temptation

Все становиться серым и несерьезным, когда ты не видишь смысла. Иногда ты просто теряешь нить с причиной своих действий. Ты просто продолжаешь делать то, что делал. А потом вовсе не можешь вспомнить – зачем? Почему? Просто идешь по накатанной дорожке, спускаясь вниз, в непроглядную тьму и мир черно-белых картинок. Туда, откуда уже нет выхода. Но если подумать, ведь уже невозможно свернуть со своей тропинки. Как это сделать? Зачем возвращатся, если можно продолжать идти вперед? Продолжать позволять разлагать свою душу, истязать тело и ломать все системы, внутренний хронометр и взгляды на жизнь. Ценности уже не имеют значения, а луч солнца кажется самым драгоценным глотком. Джело уже не помнит, с чего все началось. Но он знает, что это закончится – он будет выброшен, умирать одиноким, сломанным. И ему все равно. Он просто не знает, как жить иначе. Сначала это было просто игрой, чтобы добыть больше денег, для лечения матери. Но потом её не стало, и все что осталось – его работа, его «хозяин». Он не может уйти, потому что ему не куда. Не у кого просить помощи, ведь последний дорогой человек упокоен под толстым слоем сырой земли. Сырой – от его слез. Сейчас он сидит на не очень твердых коленях не очень твердого мужчины. Или уже дедушки? Нет, сорок семь лет еще не пенсионный возраст. Значит, все-таки на коленях мужчины. И позволяет влажным ладоням скользить по своим бедрам, и запускать огрубевшие пальцы под тонкий вязаный свитер. Хотя… Позволяет ли? Ему за это неплохо платят. Это его работа – служить эспандером в руках не молодого человека. Ему противно, но за четыре года он научился терпеть – теперь ему все равно. Просто выполняет то, что делал уже некоторое время до этого. У него нет образования. Свое детство он отдал в руки этому мужчине, забирая взамен крупную сумму денег. И не важно, что они шли на благие цели. В глазах этих мужчин он продажный мальчик, который выгибает спину сильнее в зависимости от количества нулей в сумме. - На этих условиях и договоримся. Сделка будет оформлена завтра. – мужчина властно махает рукой на людей, сидящих рядом. – А ты малышка, - шлепает Джело по попке, - подожди меня на улице. – Ещё один шлепок. – Можешь идти. Подросток соблазнительно-медленно слезает с мужчины. Легко покачивая бедрами, он выходит из душного помещения и, воспользовавшись черным входом, выходит на улицу. Он чуть отходит от тяжелой железной двери, устремляя взгляд на луну. Её не видно, но он знает – она сейчас точно должна быть там. Ему надоела эта жизнь в бардовом вельвете. Все его естество наполнено бромансом и коньяком, название которого он даже прочитать не в силах. Ему надоело, но от этого никуда не деться. Ему хочется рыдать в голос, но он не может. Почему? Не знает даже он сам. Просто вечная усталость. И вновь секс и коньяк. Табачный дым. Рядом щелкает зажигалка, освещая переулок легким мгновенным светом. Это привлекает внимание Джело, и он поворачивается к рыжему огоньку. До него доносится запах ментола. Он видит мужчину лет двадцати пяти – двадцати семи. И вроде он обычный, но он никогда не встречал таких прежде. Что-то в нем притягивает и Джело продолжает наблюдать за тем, как пухлые губы выпускают серебристый дым, и как этот дым улетает вверх, растворяясь над их головами. Он сейчас видит все в черно-белых цветах. Есть свет, тени и полутени. Но это не наполняет мир красками. Все лишь превращается в седой туман. И когда он выдыхает, появляется пар. Даже скорее дым. Он выпускает маленькое облако дыма, и оно растворяется так же, как и серебристый дым от сигареты. В нем скопилось много ненужного и порочного. Джело сам не замечает, как начинает пинать стеклянную бутылку. Не хочет, но привлекает к себе внимание. - Эй, ты бы лучше выбросил в мусорку. – кидает эту фразу тот самый мужчина. Он тушит окурок о кирпичное здание и выбрасывает