Вампус

Скучающе перевернув страницу Нью-Йоркского Призрака, Персиваль Грейвз тут же зацепился взглядом за статью, в очередной раз обмусоливающую поимку международного преступника Геллерта Гриндевальда. Сейчас он был под стражей — авроры по приказу Пиквери заключили его в одну из камер МАКУСА, — но прессу это не могло урезонить. Наоборот, они продумывали конспирологические теории о том, каким образом тот сумел проникнуть в Аврорат и успешно притворяться им, Грейвзом, аж целую неделю. Уж не был ли сам Грейвз замешан в этом деле? Возможно, он являлся тайным пособником Гриндевальда и добровольно предоставил тому свою внешность, а также секретную информацию, чтобы авроры и госпожа-президент Серафина Пиквери не заметили подмены? Серафина лично запретила Персивалю общаться с журналистами, дав комментарий, что директор Грейвз находится на реабилитации в колдоклинике. Это не отвадило журналистов и не поумерило их пыл. Они настойчиво дежурили в коридоре у его палаты и даже предпринимали попытки проникнуть внутрь, чем невероятно выводили из себя медперсонал и заведующего отделением Арчибальда Киллоуока. Арчи стоически держал оборону, из-за чего сам загремел в заметку «Главный лечащий колдомедик Грейвза укрывает своего пациента». Персиваля и Арчи это только позабавило, но Серафина после выписки велела выждать некоторое время, не собираясь возвращать Грейвза к его прямым обязанностям, пока идет допрос Гриндевальда. Жалость, тот не собирался ничего рассказывать, дуря руководству Аврората голову и испытывая их терпение. Внимание прессы не столько раздражало Персиваля, сколько утомляло. Прежде он интересовал общественность исключительно, когда надо было изложить позицию МАКУСА после какого-нибудь крупного происшествия. И когда его заманивали для фотосессий в пин-ап календарь. Персивалю почти всегда доставался декабрь, чтобы закончить год на жизнеутверждающей ноте. Но после декабрьского похищения он бы предпочел какой-нибудь другой месяц. Если, конечно, его снова позовут снять жилет и рубашку для колдографий, откуда он будет немного насмешливо взирать, хмуря выразительные брови. Едва услышав стук в дверь, Персиваль с облегчением отбросил газету и, многозначительно взглянув в сторону кресла, отправился открывать своей гостье. — Выглядишь лучше, чем обычно, Грейвз, — с ухмылкой вместо приветствия сообщила Серафина, переступая порог. — Как и вы, мадам. — Персиваль учтиво склонил голову, но от Серафины все равно не укрылась его улыбка. — Не пытайся мне льстить. Это все равно не поможет тебе вернуться в МАКУСА на следующий день, — сварливо заметила она, проходя в апартаменты Грейвза. — Но это помогло бы сделать твою жизнь легче. — Персиваль грациозно взмахнул рукой, точно на подмостках, хоть Серафина этого и не увидела. — Если бы все так же, как ты, Грейвз, мечтали оказаться на работе… Пройдя в гостиную, она привычно направилась к креслу, точно была у себя дома или это было ее самое любимое место в апартаментах Персиваля, но с удивлением застыла, так и не сев. — Ты завел себе друга, как я погляжу. Персиваль прошел мимо нее к столику с початым графином и бокалами и попытался скрыть ухмылку нашкодившего мальчишки, точно припомнил какое-то милое сердцу воспоминание. Разлегшийся в кресле угольно-черный кот лениво потянулся, демонстрируя острые коготки, сонно зевнул и удивленно моргнул, уставившись на Серафину. — Хотелось, чтобы у меня была компания, пока я сижу тут взаперти, — объяснил Персиваль. Вручив Серафине полный бокал, он подошел к креслу и подхватил на руки заспанного и абсолютно не сопротивляющегося кота. — Как его зовут? — доброжелательно спросила Серафина. Чуть подобрав подол платья, чтобы не стеснять колени, она вальяжно уселась в кресло. — Э… Вампус, — сказал Грейвз, присев на диван напротив нее. Серафина насмешливо фыркнула. — Как можно, Перси. Никакой фантазии! Кот на коленях Персиваля недовольно заворочался, точно планировал сбежать и попытаться отвоевать кресло обратно. Или отомстить за поруганную честь хозяина. — Это низл? — Обычный кот. Но все равно невероятно умный, — с улыбкой проворковал Персиваль и почесал питомца за ушком. Кот блаженно прикрыл глаза и ткнулся носом