***
Куча людей, толпящихся в зале, вызывали у Шевелева если не восхищение и трепет, то хотя бы какие-то намеки на это, потому что он уже предвкушал, как будет вглядываться в их горящие интересом лица через стекло объектива. Обычно он фотографировал только случайных прохожих, которых встретить второй раз мог, наверное, только благодаря чуду, а чудес, кроме поступления, в его жизни пока не обнаруживалось, так что и фотографии его могли видеть только родственники и друзья. А сейчас всё это увидит куча людей, подписанных на всевозможные студенческие группы, а значит — огромное, просто космическое, по сравнению с тем что было, количество. До начала мероприятия был еще, по крайней мере, час, но стучащее сердце не давало спокойно существовать уже сейчас, заставляя карие глаза парня в который раз пробегаться по настройкам и проверять все возможные режимы камеры, чтобы все получилось лучшим образом. Разумеется, он был не единственным на этом мероприятии фотографом, но даже не думал по этой причине снимать с себя задачу сделать живые, как он любил, фотографии. — Привет, что сильно волнуешься? — сбоку прозвучал голос их руководителя, заставляя перенервничавшего Сережу вздрогнуть от неожиданности, а после с виноватой улыбкой поджать губы, глядя на подошедшего блондина, которого будто подключили к розетке с высоким напряжением, не давая яркой улыбке сползти с лица. Он не врал себе, когда говорил, что не нашел друзей, потому что считал, что Антон общается так абсолютно всегда, он ведь руководитель, общаться дружелюбно со всеми — его прямая обязанность, хотя, шатен соврет, если скажет, что не хотел бы и вправду дружить с таким ярким и открытым человеком. — Ну…да, — не стал скрывать Шевелев, крутя в руках повешенную на шею цепочку, — просто я никогда не фотографировал в таких местах, тут так… — Шумно? — подсказывает парень, окидывая взглядом огромных размеров концертный зал, в котором скоро должно было начаться настоящее шоу. — Ага, и людно, — потирая шею, тушуется кареглазый. — Да ладно, Шевель, — Шастун закидывает свою длинную конечность на чужое плечо и чуть похлопывает напряженную руку, — я видел твои фотки, ты же талантище! Давай так, после программы никуда не уходи, мы тут с ребятами из институтов собрались отмечать, так сказать, начало года, присоединишься, а то я боюсь, что ты потом пойдешь домой загоняться по всякой фигне, не надо, я вижу по твоему лицу, что так и будет, — прерывает он молчаливый протест первокурсника и треплет того по волосам, — ну так? — Я понял, что выбора у меня нет, — чуть расслабленнее улыбается Шевелев, наконец расправляя напряженную до того спину и громко выдыхая. — Шаст, дуй сюда, мы нихуя не понимаем, — со сцены раздается недовольный возглас какого-то парня, но Сережа успевает заметить лишь мелькнувшее черное пятно, а потом услышать строгое «Загайский, ты не забыл, где находишься?!» от одного из присутствующих тут преподавателей. — Ладно, я побегу, а ты давай не кисни, у тебя целая ночь впереди, — снова приободряет Шевелева Антон, а после в несколько шагов оказывается перед сценой, после чего так же ловко запрыгивает на нее и скрывается за широкими темно-синими кулисами.***
И все получалось до ужаса хорошо, так что Сережа даже забывает о том, что от него сегодня ждут кучу хороших фотографий, напротив, он был уверен, что получается все как нельзя лучше, всю программу, которую показывали первокурсники институтов и их руководители, он мог сказать от чистого сердца, можно было прямо сейчас показывать на сцене Большого театра. Возможно, из-за переполняющих его эмоций, он слегка и преувеличивал, но все номера ему и правда нравились, а костюмы, то и дело мелькавшие на экране фотоаппарата, простые, но в то же время точно передающие нужных персонажей, были будто сошедшие с обложек модных журналов. А после объявили следующий институт, и во всем зале на несколько секунд полностью погас свет, который тут же сосредоточился одним лучом прожектора на темной фигуре посреди сцены, заставляя сердце Шевелева пропустить несколько ударов, потому что не признать то, что стоящий в полной тишине брюнет настолько красивый было невозможно. Да Сережа и не пытался выкинуть из головы эту простую мысль, постарался только запихнуть поглубже, уверенный в том, что людей вряд ли устроит половина альбома, заполненная фотографиями одного человека. Парень, оказавшийся «рассказчиком», почти сразу же после появления начал рассказ какой-то незамысловатой истории, по мере которой на сцене появилось уже несколько человек, и Шевелев