Не сорви цветок

— Это на дорожные расходы, — сказала Ханджи, вложив в руку Эрена мешочек со звенящими монетами. — Будьте осторожны и постарайтесь не задерживаться. — Почему ты говоришь во множественном числе? — удивился Эрен, убирая мешочек в карман. И как ответ на его вопрос — дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Флок. Увидев Эрена, он вопросительно посмотрел на Ханджи. — Я подумала, что отпускать кого-то одного будет опасно, — пояснила Ханджи. — И вы оба давненько не выполняли поручений, так что пора это исправить. Эрен и Флок настороженно переглянулись. Не то чтобы они враждовали, нет, просто в последнее время между ними происходило что-то странное. Поэтому поездка с поручением представилась им тем еще испытанием. Но роптать никто не стал. Они кивнули Ханджи и удалились в коридор, где уже не пытались скрыть свою неловкость. Эрен пытался спрятать красные щеки за волосами, а Флок не знал куда спрятать глаза и тупил взор. Для проходящих мимо кадетов это было то еще зрелище, и они украдкой поглядывали на них, хихикая и перешептываясь, чем страшно разозлили Флока. Он мгновенно вспылил и одарил их таким убийственным взглядом, что те поспешили скрыться и убежали. — Ну, — Эрен с трудом заставил себя посмотреть на причину своего смущения прямо, стараясь внешне выглядеть холодно. — Надо сказать, чтобы подготовили лошадей. Флок растерянно моргнул, словно только что вспомнил, что он тут не один. — Д-да, — с запинкой сказал он таким равнодушным тоном, что Эрен нахмурился и рванул к лестнице, — я передам конюхам. Эрен с подозрением посмотрел ему вслед. Что это было? Почему они оба так странно себя ведут? Но времени для размышлений не было, и он пошел собираться в дорогу. Предстояло преодолеть немалый путь к соседнему городу, чтобы передать какие-то особо важные бумаги по просьбе Ханджи. С собой Эрен взял все самое необходимое и сложил в кожаную сумку. Микаса, заметив его сборы, нахмурилась, но ничего не сказала. Приказ есть приказ. Никто не станет возражать. Лишь когда Эрен выходил из корпуса на улицу, она зачем-то кивнула ему. На улице стояла на редкость хорошая весенняя погода: на ясном небе высилось яркое солнце, природа уже проснулась и все вокруг цвело и пахло. На тонких веточках деревьев распускались почки. Эрен с удовольствием вдохнул сладковатый свежий воздух и направился в конюшню. Хоть он и не любил долгие поездки, но в такую погоду сидеть взаперти корпуса было бы наказанием. — Не переутомите их, — сказал конюх, выводя лошадей за поводья. Рядом с ним в ожидании стоял Флок. Он был уже собран и одет в обычную форму. На солнце его рыжие волосы красиво блестели, точно огниво, а глаза были светлыми и полупрозрачными, как янтарь. — Ты чего? Ощутив на себе любопытный взгляд, он отвернулся, а Эрен вспыхнул и поспешил забрать лошадь. Ему было неловко, что его застали за любованием, и не кто-то, а Флок — тот еще задира и наглец, который тоже в последнее время сам на себя не был похож. Конечно, его ехидство и хитрость никуда не делись, просто он стал немного растерянным. Впрочем, как и сам Эрен. Оседлав лошадей, они выскочили за ворота и во всю прыть поскакали по широкой пыльной дороге. Мимо смазанными линиями проносились невысокие дома и привлекательные лотки со всякой всячиной. Эрен с любопытством вертел головой, словно был здесь впервые. Было просто непривычно скакать здесь не из-за миссии, а из-за простенького задания. Флок тем временем восседал на лошади с непроницаемой миной, по которой нельзя было понять, о чем он думает. Он лишь смотрел на дорогу и крепко держал вожжи, а остального для него будто бы не существовало. Между ними царило напряженное