Тик-так..

Тик-так-тик-так-тик-так… Тиканье старых часов с кукушкой в прихожей разносилось по всей вампирской резиденции, отмеривая бесконечность, предоставленную ее обитателям. Тик-так-тик-так-тик-так… Как стрелка, всегда возвращавшаяся к отметке двенадцать, завершая очередной круг на циферблате, так и Гильермо возвращался в свою прежнюю точку, проделывая, казалось, длинный прямой путь. Но нет, это был все тот же круг. Тик-так-тик-так-тик-так… После возвращения из Англии Гильермо казалось, что он изменился. Что мир вокруг него изменился. С появлением в его жизни Фредди, человека, которого он действительно полюбил, та самая жизнь больше не казалась такой скучной и однообразной. Она приобрела краски (в основном радужные), наконец, впустив в себя лучик солнца в виде одного милого англичанина. Ведь именно так ты себя чувствуешь, когда влюблен? Тик-так-тик-так-тик-так… Что же ты чувствуешь, когда твое сердце в дребезги разбивают? При чем при до ужаса смешной и нелепой ситуации. Расскажи Гильермо кто-нибудь из вас, что у одного парня его бывший возлюбленный создал копию его нынешнего возлюбленного, а после эти копии встретились и стали встречаться друг с другом, то Гильермо наверняка от души расхохотался, а потом отошел в сторонку, предпочтя с вами больше не общаться. Но сейчас Гильермо было не до смеха. Тик-так-тик. Резкий грохот и последующий звон битого стекла прервали осточертевшее тиканье. — Гильермо, что это за шум?! — раздался недовольный вскрик Нандора. — Ничего, мастер. Часы случайно разбились, — ответил Гильермо, с ненавистью глядя на валявшуюся теперь груду старого хлама вместо часов. Теперь ему надо будет это убрать. А завтра убрать в доме, и послезавтра, и после послезавтра, и… Гильермо, уже было наклонившийся, чтобы ухватить доски от часов, остановился. Выпрямился. В его голову пришло осознание поразительной ясности. Он также «случайно», как и часы, уронил совок и швабру, так и оставив их валяться на полу, но все же с некоторой опаской повернулся в сторону гостиной, где сейчас находились вампиры. Все подавленные и забытые воспоминания услужливо пронеслись у него перед глазами. Он вспомнил все те мелкие и большие, важные и не очень мерзости и гадости, что говорили или делали ему вампиры. Как Надя и Ласло постоянно использовали его, даже не зная его имени, как Колин Робинсон смеялся и постоянно над ним подшучивал… Но больше всего он, конечно, вспоминал все поступки Нандора, которые Гильермо прощал ему уже двенадцать лет. Подумать только, целых двенадцать лет своей жизни Гильермо потратил на него во имя… во имя ничего. У парня резко закружилась голова, и ему пришлось опереться о стену, чтобы случайно не упасть. Все те мысли, страхи и опасения, что он годами отгонял от себя обрушились на него смертельной лавиной. Нандор никогда бы не сделал его вампиром. Ему было удобно пользоваться бесплатной рабочей силой и преданностью Гильермо, держащейся на честном слове вампира. Все те взгляды, жесты, капельки внимания и заботы, что фамильяр годами пытался разглядеть и поймать оказались лишь его разыгравшимся воображением. Последний поступок Нандора окончательно перечеркнул все то, что между ними было, а в мечтах Гильермо еще и могло бы быть. Он поднял тяжелый взгляд, посмотрев в сторону гостиной, из-которой опять послышались знакомая ругань и крики. С него было достаточно. Гильермо снял свою куртку с вешалки и направился к выходу дома. Остановившись возле порога, парень глубоко вдохнул, перешагивая его, тем самым переходя свой собственный Рубикон. Тихо закрыв за собой дверь, Гильермо уверенно, почти бегом, и практически не дыша, поспешил к выходу за пределы участка дома. Он еще вернется сюда за своими вещами, но это будет уже потом. А пока в его голове назревал план и тактика, которой он будет придерживаться.