40 days and 40 nights

— Она, что же, умерла? — Как это умерла? Совсем? Чанбин ошарашено смотрела на лицо Хенджин, совершенно не веря в искренность происходящего. Подруга неподвижно лежала на полу, сложив руки поперек груди и бездыханно уставившись в потолок. Ее длинные светлые волосы, совсем как у принцессы, ожидающей поцелуя принца, рассыпались по деревянным доскам пола, коими было забито все пространство белой беседки. Сахарная рубашка слегка задралась в самом низу, оголяя нежную кожу живота, на которую Чанбин изо всех сил старалась не смотреть. — Моргай давай, пока не ослепла. Минхо равнодушно хмыкнула и звучно откусила яблоко, заставляя Джисон поежиться от звука, раздавшегося прямо над ухом. Хенджин сдалась не сразу. Только через пару секунд. Глаза все-таки предательски заслезились, вынуждая девочку быстро-быстро заморгать. Это и свело всю драматичность на нет. — Джинни, блин! — тут же возмутилась Сынмин, то ли с облегчением, то ли с разочарованием отшатываясь назад, — так реалистично выходило! Я почти поверила, — и скрестила руки на груди. Она с Чанбин на протяжении нескольких минут пристально вглядывалась в лицо Хенджин и, склонившись над ней на пару с подругой, пыталась понять, правда ли ей в этот раз действительно стало плохо. Не правда. — Хах, вот уж спасибо, — с искренней улыбкой прощебетала Хенджин, с присущей ей грацией приподнимаясь с пола. Теперь она больше не лежала на нем, сидела. Подогнув одну ногу под себя. Смахивала проступившие на глазах слезы, — я правда старалась, — улыбка исчезла с ее лица, стоило голове повернуться в сторону сидящей на скамье и жующей зеленое яблоко Минхо, — старалась воззвать к твоей совести. — О, да брось, — подруга раздраженно закатила глаза, — от щелбана еще никто не умирал. После этих слов она вновь надкусила яблоко, насмешливым взглядом глядя на Хенджин в ответ. Та лишь злобно сверкнула глазами. — Ты правда надеялась так напугать Лино-онни? — прыснула Чонин, закидывая ногу на ногу и поправляя подол клетчатой юбки, — она и бровью не повела. Плохая из тебя актриса. — Это не мои навыки виноваты! — тут же возразила Хенджин, оборачиваясь на самую младшую через плечо. Уже после вновь повернулась к Минхо, — просто у кого-то нет сердца! — Сердца нет у тебя, судя по тому, с каким рвением ты стремилась напугать нас своим представлением, пока корючилась и задыхалась на полу пару минут назад. — Говорю же, взывала к совести! — Желая напугать нас своей смертью? Смахивает на манипуляцию. — Вроде тех, что ты применяешь на меня, когда боишься одна… — Да, именно так, — не дав ей договорить, оборвала Минхо. Девочки смотрели друг на друга пронзительными взглядами еще какое-то время, словно негласно объявив игру в гляделки. К чему были эти вечные перепалки, ни одной из их общих подруг ясно не было. Ведь на деле Минхо с Хенджин всегда оставались близкими людьми, вечно спорящими о всякой ерунде, ночующими друг у дружки по выходным и помогающими в любой затруднительной ситуации. Вот и сейчас их деланным разборкам никто особого значения не придавал: Чонин равнодушно поглядывала на покачивающиеся от порыва ветра листья, Сынмин устало вздыхала, Джисон делала вид, что ее и вовсе здесь нет, а Чанбин пыталась целиком и полностью прочувствовать всю суть недавно приобретенной компании. — Опускай глаза, — все еще не встав с пола, прошипела Хенджин. — Сама опускай, — не желала сдаваться Минхо. — Вот значит как! — чувствуя, как заслезились и без того недавно вынесшие похожую пытку глаза, возмутилась Хенджин. Проигрывать подруге