***
Разумеется, долго завершать свои "дела" я не стал. Всё-таки не очень хочется разозлить ожиданием разумных, обладающих большой силой. Зато у меня действительно появились не эфемерные "дела" про которые я сказал, чтобы дать себе время поразмышлять над предложением, а вполне себе реальные. И только снова погрузившись с головой в решение этих "дел" под названием "человеческая память" я понял, что быстро справиться с ними не получится. Несмотря на значительно возросшие за последние годы навыки, память поддавалась, открывая новую информацию крайне не охотно. И в лучшем случае я справлюсь с ней не менее чем за месяц, проведенный в практически постоянном разборе этой самой памяти. Что уж говорить про один день, за который я получил удручающе мало информации. Всё-таки за неимением альтернатив мне придется идти на место встречи с оппозиционерами. Так я хотя бы не буду находиться между молотом и наковальней. Если они получат от меня то, что хотят, то всё, чего мне стоит опасаться — это преследования со стороны правительства. Конечно, возможно, что после этой встречи меня убьют, но это маловероятно, ведь в таком случае не было никакого смысла показывать мне двадцать седьмую запись. И меня предупредили о том, что нужно разговаривать только вслух, прямо как на Совете... Когда будет удобный момент, надо будет спросить, зачем такие меры предосторожности. По пути к месту встречи я следил за тем, чтобы никто не следовал за мной. Было бы очень глупо попасться на такой мелочи. Хвала несуществующим высшим силам за то, что по пути мне никто не встретился, за исключением игнорирующих меня сектоидов. А выудить из их памяти хоть что-то — задача нетривиальная. Пройдя через замаскированную дверь (интересно, для каких целей её построили?), я оказался в том же самом помещении, в котором происходил просмотр крайне интересной записи. В нём меня встретил всё тот же незнакомый Эфириал, который явно не спешил представляться. — За тобой не проследили? — переход на "ты" немного выбил из равновесия своей внезапностью. Неужели от напряжения собеседник перешел на личности? Он настолько переживает за исход встречи? Или из-за возможной опасности? Внешне не похоже, чтобы он вообще переживал... — Как по мне, это очень сомнительное решение – давать тому, кто знает о Вас, возможность передвигаться по кораблю на своих двоих, — не удержался от шпильки я. — Мы — Эфириал явно заметил моё акцентирование внимание на слове "Вас". — прекрасно осведомлены о том, что у тебя есть голова на плечах и ты умеешь ею пользоваться по назначению. — ехидно ответил он. — Но ты не ответил на вопрос. — Вы сами на него ответили, — вежливость ещё никому не вредила, и начинать разговаривать так, будто мы давние друзья, в этой ситуации не стоит. Но в воздухе против воли повисло "Непонятно зачем было спрашивать". Собеседник недовольно хмыкнул, но не стал что-либо отвечать. Вместо этого он призывно махнул рукой, говоря следовать за ним. Зайдя в помещение, где я просматривал предыдущую запись, оппозиционер провел меня к тому же устройству, что и день назад. Первый раз у меня не получилось осмотреть его из-за крайне напряжённой ситуации. Всё-таки сложно рассматривать помещение и подмечать детали, когда тебя ведут не понятно куда и не понятно зачем, но сейчас, в немного более спокойно обстановке, у меня была прекрасная возможность. Аппарат представлял из себя внушительного размера конструкцию, подсоединённую к стене большим количеством кабелей разных размеров, из которых сочился яркий фиолетовый свет. Что указывает на то, что он каким-то образом использует пси-энергию для работы. На этом, к моему глубочайшему неудовольствию, мои познания в работе этого агрегата заканчиваются. В Архиве никакой информации об этом нет. Не исключено, конечно, что у меня просто слишком низкий уровень допуска для получения информации о нём, либо