в сгиб его локтя, оставляя на серой ткани домашнего халата черные волоски. — Так зачем ты пришла? — медитативно поглаживая шерстку, уточнил Персиваль. Серафина сделала небольшой глоток, беря паузу, чтобы сформулировать ответ, и поморщилась от крепости напитка. — Я знаю, что ты переживаешь за мальчишку Бэрбоуна и за то, что с ним стало после Сити Холл. Рука Персиваля замерла на спинке кота. Он задумчиво свел брови к переносице, терпеливо ожидая продолжения. — Есть подозрения, что он выжил после нападения, — поведала наконец Серафина, выжидательно поглядывая на него, точно ждала реакции, и уже исходя из этого бы решила, в каком ключе продолжать разговор. — После «атаки авроров» ты хотела сказать? — с легким укором в голосе поправил Персиваль. — Да, после атаки, — не стала она спорить. Серафина выглядела малость подавленной. По повисшему в воздухе напряжению и без всяких слов становилось ясно, что ни Персиваль, ни Серафина не желают возвращаться к этой теме. У них было время, чтобы высказать друг другу все имеющиеся претензии. Иногда ему казалось, что она хочет как-то загладить свою вину перед ними обоими — Персивалем и Криденсом Бэрбоуном — за то, что поддалась импульсивному желанию сначала бить, а уже потом задавать вопросы. Но Серафину можно было понять — над городом нависла угроза, и она предпочла разобраться с нею резко и жестко, пока еще кто-нибудь не пострадал. — Откуда информация? — смягчился Персиваль, щекоча кота за остреньким ушком. — Толливер утверждает, что видел Криденса Бэрбоуна на руинах Церкви Вторых Салемцев на Пайк-стрит, — уже бодрее продолжила Серафина. И хотя из-за миролюбивого настроя Персиваля у нее отлегло от сердца, она все же предупреждающе выставила руку, предвидя назревающие возражения. — Мы не собираемся объявлять розыск. Просто наблюдаем. Но ты сам должен понимать, что мы бы хотели его допросить насчет Гриндевальда. — Без шумихи? — на всякий случай уточнил Персиваль, хоть и прекрасно знал ответ. В интересах Серафины было замять эту ситуацию. Иначе вести о том, что носителю обскура, устроившему переполох в Нью-Йорке, удалось выжить и уйти от правосудия, произведут эффект не хуже, чем от Бомбарды. Масла в огонь добавит и то, что Криденс из семьи печально известных Бэрбоунов, которые и по сей день пытались вести охоту на американских волшебников. Пока одержимый обскуром Криденс не убил Мэри Лу Бэрбоун — идейного лидера современных охотников на ведьм. Собственную приемную мать. — Мне сполна хватает в прессе внимания к твоей персоне. — Серафина закатила глаза, подтверждая мысли Персиваля. — Еще один публичный скандал я не переживу. — Уверен, Криденс согласится на сотрудничество, — заверил он и склонился над разомлевшим от ласки котом, заглядывая в его темные глаза. — Что думаешь, Вампус? — спросил Персиваль. Кот вытянул вперед лапку и широко расставил пальчики, обнажая когти. Но не в знак угрозы, а просто сладко потягиваясь. Прикрыв глаза, он ткнулся лбом в ладонь Персиваля, а в следующую секунду бухнулся на спину, выгибаясь и подставляя животик для поглаживаний. Серафина хмыкнула — ей нечасто доводилось видеть воркующего с кем-либо Персиваля. Можно даже сказать, что почти никогда. Она придирчиво окинула взглядом гостиную, пытаясь подметить какие-либо перемены, говорящие об изменившихся за время изоляции привычках своего друга… Но не заметила ни лежанки для кота, хотя та могла находиться как в кабинете, так и в спальне, ни игрушек и бантиков. Зато на столике у кресла, в котором она сидела, внимание привлекла раскрытая и, чтобы не потерять страницу, перевернутая обложкой наверх книга о магических птицах Северной Америки. Рядом с книгой на слегка запыленной столешнице четко вырисовывался круг, где сравнительно недавно явно что-то стояло. — Все же избавился от вазы, которую тебе подарили авроры в знак примирения? — усмехаясь, поинтересовалась Серафина. Персиваль удивленно вскинул на нее глаза. — Не подходит по стилю… — уклончиво ответил он. — Слишком пестрая? — туманно спросила она. — …Вампус запрыгнул на стол и смахнул ее на пол, — небрежно объяснил Персиваль. — А «Репаро»? — Эта ваза — полнейшая безвкусица, Серафина! — Я лично ее выбирала. Персиваль