молчание, которое Эрен вскоре нарушил: — К вечеру мы должны прибыть, — сказал он. — Если будем тащиться также, как улитки, то вряд ли, — хмыкнул Флок. — Тащиться? Неожиданно для самого себя, Эрен пустился во всю прыть, обдав Флока холодным ветром. Лошадь радостно заржала. Они оба ощущали простор и волю, которых так не хватало в корпусе, стесненными толстыми стенами и узкими комнатами. Здесь же — город закончился и потянулись бесконечные поля с островками деревьев. Эрен чувствовал, как ветер играет с его волосами, и охотно подставлял лицо полуденному солнцу. Через пару мгновений послышался топот копыт по твердой земле — Флок нагнал его, хитро и самодовольно улыбнулся и поскакал дальше. — Ты куда?! — закричал Эрен. Но Флок притворился, что не услышал его, и скакал все дальше и дальше. Эрену пришлось подогнать лошадь, чтобы настичь его и остановить. — Стой, — запыхавшись, сказал он. — А то они выдохнутся до вечера, и мы задержимся. — Признай, что ты просто выдохся сам, — усмехнулся Флок. От быстрой езды его лицо слегка порозовело, а волосы расстрепались, почти живописно упав на высокий лоб легкими завитками. Но Флок в самом деле выглядел бодро и свежо, словно скорость не отнимала у него силы, а подпитывала. — А ты азартен, — Эрен цокнул языком. — Наверное, поэтому Ханджи выбрала тебя. — Наверное, поэтому меня недолюбливают, — Флок демонстративно закатил глаза. С его губ не сходила легкая улыбка, от которой у него были ямочки на щеках. — Азарт отпугивает. Но только слабых. — Ты такой самовлюбленный, — Эрен подвел свою лошадь к нему и пихнул его в бок. Честно говоря, он понятия не имел, зачем он это сделал. Ему просто хотелось коснуться Флока. Хотя бы так, мимолетно. Просто на миг ощутить кончиками пальцев его тепло. Эта мысль давно зрела в его голове, приводя его в полное непонимание своих чувств. Почему он так зациклился на Флоке? Больше двух недель, заходя в столовую, Эрен первым делом искал среди рядов огненную макушку. А когда находил, ощущал волнение, от которого сердце на секунду замирало. Больше двух недель он искал его силуэт в толпе кадетов, и если их взгляды пересекались, они оба резко отворачивались. Больше двух недель Эрен изучал привычки Флока, наблюдая за ним издалека. Он выяснил, что Флок часто поджимает губы, когда раздражен. А по вечерам он частенько садится на подоконник у раскрытого окна, о чем-то думая или с кем-то болтая. Эрену казалось, что он сходит с ума, что в принципе было бы логично и ожидаемо в его случае. Но все же он не был готов мириться с этим. Нужно было понять, почему последнее время он жил Флоком Форстером, которого ранее не замечал. — Кто бы говорил, мистер недоступность, — Флок пихнул его в ответ. — И вообще, ты странный. — Странный? — возмущенно переспросил Эрен. — Да, — Флок сдул со лба упавшую прядь волос. — Тебе не говорили, что подглядывать не хорошо? — О чем ты? Они замедлились. — Когда я выходил ночью из штаба, ты вышел на порог и следил за мной, — с Флока вдруг слетело игривое настроение, и его место заняла серьезная задумчивость. — Не обольщайся, я просто подумал, что ты лунатик, — соврал Эрен, внутренне желая здесь и сейчас провалиться под землю. И как он мог так глупо попасться? Позор. — Много думаешь обо мне? — с губ Флока сорвалась насмешка. — Да, — тихо, но твердо ответил Эрен. Флок замолк и вновь погрузился в свои мысли. Эрен заметил, как его пальцы нервно стиснули поводья, а по горлу прокатился ком. Он сам страшно распереживался, чуть ли не задыхаясь от сожаления из-за сказанного. И почему он не мог промолчать? Вот напасть! Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не раскат грома, от которого они одновременно вздрогнули. Солнце заслонили огромные мрачные тучи. Небо стало стальным, а в воздухе запахло влагой. Эрен задрал голову. — Сейчас дождь пойдет. Надо где-то остановиться. — Угу, — буркнул Флок и без единой эмоции на лице взглянул на него. Эрена это отрезвило. Он понял, что совершил ошибку. Нельзя так запросто лезть со своими чувствами, даже если они переполняют все твое существо. Однако, извиняться было поздно и лишне. — Там есть таверна и гостиница, — Флок указал на виднеющиеся желтые огоньки домов на горизонте. — Мы быстро доедем. — Ладно, — согласился Эрен, и они поспешили в укрытие. Гром гремел все чаще и звучнее, словно наслаждаясь произведенным эффектом: люди бежали под навес, закрывали ставни окон, ветер клонил деревья в сторону, норовя выдернуть их с корнями. Словом, началась суматоха. — Быстрее, — подгонял Флок. Хоть его лицо ничего не выражало, Эрен слышал тревогу в его голосе, не понимая ее причины. — Это всего лишь дождь, — возразил он. Но Флок его не послушал и ничуть не замедлился. Он бежал, словно от огня, и такими темпами они очутились у гостиницы через десять минут. К этому моменту дождь сменился жутким ливнем, что разглядеть пейзаж вокруг было невозможно. Мир стал мутным и серым, и лишь вблизи можно было увидеть свет в домах. Почти наощупь Эрен и Флок завели лошадей в загон и дошли до широкой двери гостиницы. Отворив ее, они почуяли аромат трав и сырого дерева. — Надеюсь, мы тут не задержимся, — проворчал Эрен, дрожа от холода. Пусть это светлое теплое помещение и было уютным, он не хотел застрять тут надолго. Он понятия не имел, что ему делать наедине с Флоком, а сидеть молча в комнате по разным углам тоже странно. — Надеюсь, — вторил ему Флок и, вложив три монеты в руку женщины в переднике, принял от нее ключи. — Идем. По узкой темной лестнице они поднялись на второй этаж и быстро отыскали дверь с прибитой к ней деревянной табличкой с нужным номером. Дважды прокрутив ключ в замке, Флок толкнул дверь, и они несмело зашли в номер. Тот оказался небольшим, по крайней мере, так казалось из-за тяжелой старой мебели: у стены стоял потрескавшийся комод, накрытый вязаной салфеткой, у другой стояла кровать с двумя пышными подушками, а у окна стол с двумя стульями на резных ножках. Было темно, и Эрен поспешил зажечь керосиновый светильник. Но толку от этого было мало — комната утопала в полутьме. К тому же, было прохладно. — Надо развести огонь в камине, — догадался Флок, увидев кочергу и сложенные мелко порубленные поленья. Он сложил поленья в камин, а Эрен поднес к ним горящую спичку. Вспыхнул слабый огонек, отразившийся в их зрачках. — Готово. Эрен сел прямо на пол, чтобы быстрее высохнуть и согреться, а Флок закрыл окно и с сомнением оглядел комнату. Его взгляд скользнул по кровати и голым стенам и уперся в камин. Флок вздохнул, видимо смирившись с чем-то, и уселся рядом с Эреном. Он прижал к себе колени и положил на них подбородок, неотрывно глядя на желтые язычки огня. С него, как и с Эрена, все капало на пол. За те десять минут, что они были на улице, они промокли насквозь, из-за чего дрожали и терпели прилипшую к телу ткань. Эрен то и дело дергался из-за ощущения липкости, а Флок к чему-то прислушивался. Дождь настойчиво тарабанил по стеклу и крыше. Было слышно, как на первом этаже толпятся люди и громко возмущаются непогоде. Это можно было бы назвать идиллией — приятно было греться у огня и знать, что никуда не нужно идти, но гром… Стоило ему ударить, как Флок прикрывал глаза и сжимался. Эрен старательно делал вид, что не замечает этого, но он не мог долго оставаться безучастным и искал глазами спасение в этой