Teacher's Pet

Первый урок у Окухары прошёл не так, как она себе представляла. Неугомонный класс, срыв урока, наплевательское отношение к себе со стороны учеников — всё это ложные опасения. Ребята хорошо приняли нового преподавателя, не задавали лишних вопросов, оказались прилежными и спокойными. Представившись учителю, ученики приготовили листы и ручки для проверочной работы. Парень, который прошлой ночью до чёртиков напугал Окухару, сидел на предпоследней парте и смотрел на неё ошарашенными глазами, получая такой же взгляд в ответ. Окухара поняла, что их зрительный контакт может показаться ребятам весьма странным, поэтому перевела внимание на класс и стала раздавать бланки с тестами. Когда очередь дошла до парты Манджиро, Окухара отдала листочек так быстро, как только могла, и вернулась за учительской стол. Удобно усевшись, она первым делом открыла классный журнал и начала вникать в успеваемость учеников, попутно поглядывая на ребят, чтобы не списывали. Наблюдать за этим одно из излюбленных развлечений учителей и практикантов. В очередной раз убедившись в том, что ученики не списывают, Женевьева вернулась к журналу и удивлённо вскинула бровь, когда увидела оценки Сано Манджиро. Она, конечно, ожидала узреть не лучшую картину, но не думала, что его успеваемость на столько оставляла желать лучшего. Прогулов несметное количество! Проще сосчитать дни, когда Манджиро был в школе. Подняв взгляд, Женевьева заметила кое-что интересное: почти все ученики усердно выполняли задания, а вот Сано чуть ли не лежал на парте и уныло поглядывал в окно. Окухара уже собиралась подойти к нему, как вдруг её окликнул грубый голос. Она усомнилась в том, действительно ли её позвал подросток, а не мужчина лет так двадцати пяти. — Извините, Женевьева-сенсей, не могли бы вы помочь с одним вопросом? — юноша, сидевший на первой парте в квадратных очках и с зализанным хвостиком, скромно поднял руку в ожидании ответа. — Конечно?.. — Женевьева немного запнулась, точно давая понять, что не успела запомнить фамилии всех ребят. — Кейске Баджи, — с улыбкой ответил парень. — Благодарю, Баджи-кун. Так, на каком вопросе у тебя возникли трудности? — она подошла к его парте и слегка нагнулась, чтобы разглядеть, что там написано. — Третий вопрос. «Прошло двадцать минут от начала урока, а он только на третьем вопросе?!» — пронеслось у Женевьевы в мыслях. Она чуть не расхохоталась, ведь вопросы простейшие. Но так, видимо, казалось только ей. Ещё бы, ведь она учит английский язык с первого класса. — Хорошо. Что именно здесь непонятно, Баджи-кун? В данном вопросе ты должен самостоятельно построить несколько предложений в прошедшем простом времени, так, ещё в пассивной форме. Насколько я знаю, перед проверочной работой вы проходили эту тему. Ты был на ней? — Окухара вопросительно посмотрела на юношу из-под очков, но в ответ получила лишь растерянный взгляд, наверняка говорящий о том, что Баджи сладко спал, пока его одноклассники изучали «Past simple in passive». Тяжело вздохнув, она выровнялась. — Вспоминай формулу, Баджи-кун, — сказала Женевьева и повернулась спиной. Медленно отходя от ученика, показала ему пис, сигнализируя о формуле постановки предложения. А после сцепила руки за спиной и вытянула из кулачка три пальца. К объекту, на который будем делать внимание, добавляем обязательные глаголы прошедшего времени, плюс глагол в третьей форме, а именно — V3. И вуаля, вы можете спокойно выполнить задание. Решив, что сегодня можно на себя примерить роль благодетеля, Женевьева принялась ходить по кабинету, украдкой заглядывая в бланки учеников, чтобы узнать, как проходят их успехи, ну и намекнуть, что они могут к ней обратиться. Но, к огромному удивлению