Why won't you tell me?

      Заметив знакомые кудри, парень вздохнул, наклоняя голову, из-за чего сразу почувствовал, как крашеные чёрные волосы закрыли его лицо. Алекси уже год засматривался на своего одноклассника, с которым успел даже подружиться, хотя перед этим долго трясся от страха выглядеть глупо. Олли, конечно, заметил это, но оказался настолько приятным в общении, что Каунисвеси понял: он влюбился. И надолго.       Матела был действительно интересным. Иногда он бывал стеснительным, что казалось Алекси очень милым, но если он оставался в компании комфортных ему людей… Он начинал смеяться, шутить, и, хотя его шутки никто не понимал, он хихикал и говорил об их гениальности. Алекси же нравилось смотреть на него в такие моменты. Ему нравилось смотреть на то, как Олли поправляет русые кудри. На то, как он улыбается, смеётся, немного откидывая голову. Это было настолько красиво, что никто не посмел бы отрицать этого.       В какой-то момент Каунисвеси стал оценивать свои шансы на взаимность этих чувств. Сам Матела как-то раз обмолвился, что влюблялся в парней. Эти слова постоянно крутились в голове черноволосого. Конечно, он замечал и чужие неравнодушные взгляды, но понимал, что удивляться нечему — Олли был действительно красивый, и из-за этого оказывался причиной многих случайных влюблённостей у половины школы.       Спустя полгода с начала общения, Алекси заметил что-то необычное в поведении друга, особенно когда видел его рядом с одним из их общих друзей, Нико, учившимся на год старше. Матела постоянно ходил с какой-то особенной улыбкой, и Каунисвеси точно знал — улыбался он так из-за того, что случилось что-то необычное. Некоторое время было почти невозможно понять что-то. Невозможно ровно до момента, когда Алекси увидел, как Моиланен схватил Олли за кудри и притянул к себе для поцелуя за углом школы.       Влюблены. Встречаются. Рады находиться рядом друг с другом. С осознанием этого в груди Каунисвеси словно что-то разбилось и разлетелось маленькими осколками по всему телу, продолжая колоть, ранить и заставлять снова и снова вспоминать. Нико оказался решительнее, и Алекси не мог его осуждать за это. Одновременно с этим он как будто становился агрессивнее в сотни раз, когда оказывался рядом с Моиланеном. Хотел драться, кричать, плакать, говорить про разбитые надежды, но упорно держался ради Олли. Нико как будто чувствовал такое настроение и сам становился злым, огрызался и успокаивался, только когда рядом был Матела.       Последний совсем не понимал, что происходит. Он замечал, что Каунисвеси стал куда более закрытым и убегал от любых попыток Олли узнать, что же произошло. Так продолжалось уже три месяца. Надежда в голубых глазах давно погасла. Оставалась только чёртова влюблённость, которая не давала ему сделать с собой что-нибудь плохое.

***

      — Йоэль, что мне делать? Я не могу так больше. Я не могу постоянно срываться на Нико, не могу признаться Олли… Ты же понимаешь меня, ты сам был в похожей ситуации с Йоонасом, — Алекси сидел дома у друга, закрыв лицо ладонями в отчаянии.       — Когда-нибудь тебе всё равно придётся рассказать ему. Рано или поздно, — Хокка вздохнул, посмотрев в сторону двери, за которой сидел Порко, занятый чем-то, связанным с учёбой. — Ну или же он сам поймёт, как было у меня, и пойдёт навстречу, тут нужно будет не спугнуть.       — Ага, и не убегать в страхе с криками, как сделал кое-кто! — донеслось из-за двери, из-за чего Каунисвеси рассмеялся, а сам Йоэль покраснел.       — А если это будет невзаимно? — с недоверием спросил черноволосый.       — Даже не пытайся так думать. Я видел, как он постоянно пялится на тебя.

***

      Утонувший в своих мыслях Алекси даже не сразу заметил звук приближающихся шагов. Шагов настолько знакомых, от которых он обычно вскакивал и радостно улыбался… Но не сейчас.       — Эй, Лекси, почему ты снова такой грустный? — услышал он шёпот над своим ухом и от неожиданности отшатнулся, непонимающе смотря на Олли.       — Почему ты решил, что я грустный? — Каунисвеси мгновенно улыбнулся, но прикусил губу, замечая серьёзный взгляд собеседника. — Я не грустный, я просто задумался.       — О том, что тебя беспокоит, — добавил Матела и протянул руку, аккуратно касаясь волос Алекси. — Ты так делаешь уже три месяца, пока я пытаюсь понять, что тебя так сильно волнует. Раньше мы рассказывали друг другу всё.       — А зачем тебе я? У тебя же есть Нико, — имя друга Каунисвеси специально выделил, и Олли вздохнул в ответ.       — Значит тебя беспокоит именно он, — парень на секунду задумался, поправляя кудри. — Неужели ты влюбился в него?       — Серьёзно? Нет конечно! — воскликнул Алекси, и мысленно продолжил: «В последнее время я скорее готов его убить».       — Тогда… Стой, я отказываюсь в это верить, — Матела выдохнул, прикрывая глаза.       Черноволосый закрыл лицо руками, отворачиваясь. Олли всё понял, и теперь оставалось только узнать его реакцию. Перед глазами Каунисвеси пролетели все их совместные моменты, улыбки, смех, переписки до самого утра. Осталась только одна мысль: всё кончено. Сейчас Матела рассмеётся, назовёт его дурачком и скажет, что безумно любит Нико, поэтому никогда даже не посмотрел бы на Алекси… Но вместо этого парень лишь почувствовал робкий поцелуй на щеке и удивлённо посмотрел на Олли.       — Мы говорили с Нико и оба поняли, что слишком поспешили, — он немного нахмурился, но продолжил: — Ему понравилась девушка из параллели, Минна, а я… Понял, что не могу без тебя. Он так и остался моим другом, можешь не беспокоиться.       — Я уже так давно хочу постоянно обнимать тебя, целовать и просто быть рядом без причины, — прошептал Каунисвеси и резко потянулся вперёд, накрывая губы парня своими. Матела не оттолкнул его. Наоборот, прижался чуть сильнее, поглаживая чёрные пряди.       — Я люблю тебя, Лекси, — прошептал Олли, немного покраснев.       — Я тоже люблю тебя, Олли, — настолько же тихо ответил Алекси, счастливо улыбаясь.