Лучшее для Главы

Цзян Си не спится. Он поднимается с постели бесшумно, ускользая в ночной мрак из теплых объятий мирно спящих любовников, чьи златовласые головы клонятся друг к другу на подушках с вышитым гербом Гуюэе. Цзян Си опускает ноги на пол, потягивается всем телом и с наслаждением выдыхает, услышав звучный хруст. Всё-таки, с усмешкой думает он, подобная активность сексуальной жизни ему не по годам. Огромное зеркало на стене привлекает его внимание холодным блеском стекла. В лунном свете кожа Цзян Си кажется белее молока. Нежная и обманчиво юная на вид, почти не тронутая ни временем, ни солнцем в этом краю бесконечных дождей. Но тронутая кое-чем другим. Длинные пальцы Цзян Си лениво порхают по изгибу длинной шеи. Наклонив голову вправо, он отчётливо видит каждую из отметин бурной ночи. Кожа его легко впитывает порывы юношеской страсти, отражая, где побывали чужие зубы, проложив цепочки собственнических следов. Цзян Си опускает ресницы, и томный выдох срывается с его приоткрытых губ при воспоминании о двух парах горячих рук, изучающих его тело. Он помнит, как метался между ними, задыхаясь от новых и новых синхронных толчков с двух сторон, идеально повторяющих друг друга. Палец Цзян Си касается полукруглой метки на шее и спускается до такой же — под ней. Едва заметные, словно бы оставленные второпях; словно бы кто-то, играясь, прихватывал зубами кожу и сразу же выпускал, зализывая место укуса с довольным мурчанием. Младший. Цзян Си прикусывает губу, будто и сейчас этот бесстыдник сверкает озорными и нахальными глазами цвета зелёной яшмы, склонившись над ним и жарко шепча в самые губы. Глава Гуюэе подушечками пальцев повторяет путь быстрых кусачих поцелуев, рассыпанных до линии плеча. Здесь путь обрывается — в тот момент младший Мэй Ханьсюэ отстранился, выстанывая нечто пошло-кокетливое, за что Цзян Си мстительно вонзил ему ногти в бедро. Ненадолго они столкнулись губами, и Глава Гуюэе сцеловал чужую шалую улыбку. А затем вскрикнул — и глухо простонал сам. Цзян Си смаргивает яркие картинки и останавливает ладонь на своем плече, сдавливая почти до боли в мышцах. Шумный вздох облетает комнату эхом сорвавшегося контроля. Алая отметина полыхает во тьме, будто закатное солнце; будто кто-то хищно, несдержанно вонзил зубы в обнаженное плечо, не в силах заставить себя разжать зубы и выпустить добычу. Старший. Цзян Си тихо стонет, обхватывая себя за плечи. Метка отзывается болезненной пульсацией, и жаркая волна прокатывается по его телу. Старший Мэй Ханьсюэ редко оставляет на нем следы. Привыкший держать себя в руках, закованный в рамки холодного разума, так редко даёт себе волю. Но под покровом ночи Мэй Ханьсюэ упустил момент, когда разум, затуманенный бьющим по нервам удовольствием, отключился. Цзян Си судорожно сжимает пальцы на своем бедре и вздрагивает всем телом. Его тело помнит, как старший Мэй Ханьсюэ вдавил в кровать чужое горло в стальном обхвате и брал, вдалбливаясь до упора, в своем экстазе все сильней смыкая зубы. Новый стон, преисполненный алчного желания, разбивает безмятежную тишину. И на этот раз он замечен. — Почему не спишь? — окликает его старший с кровати. В голосе его, хриплом со сна, сквозит упрек. Цзян Си оборачивается к нему, без малейшего смущения глядя в глаза, и насмешливо выгибает бровь. — Я? Думал о вас. Старший хмурится с недоумением, но его брат понимает быстрее. Взгляд младшего ловит пристальный взгляд Цзян Си — жаждущий и темный, он сам говорит за хозяина. Обнаженное тело Главы Гуюэе обласкано лунным сиянием, и Мэй Ханьсюэ облизывается, предвкушающе щуря хитрые глаза. — Иди к нам, — приглашает он, откидывая голову на плечо брату. Они оба похожи, оба красивы, и Цзян Си беззастенчиво любуется ими. Их волосы смешиваются в единый золотой поток, а идеально сложенные тела — единого сливочного оттенка. И на каждом из них зеркально повторяют друг друга яркие отметины. Цзян Си удовлетворенно оглядывает длинные полосы от своих ногтей и приближается к близнецам, с наслаждением зарываясь ладонями в их волосы. На загривке у каждого заметно темнеет след его зубов. Главе Гуюэе принадлежит только самое лучшее.