О безрассудстве и желании

      Перед финальным матчем Слизерин-Гриффиндор Хогвартс замирает в напряжении. А, возможно, такое только кажется Малфою, для которого этот матч финальный не столько в сезоне, сколько в целом. И поэтому он должен – обязан просто! – поймать снитч, утереть нос пусть не лично Поттеру, отстранённому от игры за неумение держать в опасной близости от Снейпа язык за зубами, так хотя бы девчонке Уизли. Прекрасная погода, комфортная по-весеннему, ясная, только добавляет Драко воодушевления.       У Джинни Уизли в волосах путаются солнечные лучи, отражаясь золотистыми бликами. Касаются рассыпанных по коже веснушек, добавляя в них цвета – к концу лета станут совсем яркими, чтобы осенью поблекнуть снова. От неё, пристально стадион оглядывающей, глаз не отвести, можно даже не пытаться. Девчонка взор чужой на себе ловит, усмехается нагло одними глазами – там тоже солнце плещется сверкающими отблесками, высвечивая тёмные прожилки и крапинки.       – Готовься исполнять желание, Уизли! – ближе подлетая, поддевает её Малфой беззлобно.       Знает прекрасно, что никто посторонний не услышит его слов за общим гулом трибун, но конспирацию держит, продолжая звать по фамилии.       – Мечтать не вредно, Малфой, – фыркает девчонка демонстративно, – это ты будешь исполнять желание. Если, конечно, доползёшь до меня на своей метле.       Драко усмешки сдержать не может в ответ на выразительную улыбку Джинни.       – И что же ты загадаешь, открой секрет?       Девушка на мгновение взгляд отводит в нерешительности, выпустив всю браваду из себя, но быстро в чувство возвращается. Мимолётная перемена, но очевидная для внимательно вбирающего в себя каждую её эмоцию парня. И всё сжимается внутри от мучительного предчувствия.       – Я хочу перестать скрываться! – выпаливает как на духу, смотрит с вызовом.       Малфой чувствует нелепую смесь облегчения и тревоги. Кажется, ожидал чего-то худшего, но мелькнувшая мысль о расставании так и осталась просто мыслью. Кажется, до сих пор слишком боится последствий, которые повлечёт за собой открывшаяся тайна.       – Я подумаю, – с напускным равнодушием бросает он, но для обоих ложь очевидна. Ловцы-соперники разлетаются в разные стороны, и свежий майский воздух вдруг становится чересчур тяжёлым.       Драко взлетает как можно выше, давая себе оплеуху воображаемую, напоминая, что сейчас нужно внимание сосредоточить совсем не на Уизли. Выбрасывает из головы всё лишнее, заполняющее собой разум и мешающее концентрироваться. Его первостепенная цель – снитч. Об остальном можно поразмыслить после.       Между тем, матч идёт своим чередом, и от долгой неподвижности приходит усталость: начинают ныть находящиеся в одном и том же положении руки, а проклятый золотой мячик так и не показывается. Малфой разминает кисти затёкшие, краем уха прислушиваясь к ходу игры и попутно кривясь недовольно: Гриффиндор набрал сто двадцать баллов и разрыв в счёте составляет пятьдесят очков. Досадно, но поправимо. Ловцы кружат над стадионом как коршуны, держась друг от друга на максимальном расстоянии, игнорируя соперника.       "Может быть… " – от накатившей скуки опять появляется в мозгу робкое, говорящее голосом одной хорошо знакомой гриффиндорки. "Потом!" – сам себя обрывает парень. Личное не без усилий откладывается до завершения матча.       Внизу Гриффиндор забивает ещё несколько мячей, в неописуемый восторг повергая три четверти Хогвартса. А после Слизерин перехватывает инициативу, и зелёная трибуна взрывается шумом, сопоставимым с одновременным криком красной, жёлтой и синей. Когда разрыв сокращается до тридцати очков в пользу красных, боковым зрением Малфой цепляет золотистый отблеск. Срывается с места так резко, что тут же внимание всего стадиона к себе приковывает. До слуха доносится меланхолично-монотонный голос Лавгуд, но слова её так и проплывают мимо, куда-то к задворкам сознания. Потому что всё внимание теперь занимает золотой мячик, столь издевательски близкий.       Уизли, демонстративно парня избегающая, в ту же секунду оказывается рядом. Драко лица её не видит, но готов спорить, что глаза карие сейчас мечут молнии в бешенстве, однако от этого лишь растёт стремление поймать чёртов снитч. Этот самый снитч как будто намерение улавливает, виляет чуть вправо, оставляя в менее выгодном положении летящую слева от Малфоя Джинни. Та, чертыхнувшись, тоже вправо пытается забирать, но может только прижаться плотно-плотно к парню, плечом к плечу.       – Перестань толкаться, с метлы всё равно меня не сбросишь: веса не хватит, – рычит он едва перекрикивая бьющий в лицо ветер, ещё ниже наклоняясь, чтобы скорость набрать, хотя оба и без того летят на пределе возможностей.       – Я и не пытаюсь, придурок! – огрызается в ответ девчонка.       Драко руку вперёд выбрасывает, касаясь кончиками пальцев желанной цели. Драко почти празднует победу, предвкушает овации Слизерина, впервые за семь лет взявшего кубок, как Уизли умудряется всё испортить поступком сумасшедшим совершенно. Выпускает из рук свою метлу, пытаясь держаться за ту одними только ногами, вправо ныряет, оказавшись прямо перед парнем. Собранные в хвост огненные волосы хлещут по лицу, вынуждая отпрянуть от девушки, и, как следствие, от бывшего так близко золотого мячика. Сумасшедшая. Джинни же левой ладонью древко чужой метлы охватывает, перенося на неё вес, а правую к снитчу протягивает, но ловит лишь воздух. Ведь чувствительный к малейшему наклону или повороту Нимбус мгновенно вниз дёргается, и Уизли тут же теряет равновесие.       – Идиотка! – орёт Малфой, пытаясь выровнять взбесившуюся метлу. – Мы же разобьёмся!       – Тогда держи крепче! – уже без всякой злобы, скорее наоборот, задорно, с нотками смешинок даже, звучит в ответ. Ей ещё и весело?       Девчонка рывком стремительным вперёд подаётся, но Драко уже даже не смотрит на эту её попытку поймать снитч. Потому что безрассудная, глупая ужасно Джинни Уизли соскальзывает окончательно со своей метлы. Вот уж действительно идиотка! И в протяжно-долгий миг, когда воздух в лёгких застывает на вдохе, прежде чем вылететь вместе со скрутившей внутренности паникой, руки Малфоя успеваю поймать не заветный золотой мячик, а сошедшую с ума гриффиндорку. А потерявший контроль Нимбус устремляется вниз.       – Если мы разобьёмся, я тебя прикончу! – в его голосе отголоски истерики, отчего под конец фраза на фальцет срывается.       Земля приближается с пугающей быстротой. Все усилия парень прикладывает к попыткам сбросить скорость, но метла отзывается будто бы неохотно. Падение продолжается.       – Держись! – кричит Драко очевидное: девчонка и без того крепко к нему прижимается.       В последние секунды недолгого полёта-падения Малфой что есть силы дёргает на себя древко метлы. Торможение резкое слишком, и удержаться на метле не удаётся, но с такой высоты падать куда предпочтительнее. Всё лучше свободного падения вниз головой. Парень относительно удачно приземляется на спину, не выпуская из рук свою драгоценную девчонку, ударяется ощутимо, но могло быть куда хуже. Той везёт куда больше: Драко собой смягчает чрезмерно жёсткую посадку, спасает от возможных ушибов.       – Тебе сильно больно? – Джинни первой в себя приходит, пытается из крепкой хватки высвободится.       Малфой смотрит на неё пьяно, в крови у него адреналин через край, а в мыслях невиданная лёгкость. Малфой крепче сжимает её талию, почти не морщась от прострелившей рёбра боли.       – Оно того стоило? – он рассчитывает быть строгим, но почему-то не выходит ни капельки.       Уизли с улыбкой победителя поднимает к его лицу руку правую, в кулак крепко сжатую. В ней застывший с окончанием игры снитч, и замершие в ожидании трибуны вспыхивают ликованием-разочарованием. Парень смеётся полу-безумно, хотя хочется орать от переизбытка восторга, и Джинни отвечает ему таким же безумным смехом. Их сердца колотятся в унисон так часто-часто, что в ушах шумит и голову кружит.       Где-то на фоне приземляются остальные участники: красные бросаются обниматься друг с другом, счастливые до омерзения, зелёные сдерживают из последних сил недовольство, готовые швырнуть метлы на землю. Кто-то окликает девушку по имени, кто-то спешит к парню, требуя попутно срочно найти мадам Помфри. И только ловцы продолжают лежать в стороне: неприлично довольные, не сводящие друг с друга взгляда. Мысль прошибает, что сегодня всё между ними могло бы закончится, и если бы не эйфория неотпускающая, то бросило бы в холодный пот. Драко мог бы разрушить их отношения собственной трусостью, и больше никогда не касаться бледной щеки с искрами веснушек. Как сейчас. Не зарываться пальцами в холодный пожар волос, кладя ладонь на затылок. Как сейчас. Не прижиматься губами к губам, даря свою нежность, отзываясь на страсть.       – Тогда твоё желание для меня закон, Джинни!       На глазах у всех собравшихся студентов и преподавателей Драко Малфой целует довольную бесконечно Джинни Уизли. И весь Хогвартс захлёстывает буря.