искренне надеялся на то, что хоть один из фотографов делал снимки, так как он, кажется, уже пропустил половину, тупо зависнув на остром профиле, он был почти на сто процентов уверен, какого-нибудь третьекурсника. Потому что по его логическим, он на это очень надеялся, выводам, первокурсник так выглядеть просто не мог, он же видел себя в зеркало каждое утро, было с чем сравнивать. Да даже обросший Артем выглядел все равно младше, чем этот появившийся из неоткуда парень. Он не помнил, как закончилась программа, фотографировал да, но мысли были совсем в другом месте, за что Шевелев готов уже был со всей силы давать себе пощечину, чтобы прекращать витать непонятно где. — Эй, герой, ну как тебе выступления? — из шума в голове вырывает на удивление все такой же яркий голос Антона, хотя, переводя взгляд на руководителя, Сережа понимает, что тот устал не меньше него, потому что улыбка, хоть и не сползла с лица, в глазах все же читалась усталость. — Это круто! — не скрывая восхищения, делится эмоциями первокурсник. — Особенно тот номер с историей, не знаю почему он так зацепил, но это было невероятно, — Шевелев прекрасно знал, что его там зацепило, но говорить такое в слух, даже не пытался, представляя реакцию окружающих на это заявление. «Ребят, там такой номер был, да ладно номер, вы этого парня видели, он же ходячий идеал! Ага, пока Сережа, надеемся больше тебя никогда не увидим». И он никак не думал, что реакцией на его восхищение будет какой-то мягкий смех, — да, Макс умеет создать атмосферу, человек — внимание, — тут же объясняет свое поведение Антон, — пафос и самовлюбленность — главные его составляющие. — Ой, Шаст, иди нахуй, — садится на край сцены вышедший из-за кулис кучерявый парень в яркой малиновой худи и черных спортивках, полностью стирая с себя образ загадочного рассказчика, читающего будто со страниц старой книги, — никто не выебывается больше Попова на студактиве. — Факт, — соглашается блондин, тут же заходясь приступом смеха, видимо вспоминая один из многочисленных случаев. — Кстати, Макс Заяц, — протягивая руку застывшему Сереже, представляется парень, а потом ждет реакцию, потому что шатен активно пытается обработать в своей светлой головушке тот факт, что парень со сцены сейчас так просто появился рядом. — Сережа Шевелев, сценарист, — за него отвечает Антон, — ты не обращай внимания, он сегодня первый раз в этом всем, не привык еще. — Магистр? — Н-неа, — наконец просыпается Шевелев, переводя осознанный взгляд на чужие искрящиеся хитростью и так похожие на лисьи карие глаза, — бакалавр, а…аты? Он буквально убить себя хочет за то, что ведет себя как маленькая девчонка, но поделать с собой ничего не может, как, в общем, и со своей ориентацией, к сожалению, не в пространстве, хотя пол там тоже присутствует. — А я вот магистр, — широко улыбается Заяц, а после снова протягивает руку, — поднимайся, Шаст сказал, ты с нами сегодня. И Сережа наконец отвечает на жест, подтягиваясь с помощью чужой и, судя по всему, сильной руки наверх. — Ма-а-акс, — как-то многозначительно, но понятно только для брюнета, тянет Антон, после чего парень поднимает руки в защитном жесте и снова улыбается, — угомонись, ладно? — Ничего такого, чтобы сделал ты и ничего такого, чего бы ты не делал, — примирительно отвечает Заяц, засовывая руки в карманы. — Киноман, хренов, — фыркает Антон, скрываясь за кулисами. — Ну чего застыл, — снова улыбается Максим, а Сережа понимает только, что по идиотски не может оторвать взгляда от этой доброй улыбки. Если это не подарок на будущий новый год, то он даже не знает за что.***
Это определенно не подарок на новый год, хотя не то чтобы он сильно удивился тому, что Макс в этой компании тот самый парень, который нравится всем, и, судя по всему, тот не против ответить взаимностью, отчего радостный до того Сережа выходит во двор загородного дома, который компания старшекурсников сняла, чтобы отметить первое выступление этого года, и достает из кармана прямоугольную коробочку. На улице холодно, не смотря на то, что сейчас всего октябрь — легкую джинсовку без проблем продувает осенний ветер, заставляя упертого в своих решениях Шевелева ежиться, но оставаться на крыльце. — Тебя там все потеряли, — скрипит дверь и рядом появляется невысокая девушка с русыми волосами — Ира, кажется, она подходит ближе и накидывает на широкие плечи стандартный, который будто есть в каждом доме, клетчатый плед, — ты чего тут, холодно же? — Покурить вышел, — оправдывается парень и даже почти не врет, потому что и правда уже успел