Во мне нет света

Сакура всё так же лежала на полу, там, где её все оставили. Змеи сдавливали её так, что она едва могла дышать, и при каждой попытке пошевельнуться, они лишь усиливали хватку. Одна из змей приблизилась к её лицу и стала сверлить взглядом, высунув раздвоенный язык и хватая им частички запахов. «Какой хозяин, такой и питомец. Как до такого дошло? Почему Саске не защитил меня от Наруто? Кто я для него?». — Хочешь помогу? — Мужской голос прозвучал так неожиданно, что Харуно бы вскрикнула, если бы змея не сдавливала её дыхание. Прямо перед ней, из другого измерения возник Тоби, в своей оранжевой маске. — Если хочешь, я могу освободить тебя, но взамен, ты должна будешь кое-что сделать. На твоём месте, я бы решал быстрее, ведь, чем дольше ты лежишь здесь, как бревно, тем меньше у тебя шансов, чтобы вернуть Саске. Время уходит. — Сакура изо всех сил пыталась ответить, но вышло лишь сдавленное шевеление губами, во время которого у девушки глаза наполнились ненавистью. Тоби улыбнулся под своей маской. — Полагаю, это значит «да»? *** — Постой, Наруто! Что это? Ты меня воскресил? Но, как? Зачем? Сколько тебе уже лет? — Минато просто завалил Наруто вопросами, а эмпат, для начала, указал на свитки, лежавшие на полу. — Вот, как я тебя воскресил. Техника второго Хокаге, улучшенная моим учителем и доведённая до совершенства мной. Мне нужна вторая половина чакры Кьюбы, и ты либо сам вырвешь её из своего тела, и вручишь мне, либо я тебя заставлю. В этом главная прелесть Эдо Тенсей. — Ты… Что именно ты знаешь о Кьюби? — У меня светлая половина его чакры, у тебя — чёрная. Большего мне и не нужно знать. У тебя десять минут на все эти припёхнутые вопросы, а дальше я полностью подавлю твою личность, понял? Задрал уже. — …Так сколько тебе лет? — Знаешь, я планировал воскресить тебя через полтора месяца. В день моего рождения. Мне бы исполнилось девятнадцать лет. Я хотел, чтобы в этом была доля поэзии. Но, как видишь, не вышло. — Твоя техника… Эдо Тенсей… Это ведь запретное ниндзюцу. Оно требует жертвоприношения… Ты кого-то убил?! — Ты даже не представляешь, насколько риторическим можно посчитать твой вопрос! Убил ли я кого-то?! Ну, не знаю! Всего-то несколько сотен человек! — Сын, не шути так! — Минато нервно засмеялся, но наткнувшись на холодный взгляд Наруто, покрылся холодным потом. — Я тебе не сын. И я не шучу. Если не веришь, посмотри мне в глаза, и подумай ещё раз. Слушай, в чём проблема? Это ведь чистая математика. Ты Хокаге, и не пожертвуй ты своей жизнью ради этой омерзительной деревни, ты посетил бы уже восемнадцать моих дней рождений. Восемнадцать подарков от Хокаге сыну. Восемнадцать трехэтажных домов, Восемнадцать очень дорогих ноутбуков и телефонов, Восемнадцать крошечных личных островов в океане. По-моему, это равноценно второй половине чакры Курамы. — Наруто, пойми, человек не сможет справиться со всей чакрой Девятихвостого! Если я сделаю то, о чём ты меня просишь, это тебя погубит! — Джинчурики вновь ударил отца поддых и растягнул молнию своего чёрного плаща до пояса, обнажив печать шести путей возле шеи. — Да не человек я! Я мать его за ногу дери эмпат! И это моя — судьба! — Намикадзе осмотрел отметины на теле Узумаки и пораженно охнул. Четвёртый осторожно коснулся печати кончиками пальцев, и сразу одёрнул руку, словно боясь подхватить заразу. Ещё раз взглянув в глаза сына, Минато тихо произнёс: — Кто же ты? — Я не знаю. Время разговоров прошло. — Наруто хлопнул ладонями и глаза Минато потемнели. Находясь в подобии транса, воскресший Хокаге сложил ряд печатей, и его окружил силуэт Бога Смерти. Тот, увидев Наруто, злобно сверкнул глазами и застонал, потирая свой живот, который недавно разрезал джинчурики. — Знаю-знаю, ты злишься, божественный обжора, но боюсь, тебе придётся мне ещё раз помочь. — Наруто заставил Божество запустить руку в живот Минато, и резко рвануть на себя. Смерть несколько секунд тащила огромную призрачную тушу девятихвостого, а после кивка Наруто, одним движением удлинившейся руки, затолкнул её в живот джинчурики. Боль была сильной, но всё же, терпимой. Наруто лишь немного запрокинул голову и с закрытыми глазами, выпустил изо рта облако пара. Но, как только он открыл глаза, джинчурики понял, что он уже не в