Ночь.
14 октября, 2013 год.
«
Здравствуй, личный дневник. Это я, Василиса.
Пишу тебе «весточку», сидя на подоконнике своей комнаты, находясь в фиолетовой, уютной пижаме. В левой руке я держу бежевого мишку, которого привез мне папа из своей последней командировки. Сегодня мне семь лет, судя по часам уже как целых двенадцать минут.
Хочу поведать тебе свою маленькую историю и небольшую тайну в том, что днём исполнится мечта моей мамы, и без пяти минут, как моя. Давненько мне не доводилось что-либо тебе писать, поэтому давай начнем с самого начала.
Неделю назад я была в нашем дворце спорта, на танцах. Уж чересчур мне нравилось на них ходить, увлекательные занятия, да и плюс ко всему там я могу пообщаться со своими сверстниками, а не только с занудливыми одноклассниками. В этом месте я нахожу множество друзей, и, действительно, себя.
Заканчивая двухчасовую репетицию под песню «Детство», я выхожу в раздевалку, чтобы переодеться и идти домой. Обувая ноги, до меня доносятся чьи-то голоса. Судя по всему это были охранницы, женщины часто сидели на своём посту, распивая чай. Они что-то обсуждали, я бы, честно, и не вникала, если бы не одна фраза.
— Слышала, четырнадцатого числа Шатунов с концертом приезжает, — произнесла одна из них.
Внутри меня всё сжалось, накрыло чувство волнения.
Честно, я слышала о нём не впервые. Конечно, ранее бабушка и мама любили его песни, иногда включали мне «Белые розы», но полноценно проникнуться мне никогда не удавалось. Я не понимала смысла песен про цветы — да и не только — ну розы, как розы, что про них петь — то.
Но бабушка всегда твердила, что мне удасться это понять только тогда, когда я вырасту — скорее всего лет в пятнадцать.
Ладно, вернёмся к сути.
Вернувшись из дворца, я рассказала о приезде Шатунова маме. Та была в шоке, немного призадумалась и отправилась в соседнюю комнату, чтобы обрадовать бабушку. Мы пришли к выводу, что нужно будет сходить.
Я сбегала обратно во дворец, чтобы купить три билета, и, вот, вечером долгожданная бумажка была у меня в руках. С интересом рассматривая каждую мелочь заветного билета, я завораживалась красотой Юрия, поскольку ранее видеть такого красивого, простого мужчину мне не доводилось. Конечно, мой папа был почти таким же: ямочки, голубые глаза, только блондин, но совсем не похожим на Юрия Васильевича — папы не стало, когда мне было пять, с того момента я переношу всё очень болезненно, невыносимо, эмоционально, да о чем говорить, я скучаю и плачу в истерике ночью, до сих пор.
Далее, концерт был четырнадцатого числа, как раз в мой день рождения. Сказать, как я была счастлива — ничего не сказать.
Сейчас мама и бабушка спят в соседних комнатах, а я пишу тебе огромное письмо, которое, к счастью, никто не прочтёт. В заголовке газет я видела, что полное имя Юры — Юрий Васильевич. Жаль, что данное воспитание, которое дали мне родители так и не позволит вживую назвать взрослого мужчину — Юрой.
Ну ладно, дневник, до встречи. Напишу тебе, когда вернусь с концерта. Твоя Василиса <3 ❤️.
***
С предвкушением завтрашнего концерта, закрывая страницы своей легкой, зелёной тетради под названием «личный дневник» я встаю, чтобы пройти на кухню. Безумная жажда не давала заснуть. Подойдя туда, я посмотрела под ноги, где тёрлась моя кошка.
Выпив немного воды, мы с ней отправились обратно ко мне. Проходя мимо комнаты бабушки, а затем и мамы, я, наконец, убедилась, что они спокойно спят. Последние два года меня преследует только частая тревога за родных, поскольку все страдания мамы за это время только усиливаются. Дойдя до своего места, я оставила кошку на подушке, а затем вновь подошла к подоконнику.
Немного приоткрыв окно, мне пришлось вдохнуть свежий, вечерний воздух, который моментально проник в мои легкие. В голове витали мысли о том, а что, если мне не понравится на концерте Шатунова. Что, если он совсем не такой, как на картинке в газете. Поэтому было немного волнительно и страшно.
