что так сердце растревожено

       анкету нины анар заметил на третий день путешествования по просторам тиндера. все какие-то не те, не те, не те… а тут - нина. вот так просто. нина, 24. полистал фотки - такая вся… холодная. красивая, но обжигающе просто холодная, пусть и волосы были рыжие, и золото она носила. про таких говорили «как с картинки», что ли. анар поставил лайк, думая про себя: «ну точно дева, наверное». мэтч прилетел ему часом позже - анар уже как раз налил себе вина в бокал и был готов приступить к новой книге, но… нина. он, точно околдованный, снова открыл её фотографии, не решаясь написать первым, не перечитав описание её профиля. там - классика. «нина, 24». ну, это он уже даже запомнить успел. что там дальше: «певица, танцовщица». хорошо. «ищу правильного человека». а кто такой - этот правильный человек? вопрос, казалось бы, простой, но ответ для всех будет разным. всегда приятно, когда есть за что зацепиться. «меня у меня не отнимет никто». загуглил. набоков. к собственному внезапному стыду признался себе, что у набокова знает одно произведение - понятно какое. ну может два, если повезёт, и память соизволит подкинуть ему название давно прочитанной книги. в интересах у неё - прогулки, вино, красивые вещи, гитара и лгбт. ничего против подобного списка анар не имел совершенно: главное, чтобы вкусы в вине совпали. закрывает анкету и начинает диалог: «добрый вечер» и дописывает вдогонку: «какое вино предпочитаете?» - чтобы дать понять, что не просто бездумно свайпал анкеты. что заинтересован вроде как. ответ приходит быстро: «здравствуйте» «сухое. после сладкого так болит голова»        этим вечером анар чувствует себя абсолютно дезориентированно, отвлёкшись от телефона на те три минуты, во время которых чистил зубы. а потом ещё две - пока умывался и размазывал крем по лицу. дезориентированно - это потому что удивился. потому что диалог как-то начался, и как-то совершенно не иссякал, переборов неловкость первых сообщений. можно было загордиться - сказать, что это заслуга его коммуникативности и вообще… но если по правде - как только ему становится неинтересно, то он перестаёт вытягивать взаимодействия. а здесь интерес не пропадал: нина хитрым взглядом глядела на него с иконки аватарки, а в сообщениях рассказывала о своих путешествиях - поездках во францию и италию и о том, что любит песни про весну. при этом, удивительно обходительно избегая вопросов о себе лично. хотя, это можно понять, конечно можно. просто время сейчас такое - многие открытыми книгами тебе предстают сразу. иногда становится привычным.

***

       встретиться нина предложила первой. анар даже не удивился - это было совершенно в её духе. на его вопрос «когда» спросила, не занят ли он в какое-нибудь из утор. «понимаете, по вечерам я работаю, а приглашать вас смотреть на это - звучит дурно. не так должна проходить первая встреча». анар полностью с этим согласен. подумав и повыбирав между точной датой и выпендрёжем «любое утро будет вашим» - выбрал первое. определённость - это здорово. четверг - так четверг. девушка охотно согласилась. оставалось только ждать и улыбаться сообщениям. совсем как школьник, ей богу. одно хорошо - руки не потели и липких мыслей на горизонте не было. художник он или кто, в самом деле.