его в мусорку. Подходит ближе к подростку, обращая его внимание на себя. Джело лишь последний раз пинает бутылку и та, прокатившись, останавливается возле мусорных пакетов возле черной двери. Мужчина замечает черные волосы чуть ниже плеч, свободную черную майку с открытыми руками и черные узкие джинсы. Белые кеды уже давно потеряли свою белизну и сейчас просто серые. Джело поворачивается, обращая усталый взор на мужчину. А тот в свою очередь начинает рассматривать подростка. Щуплый. Очень белая кожа. И, кажется, что она светится, в этот темном переулке она единственный свет. Широкий ворот открывает обзор на ярко выраженные ключицы. На левой татуировки - какая-то надпись и звезда. А на правой руке, начиная от запястья, тянутся черные надписи на английском языке. Оскорбления, метки, чьи-то имена. Slut. На шее, к ключицам, идут красные и темно-фиолетовые метки. Мужчина хмурится. Где-то рядом грохочет дверь и из здания выходит его хозяин, перекидываясь короткими фразами со своими коллегами. - Кто это сделал с тобой? – мужчина дотрагивается кончиками пальцев до четырех красивых букв, но с привкусом отвратительной правды, черной меткой выведенных на запястье. - Никто. – Джело одергивает руку. – Извините, но мне нужно идти. – он разворачивается и хочет идти к своему хозяину, как его вновь останавливают. - Нет. Стой. – одергивает его, разворачивая лицом. – Скажи мне, кто сделал это с тобой? Ты девушка? – осторожно спрашивает мужчина, сжимая пальцами запястье с черными буквами. - Нет. Я просто парень под наркотиками, как Тони и Джэк. – он вырывает свою руку. - Я Банг ЁнГук. Как твое имя? - Ты пытаешься трахнуть меня? А, Банг ЁнГук? Я не так прост. – подросток кривит губы. - Я пытаюсь помочь тебе. Ты совсем бледный. - Я привык. – пожимает худыми плечами. – Ох, смотри, эта машина ждет меня. – он указывает на дорогую иномарку. – Уходи. Это для твоего же блага. Мужчина щурится, всматриваясь в лица мужчин, стоящих возле машины. - Я знаю этого мужчину. Ты работаешь на него? Черт, он извращенец. Он и его компания развратных стариков. Джело тихо рассмеялся. - А ты сам-то часом не извращенец? – усмехается. – Ты пялился на мой зад. ЁнГук замирает на месте, а Джэло ухмыльнувшись напоследок, растворяется в толпе старых извращенцев. ~ И Джэло не кажется странным, что их следующая встреча случается так скоро. Всего через два дня. В кабинет, где работал хозяин, пришел ЁнГук и, показав какую-то бумажку, забрал мальчика к себе. А вечером, когда ЁнГук выходит из душа, сильно удивляется, видя обнаженного подростка в своей кровати. Его попу чуть прикрывает белая простыня, а сам он что-то читает из личной библиотеки Банга под кроватью. Мужчина несколько мгновений любуется им. Белая кожа сливается с белоснежными простынями. И уже нет того парика. Сейчас его волосы приятного розового оттенка. Совершенный, как изысканная фарфоровая кукла талантливого мастера. - Почему ты здесь? – тихо спрашивает мужчина, вытирая волосы полотенцем, затем откладывая его на стул. - Ты сам привел меня. – пожимает своими худыми плечами. - Нет, я имею в виду обнаженный и в моей кровати. – ЁнГук останавливается напротив него, не решаясь подойти ближе, чем на расстояние вытянутой руки. - А разве я здесь не для этого? – склонив голову на бок, задает вопрос Джело. - Нет. Я хотел освободить тебя из лап этих извращенцев. – Банг садится рядом, на край своей кровати. - А ты не думал, что я мог согласиться с условиями их игры? – принимает сидячее положение. ЁнГук не поворачивается, ведь может не выдержать и поддаться. - Разве это возможно? - Все возможно. Джело кладет свою руку мужчине на колено, плавно скользя пальцами вверх, путаясь в складках махрового полотенца. Банг хочет остановить, но не может. - Мальчик, ты допинг. Смертельная доза. Это смертельная любовь. – тихо произносит мужчина, позволяя подростку