гробнице, и уж точно не в своём подсознании. Узумаки оказался в помещении, залитом золотистым светом. И Наруто услышал, крик. Хотя, вернее сказать, это был плач ребёнка, который эхом звучал в голове блондина. Плач становился всё громче, и от чего-то, Наруто становилось не по себе. Он уже не мог этого выносить и заткнул уши и упал на колени, но это не помогло, скорее, стало даже хуже чем раньше. Но, когда кто-то положил руки на плечи эмпата, плач ребёнка затих. Джинчурики поднял взгляд и увидел её. Женщина с длинными красными волосам. Отдалённо похожая на Карин, только старше и без очков, с более прямыми волосами и глазами необычного оттенка, похожего на смесь голубого и фиолетового. Она тепло улыбалась ему. — Здравствуй, Наруто. Тебе не нравится, когда тебя называют сыном, я права? — Да мне как-то пох. — Кушина нахмурилась, но не прекратила улыбаться. — Ругаться не хорошо, ты разве не знал? — Дамочка, сколько мне лет, как Вы думаете? — Хм… Ты знаешь кто я? — Ты женщина, которая родила меня. Узумаки Кушина. — «Чёрта с два я назову тебя матерью». — Выход мне отсюда покажешь, или придётся самому поискать? — Наруто стал оглядывать помещение, не обращая на Кушину, которая начала нервничать ровным счётом никакого внимания. — А ты не хочешь спросить что-нибудь о своём прошлом? Ты только спроси, и я дам тебе все ответы… — Блондин раздражённо надул щёки и встал возле матери, слегка вытянув шею, чтобы их разница в росте стала ещё заметнее. Узумаки несколько секунд изучал лицо женщины взглядом, без единого намёка на радости, или любови, или гнева. — Вот смотрю я на тебя, и понимаю, что передо мной стоит моя мать. Женщина, которая когда-то давно носила меня у себя под сердцем. Которая, возможно, даже любила меня. И глядя на тебя, я в очередной раз убеждаюсь в том, что мне нет до вас с Минато дела. Вы оба мертвы, и я не знаю, как мы с тобой встретились, но не думай, что тот факт, что ты умерла, дарит тебе какое-то распиздатое «прощение». Вы меня бросили, и вот, кем я вырос. И за это, я никогда не смогу вас хоть немножечко полюбить. — Кушина едва сдерживала слёзы в глазах, но услашав последнее слово, Ханаберо заревела как пятилетняя девочка под дождём. Эмпат сначала пытался её игнорировать, всё так же ища потайные выходы из светлой комнаты, но терпение парня быстро лопнуло. — Да заткнись наконец! — Но… Я просто… Просто я… — Узумаки, шмыгая носом выдала какой-то поток бессвязных слов, сопровождаемый всхлипываниями. И как не посмотри, а она действительно вела себя как пятилетний ребёнок. То есть, это не были слёзы расстроенной матери, нет! Это скорей уж можно было назвать рёвом школьницы, которая вышла к доске и очень сильно перенервничала. Её хныканье и мямлянье всё никак не унималось, от чего у Наруто на лбу вздулась венка. — Заткнись! Просто заткнись! Завали ротар! Замолчи уже, Господи прости!!! Бля, да мне уже стыдно, что моя мать такая плакса! — Это всё ты виноват! Столько всего мне наговорил, вот я и не сдержалась, даттебане! — Даттебане?.. Сейчас так уже никто не говорит. Слушай, помоги мне найти выход, а? Хоть раз за всю жизнь, сделай что-нибудь ради своего сына. — Кушина задумалась над словами Наруто, и вдруг повеселела. — Точно! Я знаю, что я могу для тебя сделать! — Поможешь найти выход? — Нет! — Тогда мне пох. — Кушина поджала губу, а эмпат, с ужасом обнаруживший, что вулкан слёз вновь готовится к извержению, едва успел приставить ей палец к губам. — Ну ладно!!! Говори, чего ты там надумала? — Я хочу дать тебе то, чего каждый мужчина хочет от своей матери. — Голос Ханаберо стал успокаивающим, на грани шёпота. — И что же? — Покой. Ты ведь ищешь покой? — Я ищу правду. И силу. — В данном случае, это одно и то же. Что скажешь? Примешь руку помощи? — Кушина улыбнулась и прищурилась, протянув сыну руку, а тот недоверчиво на неё покосился. — Вздумаешь что-нибудь выкинуть — пощады не жди. — За кого ты меня принимаешь? Я ведь твоя мама, а матери никогда не причинят вреда своему ребёнку. — Всё с той же недоверчивостью, Наруто осторожно коснулся тёплой ладони Кушины. Где-то в далёком участке мозга в этот момент, у джинчурики зародились воспоминания, которые принадлежали не ему, но были напрямую с ним связаны. День, когда Наруто родился. Воспоминание закружилось