Женевьевы, весь класс прекрасно справлялся без помощи, что только вызывало улыбку на её лице. Это было до тех пор, пока она не подошла к предпоследней парте. Услышав шаги приближавшегося учителя, Сано чуть выпрямил спину, прикрыл рукой бланк и стал что-то активно писать или, по крайней мере, делать вид, что что-то пишет. Светлые локоны закрывали весь вид Женевьеве на бланк. С одной стороны, она думала спросить у Манджиро, нужна ли помощь. Но с другой… С другой стороны, Женевьева напоминала себе о плохих оценках и прогулах, коих было несчётное количество. «Если бы ему нужна была помощь, наверное, он бы попросил о ней также, как это сделал Баджи-кун, верно? Да и после вчерашней ночи не особо-то хотелось контактировать с этим парнем», — подумала Окухара. Стоять над его душой, в надежде увидеть хоть что-нибудь, желание тоже отсутствовало. Взглянув крайний раз на фигуру Манджиро, которая закрывала листочек, Окухара направилась к учительскому столу. Подвинула к себе журнал и продолжила знакомиться с баллами учеников. Увидев успеваемость Кейске Баджи, Женевьева немного удивилась и подумала: «Почему у такого на вид порядочного и умного мальчишки отвратительные оценки? Да и посещаемость тоже хромает, но она точно не сравнится с посещаемостью Сано». Прозвенел звонок, а Окухара даже и не заметила, как прошли пятьдесят минут. Написала домашнее задание на доске и пошла собирать бланки. Всё было гладко, пока она не подошла к той самой предпоследней парте. — Сано-кун, я жду твою работу. Миловидная улыбка, которой Женевьева одаривала ребят, сменилась стоическим выражением лица. Всё в Манджиро отталкивло: его прогулы, его поведение на уроке и то, чёрт возьми, самое главное, как он напугал её прошлой ночью! Смешок слетел с его уст так легко и непринуждённо, что Сано тут же захотелось огреть классным журналом. — Окухара-сенсей, а можно я вам на следующем уроке его сдам? — спросил он, потирая затылок. А большая часть ребят убегала прочь из класса. «Он, мать вашу, валял дурака все пятьдесят минут и даже не удосужился попросить о помощи, а теперь говорит мне это? Нахал!» — Смею спросить, с чего бы это вдруг? — она удивлённо посмотрела на него сверху-вниз и приподняла бровь. Преимущество в росте давали туфли-лодочки, хотя на самом деле разница была не так уж и велика с Сано. — Все твои одноклассники сдали работу вовремя, почему ты этого не сделал? — Сенсей! — голос Кейске заставил её перевести внимание. — Баджи-кун? — Можно и мне сдать его на следующем уроке? — спросил Баджи, и прежде чем Женевьева успела возразить, он продолжил, — я отсутствовал из-за болезни. Вы можете убедиться в этом с помощью журнала. — ранние негативные чувства, вызванные блондином, сменились замешательством и недоверием. Выслушав Баджи, она подошла к столу и пролистала журнал, чтобы удостовериться в словах ученика. — И правда… — поправила Окухара очки. — Разве ты ничего не сделал? Я ведь подходила к тебе. — Я-то сделал проверочную… Но знаю, что получу низкий балл, поэтому я бы хотел подготовиться и заново написать тест, — Баджи сжимал несчастный листочек так, что ещё немного и он бы стал похож на туалетную бумажку. — Пожалуйста, Окухара-сенсей! Меня мама просто прибьёт, если я снова получу низкий балл! Манджиро изогнул брови то ли от смятения, то ли от кринжа за своего лучшего друга, ведь он подлизывался к молодой учительнице. — Погодите, а почему это вы ему делаете поблажки, а мне нет? — вмешался Манджиро. — Он эту больничную справку наверняка подделал, — ехидная ухмылка украсила лицо Сано, когда он взглянул на своего друга. — Да, Кейске? — Заткнись, Майки, — тихо-тихо прошипел Баджи, потому что не желал падать в глазах нового преподавателя. — А то