достать из пачки одну сигарету, — да и кто все, Антон что-ли? Скажи, что я через пять минут буду, — тут же добавляет он. — Заяц тебя тоже потерял, — говорит Кузнецова, передергивая плечами от очередного порыва ветра. — Заходи, а то замерзнешь, — кивая в сторону двери говорит шатен, — я докурю и зайду, честно, — добавляет он, замечая у девушки прищуренный недоверчивый взгляд. То что его потерял Антон он понять может, это вообще не сложно, сам ведь его сюда позвал, да и они хоть немного общались до этого дня, а вот чего про него вспомнил Макс, знающий его буквально пару часов, он понять не мог, да и не сильно пока хотел. — Сере-е-ежа, — дверь снова открылась буквально через пару минут, выпуская на улицу раскрасневшегося от духоты и алкоголя брюнета, который тут же ухватился за чужое запястье, утаскивая его хозяина в дом, — я его нашел! — тут же воскликнул Заяц, как только дверь за ними захлопнулась изнутри. — А мы тут в бутылочку начали, будешь? — поднимая голову сообщает ему светловолосый парень — Горох, кажется, фамилия это или просто кличка Шевелеву выяснить пока не удалось. Сережа мнется, потому что не уверен в том, что готов настолько за один день погрузиться в студенческую жизнь со всеми ее вытекающими, да и знает он тут, если не соврать, даже по именам не всех, что говорить об этой дурацкой игре. — Я пас, — улыбкой извиняется шатен, рука которого все еще находится в крепкой хватке стоящего чуть впереди Максима. — А я буду, — тут же подает голос кучерявый, садясь на пустующее место и утягивая с собой Сережу под недовольный, отчего-то, взгляд Антона. Только на этот раз, ему на этот говорящий взгляд кажется плевать абсолютно, потому что рук он, как тогда, не поднимает, да и в целом в сторону Антона не смотрит. — Ну что, кто первый, — наклоняясь вперед и, случайно? кладет руку поверх лежащей на полу руки Сережи, а после хмурится, потому что тот руку все же вытаскивает, после чего и вовсе скрещивает их на груди и отсаживается чуть в бок. Шевелев и сам не понимает, почему, но в сложившихся обстоятельствах решает думать, что проще сразу вбить себе в голову «не твое», чем потом убиваться по человеку, которому ты, оказывается, и не нравился вовсе. У него была уже такая ситуация в десятом классе, когда оказалось, что однокласснице, которой, как он думал, он по настоящему понравился, просто захотелось с кем-то повстречаться, а потом ей просто стало скучно с Сережей, с Вадимом, с Сашей и с еще кучей парней, просто потому, что она знала — найти нового слишком просто, они ведь и так все рядом, можно просто выбрать. И сейчас, он уверен, будет тоже самое, так зачем убиваться потом, если можно забыть все сразу сейчас? — Сережа, а скажи про себя какой-нибудь факт, только интересный, а то простое мы и на страничке найти сможем, — говорит вдруг Ира, поднимая голову с шастуновского плеча. — Ир, — тут же хмурится Антон, — Серый, только если хочешь, но от себя я могу заверить, что тут сидят люди, с которыми я уже очень долго знаком и я полностью им доверяю, так что если что мы сожжем все скелеты и забьем хуй, потому что ты теперь наш друг, а значит мы на твоей стороне, — он переводит взгляд глубоких зеленых глаз на Шевелева, и шатен понимает, почему-то, что если Антон им верит, то и он может, наверное. — Я би, — жмет он плечами, а после все-таки отводит взгляд в сторону, потому что слетело с языка, ну ведь можно было сказать, что он из Беларуси, или что…да что угодно, только не это! — О, да у нас много общего, — тут же откликается Заяц, закидывая руку на чужое плечо, — оставайся, мальчик, с нами, будешь… — Убери от моего мальчика свои загребущие лапы, — скидывая руку, смеется Оксана, светловолосая девушка сидящая с другого от Сережи бока, — иди сюда, — она прижимает к себе Шевелева и показывает Максу язык. — Да ну вас, — фыркает брюнет, а потом все смеются, восполняя секунды тишины гомоном под орущую из колонки музыку, как будто всем абсолютно все равно, и это заставляет Сережу неловко улыбнуться, понимая, что он каким-то чудом нашел себе место.***
