Я буду любить тебя вечно

Огненно-желтая половинка луны. Свадьба. Кажется, что сама ночь уже устала от бесконечного веселья и незаметно прекращает его. Музыка затихает, всё реже слышится хохот и споры пьяных гостей. Кто уже отправился к себе домой, а кто попросту не выдержал — конечно, время под три часа ночи, — и ушел спать в одну из комнат арендованного под событие особняка. Так или иначе, но остались лишь две узкие компашки: парни, тусящие у бассейна и допивающие недовыпитое, и девушки у бара, искренне надеющиеся, что уберегут его от следующего разорительного набега парней. Но сам набег, конечно, не заставил бы себя долго ждать, так что вопросом оставалось лишь то, кто в этот раз придет за алкоголем. Если Нюберг или Вайс, то этих двоих не остановило бы уже ничто, а если Эникс или Тим, то один взгляд синеволосой девушки, и они, мгновенно перепрограмированные, сменили бы свой курс. Но ни ждать, ни гадать долго не пришлось. Одно «мы все уже ходили, давай, твоя очередь», и почти непьяному Артёму Олеговичу пришлось выполнять свой долг перед общественностью. Но только он взял в руки манящую бутылку мартини, перед ним оказалась девушка в блестяще-красном платье. Глаза невольно упали ниже, чем нужно было, впиваясь в неприлично привлекательную грудь. — Эй, Артёмка, мой взгляд чу-у-уть выше, — смеющимся тоном произнесла девушка, игриво приподняв пальцем его подбородок. Лицо залилось алой краской, будто облили акварелью, но певец лишь смело заглянул в синие глаза Алисы. Они напоминали ему ледяные воды Атлантического океана и, говоря честно, порой он боялся в них утонуть. — Боюсь, я уже не смогу оторваться от твоих прекрасных глаз, если хоть раз взгляну на них, — на лице появилась улыбка, за которой скрывался будто щекочущий изнутри страх. — Как это мило, — приподняв уголок губ, фыркнула она, а на лице играла усмешка. Тонкие пальцы отпустили подбородок и легким движением перехватили бутылку с мартини: — Возвращайся к Эниксу и передавай, чтобы заканчивали. А то нам, девушкам, вас пьяных потом убаюкивать. Ты думаешь оно нам надо? — усмехнулась Алиса, настойчивым движением вырывая алкоголь из крепко сжатой руки, но она, на удивление, не поддалась. На лице девушки отразилось замешательство, но Артём не дал ей сказать ни слова, прерывая любые мысли шагом вперед. — Я уйду и никто из них больше не придёт к этому бару, но взамен я попрошу у тебя кое-что, — в кобальтовых глазах певца промелькнули давно уже знакомые тааффеитовые молнии. И она знала, что к хорошему эти блики точно не приведут, но интерес и ещё одно, странное чувство, которое не хотелось разгадывать, мешали сказать «нет» и просто отправить его обратно, хотя она точно знала, что может. — Чтож… Попробуй удивить меня. Надеюсь, у тебя получится, — с наигранной надеждой произнесла Вселенная и сделала шаг назад, поправив чёлку. — Тогда., — Тим поставил бутылку на барную стойку и понизил голос до шёпота, — не согласишься ли ты быть похищена со свадьбы мной? — он и сам не верил, что осмелился сказать это. Возможно, смелости придали выпитые за несколько минут до сцены 200 миллилитров водки с фантой, а может просто адреналин ударил в кровь, но времени разбираться не было. В глазах уже играл фиолетовый огонь, означавший полную «готовность» к действию, а на лице расплылась полухищная улыбка. Прошла лишь пара секунд, но для Артёма они показались вечностью, а для синеглазой — слишком стремительно пролетевшим мгновением. Облизнув губы, покрытые сверкающей красной помадой, она, лишь секунду помедлив, ответила, взяв его за руку. Мир одновременно застыл и перевернулся для обоих. Она только что стала женой другого человека, а он этому человеку приходился другом. Но, кажется, это лишь придало паре азарта. Огонь внутри только разгорался, при одной только случайной мысли о том, что действительно они задумали. Незаметным движением глаз, певец потянул Вселенную к выходу, на что она расцепила их руки. «Актёрская игра, да?» — шепотом рассмеялась она, а затем уже громко, чтобы заметили все, произнесла: — Ты