никак не хотелось, даже с учетом того, что фора в этот раз была у нее. Вот она и пошла на уловку, — Хан-и, поцелуй ее! Лучи солнца осторожно пробивались сквозь густую зелень кронов деревьев, окутывавших бо́льшую часть леса, в котором так любили подолгу засиживаться девочки. Где-то совсем рядом, практически в метре от белоснежной беседки, еле слышно журчала речка, изредка сливающаяся в потоке звуков с щебетом птиц. Красота этого леса больше походила на сказочную. Девочки сюда отлично вписывались. В своих летящих сахарных рубашках, клетчатых юбках и даже в порванных джинсах, вроде тех, что носила на своих тонких ногах Джисон. Да даже кепка Чанбин никак не портила антураж. Слишком уж нежными казались девушки в глуши этого тихого леса. — Чего? — искренне удивилась Чанбин, которая, в отличие от Сынмин, все еще не спешила подниматься на ноги. Стиль общения этих двоих ей был пока совершенно не знаком. Это и вводило новенькую в ступор. Тем более последняя фраза. — Как подло с твоей стороны, — практически не дрогнув, усмехнулась Минхо, — скоро Ликси придет. Попросить ее о том же в отношении тебя? Хенджин вся аж встрепенулась. Сохранить хладнокровие соперницы по гляделкам ей не удалось — холодок слишком очевидно пробежал по спине, заставляя тело неприятно съежиться, а глаза стремительно заморгать. — Черт, — прошипела Чонин, разочарованно закинув ногу на ногу. Видимо, мысленно она все это время ставила на Хенджин. Кстати о ней. — Что?! Хенджин в ужасе глядела в кошачьи глаза подруги, изо всех сил пытаясь понять, вновь ли с ней играют или в самом деле пытаются выбить почву из-под ног. К такой встрече она сегодня явно не была готова. — Да-да, — Минхо злорадно улыбнулась, Джисон рядом с ней слегка смутилась, — ты не ослышалась. Чани обещала привести ее сегодня. Правда же, девочки? Чанбин оглянулась на встроенные внутренние скамейки — все трое разом закивали. Хенджин пришла в еще бо́льший ужас. — Онни, если ты шутишь, сейчас же прекрати! — чуть ли не срываясь на визг, воскликнула она. Минхо чистосердечно выгнула губы в искренней непричастности, подтверждая сказанное ранее. — Клянусь, не вру. Ликси хотела посмотреть на, — она повернулась к Сынмин, — как она там сказала? «Беседку принцессы в чаще леса?» — В глуши леса, — кивнула та. — Точно! — взмахнув указательным пальцем, заулыбалась Минхо, — выходит, я не вру, как видишь. — Что еще за «беседка принцессы»? — скривилась Чонин, — это так она решила наше место обозвать? — И не говори, — прыснула Джисон, — мне тоже не нравится. И почему это принцессы? Нас тут много. — Видать, речь шла об одной конкретной принцессе. Под конец своей фразы Минхо усмехнулась улыбкой победительницы и во все глаза уставилась на Хенджин. Той сейчас было вовсе не до смеха. — Неужели и правда… Она почти шептала, покрываясь лишь бо́льшей дрожью. Чанбин даже поразилась тому, как сильно новообретенная подруга, должно быть, страшится одной лишь мысли о присутствии еще не известной самой Чанбин девочки. Ранее никем непревзойденная осанка слегка скривилась, а голова вжалась в изящные широкие плечи. Хенджин дико волновалась и, кажется, даже не пыталась этого скрыть. Смотрела на девочек в исступлении и со всей горечью сжимала кулаки. Чанбин вдруг стала понимать, почему ее между делом называют королевой драмы. Удивительно было и то, что озарило ее только сейчас, а не в тот момент, когда Хенджин прикинулась мертвой. И все же стало жутко интересно, о ком вообще идет речь и почему Хенджин реагирует на одно лишь имя таким странным образом. Даже