— Серый, что делаешь сегодня? — Загайский вылавливает Сережу на пол пути перешагивания порога аудитории и тянет назад, отчего тот чуть не падает прямо на Зайца, собираясь утянуть того вместе с собой на пол. — Макс, бл…ин, здравствуйте, Арсений Сергеевич, — прерывая своё красноречие на середине и улыбаясь, ругается Шевелев. — Здравствуй, — кивает преподаватель, после чего переводит взгляд на второго участника происшествия, — Загайский, далеко Шевелева потащил, пара начинается через минуту, — хмурится Попов, переводя взгляд на наручные часы. — Да не очень, — по лисьи улыбается брюнет, продолжая утягивать первокурсника в куда-то явно не минутное место, — он же фотограф, надо…кое-что обсудить. Попов сжимает губы в тонкую полоску и подозрительно щурит голубые глаза, но кивает и проходит к кафедре, — в следующий раз предупреждайте не перед началом пары, — в пустоту произносит он. — Куда ты меня тащишь, Макс! — всё ещё ничего не понимает Серёжа, когда брюнет тянет того вниз по лестнице в непонятном направлении. Сережа сдается где-то на третьей части пути, полностью доверяя свое перемещение Зайцу и даже не пытаясь разбираться. Они останавливаются спустя непонятное количество времени перед ужасно высокими деревянными дверьми, и Макс спокойно шагает в темноту, тут же закрывая за собой дверь. Шевелев не понимает ничего от слова совсем, он стоит, прислушиваясь и даже, кажется, начинает слышать где-то сбоку шорохи, но не успевает на них сосредоточиться, потому что чувствует движение, после чего щеку задевает колючая щетина, а ухо греет тихое «с днем рождения». Он выдыхает резко и скорее от неожиданности сжимает чужую ладонь, чувствуя у краешка губ практически невесомое прикосновение. Где-то на подсознательном уровне появляется желание коснуться еще, но в огромном помещении резко раздается праздничная музыка. — С днём рождения! — в огромном помещении раздаётся куча голосов, а когда Серёжа поворачивается, встречается со светящимися от свечек лицами друзей. — Плюс минус один месяц, — с улыбкой оповещает его Шастун, — и ты даже не сказал, что у тебя было день рождения, предатель! — У вас был праздник, к чему там было моё день рождение, да и сейчас откуда вы вообще узнали, у меня нигде даты нет, — непонимающе хмурится шатен. — Ты меня недооцениваешь, — довольно улыбается кучерявый брюнет, заставляя Сережу повернуться и снова почувствовать как горят щеки, когда он смотрит в искренне радостные карие глаза, — пошли вниз, у нас намечается пир! — Да ну вас, — смущается парень, спускаясь к первому ряду, он, правда, пару раз чуть не падает из-за отсутствия света, но его вовремя подхватывают за локоть, а потом Горох открывает, оказывается, стоящий всё это время на передних креслах ноутбук, и огромное помещение тут же подсвечивается холодным белым светом, а после по нему проносится заставка и титры какого-то заезженного лет сто назад фильма. — Ну и зачем? — Шевелев всё ещё не понимает чем заслужил таких людей в своей жизни, а потому стоит, изображая каменную статую чуть в стороне от «накрытого стола». — Потому что для тебя ничего не жалко, — легко выдаёт Загайский, а потом, кажется кусая губу, быстро добавляет, — и все были за, иначе бы тут не стояли, вот! — Конечно за, — спасает друга Шастун и протягивает Сереже пластиковый стаканчик с чём-то шипящим, а потом на него с обеих сторон налетают Ира и Оксана, крепко обнимая. — Меня бы так кто обнимал, — в шутку бурчит Максим, а после бежит и запрыгивает на сцену, потому что Горох, оказавшийся в итоге вторым Сережей, лезет целоваться. — Уйди, псих! — Кстати, мы сегодня идем в клуб, и это не обсуждается! — сразу прерывает возможное возмущение блондин. — Серый, у тебя было день рождения, а мы его не отметили, так что без отговорок. — Ладно, ладно, — сдаётся Серёжа, выпивая небольшой стаканчик и фыркая, а после обнимая в ответ всё ещё стоящую рядом Оксану, — Макс, бутылка шампанского — это не пир, — смеётся шатен, поворачивая голову к сцене, с которой брюнет в ближайшем будущем слезать не планировал. — Ну это я так, для красоты, — улыбается Заяц, а потом машет ногами, пытаясь отпихнуть всё ещё лезущего Серёжу. — Сереж, ещё несколько таких секунд и я отвечу, — переходит на слова брюнет, наконец избавляясь от продолжающего смеяться блондина. — Упаси Боже, мою грешную душу!***
Шевелев не жалел, правда, что куда-то пошёл вместо подготовки к завтрашней паре, пока не увидел где-то в толпе двигающихся в такт и не очень людей Максима, уже разве что не раздевающегося перед каким-то парнем. Да, он сразу говорил себе, что ничего хорошего с такой влюблённостью не выйдет, но где-то в глубине хотелось же помечтать. А потом там же откуда-то появился Шастун, ловко оттаскивающий Зайца в круг из танцующих подруг и Гороха. — Включишь мозг наконец, — Серёжа из-за орущей музыки ничего не слышал, но Антон Максу, судя по лицу, говорил не самые приятные слова, — я уже задолбался каждый раз забирать тебя из разных концов Питера! Максим поджимает губы, потому что в голове вертится обидный ответ и если он