прерывисто выдохнул и властно, будто защищая, опустил ладонь на живот кота. — Я шучу, — развеселилась Серафина, надеясь именно на такую реакцию. Ей сложно было отказать себе в том, чтобы подколоть Персиваля. Точно в старые добрые времена, когда они учились в Ильверморни. — Ваза и правда была ужасна. Молодец, Вампус, — похвалила она. — Значит, Криденсу ничего не грозит? — еще раз уточнил Персиваль, когда Серафина допила свой напиток и, поставив опустевший бокал рядом с книгой о птицах, грациозно поднялась из кресла. — Только бюрократические проволочки, — чуть высокомерно выгнув бровь, усмехнулась она. Аккуратно сняв кота с колен, Персиваль опустил его на диван и встал, чтобы проводить Серафину до дверей. — И долго мне еще сидеть в заточении? — спросил он, стоя на пороге, и заложил руки в карманы халата. — Не то, чтобы мне нечем было себя занять, но… — У тебя есть отличная компания, — уклончиво ответила Серафина, улыбаясь, но почти сразу сдалась под его пристальным взором. — Посиди еще неделю. Я говорила с представителями Международной Конфедерации Магов и завтра планирую дать прессе комментарий насчет Гриндевальда. Грейвз задумчиво поджал губы, перекатываясь с носка на пятку, точно нетерпеливый мальчишка, и согласно кивнул, найдя такое решение приемлемым. — А Криденс Бэрбоун? — Полагаю, к тому времени мы отыщем его, — объяснила Серафина, однако по ней было видно, что она сама не до конца верит собственным словам. Если авроры упустили подмену директора Грейвза под собственным носом, то что говорить о поисках Криденса в большом городе? Он мог прятаться где угодно. — А если он придет сам? — расплывчато предположил Персиваль. — Очень в этом сомневаюсь, — бесстрастно отозвалась Серафина. — По доброй воле он к нам не пойдет. Мы же едва не убили его. — Он был в форме обскура. — Он покачал головой. — Вы бы не смогли убить его при всем желании. — А ты, я смотрю, стал экспертом по обскурам? — с любопытством и слегка настороженно спросила Серафина. — У меня слишком много свободного времени, — беспечно обронил Персиваль. — Криденс не сдастся вам добровольно. Тогда что вы планируете? — хмыкнул он. — Голдштейн, — одними губами проговорила Серафина, переступая порог. — Ее он послушает. Храни Мерлин Тину Голдштейн за то, что она тогда взяла инициативу в свои руки и не стала слепо следовать указам. Персиваль гордился своей протеже и был ей невероятно благодарен. — До встречи в понедельник, Грейвз, — усмехнулась Серафина на прощание и аппарировала, не дожидаясь ответа. Прислонившись к стене, Персиваль чуть улыбнулся уголком рта и перевел взгляд в сторону дверного проема, ведущего в гостиную. — Ты слышал Серафину? — громко спросил он после того, как захлопнул дверь. — Я не пойду к ним добровольно, тут она права, — послышался ответ. Персиваль завернул обратно в гостиную и увидел сидящего на месте кота молодого человека в дорогом домашнем халате с вышитым на груди вензелем «PG». — А со мной пойдешь? — с нежностью улыбнувшись, спросил Персиваль и присел рядом. — Мне и здесь хорошо. С тобой, — смущенно ответил Криденс и на краткий миг задержал дыхание, когда тот взял его за руку. — Меня внесут в какой-нибудь каталог, как обскура? — Как волшебника, — мягко поправил Персиваль и с любовью пригладил его всклокоченные волосы. Видать, он слишком увлекся, поглаживая кошачью шерстку… — И как кота? — фыркнул Криденс, сжимая его ладонь в ответ. — По правилам волшебного сообщества мы всегда регистрируем анимагов, это так. Но… можем оставить этот секрет между нами. Если ты хочешь, — с теплотой предложил Персиваль. Криденс неверяще уставился на Персиваля. Директора департамента магический безопасности Персиваля Грейвза, который предлагал ему нарушить правила. Это отозвалось сладостью в душе Криденса, сердце екнуло. Он был невероятно благодарен ему за все, что тот для него делал. И ради него. — Хочу. Но тогда нам придется заводить кота, чтобы объяснить госпоже-президент исчезновение питомца из твоей квартиры, — хитро скосив глаза на Персиваля, «непрозрачно» намекнул Криденс. — Если ты хочешь, — поддержал Персиваль, заправив немного отросшую прядку ему за ухо. — К тому же, имя для него уже есть.