в каком-то диком темпе и всё смешалось в кучу. Тоби напал на Кушину, когда та была так слаба, завязался бой, между Минато и человеком в маске, воскрешение девятихвостого, и ещё много всего. Но вот, настал переломный момент, когда Кьюби пронзает Кушину и Четвёртого, а с его когтя, на живот младенца падали капли родительской крови. Сказав несколько тёплых слов и запечатав Кураму, Кушина вместе с Минато практически мгновенно умерли, и вот тогда, Наруто пёрешёл от воспоминания матери к своему собственному. Он видел, как убили его родителей, и пусть, это казалось невозможным, новорождённый мальчик понял, что с ними произошло. Казалось, что на этом всё закончится, но перед ним возник Тоби, который дождался момента, когда Намикадзе перестанет быть угрозой и материализовался, чтобы закончить начатое. Но вопреки ожиданиям блондина, акацуки взял его на руки. Маленький Узумаки сразу пронзительно заревел, но Учиха не обращал на это внимания. — Ты особенный. Такой же, как я. И тебе понадобится защита. Люди, они не смогут принять тебя, попытаются изменить, подстроить, под свои законы. А мы ведь этого не хотим, да, Наруто? — Как будто грудной ребёнок мог ему ответить. Тоби коснулся ладонью лба Наруто и стал что-то шептать, на его груди, из-под одежды Учихи начал пробиваться яркий свет, в очертаниях которого, джинчурики разглядел печать шести путей, только, практически полностью завершённую. Учиха прервал свой шёпот и в ту же секунду, Наруто перестал плакать. Ему вдруг стало так холодно, пусто, и ничто уже не имело значения. В этот момент, Наруто просто выбросило обратно в реальность, у него ноги подкосились и джинчурики едва не рухнул на пол, но Кушина его подхватила и с тревогой поглядела на сына. — Что ты там увидел? — Правду. Я всё понял, теперь, всё ясно! Я знаю, почему я не могу прекратить убивать, и знаю, почему меня никогда не мучает совесть, или жалость. Отец и Курама здесь совершенно не при чём. Это всё Тоби. Он что-то со мной сделал. — Узумаки заметил на лице матери выражение вины, и догадался о её причинах. — Так ты знала? А почему сразу не сказала? — Проще было показать, чем рассказать. Пойдём, я тебе кое-что покажу. — Кушина снова улыбнулась и взяла сына за руку. Стена таинственной комнаты сдвинулась, и открылся проход в знакомый затопленный водой коридор. Наруто уже давно здесь не был, с тех самых пор, как Кьюби избавился от своей клетки, но Узумаки мог с уверенностью сказать, что кое-что в этом коридоре сильно изменилось. Он был прямым, и очень длинным, без единого поворота, и по всей длине коридора, по правой и левой стене, друг напротив друга располагались пары дверей. Все двери были из разного материала, и было в них что-то знакомое, но толком не поймёшь, что. Ханаберо повела эмпата за собой, вглубь коридора, и с каждым следующим шагом, освещение становилось всё хуже и хуже, а когда они дошли до самого конца, последняя пара дверей находилась в такой непроглядной тьме, что с трудом верилось, что в мире может существовать нечто настолько тёмное. — Где мы? — Сам знаешь. Если одним словом — это твоя душа. За каждой дверью — комната, в которой хранится нечто важное. А вот эти две последние двери — самые главные. — Дверь справа покрашенная в красный, с тремя английскими буквами, нацарапанными на ней печатным почерком. «FOX». — За ней Курама? — Да, но, тебе не сюда. — Наруто обратил внимание на вторую дверь. Она была покрыта чёрной слизью и пузырилась, постоянно теряя свою форму и обретая её вновь. — Что там? — Источник всех твоих несчастий. Человек в маске поместил в тебя это. И боюсь, я не могу с уверенностью сказать, что за ней находится, но в одно знаю точно: что бы там ни было, ему здесь не место. И если хоть на секунду, за всю твою жизнь, у тебя было такое чувство, словно ты не стал бы тем, кто ты есть без постороннего вмешательства, ты должен зайти в эту комнату и всё узнать сам. Мне туда нельзя, и если решишься, тебе придётся идти одному. Может, это наша последняя встреча, так что, я хочу, чтобы ты знал, что бы ты не сделал, и каким бы человеком ты не стал, ты мой сын, и я люблю тебя. — Кушина явно ждала какого-то ответа от Наруто, но тот слегка посерьезнел и сказала ей: — Да ладно тебе. Я быстро вернусь, и мы ещё успеем поговорить. — Дверь