для нее это казалось чересчур странным. Быть может, потому, что сейчас Хенджин не отыгрывала, а была искренней. — А кто такая — ваша Ликси? Чанбин в ожидании ответа покосилась на девочек и ничуть не удивилась, когда заметила их синхронные переглядки между собой с ухмылками на губах. — О, та невысокая девочка с параллели, — взмахнув рукой на примерном уровне ее роста, сказала Минхо, — солнечная такая. — С кукольным лицом, — вставила Сынмин. — Красивая, — Джисон. — Странная, — Чонин. — А мне нравится, — совсем тихо Джисон. Ликси была девочкой из параллельного класса. Она перевелась совсем недавно и еще не успела вступить в ряды юных искательниц приключений, что так часто любили проводить свободное время вместе в белоснежной беседке в чаще леса у самого ручья. Ликси была той девочкой, про которых говорят, что они сделаны из солнечных лучей и тягучего меда. Девочкой, которая всегда одевалась с иголочки в исключительно пастельного цвета рубашки с воротничком. Любила штаны с завышенной талией и разноцветные заколки в коротких светлых волосах. Совсем как Хенджин — шелковые ленты. Одну из них она сейчас резкими движениями выцепляла из спутавшихся в порыве актерского мастерства волос. Наспех расчесывала их руками и пыталась по новой сплести хвостик. Девочки, все как одна, завороженно следили на ее действиями. — И не только тебе, — не отрывая глаз от подруги, шепнула на ухо Джисон Минхо. Следить за всполошившейся Хенджин было очень интересно. Ведь та носилась как неугомонная, поправляя помявшуюся сахарную рубашку, оттряхивала чистые свободные штаны и все пыталась отыскать в брошеной на скамейку сумочке недавно купленный блеск для губ. — Держи, — заметив, что именно она пытается найти, вскинула руку Сынмин. Хенджин обернулась мгновенно и вовремя успела поймать прилетевший в руки блеск, — себе такой брать не буду. Моему лицу не к лицу. — Господи, Минни, я же просила класть все на место, когда попробуешь, — голос Хенджин дрожал. Она слишком явно нервничала. Слишком тяжело было поверить в слова Минхо, которые сегодня, по чистой случайности, оказались правдой, — да как же так… — Не волнуйся, выглядишь не так уж плохо, — Минхо, к удивлению Чанбин, состроила действительно сочувствующее выражение лица. Хенджин на секунду даже оторвалась от блеска, недоуменно смотря той в глаза. Как раз в этот момент образ Минхо и разрушился — на губах расплылась усмешка, — даже с красным лбом. — Что?! Объяснения девочек были вполне внятными, и все-таки Чанбин по-прежнему не могла понять одного: — А чего из-за ее прихода так нервничать? Девочки насмешливо переглянулись между собой. Одной Хенджин до ее вопроса не было никакого дела — она слишком увлеченно рассматривала слегка покрасневший от щелбана лоб в раскладном зеркальце. — Скажем ей, нет? — спросила Минхо. — Она прошла тест на доверие, так что, думаю, можно, — с умным видом выдала Сынмин, — что скажешь, Хенджин? — Да мне плевать, говорите, что хотите, только не отвлекайте! Минхо радостно улыбнулась и уже хотела начать вещать самой первой, как вдруг краем глаза заметила нетерпение Джисон. — Сама хочешь? Та радостно закивала. — Ладно, валяй. Джисон благодарно кивнула и на сей раз повернулась к Чанбин. — Наша Джинни, как ты уже успела заметить, с ума сходит по Ликси. — О, любишь же ты мягко выражаться, Хан-и, — хмыкнула Чонин, — она ее на один уровень с самой собой ставит. Чанбин в недоумении свела брови. — И что? Подобное казалось ей чем-то очевидным. Девочки дружно хмыкнули. — А то! Для Джинни это жесть, какой большой