откроет рот, то этот ответ обязательно вылетит, а Заяц не настолько пьян, чтобы не понимать, насколько ему важна дружба с Шастуном и остальными ребятами. — Прости, — сдаётся Максим, и Антон скорее читает по губам, потому что друг говорит настолько тихо, что, вероятно, он бы и без шума ничего не услышал, — я курить, пойдёшь? Блондин мотает головой и кивает чуть в сторону, где Шевелев только подходит к бару, чтобы что-то взять, — тебе не со мной говорить надо, а с другим человеком и извиняться тоже. — Пошли курить, — Серёжа вздрагивает, когда на плечи ложатся горячие ладони, а ухо не то что слышит, а чуть ли не чувствует каждую букву. — Ты, вроде, нашёл с кем, — недовольно фыркает шатен, продолжая сверлить взглядом расставленные на баре бутылки, — куда делся, уже надоело? — Сильный проеб, согласен, — садится Макс за соседний стул, но не отрывает взгляда от чужого профиля, — Серёж, — он протягивает вперед руки и накрывает сжатые кулаки, — прости…пожалуйста, — он чувствует, как чужие руки чуть расслабляются и тут же подкладывает свою под одну из них, начиная тянуть на себя, — пошли на улицу. Шевелев продолжает молчать, но с места поднимается, давая Зайцу увести его в сторону выхода, после чего резко отдергивает руку, выскальзывая на улицу в одной футболке. Оксана, внимательно следящая за всей ситуацией, хочет было пойти следом, но Антон придерживает её за запястье, активно мотая головой, — пусть хоть раз в жизни побудет взрослым, — кричит он сквозь музыку, наклоняясь к девушке. — Кто? — хмурится она, но ответа уже не ждёт, замечая, как Заяц тянется за висящим на верхней части длиннющей клубной вешалки шастуновским пуховиком, — ты уверен? — С Серёжей, думаю да, — немного подумав, кивает блондин. Заяц цокает раздражённо, прежде чем тоже выскочить на улицу и практически впечататься в широкую спину шатена. — Не думаю, что Антон будет против, если мы позаимствуем у него пару, — пытается выйти из ужасно неловкой ситуации Макс, так что он тянется к карману, доставая оттуда пачку Уинстона и какую-то модную зажигалку, — держи, — Макс протягивает шатену сигарету и подвисает на профиле, когда тот поворачивается и смотрит тяжелым, сложным, слишком непонятным для Зайца взглядом, — а ещё ты замерзнешь так, дурень, — сам себя одёргивает Загайский, подходит осторожно, укладывая голову на чужое плечо и скрещивая руки где-то на животе. Серёжа в чужих руках холод чувствовать не перестаёт, но жмурится от приятного тепла, исходящего от прижавшейся груди Максима. Тот и без того высокий, в шастуновском пуховике становится огромной чёрной палкой, загораживающей шатена от пронизывающего ветра. Ему хорошо, по настоящему, тепло, приятно до прерывистого дыхания, выходящего на свет мелкими облачками пара, но в груди давит чувство страха, которое высказать нужно, чтобы потом хуже не стало. — Макс… — Шевелев пытается выпутаться из «связавших» его со всех сторон зайцевых рук, и брюнет послушно делает шаг назад, заметно задерживаясь рукой на открытой под футболкой полоске кожи. Шатен ежится от холода, но понимает для себя, что так правильно, потому что иначе и сам сорвётся. — Прости, — тушуется Загайский, выдыхая дым куда-то под ноги, а потом будто просыпается, зажимая сигарету между губ, снимает с себя чужой пуховик и накидывает на шевелевские плечи, — ветер сильный, я не хочу, чтобы ты заболел, — опять так легко выдаёт Заяц, глядя прямо в глаза, что сам потом первый отводит взгляд, не выдерживая пронзительный с кучей вопросов взгляд напротив. Серёжа не понимает стоящего рядом человека от слова совсем, потому что какого чёрта он сейчас — сплошная ходячая забота, а пару минут назад даже не думал о его существовании. — Ты…мне нравишься, — решается наконец сказать шатен, а после теряется в глубине карих глаз напротив, — но, Максим, я не могу, я…просто у меня уже были такие отношения и я прекрасно знаю какой у них финал
— …боюсь, понимаешь, я не вижу в тебе человека, который не разобьет меня и не решит в какой-то момент, что я надоел, я боюсь потерять, боюсь остаться один, потому что я не ты, Макс. Мне не будет плевать через пару минут, я не забуду и не переключусь на кого-то другого так, как это делаешь ты, я просто сломаюсь, — он тушит недокуренную сигарету о стоящую у входа урну и заходит внутрь, оставляя, по крайней мере, стараясь оставить этот разговор там на улице вместе с полным непонятной боли взглядом Максима. Ему точно нужно расслабиться, он ведь праздновать сюда пришел, а не нагружать голову кучей сложных мыслей. Так что лучшим решением становятся два коктейля, взятых в баре, а после он пробирается в круг друзей и выкидывает, ну или старается на пару часов, выкинуть Зайца из головы.***