из слизи расступилась, когда Узумаки подошёл к ней, а когда он зашёл внутрь, она за ним захлопнулась в. В середине комнаты зажёгся маленький круг света, внутри которого сидел человек, целиком из чёрной жидкости, который был точной копией Наруто. — Привет, оригинал. — прозвучал дребезжащий голос. — Так это ты и есть причина моих бед? — Не называй меня так! Мы ведь старые друзья, приятели! — В таком случае, ничего не хочешь мне рассказать? — Тёмный клон удивлённо приподнял брови и превратил часть своих рук в большой знак вопроса. — А что ты хочешь знать? — Ну, для начала, зачем Тоби запихнул тебя в мою голову? — А разве не ясно? Чтобы я защищал тебя. — Ты? Меня?! Да я тебя в первый раз в жизни вижу. — Двойник расхохотался, брызгая мерзкой слизью во все стороны. — Я имел в виду ментальную защиту, друг. К примеру, ты не сошёл с ума, хотя видел, как твоих родителей жестоко убили. Ты выжил среди убогих людей, которые бы убили тебя, если бы узнали о том, кто ты. А когда Саске уходил из деревни, у тебя был выбор: остановить его, и лишиться друга, или уйти вместе с ним, и стать всеми ненавистным изгоем. И ты выбрал правильный вариант. Выбрал выживание. Хочешь знать, кто я? Я блокатор. И уже почти девятнадцать лет я сижу в этой комнате и блокирую все негативные чувства, оберегая тебя от боли и страданий. Хотя, в последнее время, мне стало трудно. На тебя сваливается столько страха и ненависти… Ты даже не догадываешься о том, насколько часто мне приходится блокировать эти чувства. — Странно, ведь по версии Кушины, ты само зло во плоти, которое толкает меня на тёмную сторону! -И ты поверил этой женщине? В отличие от неё, я всегда был рядом! И я всего лишь избавлял тебя от мучений, а путь убийцы ты выбрал сам! — Лжёшь! — Наруто ударил своего двойника, который не стал сопротивляться и от удара превратился в чёрную лужицу, которая постепенно принимала прежнюю форму. — Я говорю правду! И я не виню тебя! Видит Бог, Наруто, твоя жизнь — предел мечтаний для многих! Ни ответственности, ни совести, ни жалости! Только в такой, ничем не ограниченной жизни есть смысл!!! Почему ты так хочешь стать кем-то другим?! Жестокость — это твоя сущность, и ты не сможешь измениться! — Не говори мне о том, чего я не могу! Я не стану доверять Тоби, а потому тебе придётся уйти! — Джинчурики набросился на тёмную слизь и направил большой расенган в лицо блокатора. Тот разлетелся на сотни капель грязи, а секунду спустя вновь стал собой и остервенело ударил своего оригинала в грудь, своей бесформенной рукой. — Убирайся из моей головы! Ты мне не нужен!  — Я и есть ты, и поверь, я тебе жизненно важен!!! — Барахтаясь в слизи, эти двое могли бы избивать друг друга до бесконечности, но высшие силы решили вмешаться. Незаметно, в комнате появился третий человек, и увидев его, Наруто сразу вскочил на ноги. — Что ты здесь делаешь?! — Перед оригиналом и двойником стоял Рикудо Санин, с его размытым лицом. — Решаю твои проблемы, мальчишка. — И ты зде… — Мудрец щёлкнул пальцами, и тёмный двойник закрыл рот на полуслове. — Помолчи, пешка. Сейчас, у меня разговор с настоящим Наруто, а не с тобой. — Санин взглянул туда, где секунду назад стоял эмпат, а тот уже зашёл ему за спину и вонзил Божеству кунай в спину. Мудрец даже не дрогнул, а джинчурики направил в лезвие чакру ветра и протолкнул его ещё дальше, так, что кунай, вместе с рукой Узумаки вылез у Рикудо Санина из груди. — Что это значит? Зачем ты это сделал? — Ты не сказал, что Тоби тоже эмпат, что он убил моих родителей. А ведь эмпатом может стать только твой избранник. Из этого можно сделать вывод, что ты решил устроить игру на выживание между мной и им, и тебе совсем нет дела до того, кто же выиграет. И за это, я убью тебя. — Санин вновь щёлкнул пальцами, и та рука, что пробила его грудь насквозь, вдруг сломалась, а кость пробила кожу и вылезла наружу, а как только Узумаки успел ощутить достаточное количество боли, кость сама встала на место и срослась. Джинчурики схватился за раненую конечность, а Санин повернулся к нему лицом к лицу. Никакой раны на его груди уже не было, даже крови не осталось. — Сожалею, но пока ты не в состоянии причинить мне вреда. И, я ведь никогда не говорил, что ты такой один в целом мире. Или, в твоём