Пусть этот сон останется вечным...

На следующий день после того разговора о президентстве в клубе чувствовалась странная атмосфера. Все ждали, пока придёт Моника, ведь сегодня она вновь немного запаздывала. Да уж… не хочется приступать с ней к неприятному разговору, но придётся. Мне вот нужно начинать более близкое общение с ней, чтобы суметь сделать её жизнь легче и менее загруженной. Сейчас по сути будет выдавать идеальная для этого возможность, но непонятное волнение до сих пор остаётся. Через некоторое время дверь в класс открылась, и на пороге оказалась Моника: – Простите, ребята, я снова опоздала… Но в этот раз не так сильно. Девочка хотела уже спокойно пройти к учительскому столу, но Нацуки оживилась и спешно зашагала в сторону Моники, призывая нас подойти тоже. Действующий президент очень удивилась этому. – Моника! Мы хотели поговорить о кое-чём очень важном, – бодро начала Нацуки неприятную тему. Мы вместе с Сайори и Юри лишь тяжело вздохнули после этой фразы. Интересно, насколько всё серьёзно сейчас закрутится? Надеюсь, что до больших ссор не дойдёт, ведь это ужасно скажется на всём клубе, а особенно на состоянии Моники. – А? Вы все вместе хотели поговорить? – с непониманием на лице поинтересовалась президент клуба. – Мы думали о том, чтобы передать главенствующую роль клуба кому-то другому от тебя, – сразу выдала Нацуки, чем немного напрягла меня. После этих слов Моника раскрыла глаза от неожиданности и встала в ступор. Наступило как-то неприятное молчание. Мы просто смотрели на удивлённую девочку и ждали какой-то дальнейшей реакции. Лишь спустя, кажется, минуту она вышла из ступора и тяжело вздохнула, а потом присела за учительский стол. Но какой-то шок на её лице всё ещё сохранялся. Представляю, какой неожиданностью оказались для неё эти слова… – Почему… вы захотели это сделать? – смогла через ещё какое-то время спросить Моника. – Потому что ты стала хуже относиться к клубу, а также много опаздываешь, – продолжала говорить за нашу группу Нацуки. – А на роль президента мы выдвигаем Деню. Сначала Моника не высказывала новых эмоций, будто бы соглашалась с тем, что отношение к клубу ухудшилось, но после произнесения новой кандидатуры она чуть вздрогнула и вновь удивилась. Почему такая странная реакция именно на последнее предложение? Сайори как-то грустно стояла в сторонке, не решаясь что-то сказать. Юри, кажется, хотела добавить пару слов, однако также не осмеливалась это сделать. Оставалось только мне немного разбавить эту обстановку: – Знаешь, Нацуки это могла произнести как-то резко и обидно, но… в её предложении есть логика. Думаю, ты сама это понимаешь. – А-ха-ха! Простите ребята… – сразу же ответила Моника после этого. – В крайнее время и правда у меня становится слишком много дел. А я привыкла, что в клубе можно более-менее спокойно провести время… Она вновь вздохнула и остановилась, потом протёрла рукавом лицо, хотя слёз не было. Этот смех в начале… он был с какой-то досадой – оно и не очень удивительно. Юри с Сайори отводили взгляды, а мы с Нацуки пристально смотрели на Монику. Вскоре та продолжила: – Я перестала относиться к клубу, как к чему-то серьёзному. Хотя стоило бы задуматься… ведь здесь тоже необходимы должные ответственность и внимательность… – Смена нашего лидера даст литературному клубу глоток свежего воздуха. – снова заговорила Нацуки, которая была очень уж активной в этом разговоре. – Вдруг под руководством Дени тут появятся какие-то улучшения? Вот и проверим… Мне же до сих пор было как-то неприятно от того, что всё так резко свалилось на девочку. Хотелось сделать этот момент как можно мягче, поэтому я кое-что придумал: – Так, Моника, выйдем на секундочку? Никто ведь не против? Все странно на меня посмотрели. Судя по выражению их лиц, против они не были, но явно хотели бы послушать наш разговор наедине. Нет-нет! Тут нельзя