Почему в этом ужасном месте всем от тебя нужны какие-то результаты, почему нельзя учиться просто для себя, каждую пару мелькает в голове у Сережи мысль, потому что свободного времени в декабре не остается от слова совсем. С друзьями получается встречаться только на десятиминутных перерывах — длинные он тратит на подготовку, а в остальное время явно не хватает дополнительных часов в сутках, потому что терминов, понемногу заполняющих голову, с каждым днем становилось только больше. — Шевель, привет, — Антон вылавливает парня из толпы студентов, закидывая длинную конечность на плечи, — хочешь пофоткать? — Я бы с радостью, ты же знаешь, — грустно хмурится шатен, — но нам к сессии столько всего наобещали, что мне кажется, даже если я буду не спать сутками, всё равно ничего не успею. — Давай упрощу тебе задачу, — хитро улыбается блондин, утаскивая парня в сторону кабинета Попова, — Арсений Сергеевич, есть пара проблем, с которыми вы точно сможете помочь. — Шаст, чего ты… — Шастун, что на этот раз? — отрываясь от заполнения каких-то бумаг, брюнет поднимает свои голубые глаза, пытаясь выжечь в студенте дыру. — Это важно, правда, у кого на его, — он кивает на стоящего чуть за спиной Серёжу, — направлении можно получить автомат за то, что он активист. — О как, — Попов будто даже удивляется, слыша от студента вполне логичный вопрос, — а сам Шевелев ко мне с таким вопросом подойти не мог? — он многозначительно переводит взгляд на первокурсника, ясно давая понять, что вопрос он задаёт ему лично. — Не додумался, — потирая шею, улыбается парень, — а можно? — Ну на моём предмете у тебя и без актива оценки высокие, так что причины мучать тебя ещё и на сессии я не вижу, а у других преподавателей я уточню, завтра ко мне подойдешь, щит в виде Шастуна брать с собой не обязательно, я и так отвечу, — по доброму щурится брюнет, после смеется чему-то своему под нос, — идите уже, я вас услышал. — Спасибо, — в один голос отзываются парни и вылетают из аудитории так быстро, что Арсения пробивает на тихий смех, после чего он снова опускает взгляд и берётся за так надоевшие уже бумаги. — Минус один, — лыбится Антон, спускаясь по лестнице. — Спасибо, только, я же не таскаю с собой фотоаппарат каждый день, он дома лежит, — поджимая губы, оповещает Шевелев. — Там будет, — уклончиво отвечает Шастун, но шатен в какой-то момент понимает, что дорогу эту уже помнит, успел побывать, — во, — Антон, как и предполагалось, открывает двери актового зала, и на этот раз свет внутри уже горит, так что видно становится все: и пустые ряды стульев, и занятые кучей вещей передние ряды, и самих людей, то и дело мелькающих на сцене, — причём некоторых Сережа точно видел в первый раз. — О, Серый, привет, — Горох машет со сцены, а сам в этот момент, почему-то лежит под стулом, на котором сидит какой-то светловолосый парень, больше похожий на русского богатыря, чем на студента. — Знакомься, наша команда вузовского КВНа, — кажется, Антон готов разорваться — так ярко светится, когда смотрит на происходящее внизу, — там на сцене Илья Макаров, вон Серёжа Матвиенко, — он тыкает пальцем в небольшую группку людей, но Шевелев сразу понимает о ком речь, потому что группкой этой оказываются Оксана и Ира, за что-то активно бьющие невысокого роста парня в серой кофте, больше похожей на пододеяльник, — а вон Дима Позов сидит, он у нас вроде руководителя, недавно из Воронежа вернулся, поэтому я вас раньше и не знакомил, — будто извиняется в конце Шастун, но Серёжа в интонацию не особо вслушивается, потому что рядом с парнем, которого представили как Диму, стоит Заяц, едва заметно улыбающийся шатену и явно ждущий хоть какой-то ответ. И Серёжа улыбается тоже, тут же замечая на чужом лице облегчение, после которого улыбка у брюнета становится ещё ярче. — Спасибо, — раздаётся рядом едва слышный шёпот Шастуна, — он последние две недели ходит буквально никакой, первый раз у него такое вижу, правда, ну то есть я не хочу ничего такого говорить, типа вот ты появился и всё такое, знаю, что звучит хуйня, — фыркает Антон, — ну ты же меня понял? — Да, я подумаю, — хмурясь, через какое-то время отвечает Шевелев, — тебе тоже спасибо, так, — он мотает головой, пытаясь вернуть мысли в голову, — мне и правда вас фоткать или ты хочешь меня сюда приписать? Потому что на счёт второго я точно не уверен, ты бы знал как плохо я шучу. — А играть? — Ну, на гитаре