Закончив, я закрыла окно. Спустившись с подоконника, мне нужно было сделать два шага назад, чтобы дойти до кроватки. Укрывшись тёплым, объемным одеялом, я погрузилась в царство Морфея…
На утро меня разбудил чуткий запах свежих оладей, родной и любимый голос бабушки, и тихий осенний дождик, который стучал по крыше нашего пятиэтажного дома.
Встав, я пробралась на кухню, чтобы поглядеть чего бы там такого вкусненького. Увидев меня, бабушка широко улыбнулась. На столе уже были — как я предполагала — оладьи, белый творог и смородиновое варенье, а также малиновый чай.
Пожелав доброго утра, поздравив меня с днём рождения, она жестом указала сесть за стол.
Я спросила бабушку про включённое радио, по которому играла песня «Забудь».
Мне стало интересно чья она, ведь эта мелодия была мне незнакома, но бабушка ответила, что её поёт Юра Шатунов и напомнила про сегодняшний концерт. Выскочив из-за стола, я побежала в комнату, а бабуля с недоумением смотрела мне вслед.
— Куди це ти, Вась, а доїсти?
(Куда это ты, Вась, а доесть)?— крикнула она.
Я молча добежала до своей комнаты, а после уже и до стола, который находился рядом с окном. К удивлению, на полу, лежал мой заветный билет. Только почему же на полу —
«этот вопрос всё ещё мучает меня, хоть и прошло почти десять лет… может ветер, может кошка, а может и не знаю.»
Схватив бумажку, я вернулась назад, держась за сердце. Вручила её бабушке, сказав, чтобы та оставила билет у себя. С недоумением бабуля взяла его и положила в левый карман своего нежно — голубого фартука, который был на ней с самого утра.
Сев, я зачерпнула ложку творога себе в рот, запивая малиновым чаем, как здесь же раздался звонок в дверь.
— Це Ліза, — произнесла бабушка, вытирая руки об фартук, — В магазин ходила.
Ой, а я ведь и не сразу то и заметила, что мамы нет — судя по всему спросони, ведь на часах было около восьми утра. Бабуля подошла к двери, чтобы открыть дочери, а я прошла за ней. Через пару секунд мама уже стояла передо мной, её черная, пушистая шапка была вся в снегу.
— Мам, чего это у тебя на голове, — жестом спросила я, указывая на вещь сверху.
После моего вопроса бабушка легко похлопала меня по плечу, сказав, посмотреть мне в окно. Услышав это, я побежала к подоконнику в свою маленькую комнатку.
Забравшись, посмотрела на траву и клумбы у дома, которые были покрыты белым снегом. Был даже небольшой снегопад. На самом то деле это впервые, до сегодняшнего дня на мой день рождения — в покров день — снег не выпадал, ну а как рассказывал мне папа, что у него на праздник он был всегда.
Захлопав от радости в ладоши, я подскоками вернулась к маме, которая снимала свою черную шапку и такого же цвета куртку, поочередно отряхая от белоснежных снежинок. В её руках я заметила какой-то подарочный пакет, который ярко сверкал своими фиолетовыми звездами.
— Мамуль, что это у тебя? — поинтересовавшись спросила я.
Она ответила, что это подарок, а точнее
«подарунок» — моя семья родом из Украины и поэтому все слова они произносят всегда на своем родном языке, хотя отлично понимают русский — и вручила пакет мне.
С радостью и предвкушением я открыла упаковку и пришла в шок. Там был мой первый планшет — он казался безумно большим и красивым, чистый, просторный экран — я была так счастлива, просто не передать словами как.
— Мамуль, это мне? — спросив, я крепко обняла маму, держа в руках новую купленную вещь.
Она согласно закивала и протянула руки в ответ. В пакете было ещё кое — что, что я по — началу не заметила. Вернувшись на кухню, бабушка принялась готовить уже обед, а я вновь зачерпнула ложку творога себе в рот.
И вот, весело играет песня Юрия Васильевича — «Забудь», а я, сидя, болтаю ногами, весело завтракая.
— Забудь його забудь, піде любов як дим, адже у нього в мріях не ти, не ти, не ти, (
Забудь его, забудь. Уйдет любовь, как дым. Ведь у него в мечтах, не ты, не ты, не ты), — мило распевала бабуля.