устроиться на своих коленях. Джело устраивает свои ладони на широких плечах Банга, принимая легкую ласку и рассматривая комнату. Пальцы мужчины очерчивают каждый позвонок, ласкают кожу поясницы и скользят по ямочкам. - Что ты отдал взамен? - Мы обменялись экземплярами своих коллекций. Джело замечает среди статуэток на комоде светлое пятно. Словно что-то убрали. Он передергивает плечами. В рамках висит множество проколотых иголками бабочек, мертвые птицы. Наверное, его обменяли на такую же мертвую дичь. Получается, он такой же? Равноценный обмен. Он лишь усмехается и запускает свои пальцы в волосы мужчины и коротко целует в шею. Ему не приказывали и даже не платили. Но он сам хочет сделать ему приятно и получить ласку взамен. К тому же, этот Банг ЁнГук пахнет просто замечательно. Его кожа смуглая и очень горячая. Рядом с ним тепло. И его хрустальная луна на месте его сердца, начинает оттаивать. - Ты искушаешь меня. – хрипло шепчет ЁнГук, сжимая худые бедра подростка, оставляя красные пятна на бледной коже. - Поддайся. – шепчет Джело в самые губы и в одно мгновение оказывается прижатым горячим телом о холодные простыни. Мужчина губами скользит по его правой руке. Метки с именами и похабными словами исчезают под влажными поцелуями. Остаются лишь четыре буквы-завитушки. Сейчас Джело сгорает. И ему не нужно ничего больше. Этот мужчина согревает его тело и душу. Пусть на пару мгновений, пока они близко. ЁнГук заполняет легкие подростка чем-то фруктовым, вытесняя серый дым. Мир вновь наполняется красками. Пусть не яркими, но он может различить красные засосы и фиолетовые волосы партнера. Горячие руки сжимают, стискивают худое тело, наполняя жизнью и каким-то мимолетным смыслом. Естество наполняется рассветом. И уже нельзя остановиться. Легчайшее прикосновение к ступням и подросток останавливает дыхание и трепещет, замирает наслаждаясь, вкушая, ощущая столь интимный жест. Легкий поцелуй в самую середину ладони, потом второй поцелуй во вторую ладошку. И Джело уже чувствует себя распятым. Подросток впервые ощущает это, что никогда не мог понять – обмен дыханием. Зрительный контакт пленяет больше, чем удерживающие руки. ЁнГук нажимает неизведанные клавиши на теле мальчишки, от которых тот выгибается до хруста и умоляет, срывая голос. Страсть, тихая огненная страсть. Ядовитые брызги безудержных чувств. Лава, проносящаяся по венам вместо крови. Чистое искушение. И когда за окном темное небо начинает светлеть, Джело с радостью отмечает, что небо наполняется различными красками. Пусть ещё тусклыми и бледными, но его больше не окружают миллионы оттенков серого. - Я могу быть твоей китайской фарфоровой куклой, если ты хочешь увидеть моё падение, как я разобьюсь окончательно. – говорит Джело, выводя непонятные узоры на груди мужчины. - Сейчас ты свободен. У тебя есть возможность выбора. - Тогда я сгорю дотла. И он сейчас сравнивает себя с мотыльком, который летит на свет, догадываясь о скорой смерти. Но ему плевать. Ему тепло и жизнь наполнена красками. Впервые за четыре года. Ему больше не хочется. Только выход у него один. - Ты Свет моей жизни, Огонь моего сердца. – говорит Джело прежде, чем раствориться в размытых красках рассвета. Его больше нет. Он поддался соблазну и сгорел. Искушение. Он сгорел, превратившись в седой пепел. Улетел за облака, растворяясь в бледных, почти серых красках рассветного неба. Только так долетают до рая. ~ Банг ЁнГук наблюдает за тем, как на город оседает пепельный снег. Он курит, а в голове проносятся цветные вспышки – картинки, которые он никогда не забудет. Особенно ту легкую, но абсолютную искреннюю улыбку, которую дарит ему мальчишка, уходя. Джело искушение. Которому он абсолютно не сопротивлялся. И так хочется быть вместе здесь. Но никогда. И это самое жестокое. Они здесь не будут вместе никогда. Искушение. Это самое жестокое слово…