же в Архив просто не стали вносить информацию. — Зная твой характер, мы предполагали, что ты не откажешься от нашего предложения, — прокомментировал мои разглядывания сопровождающий. — Но чтобы так быстро. Так заинтересовала информация об аборигенах? — в последнее предложение было вложено слишком много сарказма, как по мне. — Не вижу смысла в том, чтобы тянуть с решением, когда оно и так очевидно для меня и для вас. — спокойно сказал я. — К тому же, эта информация заинтересовала меня меньше всего. — солгал я. — Разумеется, это так. Из всего того, что у нас есть, эта информация и должна была заинтересовать тебя меньше всего, — кивнул Эфириал. — Скажем так, это была затравка, которая должна была заинтересовать тебя. Я кивнул, соглашаясь с ним. Действительно, заинтересовала, этого не отнять. Разве что затравка скорее всего интереснее чем то, что будет показано далее. — Думаю, можно приступать... — Погодите! Можно задать пару вопросов? — пока у меня не появились новые вопросы, стоит получить ответ хотя бы на старые. — Я всё ждал, когда же любопытство твоё перельёт через край чаши терпения, и на меня посыпятся вопросы, — хмыкнул мужчина. — Как только закончится эта... процедура, я отвечу на все твои вопросы, — пообещал он. — Ну, или на почти все. Что ж, ответ на почти все вопросы намного лучше, чем полное отсутствие ответов.***
Как я и предполагал, дальнейшие записи оказались не настолько интересные, как запись о существовании людей. В основном это были так называемые доказательства о "предательстве Совета всей расы Эфириалов". Например, проект по бессрочному контролю сознания, предложенный от главы научной отрасли. Волнует меня это на самом деле мало. Если, конечно, контроль не используют на мне. И зачем мне это показывать? Очевидно, чтобы завербовать в свои ряды, но их не смущает, что я могу раскрыть их тому самому Совету? И тогда не сложно догадаться, что произойдёт на Флагмане и как быстро Лидер и его сторонники выметут эту шелупонь с корабля. — Можешь спрашивать, — милостиво разрешил мне, теперь уже безо всяких сомнений, оппозиционер. Я на пару секунд задумался, прикидывая в голове, ответ на какой вопрос интересует меня больше всего. И так и не решив, начал с банального: — Зачем вам показывать мне все эти записи? Разумеется, чтобы завербовать, но неужели вас совершенно не заботит, что я могу быть преданным сторонником Лидера и его политики? И перед своей смертью, которая, несомненно, наступит в случае, если я это совершу, я сообщу всю известную мне информацию о вас и вашем движении? — вопросительно склонил голову набок я. В ответ Эфириал... рассмеялся. Это произошло так неожиданно и настолько выбилось из его привычного мне поведения, что у меня на секунду вылетели из головы все заготовленные вопросы. — Ксанте, ты... Да уж, давно я так не смеялся, — выдохнул он. — Ты абсолютно прав на счёт своей скоропостижной смерти, если ты расскажешь о нас. К тому же... твоя "преданность" очевидна и для меня и для тебя. У нас достаточно много связей, чтобы выяснить, что твоя безоговорочная верность Лидеру и Совету всего лишь маска, чтобы успешней продвигаться по карьерной лестнице. И некоторые из наших агентов раскусили её. Я стал судорожно перебирать в голове, кто же мог заметить мою фальшивую преданность. И тут до меня под насмешливым взглядом собеседника дошло осознание того, что этот таинственный "раскуситель" либо кто-то из моих коллег, либо же кто-то из более высокопоставленных руководителей. Более мелкие по рангу просто не смогли бы узнать об этом. А это означает, что даже если мне каким-то чудом удастся рассказать Лидеру или хотя бы Главе внутренней безопасности (который тоже в теории может быть под мятежниками) о готовящемся перевороте и выжить при этом, то используя свои связи, заговорщики просто инициируют расследование. Инициатором которого будет "раскуситель". Меня спокойно, на радость повстанцам казнят. Возможно даже отбросив при этом мою информацию о мятежниках, как фальсификацию. Особенно если у них есть актив в правительстве, который поставит под сомнение мои воспоминания, заявив, что это созданные мной же фальшивки. Всё-таки в том, что всем известно о том, что ты хороший менталист, есть свои минусы. Даже если я преувеличиваю масштаб влияния заговорщиков, рисковать, не имея исчерпывающей информации, не хотелось бы. В итоге моя смерть будет являться напрасной. Ситуация выходит сквернее некуда. В теории меня зажали между молотом и наковальней и без возможности выбора. Либо я присоединяюсь к революции, либо же меня скармливают правительству. Отлично. До этого момента я ещё рассматривал возможность сбежать к Совету и Лидеру и просить политической защиты. Бонусом получил бы повышение за помощь. Теперь же такой вариант означает гарантированную смерть. Манипулятор напротив весело хмыкнул. — Вижу, что ты всё понял, — склонил голову он. — Осмелюсь предположить, что да. — Отлично! Есть ещё вопросы? — издевательски протянул. Разумеется, у меня есть вопросы. Ещё много вопросов. — Конечно, есть. Например, зачем ради вербовки меня вам прикладывать столько усилий? — Эфириал сделал вид, что не понимает, о чём я говорю. — Не нужно делать вид, что вы не понимаете, о чём я вас спрашиваю. Очевидно, что без подготовки вы не стали бы рисковать и вербовать меня без рычага давления. — Ладно... Ты прав. — вздохнул мужчина. — Мы довольно долго копали под тебя и твоих коллег, чтобы найти нужный нам актив. Затем искали, каким образом будет лучше всего завербовать его, чтобы нас не предали. Такое... Объёмное откровение было мягко говоря неожиданно. Зачем же рассказывать мне так подробно? Неужели я настолько необходим для революционеров? Хм-м, как их всё-таки правильно называть? Очевидно, что они не бунтовщики. Народного неудовольствия, тем более, неконтролируемого, нет даже в помине. Мятежники? Более вероятно, если всё шевеление породили военные или другие силовые структуры. Восстание вероятнее, если их поддерживает кто-нибудь из Совета. Революция? Нет, не тянет. Я крайне сомневаюсь, что заговорщики хотят кардинально изменить общество. Да и консерваторы, которых около девяноста процентов населения, такого явно не оценят. Государственный переворот пока что наиболее вероятен. Захват власти, прикрываясь тем, что нынешнее правительство хочет установить тотальный контроль. Это могут поддержать. — Как я и говорил, большая подготовка. В таком случае, мне крайне любопытно, что вам от меня понадобилось. — Наконец, можно перейти к сути, — удовлетворённо сказал собеседник. — Присядь, — он указал на стулья и стол в углу комнаты. — Я думаю, что ты уже частично понял, что мы от тебя хотим. Как я уже сказал, мы пытались вербовать твоих коллег, но у нас ничего не вышло. Вернее, мы изучили вероятность их вербовки через наших агентов, и они пришли к выводу, что их верность Лидеру, в отличии от твоей, вполне материальна. — да уж. Очевидно, что напоминать об этом мне будут долго. Скорее всего, из-за этого, пока не подтвердят мою верность, мне не дадут достаточно высоко подняться в иерархии заговорщиков. — Из всех вариантов остался только ты. — И я не подхожу вашим требованиям? — Ну почему же? — удивился Эфириал. — Дело в том, что тебе на какое-то время удалось обмануть наших вербовщиков, и они не рассматривали тебя как вероятную кандидатуру. Только потом им удалось раскрыть тебя. Ясно, прямого ответа можно не ожидать. — Нам необходим доступ к информации из Архива. А учитывая то, что у тебя далеко не самый низкий допуск, ты можешь предоставить нам эту самую информацию. — пояснил заговорщик. — К тому же, ты там работаешь, что только увеличивает твой допуск в Архиве. — Ясно-о-о, — протянул я. — Объясните, что мне потребуется сделать? — Разумеется...