Честно, я понимала украинский, но никогда не разговаривала на нём дома, поскольку сейчас мы живём в России, с две тысячи одиннадцатого года. После смерти отца нам пришлось переехать сюда, ближе к родителям моего папы (с нами они не живут, поскольку с моей бабушкой у них очень плохие отношения), но родители у меня чистые украинцы. Мама разговаривает на улице свободно по — русски, а вот дома из её уст вы никогда не услышите слов на этом языке. Украинский, и только Украинский! — закон моей семьи.
— Доча, допоможи мені, будь ласка,
(Доча, помоги мне, пожалуйста), — попросила мама, держа в руках небольшой плакат.
— Хорошо, мамочка, а что это? — поинтересовалась я.
— Це Юра Шатунов, — вмешалась бабушка, немного убавляя музыку на нашем радио.
Мама принялась весить плакат на стену недалеко от кухни. Держа в руках специальные скрепки, она просила меня о помощи, поскольку вещь почти упала на пол. Я предвстала, подхватила падающую бумагу и вручила маме.
Спустя минуту упорных попыток, мы, наконец-то, повесили постер, на котором был Юрий Шатунов — как будто в клипе «Запиши мой голос на кассету».
Закончив завтракать, я встала и поспешила в свою комнату, чтобы переодеться с фиолетовой пижамы в лёгкое, ярко — зеленого платьице и золотые, детские туфельки. Концерт был в семь вечера, поэтому времени было при достаточно.
Практически всё утро я играла на своем новом планшете, установив туда множество всяких игр. Бабушка что-то делала на кухне, а мама гладила постиранное ранее белье, смотря телевизор. Меня жутко клонило в сон, не знаю почему, ведь я, казалось, даже выспалась. Немного прикрыв рот ладонью, чтобы зевнуть, я вспоминаю, что до концерта осталось около семи часов.
Сонливость моментально проходит и я вскакиваю с места, чтобы срочно нарисовать портрет Юрия Васильевича. Достав ручку и небольшой фрагмент бумаги, мои руки словно сами начали чертить некие детали лица мужчины, выходило, кстати, даже достаточно неплохо. Закончив, я оперлась локтем об стол, уложила голову и закрыла глаза, разбудил меня сладкий голос мамы.
— Дочка, підійди сюди, будь ласка, —
Дочка, подойди сюда, пожалуйста, — попросила она меня крича из другой комнаты. Я моментально вскочила с места и побежала к маме.
— Что, что случилось? — казалось, с паникой просила я.
— Нічого тоді, бачу ти вже про ж одяглася, значить все в порядку, —
Ничего, вижу ты уже оделась, значит всё в порядке, — ответила мне бабушка, переключая пультом канал по нашему маленькому телевизору.
— Оделась, что, зачем? — с ужасом спросила я и обернулась, чтобы посмотреть на часы. О боже, время было около пяти часов, а это значит, что нам выходить через пол часа, волнение тут же охватило меня гораздо глубже, чем было изначально.
— Судячи з усього ти заснула, вигляд у тебе якийсь скуйовджений, приведи себе в порядок і незабаром ми виходимо, потрібно Шатунову ще подарунок купити, —
Судя по всему ты уснула, вид у тебя какой-то взъерошенный, приведи себя в порядок и вскоре мы выходим, нужно Шатунову еще подарок купить, — произнесла мама и заправила прядь моих волос за ухо.
— Точно, подарок, мамуль, я нарисовала небольшой рисунок для Юрия Васильевича, как думаешь, ему понравится? — спросила я, — Сейчас принесу.
Честно, я не знала, что конкретно мама хочет подарить Шатунову. Может цветы, а может кое-что огромное и красивое, хотя вряд-ли. Думаю, что рисунка с какой-нибудь шоколадкой будет вполне чем достаточно.
Я вернулась из своей комнаты, держа в руках небольшой сверток бумаги. Бабушка взяла у меня его и развернула. Мама с восторгом приоткрыла рот, постепенно хвалив меня.
— Яка ти у мене молодець, дочка, — произнесла она.