комнате. Наконец, Эрен зацепился за толстое одеяло и стянул его. — Зачем? — вяло возразил Флок, но не запротестовал, когда край одеяла упал на его плечи. — Спасибо. Он подвинулся к Эрену вплотную, чтобы одеяла хватило им обоим, и ощутил чужую дрожь. В этот момент его одолело очень странное незнакомое ощущение — забота. Флок с удивлением понял, что только что ее получил, и не знал, как реагировать. Эрен заметил его смятение, но не знал, нужно ли как-то объяснить свой поступок. Это ведь нормально — делиться своим теплом. А если Флоку это чуждо, то… — Держи. Из лежащей рядом дорожной сумки Флок достал маленький узелок. — Что это? — Эрен осторожно раскрыл его и увидел печенье. — Не знаю, с собой дали, — равнодушно ответил Флок и зажмурился, когда на улице опять прогремело. — Да, я ненавижу грозу. Можешь не притворяться, что не замечаешь этого. Эрен откусил печенье и пожал плечами. — Я не собирался насмехаться, — сказал он. — Просто не понял, почему ты сразу об этом не сказал. Тогда бы я погнал лошадь быстрее. Флок не смог скрыть своего удивления. — Допустим. Эрен протянул ему печенье, и он поднес его ко рту. — Пахнет домом, — тихо произнес он. В его глазах застыла неведомая печаль, а уголки губ опустились вниз. Казалось, что Флок мыслями унесся в какое-то далекое место, о котором знал только он. Эрен даже замер, чтобы не мешать ему, но его неумное любопытство давало о себе знать: — Что значит домом? — поинтересовался он. — Мама пекла печенье часто, — поделился Флок. — Мое любимое было с миндалем и мёдом. — Вот как. Эрен ощутил его тоску и отвернулся. В груди что-то болезненно заныло — старая, но все еще незаживающая рана. — Ты часто навещаешь дом? — спросил он. — Незачем, у меня никого не осталось, — ответил Флок, проводя пальцем по трещине на полу. — У меня тоже. — Я знаю. Поэтому ты стал для всех? Эрен нахмурился. — Что ты имеешь в виду? Флок незамедлительно ответил: — Все о тебе знают, и ты делаешь всё для всех. Такое ощущение, что у тебя ничего своего нет. Заметив, что Эрен в замешательстве, Флок усмехнулся. — Тебе такого никогда не говорили, разумеется. Эрен кивнул, а Флок продолжил. — На самом деле, я знал, что ты видишь меня в ту ночь. И я специально не оборачивался. Мне было интересно, подойдешь ли ты ко мне. А ты не подошел… И вдруг он замер, словно только что нашел ответ на давно мучавший его вопрос. — А ты бы хотел этого? — с волнением спросил Эрен, часто задышав. Ему внезапно стало жарко, но не от огня напротив, а из-за того, что прямо сейчас воспламеняется в нем внутри. Он чувствовал, как по венам растекается тепло, как легкие судорожно сжимаются, и это было невыносимо. Ему казалось, он сейчас задохнется от одолевающих его чувств от одного только взгляда, который Флок мельком бросил на него. — Наверное, — Флок вяло улыбнулся, глядя на огонь и не зная, что натворил одним словом, произнесенным так просто и легко. Эрен смотрел на него, не пытаясь утаить свою лихорадку. Он полюбовно обводил глазами точеный профиль Флока, его матовую молочную кожу, плавные линии приоткрытых губ, его пушистые черные ресницы, красиво оттеняющие янтарные глаза. Абсолютно все в нем казалось ему чем-то недостижимым. Флок был так близко и так далеко, а Эрен смотрел на него и изнывал от невозможности прикоснуться. Ему хотелось до ужаса задать Флоку много вопросов, лишь бы услышать его хрипловатый бархатный голос. Каждый раз, когда тот замолкал, Эрен думал, что слышит его в последний раз, и от этого ему было тоскливо. И стыдно было в этом признаться, потому что чувства вспыхнули так внезапно и некстати, что он попросту не знал, куда их деть. Единственное, что он позволял себе — это