крошечном человеческом мозгу могла зародиться убогая мысль о том, что ты какой-то особенный? Ты пустое место, и пока что, ты никто, и звать тебя никак. — Пошёл ты! — Довольно! Я здесь не ради этого разговора. Ты узнал правду о себе, и хочешь стать более человечным, и я пришёл тебе в этом помочь. — С какой стати? — Не из доброты душевной, уж поверь. Это станет твоим новым испытанием. Посмотрим, как тебе понравится всё чувствовать. Значит так, у тебя есть минута, а после этого ты проснёшься обычным человеком. — Рикудо Санин собрался вновь щёлкнуть пальцами и исчезнуть, а Наруто бросил ему в след: — Когда я убью Тоби и спасу мир… Ты, и все Боги станут следующими. Передай это им, и запомни сам, ладно? — Непременно. — Мудрец исчез, а двойник смог открыть рот и сразу выкрикнул: — Козёл! Нет, ну не козёл ли? Ладно, так, у нас мало времени, и раз уж это может стать нашей последней встречей, позволь тебя предупредить: ты не просто начнёшь всё чувствовать, нельзя избежать и других последствий. Ты начнёшь пьянеть от алкоголя, как все нормальные люди, чаще станешь испытывать голод, тебе придётся время от времени спать и ещё много всего. Всё переменится. — Я и так это знаю. — двойник начал таять, превращаясь в чёрный дымок, который быстро рассеивался. Когда от него оставалось всего ничего, блокатор потупил взгляд и опустив голову, сказал на прощание: — Если настанет день, когда мир для тебя поблекнет, найди меня, и я сделаю твою жизнь сносной, обещаю. *** Кто-то танцевал на груди джинчурики. Это был Саске, делавший массаж сердца, и даже когда Наруто пришёл в себя и начал орать на него, Учиха всё никак не мог прекратить. У Узумаки попросту не было другого выбора, кроме как оттолкнуть брюнета куда подальше. Наруто с трудом перевалился со спины на живот, с плеч на пол упали неожиданно отросшие волосы, а из живота, к горлу блондина стало подниматься что-то крупное. У Наруто закатились глаза, и из его рта вылезла голова огромной белой змеи. Из пасти рептилии высунулись детские скользкие руки, обладатель которых сантиметр за сантиметром выталкивался из змеиной утробы. Это оказался мальчик, на вид, лет десяти, с длинными чёрными волосами, змеиные глаза которого впились в замершего Учиху ледяной хваткой. — Так и будешь стоять, или предложишь своему старому сенсею одежду? — Пока Учиха сотрясал воздух своим диким хохотом, Наруто сплюнул, встал и швырнул Орочимару свой плащ. Учиха наконец вытер проступившие от смеха слёзы. — А ты был на удивление милой школотой, Орочимару! Поделишься секретом, почему ты такой… юный? — Долго рассказывать. Но, на ближайшие пять лет, я буду таким. Мои метаморфозы закончены. А сейчас, нужно поскорее покинуть Коноху. Вас уже везде ищут. Вызови Дейдару, пусть заберёт вас отсюда. — А ты что, остаёшься? — Кто-то должен присматривать за Конохой. — Пока Саске и Орочимару говорили по рации с подрывником, Наруто стал искать воскрешённого Четвёртого. В паре метрах от себя, блондин нашёл тело того, которое он использовал для воскрешения, и отклеившиеся от него листы. Похоже, что техника воскрешения прервалась, когда Бог Смерти отделял от души Хокаге чакру девятихвостого. «Я ведь даже попрощаться с ним не успел… Теперь, я знаю, что он не виноват, что у него не было другого выбора, кроме как запечатать Кураму в своём сыне, но я так и не успел сказать ему, что я практически простил его. Да и с матерью не смог расстаться как надо… Что за чушь! Почему я думаю о таком? Это ведь всё не важно, они мертвы, а я жив, так почему меня волнуют их чувства? Это что… Чувство вины?». — И передайте Дею, что у нас будет одна остановка, перед тем как мы уйдём. — Уверен? Времени ведь мало, нас уже наверняка ищут. Зачем задерживаться здесь? — Наруто посмотрел на Саске несвойственным ему взглядом, в котором можно было разглядеть переживания, от чего, Учиха впал в ступор. — Затем, чтобы я всё исправил. И избавьтесь от бомбы. *** Первая остановка — додзё Хьюга. Толком ничего не пояснив остальным членам команды, Узумаки спрыгнул с глиняной птицы к парадному входу в особняк. Наруто едва ступил на порог дома клана, как к нему выбежал Акамару, оскаливший пасть, а за ним и сам Киба. — Знал, что ты явишься. Я всё думал, что это за знакомый запах исходил от Ичимару, а оказывается, это