что, подерёшься со мной? — Прекратите оба! — строгий голос учительницы в миг успокоил парней: они не ожидали подобного и уставились на неё, прямо как рыбки. Окухара, опершись руками на стол, вытянулась к ребятам и, когда их лица оказались на одном уровне, продолжила, — мне всё равно, кто и какую справку подделал. Я даю вам обоим время до следующего занятия. Если вы не подготовите эту тему на отлично, я поставлю вам то, что вы заслужили. Я ясно выразилась? Ребятам, ради их же безопасности, пришлось лишь послушно кивнуть. Кто знает, каких ещё сюрпризов стоит ждать от этой милой новенькой учительницы. — Вот и славно, — раннее холодное выражение лица моментально переменилось на ангельскую улыбку, которая немного испугала парней. — А теперь мне нужно пойти в учительскую, отчитаться о работе, провести ещё два урока и… я со спокойной душой могу пойти домой! — протараторила Женевьева, попутно собирая папки со стола. После направилась к выходу, а Баджи и Манджиро о чём-то шептались. Прежде чем выйти в коридор, Окухара попрощалась с ними. — Окухара-сенсей, подождите! — раздался голос, который уже вызывал подёргивание глаз. — Да, Манджиро-кун? — Это ведь вы вчера в пижамных штанах бежали домой? Сказать, что его вопрос чуть не выбил весь кислород из лёгких — ничего не сказать. Но спросил он об этом так невинно и непринужденно, как только мог. Это явно было чистое любопытство. — Во-первых, пожалуйста, не кричи так об этом, — перешла Женевьева на шепот. — Во-вторых, ты что, следил за мной? Непонятно, Манджиро больше позабавила реакция Женевьевы или же её предположение. — Вы, как я понял, снимаете дом по соседству с моим. Выходит, мы с вами соседи, — сказал он, и прозвенел звонок на урок. Сано тут же побежал обратно в кабинет. «Да вы, блять, реально издеваетесь» — эта фраза пронеслась в голове Женевьевы уже во второй раз за день. Всё-таки первый учебный день не перестаёт удивлять. Женевьева собралась с мыслями — выкинула из головы нахального мальчишку и направилась в учительскую, где её встретила лучезарная улыбка директора. Он тут же стал интересоваться о том, как прошёл первый урок со старшеклассниками, уступил место на кожанном диванчике, а сам облокотился на подоконник. — Знаете, я приятно удивлена, — тихонько хихикнула Женевьева. — ребята просто умнички, я не проронила ни единого замечания, а в конце урока все сдали проверочные работы. «Он бы прошёл еще лучше, если бы кое-кто, по счастливой случайности, не учился в этом классе, так ещё и не был моим соседом», — как же Женевьеве хотелось озвучить свои мысли, но она сдержалась. — Я рад, — с улыбкой ответил мужчина и подошёл ближе к дивану. — Я ведь совсем забыл представиться. Вы так быстро убежали на урок. Меня зовут Уоллес Арканджело. — Очень приятно, Уоллес-сама, — Женевьева протянула ему руку, чтобы скрепить рукопожатием. И каково же было её удивление, когда директор, вместо формального приветствия, притянул её руку и одарил коротким поцелуем, а после накрыл второй рукой. — Как и мне, Окухара-сан, — отстранился Уоллес. — Мне нужно вернуться в свой кабинет и поработать над кое-чем, поэтому вынужден покинуть вас, — напоследок директор улыбнулся и скрылся за дверью. Уроки прошли очень быстро, потому что ребята из параллели оказались ни чуть не хуже тех, которые были с утра. Схожих личностей с Баджи и Сано не выявилось. Это только упростило проведение проверочной работы. В крайний раз зайдя в учительскую, Женевьева отчиталась за проведенные занятия и, попрощавшись со всеми, направилась домой. Когда она вышла из душного помещения, прохладный ветер поприветствовал так, что аж поёжиться захотелось. Лёгкая льняная рубашка оказалась не самым лучшим выбором на сегодняшний день, зато