Сакура, Шаоран и голос чести

Сакура знала, что не могла позволить сделать её чувство заметным. Обширное поместье, с великим множеством слуг и рабов. Молоденькие служанки, среди которых она жила. И комната главы рода, Досточтимой Матери Йелан, в которой Сакура так часто встречалась с Ним! Она скрывала свою любовь, своё безмерное почтение и уважение, свою радость… И не могла перестать находиться рядом, испытывая благодарность и принимая за счастье мимолетный взгляд. Сакура позволяла себе смотреть только на рассвете, когда тайком приходила взглянуть на хозяина Шаорана, тренирующегося с мечом. Она видела его издали, но глядя как уверенные, сосредоточенные движения еще больше украшают могучую фигуру, ясно представляла себе его лицо. Суровые черты, густые брови и пронзительный взгляд. Он был очень красив своей собственной суровой красотой. Он упражнялся без рубахи, даже когда травы покрывал иней, но Сакуре тоже не было холодно. Она смотрела и пылала, горела, краснела и с восторгом вдыхала ледяной воздух… А потом долго умывалась холодной водой, пытаясь прогнать предательский румянец. Сакура могла бы поклясться, что никто ничего не заметил, а её услужливость и восторженные взгляды все воспринимают как совершенно обычное поведение на землях Ли. Куда бы не пошел молодой хозяин, он встречал глубочайшее почтение, как наследник древнего рода, в руке своей сжимающий меч, способный защитить своих людей. И бережно касавшийся руки матери, которая угасала здоровьем и давно передала ему власть и обязанности, которые и позволили всем полюбить его. Сакура выслушала так много историй, которых, казалось, хватит на несколько жизней. А ведь хозяин Шаоран был так молод! Но каждый день она убеждалась в их правоте и радовалась. И гордилась. Она пока только наслаждалась своим чувством, не загадывая и уже даже не мечтая вернуться домой. Она словно бы начала понимать себя, простясь с невинной девочкой из сада своего отца, принимать себя как женщину, которой уже чувствовала себя рядом с мужчиной… Но госпожа Йелан, добрая госпожа Йелан, которая купила Сакуру и позволила служить себе, заболела. Её болезнь давно не являлась тайной. Она же призвала со службы хозяина Шаорана и вернула в дом всех его сестер. А обострение, всерьез угрожающее оборвать слабую жизнь, привело в поместье и невесту хозяина. Красивой и гордой Мейлин Ли достаточно было одного взгляда, чтобы узнать тайну Сакуры. - Госпожа Мейлин потребовала, чтобы тебя выслали, - сказала кухарка. Сакура помертвела. Ей до сих пор было сложно говорить. Только для госпожи Йелан… - Не выслали, - поправила служанка. - Продали. Очень далеко. Однажды, уже давно, через поместье прошли работорговцы. Сакуре хотелось бы, чтобы тогда рядом был хозяин Шаоран… Домоуправляющий Вэй наклонился над ней: - Госпожа зовет. Сакура преодолела себя и залепетала: - Она выгонит?.. - Нет, - очень быстро, очень доброжелательно и очень уверенно ответил он. Старик не имел права обсуждать такое с рабыней, но он был таким добрым… Доброта - высшая форма приличия! Под дверями покоев госпожи Йелан раздраженно прохаживалась Мейлин Ли. Она была очень красива, но эта красота испарилась, едва грубые руки схватили Сакуру, заткнули ей рот и бросили на колени перед благородной ровесницей. - Я снизошла до тебя только потому!.. - взвизгнула Мейлин. - Потому что в любви нет высших и низших. Мы соперницы, ведь ты осмелилась смотреть на моего жениха! Я без колебаний избавлюсь от тебя, рабыня. И признаю это даже перед матерью Йелан. Пусть все увидят силу моей любви! Красивыми губами Мейлин отдала приказание: - Отвези ей на невольничий рынок и продай по самой низкой цене. Как можно скорее! Сакуре крепко связали руки и надели мешок на голову. Её вывезли за пределы поместья так, словно тихой рабыни никогда не было на землях Ли. Для неё же это всё слишком сильно напоминало кошмар, пережитый полгода назад, когда похищенные из дворца близкие подруги и кузины, были проданы как рабыни. Они оказались заброшены в ужасное место, едва не погубившее Сакуру и лишившее её единственного дорогого человека. Она провела в кошмаре прошлого несколько часов, совершенно измучилась и едва дышала в грубом коконе из мешковины, пока не услышала топот, грохот и шум схватки. Сильные руки схватили её и еще не успели сбросить путы, а Сакура, уже трепетала и не стесняясь шептала: - Шаоран… Хозяин Шаоран!.. Он, как всегда суровый, подхватил Сакуру на руки, а потом усадил на коня. И отдал приказания своим людям: - Вздернуть на деревьях! Повесить табличку: “За