немного, — жмет плечами Шевелев, — но это не шутки, это… — Макс, я нашёл нам гитариста! — радостно восклицает Антон, практически сбегая по лестнице. — Серый, ты клад! — не думая о контексте их взаимоотношений восклицает Заяц, светящимися восхищением глазами глядя на Шевелева. Никто ничего не замечает, а у Серёжи в который раз сердце пропускает пару ударов, заставляя зависнуть на пару секунд где-то на середине лестницы. — Дурак, — наконец просыпается шатен, спускаясь окончательно. Макс шагает вперёд и обнимает, крепко прижимая первокурсника к себе, всём вокруг всё равно, они готовятся, бегают туда сюда с недореквизитом, репетируют уже готовые сценки, ругаются, а Сереже как будто что-то важное вернули, когда он почувствовал на щеке знакомую щетину и теплое дыхание. — Знаешь, я, — Шевелев шумно выдыхает и делает шаг назад, внимательно вглядываясь в глаза напротив, — думаю, хорошо? — Сереж… — Нет, это не точно «да» или «нет», я думаю, мне нужно время, потому что я боюсь, Макс, и… — он сглатывает и молчит какое-то время, — …и я не умею просто вот так, я…не знаю, Заяц, но…это, черт, — он пинает прикатившийся откуда-то мяч обратно, — нам обоим будет нужно это время, просто я не знаю сколько, и… — расхаживать перед лестницей не особо весело, так что он садится на одну из ступеней, опуская голову на руки, — …у тебя тоже все это время будет возможность сказать да или нет, ты… — он наконец поднимает голову и смотрит на подошедшего ближе Максима, — …ты только подумай хорошо, ладно? Заяц протягивает руку, помогая шатену подняться, — давай я скажу, что мы по репетируем дома и пойдём домой? Тоесть я к себе домой и ты к себе домой, короче… — Я понял, — благодарно улыбается Серёжа, снова обнимая брюнета, — спасибо. — Пожалуйста, заяц, — фыркает Загайский, невесомо касаясь губами чужой щеки.***
Серёжа, довольный собой почти на сто процентов, после сданной зачетной сессии целыми днями сидел дома, то и дело выходя на улицу, чтобы добежать до магазина, когда в очередной раз вспоминал ещё какой-нибудь мамин новогодний рецепт. Они с ребятами из КВНа, конечно, тоже отмечали, но немного раньше, потому что кто-то собирался поехать домой на праздники, а сам Шевелев решил, что это будет стоить слишком дорого, так что он просто будет праздновать с мамой по видеосвязи. Поэтому сейчас, часов за пять до того, как по всему городу начнут раздаваться вспышки и грохот салютов, он нарезал огурцы на очередной салат, который потом, судя по уже приготовленному количеству, выкинет из-за того, что попросту не успеет доесть. На полу, во второй комнате, стояла небольшая ёлочка, переливающаяся яркой гирляндой, купленной в Ашане пару дней назад. Во всей квартире пахло поставленной недавно в духовку курицей, а ещё мешком мандаринов, стоящих на столе, из телефона, а точнее подключенной к нему колонки рвалась наружу всевозможная новогодняя музыка, отчего новогоднее настроение росло с каждой секундой. Звонок в дверь оказался самым неожиданным из всего, что могло произойти, так что Шевелев замер, думая на то, что кто-то просто перепутал дверь, но звонок повторился, и он, быстро вытерев руки о полотенце, прошёл в коридор. Глазка у него в двери не было, так что шатен просто надеялся на то, что он никому не насолил в этой жизни достаточно сильно, чтобы в предновогодний день его пришли убивать. — Привет, — на пороге стоял весь заметенный снегом, застрявшем в чёрных кудряшках, вылезающих из-под шапки, Макс и улыбался точно как кот, держа в руках какой-то пакет, — я взял новогодний сет и шампанское, но, кажется, еда у тебя и без меня есть. — Привет, — игнорируя продолжение реплики тупо отвечает Серёжа, всё ещё не веря в то, что на пороге стоит Загайский. Парень по какой-то причине не смог прийти, когда они собирались с ребятами и Сережа решил, что ответ на свой заданный почти месяц назад вопрос получил. — Земля вызывает Серёжу, ты далеко от орбиты? — смеётся Максим, заглядывая в чужое лицо. — Прости, просто, — он делает шаг назад, пропуская брюнета в квартиру, — не думал, что кто-то придёт. — Я пришёл, вот, — улыбается Максим, — ты не против? — Я? Нет, всё равно один бы праздновал, ну, может с мамой по связи, проходи, — понимая, что он так уже тянет с ответом, говорит шатен и забирает из чужих рук пакет. Пока он теряется на кухне, слышит, как шуршит в коридоре первый гость в его недодоме. Макс, судя по звукам, выпутывается из пуховика минут пять, прежде чем вешает его на вешалку, а после появляется в проёме. И Серёжа понимает, что не может оторвать взгляда от и без того