Поиск счастья

Кристобаль Хозевич, изящный, как и всегда, дожидался Фёдора Симеоновича, задумчивый и хмурый. Эдик исподтишка филонит над работой, позволяя мельком любоваться на строгого, бессердечного Хунту. «Человек замечательный» — вздыхал Амперян и кручинился, ругая себя. Ведь любят просто так и ничего не ждут в ответ. А он ждал хоть маленького слова или жеста в свою сторону. «Ничегошеньки мне не светит» — установка самая безопасная. И самая бездейственная. Кристобаль скрипнул стулом, разбавляя тишину звуком. И неожиданно спросил, прожигая тёмным взглядом: — Эдуардо, вот ты как лаборант отдела линейного счастья скажи: «а в чём, собственно, счастье?» Эдик дёрнулся, подскочив на стуле. Работа посыпалась из головы и из рук. Он развернулся к спрашивающему и ответил: — Вы везде смысл ищите, Кристобаль Хозевич. Я, к сожалению, не могу ответить на этот вопрос. — Ты всегда полон сомнений. Просто расскажи мне, что тебя делает счастливым, может я пойму что-то и для себя, — Хунта крутил в руках трость, будто этот вопрос его нервировал и он скорей хотел узнать тайну товарища Амперяна. Эдуард задумался и зарумянился. Казалось бы, Кристо уже заглядывает в его душу и хочет просто вывернуть восхищение Эдика наружу, желая услышать комплимент для себя. Коварно растоптать его чувства, хлопнув дверью, чтобы вести себя в последующие дни как ни в чём не бывало. — Здесь вы правы, поэтому я сомневаюсь, стоит ли говорить, что я думаю… — Амперян вовремя захлопнул рот, чуть не сказав «о вас». Кристобаль отложил трость, приближаясь, будто хотел рассмотреть колебания Эдуарда ближе. Он присел на карешек стола и произнёс: — Как Теодоро с тобой работает? Эдику стало неудобно. Жарко, близко — Хунта костёр инквизиции. Он — непослушная ведьма. Опустив лицо, чтобы не показаться дерзким: уверенно смотреть снизу вверх Эдику казалось именно таким, он капитулировал. Снова позволил сжечь себя. — У меня складывается такое впечатление, будто ты боишься меня. Хотя, меня же все остерегаются. Не прячь глаза, — Кристобаль запустил длинные ловкие пальцы в волнистые волосы Эдика и взлохматил их. Подождав несколько десятков секунд Кристо скользнул ладонью по щеке мальчика, поднимая его лицо за подбородок. Хунту все слушаются. — Нужны ли мы нам? — Эдик хотел сменить тему, спросить про слухи о плакате, вдруг правда. Но не успел, его перебил Кристобаль. — Это нерешаемый вопрос, значит очень интересный. Эдуардо, эксперимент начинается, — Кристо любил успевать раньше всех. Склонившись к остроносому профилю, он с присущим испанским темпераментом сминал губы растерянного Эдика, обжигая мальчика своей бессердечностью. — Вы можете поцеловать любого человека, потому что вам захотелось?! — возмущённо пискнул Амперян, багровый и разочарованный. — Я не целовал никого уже двести лет, Эдуардо, ты особенный, — Кристобаль сложил руки замочком, прикидывая, как убедить мальчика, что отказывать ему нехорошо. — Почему? Почему вы это сделали? — Эдик раздосадованный. Смотрит вопросительно. Кристо не выдерживает, переключается на испанский: — Cómo te quiero, Эдуардо. Получается очень красиво, но непонятно. Хунта заводит за ухо непослушную Эдькину чёлку. — Я не улавливаю смысла, Кристобаль Хозевич, — Эдик думает, почему же Фёдор Симеонович не возвращается, почему товарищ Хунта на столе? Почему он сам несчастен сейчас, хотя ждал чего-то такого? — Ты моя слабость. Я хочу, чтобы ты был со мной. Скажешь кому, чучело сделаю, — Кристо всем существом своим не мог сказать прямо. Он заметил, что мальчик давно поглядывает на него. Милый, хороший, симпатичный. Абсолютно противоположный ему. Чёрствому, холодному, спрятавшему чувства за чередой веков. — Пожалуйста… Вы хотите измучить меня, — Амперян коснулся чужих рук. Он боялся и искал поддержки. — Я хочу понять, в чём счастье. С тобой. Это будет очень долго, — Кристобаль вытянул руки из Эдькиных и взял ладони армянина в свои, мягко сжимая. — Я согласен. Помогите мне избавиться от сомнений, — попросил Эдуард, устало прикрывая глаза. Он устал сомневаться. Колебаться, принимая решения. Кристо касается губами щеки, опаляя невесомыми поцелуями лицо. Хорошо, что с Теодоро можно договориться, усмехается про себя. Хорошо, что у Теодоро такие особенные лаборанты — скромные, но яркие. Недооценивающие себя, но заслуживающие счастья. Эдуардо своё счастье получит. Кристо готов провести поиск смысла счастья. Но только с его милым Эдуардо.