самоуправство на моих землях!” Шаоран вскочил в седло, крепко прижал Сакуру к себе и пришпорил коня. Он не говорил, не обвинял её и не успокаивал. И, несмотря на радость от его близости, Сакура несомненно знала причину его спешки и отчаяния. Госпожа Йелан была уже очень плоха. Она могла бы уже отойти в мир иной, а вместо того, чтобы находиться подле безмерно любимой матери, он вынужден… “Это моя вина”, думала Сакура. Моросящий дождь превратился в настоящий потоп и попросту перекрыл дорогу к поместью. Лошадь начала вязнуть на грунтовой дороге. Шаоран спрыгнул и решительно потянул за поводья. Сакура дрожала под бьющими струями воды и смотрела как быстро промокли его волосы и одежда. - Это моя вина! - прокричала она, но дождь заглушал слова. Холодно и так жестоко! Но они вскоре добрались до небольшого домика, скрытого в чаще. Шаоран завел лошадь под навес и позаботился о ней. Он действовал словно по привычке и закончив, уставился невидящим взором в лесную глушь. - Это м-моя вин-на! - застучала зубами Сакура и вновь обвинила себя. Она словно пыталась обратить на себя внимание! Нет! Совсем нет… Но Шаоран был невозмутим. Он отворил дверь и приказал: - В другой комнате простыни и одеяла. Я зажгу огонь, а ты позаботься о себе. Она мечтала позаботиться о нём, но хозяин словно и не помышлял об удобстве. Плотно и надежно завернутая в простынь Сакура развесила собственную одежду на просушку и подошла к нему. Она хотела… - Это не твоя вина, - сказал ей Шаоран. - Вина Мейлин и за это она уже поплатилась. А сейчас отправляйся туда, - он указал на дверь. - Постель для тебя. Сакура не посмела ослушаться, исчезла с его глаз, а потом сидела на холодной простыне, на жестком матрасе и всё сильнее ощущала в себе потребность. Потребность отблагодарить… Она знала, что уже счастлива, даже если за это счастье госпожа Йелан поплатится жизнью. …Шаоран пошевелил угли и подбросил еще дров. Он уже снял мокрую одежду и приготовился к долгому и мучительному ожиданию. Даже если дождь скоро прекратится, добраться по раскисшим дорогам решительно невозможно! А оставаться здесь - невыносимо! Как военный, как сын своей матери, он знал что такое выдержка и ожидание. И с детства привык скрывать глубоко внутри горячий нрав, унаследованный от отца. Но сегодня он не сдержался. Треск огня и шум дождя заглушил удивительный и чувственный звук - нежный девичий стон. Шаоран подчинился зову и вошел в соседнюю комнату. И увидел самое прекрасное и волнующее зрелище в своей жизни. Она! Она сидела на постели, чуть отклонилась назад и опиралась на вытянутую руку. А другой нежно ласкала себя, демонстрируя ему розовые складочки и маленькие красивые груди. Её тело, которое уже пытались скрыть быстро сгущавшиеся сумерки! Шаоран отчаянно хотел рассмотреть её всю целиком. Такую необычную и красивую! Непохожую на других девушек, ни короткими рыжевато-золотистыми волосами, ни сияющими зелеными глазами. Он пошел к ней как заговоренный, накрыл её руками как хозяин, и приник губами как жаждущий. Он пил и наслаждался силой её желания и слушал такой красивый голос: - …Шаоран… Шаоран. Шаоран! А потом эта зеленоглазая фея, сводящая его с ума, встала на колени, улыбнулась счастливой и совершенно бесстрашной улыбкой и поцеловала. Поцеловала его тело и не скрывала своего желания. Или умения. И только когда потрясенный Шаоран вновь смотрел в зеленые глаза, она залилась краской и торопливо зашептала: - Я никогда не была ни с одним мужчиной, мой господин! Возьми меня… Конечно же она была чистой и невинной. И такой страстной и желанной! Он старался быть с ней бережным и нежным и знал, что слишком жадный. И с радостью ощущал как как она трепещет, сладко сжимаясь вокруг него и как благодарно шепчет: - Люблю… люблю тебя… люблю!.. И довольно поправляет его: - Меня зовут Сакура. - Сакура… Утром он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. И освободившимся от гнета, сковывающего его сердце и давящего на плечи чудовищной ношей. Он смог бы пережить горе, которое ожидал в ближайшее время. Сакура теперь стала неотразима для него. Она отчаянно краснела и прятала глаза. К лучшему. Иначе наследник древнего рода совершенно потерял бы голову… Они вернулись в поместье только к полудню, преодолели тяжелую дорогу и Шаоран ощутил в себе нечестивое, но справедливое злорадство, ибо тяготы пути сейчас предстояло пережить Мейлин. Она поняла всё, едва увидела его и Сакуру. И, несдержанная как всегда, немедленно открыла всем тайну этой ночи: - Ты!.. Ты! Как ты посмел, Шаоран?! С нею?! С этой рабыней!