подслушивать! – Конечно… пойдём, – грустно соглашалась Моника. Она медленно поднялась со стула и прошла в сторону двери. Мы все смотрели за ней, а потом я вспомнил, что мне тоже надо проследовать на выход. В коридоре Моника повернулась ко мне и опустила взгляд, а руки вместе сложила за спину. Она выглядела так… беззащитно? Не хочется смотреть именно на такой её вид, от этого мне становится как-то некомфортно. – Слушай… – как можно спокойнее старался я говорить. – Может… эти изменения будут к лучшему, ведь у тебя станет меньше дел, а свободного времени появится больше… Девочка наконец посмотрела на меня. И выражение лица у неё было… не самым добрым. Кажется, ей не сильно понравились мои слова. Это её вновь немного расстроило и даже чуть взбесило. Но почему!? Что не так я сказал? – Деня… это ты захотел подобных перемен? Если да, то не стоило, – более холодно произносила Моника. – Нет-нет, эту тему изначально подняла Нацуки… а после некоторого обдумывания остальные тоже согласились с ней. Девочка вздохнула и повернулась спиной ко мне. Я сейчас был похож на отца, который обсуждает какую-то трудную жизненную тему с дочкой, а та закрывается в своей комнате и не хочет продолжать всё это. Чувствую себя… ужасно в такой роли. – Знаешь… клуб на самом деле очень важен для меня, – спустя время прервала молчание Моника. – Но этот год становится слишком неприятным. Не хочется, чтобы и этот наш литературный уголок превращался в такую же загруженную часть моей жизни. – Что… что ты сейчас имеешь в виду? Моника резко повернулась и подбежала ко мне. В глазах её бегал какой-то страх, а руками она вцепилась в мои плечи. На секунду мне тоже стало боязно от такой реакции. – Деня… раз ты возьмёшь на себя эту роль… то пожалуйста, не отнимай у меня старую клубную атмосферу… – попросила девочка, смотря мне прямо в душу. Но разве… Моника раньше хотела, чтобы в клубе не происходило изменений? В игре вот именно Нацуки была против новых изменений и появления новичков, против смены нашей уютной атмосферы клуба. И получается… сейчас Моника точно так же разделяет её интересы из игры? Мне всегда казалось, что она хочет двигать клуб вперёд, хочет сделать из него нечто большее, чем просто посиделка пятерых ребят. Какой стала жизнь Моники, если она теперь с таким страхом хватается за наш клуб? Неужели это для неё осталось единственным местом, в котором девочка может чувствовать себя комфортно? И мы пытаемся отобрать эту последнюю частичку комфорта… Стало ужасно неприятно от всей это ситуации. Хотелось бросить всё и сдаться, отдав президентство кому-то другому. Но нельзя, просто нельзя! Сейчас придётся потерпеть подобные изменения, дабы в будущем привести ситуацию в более хорошее русло. Эти изменения должны произойти ради Моники, ради остальных девочек. Нашему бывшему президенту клуба придётся временно выйти из этой зоны комфорта и принять моё вмешательство в свою жизнь. – Хорошо-хорошо, я постараюсь сделать литературный клуб только лучше и приятнее для нас всех, – послышался мой ответ после этих раздумий. – Пожалуйста… не подведи хотя бы ты… – еле слышно шептала Моника. Она опустила голову и прижалась близко-близко, всё ещё держа меня за плечи. Через секунды стало понятно, что девочка просто плакала мне в грудь… не смогла сдержать себя. Я аккуратно протянул руки вперёд и приобнял Монику. В этот момент мне словно передались все чувства, что она сейчас испытывала. Стало так погано на душе, стало так противно от себя. Но одновременно с этим успокаивающе чувствовалось её тепло тела, приятный аромат и… невероятная тоска. Мне думалось, что не дойдёт до слёз… думалось, что Моника никогда не проявит передо мной подобных чувств, но она ведь тоже человек со своими эмоциями и переживаниями. Мы все привыкли видеть её в прекрасном расположении духа, и это отличается от старой ситуации с Сайори. Наша президент никогда не