показатель. Хоть она нас и любит, никого сильнее себя уж точно. Так вот Ликси для нее значит ровно то же самое, что и она сама для себя. Чанбин задумчиво поджала губы и в очередной раз оглянулась на Хенджин. Что ж, от такой особы можно было чего-то подобного ожидать, и все же понятнее не становилось. Чанбин проследила за тем, как тонкие пальцы напряженно расчесывали длинные светлые волосы, и вернула свой взгляд к девочке, похожей на белочку. — Поэтому так нервничает? — Ну, почти, — Джисон загадочно хихикнула, — на днях в общей столовой она умудрилась настолько запаниковать при виде Ликси, что ненароком выронила поднос с едой прямо на свой сарафан. Думает, что конкретно так опозорилась, хотя ни одна из нас чего-то ужасного в произошедшем не видит. Джинни же считает, что шанс на сближение, если до сего момента и был, теперь окончательно испарился, и Ликси на нее теперь даже не посмотрит. А если и посмотрит, вспомнит не самую приятную картину. С тех пор Джинни и бегает от нее с поводом и без, боится почувствовать себя уязвленной. — Да ладно, с кем не бывает, — пытаясь подбодрить Хенджин, сказала Чанбин, — думаю, она тоже считает тебя неплохой девчонкой. Это ведь не мешает вам дружить. Хенджин, наравне со всеми девочками, недоверчиво покосилась на Чанбин, одним лишь взглядом сканируя ту изнутри. От такого количества внимания уже могло бы стать совсем неловко, если бы только атмосферу не развеял общий громкий смех. — Девчонки, мы, кажется, не так все донесли, — кое-как выговорила Сынмин. — Дружить? — Чонин вновь залилась диким смехом, — Хенджин? С ней? — Извини, что мы так реагируем, — первой пришла в себя Минхо, — но дело тут далеко не в дружбе. — В каком смысле? — выгнула брови Чанбин, но дождаться своего ответа так и не смогла. — Всем привет! Хенджин в ужасе покосилась на вход. Там стояла Чан, с приветливой улыбкой обращаясь к девочкам. Все разом стихли и дружно помахали ей в ответ. Все, кроме Хенджин, ей сейчас даже дышать было тяжело. — Смотрите, кого я привела! — Здравствуйте, девочки! Хенджин, кажется, дышать перестала. Так и замерла ко входу и всем остальным спиной с разложенным зеркальцем в руках. Волосы ее безмятежно развевались на ветру, а лента осторожно стекала к самой пояснице. Чанбин в очередной раз подумала о том, что она похожа на принцессу. — Здравствуй, Ликси, — первой подскочила Джисон. Сняла со своих коленок ноги Минхо и в два счета подлетела к Ликси, мягко обнимая ее за талию, — все-таки пришла. — О, как я могла поступить иначе? — совершенно солнечно прощебетала она. Чанбин даже показалось, что день сделался ярче. — Ты присаживайся, — отодвигаясь, похлопала по свободному месту рядом с собой Минхо, — рассказывай, что сегодня делала. Джинни, милая, ты прекрасно выглядишь, иди сюда. Чанбин даже удивиться не успела — Хенджин слишком быстро очутилась по правую сторону от Минхо и, почти не нервничая, уселась рядом с ней. Больше не выглядела такой сраженной, старалась вести себя непринужденно и даже кое-как подняла взгляд. Минхо незаметно (почти) для всех стиснула ее руку и мягко переплела свои короткие с ее длинными пальцами. Чанбин заинтересованно склонила голову к плечу. Их отношения все больше не поддавались объяснениям. И это действительно увлекало. — Ты, вроде как, всех тут знаешь, — голосом заботливой мамочки протянула Чан, вместе с Ликси и Джисон садясь по свободную от Минхо сторону. Чанбин была единственной, кто по-прежнему оставался на полу. Остальные сидели чуть ли не впритык: Хенджин — Минхо — Джисон — Ликси — Чан — Чонин — Сынмин. Захотелось исправиться здесь и сейчас, поэтому Чанбин уселась рядом с Хенджин. — О, почти, — широко улыбнулась Ликси. Хенджин чуть не выдала себя, — с тобой мы ходим на английский, — она повернулась к Сынмин. — Верно, — та улыбнулась в ответ. Ликси просияла. — С тобой — на биологию, — указала пальцем на Чонин. — Точно! Их ауры были чем-то схожи. — Моя землячка, — не обошла стороной и Чан. Та лишь молча кивнула, — с тобой в библиотеке часто видимся. — Обожаю читать! — Джисон хмыкнула. — А ты… — на Минхо Ликси слегка замялась, — ее… девушка? Девочки разом изменились в лицах и замолчали на довольно настораживающее количество времени. Ликси даже не замялась, просто виновато улыбнулась: — О, простите, если кого-то задела своими догадками, — тут же начала она, — просто в Австралии подобное довольно обыденно, поэтому никто особого значения не придает. Должно быть, вы просто хорошие подруги. — Да, — Минхо, кажется, покраснела, — очень хорошо дружим. Джисон и вовсе промолчала. Чан постаралась разрядить обстановку: — Хенджин у нас любит рисовать. Ты должна была видеть ее в художественном классе. Чужое напряжение Чанбин собственным телом ощутила. — Правда? — Ликси неверяще улыбнулась. — Ну да, — Хенджин смущенно подняла взгляд и почти сразу его опустила. Совсем не справлялась. Минхо сжала ее руку крепче. — Ну конечно! Как я могла забыть! — Ликси звонко рассмеялась, — это ведь ты та девчонка, чьи работы отправляли на конкурс? Очень красивые! Чонин и Сынмин победно улыбнулись друг другу. Хенджин поверить не могла, что как девочку из столовой ее никто не запомнил. — Джинни с детства увлекается рисованием, вот и результат! — не без гордости заявила Чан, — ты говорила, что любишь рисование? — Люблю, — закивала головой Ликси, — только вот сама не умею. Потому и поражаюсь, когда вижу подобные работы. Очень интересно, что за люди их нарисовали. Хенджин от таких слов смутилась еще больше. Чуть руку своей онни не раздавила. Чан заметила это тоже. И то, что ответить Хенджин ничего не может. Захотела перевести диалог в другое русло. — Минхо просила рассказать, что ты сегодня делала. Поделишься? — Конечно! — Ликси лучезарно улыбнулась, Чанбин, на удивление, от ее приторности не тошнило, — мама просила приготовить мороженое для новых соседей, так что утром я была у них. Потом ходила с братом в бассейн, он профессионально занимается спортом. А потом пришла Чан и сказала, что я наконец-то могу побыть с вами. Со стороны вы кажетесь очень приятными. — Ты тоже нам нравишься, — ответила Джисон, и девочки согласно закивали. Даже Хенджин смогла. — Приятно слышать. Дальше разговоры были еще более непринужденными. Каждая рассказывала о своем дне, делилась впечатлениями со всеми, пока слушательницы в унисон хихикали. Этот летний денек был по-особенному приятным, и Чанбин это заметила. С каждой секундой ей все больше и больше нравилась эта дружная компания девчонок, что так отверженно поддерживала самую тревожную подругу в ее сердечных начинаниях. Чанбин и сама удивилась тому, как быстро девочки после появления Ликси как по сигналу стали вести себя непринужденно: больше так явно на Хенджин не поглядывали, насмешливыми улыбками не обменивались и даже на Чанбин лишний раз не смотрели. Настоящие подруги. — Онни тогда так долго боялась. Ликси засмеялась, зажмурив глаза. Минхо наигранно закатила глаза. — Врешь и не краснеешь, Нини! Девочки просидели так до самого вечера. Хенджин начинала все больше раскрываться под конец и уже не так сильно стеснялась присутствия