был ты. — Киба, позволь я тебе всё расскажу, всё не так, как ты думаешь! — Да нет, всё так. Ты пришёл убить Хинату, да? Но я тебе не позволю. — Инузука выпустил когти, а пёс щёлкнул зубами. — ЧТО? Что за бред? Киба, успокойся. — Киба уже оттолкнулся от пола и был готов набросится на джинчурики, но Акамару вдруг встал на сторону Наруто и зарычал на своего хозяина. Киба едва не рухнул лицом в пол от удивления. Акамару всё так же рычал, что-то говоря своему хозяину, а тот изредка кивал, и переводил взгляд на Наруто. Когда их беседа закончилась, Инузука отступил с пути блондина. — Проходи. — Что прости? — Акамару тебе доверяет, а значит, доверяю и я. Можешь проходить. — Узумаки посмотрел на пса, а тот радостно завилял хвостом и стал подставлять голову под руку эмпата. Наруто улыбнулся и потрепал густую шерсть и, поблагодарив за доверие, пошёл в кабинет главы клана. Каким-то чудом, ему удалось остаться незамеченным, и проникнуть в желанную комнату. Хиаши сидел на полу, спиной к джинчуики, а поскольку Наруто знал о слепой зоне бьякугана, он смог подкрасться к нему. Блондин вовсе не был на кого-то зол, но ему удалось использовать чакру Кьюби, причём, совершенно по-новому. За спиной джинчурики выросли сразу девять хвостов, которые были покрыты оранжевой шерстью, которые со свистом разрезали воздух и схватили Хиаши, как дополнительные руки. Один из хвостов заткнул ему рот, так что глава клана даже закричать не успел, а хвосты были настолько сильными, что несмотря на все усилия, Хиаши оставалось только злобно глядеть на Наруто. Держа главу клана в воздухе, Узумаки расхаживал по кабинету, подбирал некоторые бумаги, а увидев на стене фотографию Хинаты и Ханаби, Наруто с умилением провёл пальцем по рамке фото. — Хиаши, можешь мне не верить, но я здесь не для кровопролитий. Я здесь ради твоей дочери. Видишь ли, я вдруг понял, что когда я ушёл из деревни, я очень многим испортил жизнь, и надеюсь, что у меня есть шанс всё исправить… Вобщем, ситуация предельно простая: ты купишь Хинате отдельное жилье, обеспечишь ей беззаботную жизнь, и больше пальцем её не тронешь, и тогда, с тобой ничего не случиться. Клану соврёшь, что ты понял, что так для неё будет лучше, или что ты в ней окончательно разочаровался, или ещё что, это впрочем, не важно. Всё понял? Моргни два раза, если да. — Хиаши моргнул один раз, но засомневался. — Решай быстрее, или я тебя кастрирую. У тебя в таком случае навсегда останутся только две дочери, а это ведь твой самый страшный кошмар. — Хиаши сразу согласился, что-то мыча сквозь заткнутый рот. — Вот и ладненько! И помни, за тобой будут следить, так что, обмануть меня ты не сможешь. — Хвосты швырнули Хиаши в стену, тот ударился головой и потерял сознание, а Наруто взял один из документов, и написал на обратной стороне листа короткое сообщение, которое он чуть позже засунул под подушку Хинаты. «Прости, что снова ушёл не попрощавшись, больше такого не повториться. Если отец тебя начнёт мучить, будь уверена, он поплатиться. Надеюсь, ты простишь меня. Твой друг, Узумаки Наруто.» Эмпат вернулся на улицу и схватился одним из хвостов за парящее высоко над землёй творение Дейдары, подтянувшись к нему, как с помощью троса. Скульптор, как и все остальные, был удивлён, увидев такое, и даже напуган. — Это ещё что? — Оказавшись на птице, Наруто втянул хвосты обратно. — Сам точно не знаю. Видимо, новая способность, открывшаяся с после получения всей чакры Курамы. Три из шести путей уже пройдены, и это здорово. — А что ты делал у Хьюга дома? — Саске очень сильно беспокоился, глядя на друга, который был по-настоящему счастлив, без намёка на злорадство, а такое Учиха видел впервые. Чаще всего, если Наруто и улыбался, то это была кровожадная ухмылка, а тут такое. — Я проявлял заботу о подруге. — Ха! В твоём понимании забота это кожаный хлыст и удар по щам! — Уже нет, друг мой. Уже нет. — Так, ты меня уже пугать начинаешь! Ты случайно головой не ударился? Причём, конкретно так? А главное, теперь мы уже можем валить? — Нет. Нужно ещё заскочить к Какаши. *** Хатаке вместе с Анко, с довольной улыбкой до ушей, шептал ей что-то на ухо, а когда к ним в комнату вошёл Наруто, джонин захотел провалиться сквозь землю, и жалобно взмолился: — Только не пытки, прошу, только