— Так, молодець-молодець, але краще ми все ж зараз, Ліза, почнемо збиратися, щоб вибрати подарунок і прийти раніше, —
Так, молодец-молодец, но лучше мы все же сейчас, Лиза, начнем собираться, чтобы выбрать подарок и придти раньше, — вмешалась бабушка, обращаясь к маме.
Я завернула свёрток обратно и убежала собирать немного вещей, чтобы Юрий Васильевич оставил мне свой автограф. Таким образом, я взяла свою любимую белую кружку с надписью «
Happy moments - счастливые моменты — и аккуратно завернула в небольшой пакет. Через пол часа — как и предполагалось — все были готовы. Мама надела чёрную куртку и шапку, бабушка свой голубой плащ и розовый берет, а я серые, балоневые штаны с оранжевой курткой и просторным поясом. Закрыв квартиру, мы отправились на концерт.
Я держала в руках свою маленькую, пушистую сумку, в которой лежали: кружка и завернутый в сверток рисунок. Мама ничего с собой не брала, разве что только бабушка шла со своей огромной сумкой — в которой носила всё самое важное.
По пути в дворец мы сходили в продуктовый магазин взять коробку конфет для Юрия, затем зашли в магазин цветов — купили небольшой букет из белых роз. Честно, я не любила белые розы прям до безумия — я вообще не люблю цветы, они не доставляют мне какого-либо удовольствия, они не успокаивают меня. Может быть это как-то связано с тем, что у меня жуткая аллергия на все виды этих растений, но моя мама сходила с ума, в особенности от хризантем.
Немного погуляв, посидев на лавочке, побродив по магазинам мы пришли только к половине седьмого. Народ уже собирался, людей было, к удивлению, достаточно много — как же хорошо, что я купила билеты заранее, а то кто знает хватило бы нам места или нет. Сдав верхнюю одежду в гардероб, мы пытались протиснуться в зал.
— Божечки, як їх багато, —
Божечки, как их много, — с паникой произнесла бабушка.
Оттолкнув огромного, высокого мужчину я прошла на наш ряд — как сейчас помню, седьмой ряд и уселась на тринадцатое место, а маме с бабушкой достались двенадцатое и четырнадцатое.
До начала было ещё около пятнадцати минут, а люди всё шли и шли, не давая покоя. Шумели, разбирались где чьё место — но ничего, меня успокаивало то, что вскоре это всё закончится и на сцену выйдет безумно красивый, с очень приятным голосом мужчина, и начнет петь свои огненные песни — и всё равно, что я знала у него только «Белые розы» и «Седую ночь», сегодня — думала, узнаю еще много новых песен!
Закрываю глаза на долю секунды, и замечаю, как в зале гаснет свет. Играет приятная, но совсем незнакомая мне мелодия. Вокруг ликуют люди, издавая чересчур странные звуки, похожие на приветствие.
— Всем привет, — произнёс в микрофон чей-то громкий голос. Мама сразу же начала аплодировать, что не сказать о бабушке.
Мужчина начал петь и, вот, я заметила силуэт Юрия на сцене. Ранее я замечала такое на фото в газетах, на новогодней передаче по телевизору.
меня давно не ждешь за этой дверью и не встречает в окнах огонёк лишь только ночь, своею серой тенью напомнит мне как я одинок лишь только ночь, своею серой тенью напомнит мне как я одинок
P.S — как сейчас помню песню, которую первой Юра начал петь на этом волшебном концерте.
Внутри меня все обледенело, тревога исчезла. Этот мужчина — действительно, самый красивый на свете. А как он улыбается, как сверкает своими голубыми глазами, боже, кажется, я влюбилась.
P.S. — эта влюблённость прошла в две тысячи четырнадцатом.
зачем молчать зачем тревожить душу не отвечать на письма и звонки я верю в то что нужен я же нужен ведь были так с тобой близки я верю в то что нужен я же нужен ведь были так с тобой.
Юрий закончил петь и все находящиеся в зале, словно с цепи сорвались. Люди кричали молодец, а мужчина отмахнулся.
— Это я ещё трезвый.
Конечно, мы рассмеялись, но здесь мама слабо тыкнула меня в бок.
— Іди, сходи, подаруй йому подарунок і попроси автограф на гуртку, —
Иди, сходи, подари ему подарок и попроси автограф на кружку.