серьезно? Сейчас? Идея для трека?! Блять, нашёл время, — оба едва сдерживали смех и дрожь в руках, будто маленькие дети, затевающие очередную шалость, но изо всех сил изображали раздражение и мольбу. — Это ненадолго, пожалуйста, — просяще взглянул исполнитель на свою Вселенную, — он давно уже понял, что центр его вселенной закручен именно на этой девушке, и в большем он, в общем-то, не нуждался. Алиса фыркнула, закатив глаза, и развернулась к дверям на свободу, а Артём лишь последовал за ней. С каждым следующим шагом напряжение, вперемешку с весельем, нарастало, вынуждая ускоряться, так, что у входа они чуть не побежали. Хлопок двери, и жаркий воздух ласково окатил двоих, дурманя и заполоняя собой мысли. Смех звонко разлетелся по мощеной улице Арабских Эмиратов, унося с ветром все дурные мысли и проблемы. Парень всё ещё не мог поверить, что это происходит в реальности, а мысли девушки полностью застелило дыхание востока. — Прогуляемся? — улыбнулся он, вновь взяв Алису за руку. Их пальцы переплелись, взгляды встретились. В глазах будто блеснули переливающиеся аметистами искры. Ночь медленно отдавала свои владения дню. Солнца ещё не было видно, но на смольной глади воды начали изредка показываться гранатовые капли. Пара прогуливалась по набережной, всё ещё держась за руки. По ощущениям прошло совсем немного времени, может лишь несколько минут, но они уже были на крае тёплого моря. Пара шла в тишине, которую не нарушало ничто, и думалось, что их идиллию ничему не нарушить… Не считая взявшейся откуда-то электро-гитарной мелодии. Такое совершенно не вязалось с представлениями о Дубае, даже слишком сильно шло вразрез: тут негде было даже обычную акустику достать, не то что такое. Но, галлюцинации, как правило, распространяются только на одного человека, не больше, а потому Алиса и Артём, удивленно-предвкушающе переглянувшись, направились к источнику звука. Долго искать ответ не пришлось, но одновременно он поразил и обрадовал: ночной клуб на берегу Персидского залива. — Ну что, Тимох, зайдём? По тебе видно, что хочешь, — растягивая последнее слово, с ехидной улыбкой предложила девушка. Но предложила лишь потому, что и сама была непрочь выпить, особенно наедине с этим человеком. Артём лишь рассмеялся в ответ и, всё ещё не выпуская руку своей Вселенной, свернул к дверям бара. Музыка оглушающе била по ушам, но это чувство было им так знакомо, что даже расслабляло. Или это уже начал действовать hi-fi. Но, так или иначе, обстановка царила волшебная. Вид на море манил, притягивал к себе. Блики цвета вина, выдержанного в дубовой бочке, смешивались с обсидианово-кристальными волнами, а краешек солнца, выглядывающий из-за махровой глади воды, напоминал рубин, сверкающий огнём изнутри. — Красиво там, — задумчиво, почти шепотом, в пустоту произнесла она, — сейчас бы гитару, да встретить рассвет под знакомые песни, — она помешала коктейль трубочкой и со знакомым лазуритовым огнем в глазах посмотрела на Артёма. — Что, гитару спиздить предлагаешь? Я только за, — в ясных глазах играло аметистовое веселье и присущая только в пьяном состояние смелость. — Нет, ну если. — Алиса не успела договорить, не сдержав смех, когда голубоглазый действительно встал и начал незаметно (ну насколько у него это получалось) подкрадываться к сцене. Состав кавер-банды будто специально для него отошел попить водички, оставляя музыку на совесть колонок. Три красивенькие блестящие чёрные гитарки так и кричали «забери меня», аккуратно приставленные к стене. Певец на момент засомневался в своей идее и обернулся, вылавливая через сотни единственный неповторимый взгляд синеволосой девушки. Она же внимательно следила за ним, всё ещё не веря, что Тим действительно решится. Но такое мнение, кое он, конечно, легко считал, лишь усилило и без того огромный азарт. Он собрался и сделал резкий шаг на сцену. Обратного пути больше не было, да и времени на раздумья не осталось. Пока никто не обратил внимания, одним рывком он преодолел все пять метров сцены и схватил первый попавшийся