не снова! — Да не собираюсь я тебя пытать. — Честно? — Почему все так удивляются, когда я делаю что-то хорошее? — Потому что ты никогда не делаешь ничего такого. — И то верно… В любом случае, я пришёл, чтобы предупредить вас. Данзо станет искать меня, а это рано или поздно приведёт его к тебе и Анко. Расскажите ему всё, что обо мне знаете, ничего не утаивайте, и надеюсь, что он вас не тронет. А ещё, выпей эти таблетки, — Узумаки отдал джонину три пилюли, — и сможешь врать без молочных выделений. — Какаши даже расплакался, сжимая в руке таблетки, а когда Наруто собрался уходить, растеряно спросил: — И это всё?.. Ты, вроде как, изменился. Всё в порядке? — Я узнал, что человек в маске убил моих родителей. Но, раз ты не хочешь мне рассказывать о нём, это твоё право. Прости меня, за всё то, что я с тобой сделал, если сможешь. — …Его зовут Учиха Обито, и он был со мной в одной команде. Нашим учителем был твой отец. И, там была девушка… Рин. Обито любил её, и пожертвовал жизнью, чтобы спасти нас… Так я думал. И я обещал ему, что всегда буду защищать Рин, а в итоге… Именно я её и убил. И теперь, думаю, Обито мстит мне, и всему миру за то, что случилось. — Спасибо за правду. — Спасибо за свадьбу. — Наруто поспешил покинуть дом Хатаке, но как только он сделал это, на входе к нему выбежала перепуганная Карин. — Наруто, у нас большие проблемы! Сакура, она сбежала! Судя по следу чакры, она сейчас в резиденции Хокаге! — И что? Все и так уже знают о нас. Пусть рассказывает им всё, что захочет. — Но, кажется, она кого-то убила там! — Наруто сразу посерьезнел. — Скажи об этом Саске, пусть вместе с Дейдарой срочно летят туда!!! — Карин кивнула, и джинчурики побежал к резеденции. Если Сакура убила Тсунаде после того, как Наруто её пощадил, эмпат не сможет себя простить. «Проклятье! Почему мои ноги двигаются так медленно? Открыв уже третий путь из шести, я всё такой же медлительный! Если я хочу убить Обито, а затем и Рикудо Санина, нужно быть быстрее! Ещё быстрее!». Странная боль вдруг пронзила ноги, звук разрывавшейся на части плоти и хруст костей, ступни Узумаки вытянулись в длине, ногти заострились. Штанины порвались по швам, и Наруто увидел собственные ноги, которые превратились в оранжевые лапы с деформированными костями, изогнутыми в нечеловеческой форме. Наруто оттолкнулся от земли и полетел в сторону особняка Хокаге с такой скоростью, что поднялся сильный ветер, и пролетев половину пути всего за один прыжок, словно молния, Наруто с ужасом понял, что он не может затормозить своё движение. Узумаки пришлось снова воткнуть свои хвосты в землю, чтобы остановиться, и, оглянувшись на крошечную точку, которая всего секунду назад была домом Сакуры, джинчурики на мгновенье даже забыл о том, куда только что шёл. — Крутая новая способность! — Опомнившись, Наруто продолжил свой путь и ещё через три таких прыжка, он оказался у особняка. Дейдары ещё и в помине не было. Прицелившись, Узумаки прыгнул с земли в окно резиденции, выбив его и оказавшись внутри. В кабинете всё залито кровью, на столу Хокаге лежат двое старейшин, лицом вниз, а в углу, сидя, повесив голову, сидела Пятая. — Нет… — единственное, что смог сказать джинчурики. Он опустился к Тсунаде на корточки и приподнял её подбородок. Потухшие глаза, по подбородку уже перестала течь, и теперь уже сворачивалась темнеющая кровь. Но не было видно раны. Наруто ещё сохранял какой-то самоконтроль, и осторожно развернул Тсунаде спиной к себе. В затылке была дыра, от лезвия, которое валялось на полу неподалёку. «Убитая ударом в спину, своей же ученицей… Она такого не заслужила. А ведь, я и у неё должен был попросить прощения…». Сам того не заметив, Наруто пустил слезу, закрывая глаза погибшего старого друга. Половица за спиной джинчурики скрипнула и он в мгновение ока развернулся, схватил стоявшую за ним Харуно и оторвал от пола. — Что ты сделала?!! — А сам не видишь? — Когда девушка улыбнулась, свободная рука Наруто преобразилась, пальцы стали длиннее, выросли длинные чёрные когти, клочья уже знакомой шерсти. Узумаки хотел вырвать ей сердце, но увидел красный свет в её глазах, и его гнев сошёл на нет. В глазах Харуно светились шаринганы, а это значит, что девушка под гипнозом. — Обито, это ведь ты, да? — Хо, так