спутанных, а после шапки и вовсе устроивших вселенский беспорядок кудряшек. Максим в какой-то невозможно яркой кофте, которую он отрыл, как будто, где-то на дедовском чердаке и в неизменных черных спортивках стоит и улыбается так по домашнему, что Шевелев сам растягивается в улыбке. Он по сравнению с ним чувствует себя сбежавшим из детского дома в своей разношенной белой футболке и столетних домашних шортах. — А я немного не готовился к парадному, — смущается парень, оттягивая и без того растянутый низ, — клёвая кофта. — Спиздил из дома, когда уезжал, — смеётся Заяц, вытягивая руки вперёд, видимо, в который раз рассматривая причудливые узоры, — где у тебя намечается место празднования, ты судя по всему подготовился. — Да, меня немного унесло, — смущается Сережа, обводя взглядом расставленные по кухне салаты, — я просто вспоминал все, что готовит обычно мама, пытаясь устроить себе новогоднее настроение и…вот. — Ну, если ты не против, я помогу с оформлением стола и созданием новогоднего настроения. — Я не против, — улыбается Шевелев, — в зале небольшой столик, но я боюсь, что туда все не влезет, а еще в холодильнике бутылка шампанского, теперь две, получается. Из посадочных мест у меня только раскладной диван, так что я не знаю, что мы будем делать ночью, и… — Разберемся, Сереж, — Заяц подходит ближе, разглядывая чужое лицо, как будто раньше такой возможности у него не было, — давай решать проблемы по очереди, что относить? — Вот эти, — кивает Шевелев в сторону подоконника.***
Широкий телевизор, показывающий новогоднюю классику, заставленный под завал стол, небольшая елочка, стоящая в углу комнаты и диван, прекрасно умещающий на себе двух человек, Сережа точно не так представлял себе первый новый год вдали от дома, но ему точно нравилось, что он сидел в пустой обычно квартире не один. — Привет, ма, — сияет шатен, глядя на женщину, сидящую по ту сторону экрана. По ней видно, что она расстроена тем, что сын празднует не дома, но точно рада тому, что ее мальчик сидит не один в чужом городе, — это Максим, он тоже на первом курсе, только магистратуры, я тебе говорил после дня первокурсника. — Да, я помню, привет, Максим, — она улыбается так искренне, что парень рядом с Сережей смущенно опускает взгляд, зная, насколько важно иногда родителям, чтобы их дети были рядом с такими же хорошими людьми, как и их чада, а Макс был уверен на все сто процентов, что Шевелев просто прекрасный человек, искренне верный людям, которые его окружают. — Здравствуйте, — улыбается брюнет, — обещаю вернуть вашего сына в целости и сохранности, — смеется он, за что получает тычок в бок, а после атаку из щекотки, — а она знает, — шепотом спрашивает Заяц, когда Сережа, особо увлекшийся своим секретным оружием, оказался спиной к открытому ноутбуку. — Да, — возвращаясь в исходное положение, так же тихо бросает шатен. — Я рада, что ты не один, сынок, — снова улыбается женщина, — а ты, Максим почему не дома? — Скажем, у нас с родителями не лучшие отношения, — поджимая губы, отвечает брюнет, — так что я подумал, что Питер для меня вариант получше Минска, хотя, в этом году мне просто невероятно повезло с новыми знакомствами, обычно я сидел дома, включая телевизор, а сейчас вот с Сережей. — Ты из Минска? — ошарашенно смотрит на него Шевелев, обрабатывая в голове такую простую информацию. — Ну да, — непонимающе хмурится Заяц, — а что? — А я звоню вам из Гомеля, — понимая ситуацию чуть раньше, чем двое сидящих на диване белорусских парней вклинивается мама Сережи. — Я немного дома! — восклицает Шевелев словно ребенок, обнимая сидящего рядом Макса и не задумываясь о том, как он сейчас выглядит со стороны, утыкается тому в плечо. Из телевизора доносится очередная монотонная речь президента, а с экрана ноутбука смотрит радостная за своего сына мама. — С новым годом, мальчики, — сияет женщина, — хороших вам праздников, еще созвонимся. — Спасибо мам, тебя тоже! — благодарный ей за то, что именно сейчас она заканчивает разговор, давая парням те шестьдесят секунд курантов на осознание, говорит Шевелев и отключает звонок. — А я вот дома, — расплывается в улыбке Макс, — надеюсь, ты не будешь против, потому что с кем Новый Год встретишь, с тем его и проведешь. — Я готов проводить с тобой каждый Новый Год, — выдыхает Сережа, сжимая Зайца только сильнее, а после засматривается на чужое лицо, снова прогоняя в голове совсем ненужные мысли. — Сереж, я тебя сейчас поцелую, и ты, пожалуйста, запомни, что чтобы ни случилось — дома я, только рядом с тобой, с Новым Годом, чудо!