***

       нина вошла в кафе красиво. естественно и плавно. на ней была голубая блуза и светлый-светлый плащ с подкладками под плечи, чтоб те казались ещё острее. волосы кинематографично переливались под тёплым освещением, мечась туда-сюда - она его искала взглядом. нашла. тихо улыбнулась - даже глазами - и подсела за столик, накинув плащ на спинку стула. — вам не холодно? — участливо спрашивает анар. сам-то он был в пальто, и даже шарф повязал. который, впрочем, быстро размотал обратно; погода была не настолько промозглой. нина ведёт плечами: — я на такси. официант избавил их от томительного ожидания, тут же предложив меню завтраков. — так вот, — начал было анар, когда официант, оповестив, что заказ будет в течение пятнадцати минут, скрылся с глаз у другого столика. нина чуть приподняла брови вопросительно, жеманно выставив кисть у подбородка. немедленно захотелось нарисовать. но пока даже салфеток не принесли. — «меня у меня не отнимет никто». набоков? девушка кивает: — «приглашение на казнь». вы читали? — нет, — анар решил не кривить душой, да и зачем? — лишь «лолиту». мне интересно, почему именно эту цитату вы выбрали. — люблю набокова, — просто отвечает она,— и то, как он писал любовь. и то, как показывал неизбежность смерти, — она помолчала, — и как писал людей. эта книга о том, как непохожесть стала преступлением. и как непохожего приговорили ко смерти. — вы, кажется, отнеслись к этому как к чему-то личному. — так и есть, — чуть выгибает шею под высоким воротником блузы, — отличных здесь не жалуют. и глядит на него. он - в ответ. действительно, так и есть. — я прочту, — обещает, не сумев воздержаться от громких слов, — надеюсь, во мне отзовётся так же, как и в вас. вы вдохновляете читать. напомаженные нинины губы - не красные, но и не совсем розовые. цветочного будто цвета, контрастирующие с блузой - тянутся в улыбке: — спасибо. к моменту, когда принесли еду - оттаяли. скованность, преследующая тех, кто впервые встречается в реальной жизни, быстро испарилась. пока анар говорил, нина медленно скользила по нему взглядом, высматривая что-то - одной ей известно что, - и зеркалила улыбки, уложив подбородок на подставленную ладонь. тонкое запястье с золотым браслетом беззастенчиво привлекало внимание.

—

       что нина, что анар, прощаний долгих на улице не любили, но всё равно задержались, не желая расставаться. и лишь когда девушка подняла воротник плаща, прикрывая шею, пришлось опомниться. анар открыл ей дверь такси, ловя последний зрительный контакт. она посмотрела на него совсем открытым взглядом: — до встречи? — до свидания. вернувшись домой, анар обнаружил от нины новое сообщение - номер телефона. а потом её анкета оказалась скрыта. подумав немного, и его страничка оказалась недоступной для просмотра.

***

       тихо и незаметно начиналась зима, укутывая город в холод, а людей - во всё новые слои одежды. иногда падал снег, который тут же таял, замешиваясь под ногами в серую массу. но его поднять взгляд, то всё было не так уж мрачно. в анарову квартиру они с ниной вернулись вечером - на улицах уже жгли предновогодние огоньки и украшения, а на подходе к дому ещё и снежинки закружили, безнравственно опускаясь на пушистые волосы и счастливые лица - пришлось ускоряться, но это уже не спасало.        у зеркала теснились вместе: скрывать уже, кажется, было нечего. нина, избавившись от кардигана, осталась в длинном платье, демонстрирующем провокационно стройность рук и остроту плеч, аккуратно протирала потёкшие по вине снега тени. анар без задней мысли предложил мицеллярку. она взяла чистый спонж, поразмыслив несколько секунд. анара кроет всепоглощающая нежность - видеть нину такой, ощущать уровень доверия и собственных разгоревшихся чувств. она обнимает, ресницами челюсть щекочет, склонив голову. в ней нет мягкого - все черты острые, а тело поджарое и твёрдое под ладонями. ведёт пальцами по спине, чувствуя ткань платья и волны позвонков. — хочу тебя нарисовать. можно? нина отзывается приглушённо: — только осторожно, — улыбка буквально слышна в полушёпоте, — мне накраситься? — неа. замечательно выглядишь. и правда ведь - без своей брони́, которая скрывалась в подведённых глазах и высоких воротниках, она была прекрасна.

—

— споёшь? — просит анар, доставая скетчбук, в который уже была вложена клячка и карандаш. — могу даже сыграть, — кивает на гитару в углу. — а за ногти не страшно? — да что им будет. потом встает за инструментом, легко забирая его с места. усаживается в кресло и перебирает струны любовно: «о любви немало песен сложено, я спою тебе, спою ещё одну».