под руку гриф. — Алиса!!! — искренне стараясь перекричать шум бара позвал он, бросясь со сцены в толпу и устремляясь к выходу, сжав инструмент в руке как можно крепче. Добегать до самой девушки он уже не стал, сделав спешный вывод, что это будет опасно. В голове вертелись только нецензурная брань наравне с идиотским весельем. Хлопок двери и на голову грузом навалилась тишина с удушающим жаром Востока. «Блять», — выдохнул певец и обернулся. Синеволосая как раз выскакивала из дверей клуба. Видимо, увидев, что «главный гитарист Арабских Эмиратов» замер, она не сдержала эмоций и заорала во всю глотку, будя сонный город: — БЕГИ, АСПЕР, ЁБ ТВОЮ МАТЬ, — называние по имени группы ничего хорошего не сулило, да и алкоголь вперемешку с адреналином бил в голову, а потому он побежал, да так, как никогда не бегал до этого, при чём стараясь не поранить новенькую гитару. Прошло практически полчаса, когда они окончательно выдохлись, зашли в тупик и убедились, что погони нет. Первым встал Артём, когда чуть не шагнул в всё ещё черную воду. Большой шаг назад, гитара падает в песок, издавая грустный «бреньк» шести струн, а за ней, буквально в нескольких миллиметрах, на тёплый песок, прямо в платье упала Алиса. Парень же просто оперся ладонями на колени и перевел взгляд на неё. — На, — на уставшим выдохом произнесла она, протягивая голубоглазому бутылку чего-то прозрачного. — Ты, блять, серьезно?! — нервы сдали и он рассмеялся. А за ним и девушка. И этот смех разнесся по всему по бережью. Разнесся, забирая с собой волнения, страхи, осторожность и злые мысли. В нем смешался весь спектр эмоций, которые только мог пережить человек. И радость, и грусть, и злость, и расслабленность. Мало кто мог смеяться так, без грамма застенчивости или смущения, в открытую, перед кем-то, а особенно с кем-то другим. Но вечно смеяться, к счастью или к сожалению, не получилось, а потому синеволосая, изо всех сил стараясь успокоиться, ответила: — Ну знаешь что, это хотя бы не гитара, — во фразе сквозила наигранное возмущение таким «нехорошим поступком». — Да что вы, миледи? Предлагаете отнести её обратно? — с улыбкой, в которой читалась абсолютная готовность выполнить любой приказ. — Ну ты и дурак, Артёмка, — она выпрималась, удобнее садясь на песок и подтягивая колени к груди, — играй давай, для чего гитару воровал. — Вот не воровал, попрошу, а исполнял просьбу самой прекрасной девушки, — Тим принял позу лотоса и взялся за инструмент, пока та, которую он любил больше жизни, сидела в небольшом шоке и прикладывала все силы, чтобы обдумать сказанное и понять, как она всё-таки к этому относится. Она точно знала, что не отрицательно, но так боялась принять, что всё же любит его… — Эй, — голубоглазый пощелкал пальцами в воздухе, — миледи, гитара настроена, что играем? — спросил он и нежно провел пальцами по струнам, будто давая начало романтической милодии. — Давай что-нибудь… мягкое. Понимаешь? — улыбнулась она, устремляя взгляд на восходящее солнце. Холодная после ночи вода ласково коснулась её ног, будто желая обнять. — Мягкое так мягкое, — тихим голосом произнес певец. Рука коснулась струн, издавая первый аккорд, сразу узнаваемые ими, но не распознанный бы никем ещё. Время пролетало незаметно. Песня за песней, пара брошенных обрывков фраз и глотки из таинственной бутылки бара Арабских Эмиратов. Солнце уже наполовину показалось из-за мерцающей глади воды, гранатами отражаясь в блестящих глазах. Алиса чуть придвинулась, плечом касаясь плеча Артёма. — Прохладно… — случайно, тихо уронила она, но он сумел распознать её слова. Гитара оказалась на песке, а руки ласково легли на аккуратные плечи. Парень притянул её к себе и мягко, ненастойчиво, поцеловал куда-то в висок. — Тим… — не сопротивляясь шепнула она, но в голосе всё мелькала робость. — Лишь одно твоё слово, и я прекращу. Просто скажи мне… Да или нет? — он на мгновение чуть отстранился, но ещё, с надеждой, не убирая рук с плеч. Девушка секундо молчала, а затем тихо, но с непоколебимой уверенностью в голосе произнесла: — Да.