солнечной девочки, которую прежде обходила стороной. Слишком сильно волновалась о потере контроля над собой, когда та была рядом. Ликси пленяла Хенджин. И дело было не в том, что выглядела она безупречно. Что-то совсем иное заставляло дыхание Хенджин сбиваться каждый раз, а пальцы отчаянно впиваться в ладонь. Быть может, голос? Тембр голоса? Умение подавать себя в новой компании? Нет, что-то другое. Что именно — Хенджин сама пока понять не могла, но спокойно позволяла своему сердцу трепетать, стоило только заслышать мягкий смех автралийской девочки. Когда это началось, она сама понять не могла. С первой встречи что-то внутри завопило о том, что это значимый человек. Быть может, и не тот самый, но имеющий колоссальное значение — уж точно. С первой встречи стало понятно, что она самое прелестное, что Хенджин удавалось видеть. До того дня, как Хенджин встретила Ликси, самым прелестным, что она видела, была сама Хенджин. И как же рада была понять, что, помимо нее самой, ее сердце волнует кто-то другой. О том, чтобы с ней заговорить и речи не было. Хенджин попросту не знала, во что это может вылиться. Что ей делать с этими чувствами, и есть ли у этой истории шанс на продолжение. Именно поэтому Хенджин уже на протяжении многих дней бегала от своей солнечной любви, что сражала наповал одной только улыбкой. — А Чан-онни сказала, что ты сама этого захотела! — заявила Сынмин. — Неправда! Чонин надула губы. Девочкам Хенджин рассказала об этом совершенно спонтанно. То есть, если говорить честно, не рассказывала и вовсе. Просто однажды она вновь позорно сбежала в женский туалет, припоминая недавний случай в столовой. А уже там к ней присоединилась Минхо, бесцеремонно вторгаясь в занятую кабинку и усаживаясь напротив. — А если бы я сидела на толчке? — Принцессы не ссут. Вроде как. — И не позорятся. Как видишь, я не принцесса. Минхо усмехнулась. — И что, долго от нее теперь бегать будешь? Хенджин такой проницательности даже не удивилась. — Мне стыдно. — Было бы чего стыдиться. Вспомни только, мы с Джисон познакомились, когда меня вывернуло на вечеринке. — А она-то тут при чем? — Неважно. Ну так что? Девчонки тоже переживают. — Что я опозорилась? — Что тебе так сильно кто-то понравился. Хенджин глухо простонала и уткнулась в колени лицом. — Я себя не понимаю. Минхо сочувствующе погладила ее по макушке. — Я тоже не всегда понимаю тебя, но по-прежнему люблю. А вот теперь Хенджин была удивлена. Резко вскинула голову и уткнулась взглядом в Минхо. Даже вопрос задать не успела, в ответ прилетело мгновенное: — Что слышала. Так Хенджин и перестала бояться своих чувств, но вот самой Ликси — нет. Именно поэтому даже спустя несколько часов, проведенных в одной компании друзей, все так же сильно стеснялась заговорить первой. Ну, или хотя бы иногда отвечать на вопросы. Девочки благополучно скрывали ее смущение. Расходиться решили ближе к вечеру. Многих уже ждали дома, а у Хенджин все ресурсы на прикрытие заканчивались. Ликси ушла первой — ее совсем близко ждал брат. Дружелюбно попрощалась со всеми: обнялась с Джисон и даже Хенджин протянула руку. Та кое-как пожала ее, другой по-прежнему стискивая ладошку Минхо. Чан вызвалась проводить Чонин, хоть та и отпиралась до последнего, что уже не ребенок. В итоге обе отправились в нужную одной Чонин сторону. Минхо увела Джисон, на пару с ней пытаясь привести в чувство Хенджин. Сынмин по-дружески повисла на плече Чанбин, утаскивая ее в сторону дорожки, ведущей к нужной обеим улице. — Поняла теперь, как она с ней дружить хочет?