Я немного возмутилась, мол, я, причем здесь я.
— Нет, мам, я боюсь.
— Вась, йдемо разом, —
Вась, идём вместе, — вмешалась бабушка.
Мне ничего не оставалось, как согласиться. Подождав, пока Юрий допоет свою вторую песню, мы с бабушкой отправились к сцене. Она держала в руках букет роз, а я кружку и рисунок. Конечно, помимо нас там было достаточно людей, которые хотели подарить Шатунову много подарков. Некоторые бросали записки, а я стояла, немного замявшись возле сцены.
— Юра, примите от нас этот скромный букет и коробку конфет, — к удивлению, на русском попросила бабушка, — И поздравьте, пожалуйста, с днем рождения мою внучку Василису, ей сегодня семь лет.
— Ого, спасибо вам огромное, — резко ответил Юрий и посмотрел на меня. Моё сердце бешено застучало, кажется, щеки покрылись небольшим румянцем.
Мужчина опустился ко мне на корточки, а после произнес.
— С днём рождения, Василиса, всего — всего тебе хорошего.
— С. Спасибо, — поблагодарила я и протянула кружку, которую заранее уже развернула, в ней лежал мой рисунок, — Не могли бы вы, пожалуйста, поставить автограф.
— Да, конечно, только если маркер не сотрётся, — ответил Юра и взял вещь, — Ого, happy moments — счастливые моменты, — поставил чёрным маркером свой автограф на ней.
— Ну тогда побольше счастливых моментов тебе в жизни, ещё раз с днём рождения. Рисунок очень клёвый, ты огромная молодец!
Теперь то точно мои щеки были красными, как помидор. Юрий стоял передо мной в своём совершенно простом виде без какого либо выпендрежа, самый обычный и обожаемый — в синих джинсах и футболке с фиолетовым оттенком — вот он настоящий Юрий Шатунов!
Бабушка поблагодарила его и мы вернулись на свои места. Мама радостно обняла меня и поздравила, а Шатунов продолжал что-то говорить на сцене.
— Вы знаете, моему сыну тоже семь лет, я так рад, он совсем большой уже, — по — моему мужчина говорил что-то по типу этого.
Просидев так весь концерт, который длился около двух часов, я завораживалась им. Душевный, простой, весёлый и просто захватывающий дядя Юра.
«Мой кумир навеки!»
Время пролетело безумно быстро, что вскоре Юра попрощался и ушёл, как я даже не успела моргнуть глазом. Мне совершенно не хотелось, чтобы это время заканчивалось, но, увы.
Выйдя из дворца, мы с мамой и бабушкой отправились домой. По дороге семья обсуждала сегодняшний концерт Шатунова, спрашивали про мои ощущения, но я витала в своих мыслях, было всё по — новому.
Зайдя в продовольственный магазин, бабушка купила шоколадный торт, чтобы попить чай и задуть мне свечи.
На улице было около девяти часов вечера, но мне совсем не хотелось домой, чувствую, что это был самый лучший день в моей жизни!
Комментарий к работе 📝
Честно, я долго думала, чтобы такого написать, и, действительно, заинтересовать вас, но, наконец, придумала. Я рассказала небольшую частичку из свой жизненной истории. Конечно, я была на последующих концертах в моем городе, которые проводил Юра, только, к сожалению, на одном — последнем, двадцать третьего января.
Должна была идти на него в апреле, две тысячи двадцать первого года, но, увы, не смогла. В это крайне тяжёлое для меня время скончалась моя бабушка — та, которая описывается в данной работе. Я не могу отойти, не знаю смогу ли вообще. Болью налито сердце, казалось, на все сто. И, вот, только спустя год мне удалось отойти, но по воле судьбы двадцать третьего июня не стает моего кумира и главного наставника моих целей (я всегда стремилась добиться всего, как он, как Юрий Шатунов!)
За несколько дней до смерти Юры мы весело поём его песни на выпускном, забавляясь «ушедшим детством», как через три дня я узнаю, что его не стало. Становится тяжелее вдвойне. Если бы не мама, мне кажется я бы, действительно, никак не выкарабкалась из этого состояния. Жизнь чересчур несправедлива. Сначала папа, затем бабушка, Юра — крик души.