какая была погода! Лучи солнца вовсе не грели, но тёпло-золотистый закат отражался в окнах высоток и оттого становилось невыносимо приятно находиться на улице. Несмотря на шум дороги и непрекращающийся гул прохожих, настроение оставалось на высоте. Смена обстановки, новое жилье, знакомства, работа, которая даже не оплачивалась, но всё равно вносила в жизнь что-то новое. Всё это дало Женевьеве перезагрузку, которая требовалась ещё после окончания школы. Заперев за собой дверь, Окухара сняла туфли и пошла на кухню, чтобы зажечь плиту и заварить чай. Ещё она надеялась, что хотя бы в этот раз ей удастся полакомиться сладостями, которые были куплены вчера ночью. Расстегнув рубашку и кинув её на диван, она стянула строгую юбку и в нижнем белье направилась в ванную комнату. Как только Окухара сняла заколку с зализанной гульки, волосы, точно водопад, упали на плечи. Тихий стон сорвался с её губ, когда уставшая кожа головы сказала «спасибо». Оставив ванную набираться, она пошла на кухню — чайник закипел. Вывалив на поднос сладости и поставив чашку, Женевьева вновь направилась в ванную, кинула ванильную бомбочку, сняла нижнее белье и аккуратно залезла в горячую ванну, которая потихоньку наполнялась пузырями. Уставшие глаза так ныли, что, казалось, они молили о том, чтобы Женевьева уже сняла очки. Что она и сделала в ту же секунду, а после облокотилась на спинку ванны и медленно поползла вниз, прячась по шею в воде. Окухара решила, что уже самое время закругляться, ведь нежилась добрых два часа, грелась, попивала чай, кушала сладости и на фоне играли песни из любимого плейлиста. Укутавшись в теплое полотенце, она направилась в комнату, чтобы одеться и приступить к расписанию программы занятий на ближайшие дни. Время минуло незаметно. Блокнот с графиком уроков был заполнен, а темы занятий распечатаны и убраны по папкам. Посмотрев немного телевизор, Окухара решила снова заварить чай, а потом можно и лечь спать. День выдался насыщенным, что только обещало крепкий сон. Завернувшись в одеяло, она легла на мягкие подушки в обнимку с длинным плюшевым котом и стала медленно отключаться. Сон начал подкрадываться, как вдруг грубый мужской голос, явно принадлежавший пожилому человеку, раздался на всю улицу: «Манджиро, засранец, а ну-ка вернулся домой». А после послышался рёв мотоцикла и громкий смех. Слова арендодателя об одном из самых спокойных районов подверглись сомнениям. Конечно, будь окно закрыто, крик показался бы не таким громким. С протяжным стоном Женевьева откинула одеяло и пошла закрывать окно. Взору попался Манджиро, сидевший на байке. Женевьева злостно прищурила глаза и скрестила руки. Фонарь между домами хорошо освещал местность и парня, который обернулся назад, чтобы не задеть почтовый ящик своим байком. Его взгляд задержался на соседнем окне, а точнее на девушке в белой майке, которая едва дотягивалась до пупка и была такого же цвета, как и шорты, похожие на нижнее бельё. Узнав свою учительницу, Манджиро мило улыбнулся, помахал рукой и крикнул: «Ещё раз здравствуйте, сенсей!». Взгляд Женевевы был ошарашенным: она и подумать не могла, что он заметит её, так ещё и вздумает поздороваться. — Спокойной ночи, Сано! — раздражённо ответила Женевьева и захлопнула окно. Манджиро хихикнул и ринулся прочь. Злость вперемешку с раздражением кипела в жилах Окухары: она взбивала подушки, представляя лицо надоедливого соседа и по совместительству ученика. И что-то ей подсказывало, что практика не будет такой спокойной, как она хотела. Ничего не будет спокойным, пока поблизости этот несносный мальчишка. — Чёрт бы тебя побрал, Манджиро, а не «спокойной ночи» — буркнула она и зарылась лицом в подушки, желая как можно скорее уснуть.