показывала слабость, никогда особо не просила о помощи в трудных делах. Она постоянно справлялась со всеми сложностями у себя на пути одна. Это просто жизнь в одиночестве… даже при том условии, что девочка невероятно популярна в нашей школе. Жизнь, в которой есть всё, одновременно является и жизнью, в которой и нет этого всего! Наверняка Моника хочет избавиться от этой роли, где на неё накладывают надежды и ответственность. Может, она просто хочет пожить жизнью обычной беззаботной девочки? Например, как Сайори… Сколько времени так прошло мне неизвестно, но остальные в клубе, видимо, не решались выйти проверить нас двоих. Моника немного успокоилась, но всё же не хотела отпускать. Её руки крепко цеплялись за мои плечи, а пальцы старались вжаться как можно сильнее. Казалось, она держится за меня так, будто я сейчас пропаду. Для неё вся эта ситуация и правда стала таким сильным ударом? – Моника… всё хорошо, можешь не волноваться так сильно… – постарался я хоть как-то её успокоить. Она немного ослабила свою хватку. Голова её чуть поднялась, а взгляд был направлен куда-то в сторону лестницы на первый этаж. Девочка вздохнула, чуть прикрыв глаза при этом, и наконец ответила: – Знаю… знаю… прости за это. Я не чувствовала себя так очень давно, ведь всё это произошло как-то слишком резко… – И ты… тоже прости нас, ладно?.. меня особенно… – старался я говорить чуть позитивнее, однако выходило не очень. – Всё будет в порядке… посижу немного в должности президента, а потом ты снова вернёшь себе это звание. – И правда… а-ха-ха! Всё так и будет… раз ты говоришь мне это… Мои обещания в старом мире часто становились ложными, поэтому вскоре они просто перестали быть серьёзными. И эта фраза: “Раз ты говоришь мне это…”, очередное обещание, правда? Но в новом мире… подобное не стало превращаться в пустые слова… теперь я действительно могу пообещать что-то серьёзное и выполнить это, ведь всё вокруг изменилось. – Пойдём в класс, не будем заставлять других переживать, ага? – спросил я у Моники спустя ещё какое-то время молчания. Девочка кивнула и улыбнулась. Значит… пришло время возвращаться к ребятам в класс. Внутри нас встретили взволнованные лица. Сайори и Юри выглядели почти так же грустно, как и до этого, а вот Нацуки убрала свою маску агрессивной и инициативной девочки, приняв такое же тоскливое выражение лица, но чуть более бодрое, чем у тех двоих. Увидев нас, они оживились, не зная при этом, чего ждать. Моника же неуверенно вышла в центральное место, где постоянно говорит о важных событиях клуба. В этот раз она также начала вещать, но не так весело, как раньше: – Итак… друзья, сегодня в нашем клубе произойдёт одно огромное изменение… Мы все смотрели на неё и ждали дальнейших слов, которые сильно поменяют нынешний клуб. Хотя… действительно ли поменяют? Только Моники и меня это по большей части коснётся. – Сегодня я назначаю президентом литературного клуба… Деню, – наконец произнесла нужные слова наш уже бывший президент. – А я… перейду в должность вице-президента… если никто не против. Все не сразу осознали происходящее, но через несколько секунд мы кивнули в знак согласия. – Поздравляю, Деня, надеюсь, что ты замечательно справишься на этом посту, – с улыбкой обратилась ко мне Моника, хотя мне было видно, что улыбка эта какая-то вымученная. – Спасибо… постараюсь не подвести вас всех, – еле смог я вымолвить из-за напряжённости момента. После этого Сайори подошла к Монике и обняла её, шепча в это время что-то ей на ухо. Сначала руки второй просто висели вдоль тела, но через время объятия стали взаимными. Всё это выглядело со стороны как нечто вроде извинения перед бывшим президентом клуба. Ну а мне до сих пор было как-то не по себе от происходящего. Казалось, будто поставлена какая-то точка невозврата, но мы ведь потом сможем вернуть должность президента обратно Монике? Надеюсь… что сможем.