Это моя дочь!

      -Интересный запрос. - пробормотала Невертана, наклонив голову набок. Её острые глаза стали смотреть на Итэра так, словно тот относился к новому, неизведанному виду насекомых: с небольшим интересом и абсолютно без симпатии.       Богиня наконец закрыла глаза и вернула голову в нормальное положение. Словно специально затягивая время, она начала выпивать почти весь чай из своей кружки. Однако Итэр даже бровью не пошевелил, а лишь дождался, когда она допьёт и вновь спросил.       -Так ты можешь найти мать Паймон?       -Предположим, что да. И что ты будешь с этим делать? Кинешься отвозить девочку родителям? Выкинешь её так, словно вы и не прошли этот путь рука об руку? - неожиданно зло спросила его богиня мать. Путешественник нахмурился. Его голос стал сухим и жёстким, и казалось, что он не говорит, а просто отрубает слова от языка.       -Нет. Мне нужно знать, живы ли они, ищут ли дочь, и смогу ли я с ними договориться. Вот и всё.       Невертана растерянно посмотрела на него. Казалось, она не понимала его, но затем растерянность сменилась улыбкой, а под конец она начала смеяться, как показалось путешественнику, над ним. И он был прав.       -Ха-ха-ха! Как же я могла забыть об этом! Ха-ха-ха! - не прекращала смеяться богиня. Её смех раздражал Итэра, и тот, не выдержав, разозлённо спросил.       -Что смешного? - от этого вопроса смеющаяся богиня начала потихоньку успокаиваться, но улыбка не сходила с её лица.       -Я почти забыла, какой ты трус. - неожиданно ответила она. Чашка выпала из рук Итэра. Трус? Он? Он что-то о себе не знает? Какой эпизод своей жизни он пропустил?       -С чего бы я был трусом? - напрямую спросил Итэр. Невертана улыбнулась ему, и тихо посмеиваясь, объяснила.       -Разве мы не зовём трусом того, кто боится тьмы? А также того, кто боится грома? В них нет ничего страшного, и людей, их боящихся, мы зовём трусами. Так и с тобой. Ты боишься чего-то, что для многих является банальностью. Верно? - улыбаясь, наклонила голову во время вопроса Невертана. Итэр заломал бровь.       -И чего же я боюсь? - незаинтересованно спросил её путешественник. До этого разговор тёк в более удобном для него русле, и сейчас он начал чувствовать дискомфорт и раздражение. Какого чёрта эта просьба обернулась таким?       -Одиночества. - коротко ответила женщина, заставив мурашки пробежать по телу путешественника. Это было чертовски верно, ведь с момента рождения он никогда не был один, и в тот момент, когда его разлучили с сестрой, его закостенелая психика взрослого треснула. Будь он подростком, она среагировала бы более гибко, но когда он стал взрослым, его принципы и устои закостенели, и психика уже не сгиналась под ударами, а трещала. И самый мощный удар в уязвимую точку сильно пошатнул его: плохой сон, отсутствие аппетита и другие не самые лучшие вещи испортили ему жизнь, и делали каждый день хуже. Из-за этого Итэр так отчаянно вцепился в маленькую девочку, и так быстро взял её под опеку: психика была нестабильна, и поэтому он вцепился в неё, как маньяк в любимый нож. Ему нужно было ощущение родства и близости, и если бы хоть одна из кандидаток встретилась бы ему раньше, чем дочка, то он бы незамедлительно сделал бы им предложение, ошеломив потоком флирта. Сейчас всё изменилось: связь Итэра и Паймон стояла на том, что они прожили вместе, а не на том, что один из них- психически нестабилен.       -Да. В этой вещи я и вправду трус. Но что это меняет? - неохотно ответил и заинтересованно спросил Невертану путешественник. Та просто улыбнулась ему чуть пошире и честно ответила.       -Это успокаивает меня. Такой трус, как ты- никогда не бросит никого, потому то боится остаться брошенным всеми. Так что я с чистой совестью могу ответить на твой запрос. А сейчас, пожалуйста, обеспечь мне тишину. Я ещё не освоилась с новыми способностями, так что придётся напрячься. - сосредотачиваясь, закончила разговор женщина. И Итэр вправду почувствовал, как начала искажаться мана вокруг неё, знаменуя использование сил бога.       Это продолжалось несколько минут. Мана кривилась, а Невертана не открывала глаза. Но её лицо становилось всё более хмурым, а пот начал проступать на лбу всё явственнее. Спустя четверть часа, она открыла глаза, и усталым голосом сказала Итэру всё, что смогла узнать.       -Кандалы на руках, вся в бинтах и волосы того же цвета, что и у дочери. Она в плену, мужа или кого-то подобного я увидеть не смогла. Что-то или кто-то отводит взгляд, и я не могу сосредоточиться. А ведь говорят, что нет связи сильнее, чем материнского сердца с дитём. - сказала Невертана. Она и вправду выглядела чуть расстроенной, но Итэра это мало волновало. Это информация волновала его, поэтому он и спросил Невертану, но даже если информации нет, то так даже в некотором роде лучше для него самого. Вот только...       -Мало кто может отвести взор бога. И ещё меньше таких индивидуумов- в плену. - озвучила его опасения Невертана. Итэр сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь и пустили кровь. Лишь раз он видел ту, что обладая огромной силой, была израненной пленницей. И их встреча протекла отнюдь не в дружелюбной обстановке. Но с Паймон... всё иначе. И он не собирается менять их отношения- тем более, что дети не ответственны за грехи родителей... которых они не знают. Паймон до сих пор не помнит своего прошлого, но вопросы о той богини, заданные окольными путями, ничуть её не взбудоражили, и не дали никого отклика. Так что эту проблему он задвинет в очень долгий ящик. И надеется, что никогда не достанет.       -Да. - ответил ей Итэр, и встав из-за стола, попрощался. Уже на выходе из беседки, Невертана окликнула его.       -Разве ты не хочешь попросить моего разрешения? - хитро сверкнув глазами, спросила его женщина. Итэр не обернулся, но спокойно переспросил.       -На что именно?       -На суд. Ты же ведь не думал, что абсолютно никто не заметит единовременного ухода всех бывших мудрецов и изгнанных учёных "глубоко в лес для изучения практик самопознания". Ты хоть бы разные причины придумал, ей богу. - рассмеялась Невертана. Итэр же слегка покраснел- ему и правду надо было придумать причины получше, но операция по похищению и переправке каждого из них была столь стремительна и трудна, что ему пришлось писать практически одинаковые тексты из раза в раз.       -Правосудие не просит позволения. - пафосно сказал Итэр, пытаясь скрыть смущение из-за собственного прокола. Но это вызвало лишь смех у богини, но через секунду, как по мановению волшебной палочки, она замолчала и серьёзно посмотрела на парня. Её голос был холоден и строг.       -Не жалей их. Ни при каких обстоятельствах. Я не могу простить им ни то, что они делали с моей дочерью, ни то, что они делали с моим народом. Будь справедлив к ним, инквизитор. - криво усмехнулась женщина. Итэр лишь кивнул и покинул беседку. На улице уже была ночь, и поэтому он направился не домой. Его ждало более тёмное и важное место. С более тёмными и жалкими сердцами. И он... не остановит свой клинок и руку, когда надо будет достать и раздавить эти жалкие сердца. Он... даёт слово.