С днём рождения, любимый

Евгений медленно сошёл на перрон, сжимая в тонких руках лямки своего дорожного рюкзака, вглядываясь в окружение. Наступила золотая пора. Деревья ещё нехотя меняют окраску листьев. Но изо дня в день пёстрой листвы на них становится больше, что видно даже сейчас, несмотря на ранний час. Дунайский дёргает головой, смахивая залезшую в глаза чёлку, и движется вперёд, ко входу в вокзал. Несмотря на конец сентября, на улице достаточно тепло, из-за чего Женя на ходу старается расстегнуть куртку, недавно подаренную ему на день рождения. На светлеющем небе можно разглядеть пушистые облака. Казалось бы, всё способствует хорошему проведению дня. Парень достаточно быстро проходит здание, и вот, он уже снова на улице. В Ростове сейчас около четырёх утра. Не самое удачное время он выбрал для прибытия. Одесса хмыкает, представляя лицо Лёши, когда заявится к нему в квартиру. А ведь он даже не предупреждал! Вероятнее всего, за это ему может прилететь по шапке, но в след за этим последуют тёплые объятия и нежный поцелуй в губы. Женя закусывает губу, уже предвкушая это. Ради этого можно и потерпеть. Дунайский достает телефон из кармана джинс, вызывает такси. Долго ждать не приходится, поэтому буквально через минут 10, парень едет в машине, предварительно указав нужный адрес мужчине за рулём. Дорога до места назначения кажется безумно долгой, нудной, из-за чего Женя нетерпеливо ёрзает на сидении, всё вглядываясь в пейзажи за стеклом, которые он, в общем то, уже неоднократно видел. Только вот есть в этих пейзажах небольшое дополнение. Практически на каждом шагу можно заметить плакаты и вывески, гласящие о дне города. 273-летие Ростова-на-Дону. День рождения Лёши. Женя просто не мог пропустить этот день. Он заранее купил билеты, собрал вещи, и вот он здесь. Снова. Накануне Донской поинтересовался: «Приедешь ли ты?». А Женя, будучи мастером вранья и интриги, коротко ответил: «нет». Одесса поклясться готов, что слышал тогда в трубке телефона приглушённый вздох, который Ростов скрыл за привычной улыбкой и словами: «Ничего страшного, всё хорошо!». Женя не любил врать Лёше. И после разговора ещё долго корил себя за то, что расстроил любимого. Но в этот момент в голове всплывали образы «мужа», явно не ожидавшего, сонного и растрёпанного, который схватит его в свои объятия, а в его зелёных глазах будут плескаться огоньки поистине детской радости. Дунайский мечтательно прикрыл глаза, даже не замечая, что они подъехали к многоэтажке. Вырвал из раздумий Одессу голос водителя, который внаглую требовал свою оплату. Женя вылез из машины, нарочно хлопнув дверью сильнее, чем полагается. С ехидной улыбкой он мог наблюдать, как мужчина за рулём смачно ругается, а после уезжает восвояси. Проследив за таксистом, который скрылся за углом соседнего дома, Дунайский глубоко вздыхает и идёт к нужному подъезду. Он быстро открывает дверь, спасибо Ростову, который сделал ему дубликат ключей, входит внутрь. Темнота не мешает Одессе по памяти дойти до лифта, нажимая кнопку. Мучительно медленно поднявшись на нужный этаж, Евгения начинает слегка потряхивать. Довольно странно для человека, который был в этом месте, казалось, даже больше, чем жители этого дома. Женя стоит лицом перед квартирой, не решаясь нажать на звонок. Сейчас где-то 5 утра, всё ещё рано для субботы. Не хочется будить именинника в такой час. Но и стоять здесь и ждать чуда Дунайский тоже не собирается. Собрав волю в кулак, парень нажимает на звонок, ожидая. Он стоит какое-то время, но никто не открывает дверь. Закатив глаза, Одесса повторяет свои действия, но более настойчиво. Донской чутко спит, и его нынешнее поведение гласит о том, что кое-кто явно поздно лёг. Наконец с раза третьего, в мёртвой тишине удается услышать приглушённый голос, явно недовольный тем, что его разбудили. Евгений фыркает и продолжает ждать. Наконец дверь открывается, а на пороге стоит Алексей, явно сонный, недовольный и растрёпанный. Как Женя себе и представлял. Сердце наливается теплом от такого домашнего вида «мужа» и Одесса мягко улыбается. Несколько минут Донской стоит неподвижно, глупо хлопая глазами, будто пытаясь опознать, кто перед ним стоит. Когда же до него доходит, зелёные глаза неверяще расширяются, а губы тихо шепчут: — Женя? — Це я, Лёша. Этих слов достаточно, чтобы Женю сгребли в медвежьи объятия, притягивая к себе. Донской зарылся носом в светлую макушку, всё ещё не веря, что это всё не сон. Одесса на его действия только смеётся, перебирая кудрявые волосы. — З днем ​​народження, коханий.