ты разгадал мою загадку! Молодец, я в тебе не ошибался! — Так странно слышать из уст девушки голос Учихи. -Зачем? Ради Бога, скажи, зачем ты всё это делаешь? Тебе ведь не нужно было убивать никого из этих людей… И моя мать. И отец! И я сам, в конце концов! Ради чего всё это? В чём цель, м? — Ты видимо считаешь меня своим врагом, да? Но, я всего лишь хочу, чтобы ты, как и я познал суть этого мира. Не больше, не меньше… А почему ты до сих пор не убил эту девчонку? — Саске мне запретил. — Обито, в лице Сакуры, улыбнулся. — Вот видишь? Тебе что-то запретили, и ты послушался. Не таким тебе суждено стать. Не человеком, который слушается чужих приказов, скованный дружбой, или моралью. И пока ты не сможешь убить меня, или спасти тех, кто тебе дорог. — Надоели мне все эти речи! Столько слов, ради оправдания собственной жестокости! Вот я легко признаю, что мне нравится быть жестоким, а ты, и этот чёртов Мудрец несёте столько пафоса, ради своих целей! — Ты считаешь меня жестоким? Но ты ещё не видел ничего. И, насколько я знаю, ты избавился от моего маленького подарка, я прав? Так что же, ты почувствовал горечь, когда увидел Пятую такой? — …Да. — И оно того стоит? Хочешь, я могу вернуть всё на место. Только попроси. — Нет, душевная боль, это часть жизни. И я не стану возвращаться к прежней опустошенности сразу после того, как стал наконец нормальным. — Понимаю… Тебе ещё не достаточно больно. Давай это исправим? — Сакура взяла когтистую руку Наруто и рывком вонзила её в свою грудь, так, что Узумаки не успел понять, что произошло до тех пор, пока не почувствовал под своей ладонью затихающее сердцебиение. Очередное, преисполненное непонимания «зачем?» слетело с губ Наруто, но когда это произошло, и вот ведь невезение, именно в эту секунду, в кабинет влетел Саске, выбив дверь. Обито ухмыльнулся, моргнул, и Сакура заняла его место, вернувшись в сознание. У Наруто было такое выражение лица, которое просто невозможно описать словами, когда Учиха выхватил Харуно из его рук и положил её на пол, зажав рану рукой. — Это не я… Саске… Это не я… Не я… — Снова и снова повторял джинчурики, когда брюнет шептал что-то Сакуре, которая не могла сказать и слова, но указывала рукой на Наруто. Узумаки вдруг стало так жутко, когда он увидел кровь на своих руках. «Она умрёт, и тут ей уже даже Карин не сможет помочь. Мои руки в крови моего врага, так почему же меня это совсем не радует? Кровь… Кажется, меня сейчас вырвет!». Наруто согнулся пополам и выпустил изо рта рвотную массу, дрожащими руками вытерая губы, а когда он поднял голову, Сакура уже была мертва, и Саскес криком бросился на джинчурики, повалив его на спину. — Это не я! — Только и успел сказать блондин, но Учиха не стал и слушать. Наруто всё кричал, что это не его вина, когда Саске не издавая ни единого слова, за исключением крика пытался забить его до смерти. На шум, в резиденцию вошли десятки АНБУ, которые окружили блондина и брюнета, достали катаны и приставили их к ним, приказав сдаться. Да только, Саске был в такой апатии, что даже не думал останавливаться. Через окно, выбитое Наруто, в кабинет влетела красная тень, пробившаяся через толпу шиноби к двум лежачим дуэлянтам. Это был Дейдара, с однохвостым покровом биджу. Впервые показав эту форму, Тсукури сверкнул на них красными от злости глазами. — Что вы делаете, ИДИОТЫ?!! — Одной рукой он схватил Саске за шиворот, а другой взял Наруто за длинные волосы, и вновь пробившись через толпу, пулей вылетел обратно в окно, под которым его ждала глиняная птица. Оказавшись на ней, подрывник отпустил парней, почти сразу пожалев об этом, так как Саске снова кинулся на Узумаки с кулаками. — Успокойся! — Дейдара отдал приказ своему творению лететь как можно дальше от деревни, а сам встал между Учихой и Узумаки. Только когда Карин дала Саске пощёчину, тот замолчал на секунду и упал на спину, закрыв глаза руками, а после этого просто заорал. И орал так громко, что даже на том свете его могли услышать. Карин подошла к Наруто, который всё так же бормотал: — Это не я… — и смотрел на свои руки. Она что-то ему сказала, но эмпат её не услышал, только и думая, что о словах своего тёмного двойника. «Всё перемениться». Наруто и представить не мог, что перемены наступят так скоро.