не стыдно сказать, произведение искусства было изготовлено ещë в прошлом веке и имеет на себе ещë больше защитных и отвлекающих заклятий чем на кафе. Такая скрытность ещë одна вынужденная мера, которую Дамблодор не потерпел даже в самый, для этого подходящий, момент, но, пока названный злодей жив, пока не выбран герой и не понятен курс для достижения его целей, ему приходится отступиться от своих принципах. Бесспорно, в будущем он точно раскается в этом грехе, раскаяться, но на подобии раскаивающегося Фролло, меньшего пафоса и отчаяния, меньшего нежелания быть не единственным грешником он не допустит. Официантка, которую звали сегодня Мэри, подошла через пятнадцать минут, сказав, что нужный ему человек скоро прибудет она подала меню. Дамблдор , ради приличия, окинул взглядом первые пару страниц и сразу перешëл к десертам. От магловских до магических, в этом кафе был превосходный выбор. К сожалению, сегодня он не взял с собой какие либо средства, в не зависимости от способа оплаты, разве что при нëм было его тело, но этот день далеко не подходил под столь близкие воспоминания со старыми знакомыми. В долгу же ему никогда не нравилось быть. Так уж, остаётся только сидеть и смотреть на эти шедевры не смея к ним прикоснуться. -Извини, долго ждал?***
По традициям, одной из обязанностей директора является писать, от собственной руки, список первокурсников, который будут торжественно читать в главном зале на церемонии поступления. Поэтому Дамблдор уже час, конечно отвлекаясь на многое вокруг, пишет на шикарном позолоченном пергаменте имена незнакомых, а от того бесполезных людей, детей одиннадцати лет, что мечтают увидеть и разгадать тайны старинной школы, и имена которых забудутся в истории. В очередной раз огненные всполохи отвлекли директора от работы, он с нежностью посмотрел на прах своего пернатого питомца, цепочка от очков половинок подставилась под яркое солнце из панорамных окон и засверкала тысячью звёзд, вся фигура Дамблдора приобрела таинственно несуразный и от того правильный оттенок. Дорогая, кажущийся сшитой из разной ткани, мантия облегала, хоть и постаревшее, но столь же сильное тело. Она переливалась красным и золотым, в некоторых местах, словно еë опускали в ведро с краской, прослеживались голубые, фиолетовые и синие оттенки. Поняв, что такими методами он не успеет вплоть до нового пришествия Волан-де-Морта, Дамблдор принялся дальше писать список. Он как раз начал вычерчивать самое интересное имя из него, имя мальчика выбранного им ради достижения собственных целей, и тут в его сознание промелькнула понимание, что кто то подходит к кабинету, очевидно МакГонагалл устала трястись, что всë может сорваться и решила сама прийти к нему, стук в дверь и взмах его руки с золотыми перстнями. - Профессор? Эта кошка как всегда одета в строгие мантии, хоть и более яркие чем маггловская одежды, но всë так же подобраны лишь с примитивной целью, показать, будто бы одежда поможет, свою серьëзность и опасность. Дамблдора всегда смешило такое желание и такой странный способ. Всë равно во что человек одет, если он считает, что из за этого станет умнее, то ошибается, костюмы могут напугать только детей в спектаклях и кино или только произвести первое впечатление, а потом вы понимаете, что персонажу не прописали диалогов и режиссёр искренне не знает,что с ним делать. -Проходите, профессор МакГонагалл. Вы по конкретному делу? Конечно, время близится к приезду первокурсников так как мыши съели уже три кусочка сыра, который он подкладывает каждые двенадцать часов. Кто то проверяет время по часам, кто то по их магическому аналогу, а он по мышам и искренне считает, что это лучший способ. -Первокурсники скоро прибудут, я бы хотела получить список. -Не торопите события, нужно тщательно прописать каждое. Вы не слышали? Древние народы считали, что имена священны, а еврейские женщины, вплоть до наших дней, после замужества берут себе второе имя. -Профессор! -Ладно, ладно, дай мне ещë один кусочек сыра и я отдам список.***
Дописав, через примерно час, Дамблдор снова почувствовал шаги, снова услыхал стук и снова взмахнул отключая щиты, о смертельной опасности которых никто не догадался. -Профессор, первокурсники прибыли.