бесконечно смотреть на недоступное счастье, подавляя в себе желание прижаться к нему. И Эрен никогда бы не смог выразить все это словами. Поэтому он лишь смотрел, сгорая на месте и не пытаясь спастись. — Я до ужаса боюсь любить тебя, — полушепотом произнес он. — Потому что хочу сохранить тебя, чтобы ты всегда оставался таким… «Живым и молодым в моей памяти». Эрен помнил слова из детства: какими бы красивыми не были цветы, рвать их нельзя, иначе они погибнут. Флок был самым прекрасным цветком в его саду, и Эрен лишь ходил вокруг, любуясь, но никогда не позволяя себе сорвать его. — А я до ужаса боялся, что никогда этого не услышу, — Флок взволнованно приоткрыл рот, отбросив плед. Он смотрел на Эрена настороженно и в то же время мягко, не выпуская шипы. — Глупо, конечно. Эрен выдавил слабую улыбку. Рука Флока была рядом с его рукой. Они практически касались друг друга, но в этом было нечто гипнотизирующее и опасное. Казалось, что если пальцы переплетутся, если одна рука накроет и чуть сожмет другую, то небо обрушится на них. — Что бы ты хотел? — спросил Флок. — Узнать, кого ты целовал, — ответил Эрен. — А если скажу, что никого? Эрен покраснел. Он почему-то думал, что это признание как-то стеснит Флока, но Флок, напротив, отвечал просто, точно хвастаясь, что было в его манере. Такого беса даже собственная неопытность не могла смутить. Он с какой-то игривостью смотрел на Эрена, кусая сухие губы и улыбаясь глазами. А Эрен колебался. Он знал, к чему это приведет и хотел, чтобы Флок цвёл еще долго. Но искушение — он сопротивлялся ему до последнего, но один взгляд, и он проиграл. — Тогда бы я хотел первым поцеловать тебя. Эрен подался вперед, напряженно ожидая, отодвинется ли Флок. Но тот остался на месте, глядя все так же лукаво и дразняще и прекрасно понимая, что вряд ли Эрен устоит перед ним. В его зеленых глазах горели жадные сумасшедшие огоньки. Руки были сжаты в кулаки. Из-под рубашки были видны выступающие ключицы и созвездие родинок. Флок все заметил, все, и когда его губы накрыли глубоким страстным поцелуем, он прижался к Эрену и стиснул его предплечья. В какой-то момент они потеряли равновесие и упали на пол. Эрен навис над Флоком, проводя пальцем по линии его скул, а тот внимательно следил за этим, напрочь забыв про грозу. Ее грохот заглушило сердцебиение — быстрое, сильное, словно сердце хотело выпрыгнуть из груди. — Ты красивый, — сказал Флок, смотря на Эрена снизу вверх. — Я люблю твои глаза, в них утонуть можно. И то, как ты смеешься. Тогда у тебя на щеках появляются складки. — Такого мне тоже не говорили, — выдохнул Эрен. Он привстал и одним рывком подхватил Флока, и рухнул вместе с ним на кровать. — Когда-то я был ниже тебя. — Не задирайся, — Флок фыркнул, — рост легко компенсируется силой. — Ну-ну, утешайся, — рассмеялся Эрен и ойкнул из-за точного удара ногой по бедру. Флок довольно хмыкнул, уронил голову на подушку и потянулся, зевая. — Похоже, поручение придется отложить до завтра. Эрен лег рядом и прижался к Флоку, накрыв их одеялом. Тот положил голову на его грудь и закрыл глаза, чувствуя приятную слабость в теле. Размеренный стук разбивающихся о черепицу капель убаюкивал их, словно колыбельная. Им было так спокойно от мысли, что можно целую ночь провести в разговорах или просто спать, греясь друг о друга, что они в глубине души хотели, чтобы дождь не заканчивался еще долго. А лучше — вечность. Эрен зевнул и почувствовал, как Флок положил на него согнутую ногу. Он не мог увидеть его лица, но по сопению понял, что тот провалился в глубокий безмятежный сон. Тогда Эрен приобнял Флока и закрыл глаза, чтобы не думать о том, что он сделал сегодня.