the sweetest boys

неохотно открываешь глаза. ты задремала, но, кажется, ненадолго, о чем свидетельствовало тихое сопение сбоку. сбивчивое дыхание, к которому приходилось регулярно прислушиваться от страха и переживаний, стало более размеренным, но это не делало лучше. Снежная была удивительно доброжелательной в последние пару дней. метель сошла на нет, солнце слепило глаза так ярко, что даже согревало изнутри. тем не менее эта мелочь не радовала тебя, как и любая другая вещь. единственное, что было нужно здесь и сейчас — его выздоровление. парень спал на своей кровати, ты сидела рядом с ним, стараясь больше не проваливаться в сон. Тарталья восстанавливался очень долго, последние длительные сражения подкосили его здоровье. даже братья и сестра не могли растормошить его лекарствами, ибо он с неловким смехом отмахивался от лишней заботы и старался улыбнуться как можно шире, убеждая семью в том, что с ним все хорошо. перед тобой он тоже старался выглядеть сильнее и здоровее, чем есть на самом деле, но лихорадка и озноб говорили об обратном. прикладываешь ладонь к разгоряченному лбу, спускаешься к покрасневшим щекам и с болезненным сочувствием внутри заводишь пальцы в рыжие волосы, словно пытаясь забрать всю тяжесть и боль, которую он пережил. замечаешь, как Тарталья жмурится от попавших в комнату солнечных лучей. открывает глаза не сразу, но стало ясно, что он проснулся. наклоняешься к его лицу и трепетно обхватываешь щеки руками, пока пряди назойливо спадают на него. парень наконец приоткрывает глаза и слабо улыбается, пытаясь сдуть твои волосы. облегчение с головой накрыло тебя. словно самый ужасающий страх теперь позади, стоило Чайльду посмотреть на тебя. некоторое время он молчит, беззвучно шевеля губами. как бы он ни пытался делать вид, что все хорошо, это было не так. ты прижимаешься к его лбу своим, по прежнему не произнося ни слова. наконец крепкая ладонь легла на твою спину, мягко погладив сквозь одежду. Тарталья пытался успокоить тебя, утешить, словно пострадала ты, а не он. покрываешь мимолетными поцелуями его щеки до тех пор, пока чуть осипшим, но не утратившим озорные ноты голосом парень не заговорил: – принцесса... - делает небольшую паузу, - я бы и всю вечность пролежал с такими ласками. хмуришься и отстраняешься, возмущенно отвернувшись. – я волновалась за тебя, как и... все. парень улыбается чуть шире и разводит руки в стороны, поманив ладонями. – не злись, давай сюда, - злиться у тебя сил и не было, поэтому ты аккуратно легла рядом, обнимая Аякса за плечи, - я знаю, все знаю. даже стыдно, что вся семья застала меня в таком виде. – Тоня была готова просидеть с тобой всю ночь, чтобы проследить за твоим состоянием, ты о чем? – тем не менее, - упирается носом в твою макушку, втягивая приятный запах волос, - ты не знаешь, насколько напуганными были их лица, когда я только зашел в дом... хотя зашел еще громко сказано. издает неловкий смешок. ты старалась как можно деликатнее обнимать его, не надавливая ни на единую мышцу. в объятиях температура Чайльда чувствовалась еще сильнее, поэтому ты нехотя поднялась, осматривая комнату. Тарталья потянулся к тебе рукой и страдальчески вздохнул, когда ты встала с кровати, но говорить ничего не стал, почувствовав приятную свежесть с улицы. ты приоткрыла окно на неполное проветривание, поскольку в спальне было уже слишком душно. – принести воды? – нет-нет, пока не нужно, - вновь улыбается лишь уголками губ, когда ты садишься на край кровати. – а что нужно? голоден? - ты была готова еще активнее интересоваться всем и проявлять заботу по отношению к Тарталье, но внятные слова, кажется, совсем не лезли. – нужно... - изображает задумчивость, отводя взгляд в сторону, а после нежно сжимает твою ладонь, погладив большим пальцем костяшки, - любоваться тобой. – это несмешно, - хотелось закатить глаза, но вытянутые в трубочку губы и хитрый прищур парня выглядели слишком забавно. – я и не смеюсь, принцесса. просто сиди как сидишь. ты послушалась и наконец расслабленно выдохнула. хоть Аякс и не выглядел здоровым, но ранее бледные губы стали возвращать привычный розовый оттенок. атмосфера вокруг была уютной, как будто не было всех тех событий, которые происходили с парнем в Фонтейне и после. хотелось бы, чтобы не было долгих и изнурительных сражений с нарвалом, не было грустных последствий. но все это было и есть, впрочем, портить настроение Тартальи тебе не хотелось, поэтому ты смахнула всю тоску и села чуть ближе, хлопая по коленям. голубые глаза с интересом бегали от твоего лица к бедрам и обратно, после чего парень приподнялся на локте и приблизился к тебе. – как в старые добрые времена? раньше ты регулярно приглашала Чайльда лечь головой на свои колени. первое время он отмахивался, явно желая, чтобы легла как раз ты, но затем это стало вашей маленькой совместной привычкой. такая нежная близость успокаивала и дарила неописуемое спокойствие души, тебя доводила до мурашек одна мысль, что для кого-то опасный враг мог прильнуть к твоим ногам, широко улыбаясь при одном взгляде на твое лицо. это происходит и сейчас. Тарталья осторожно кладет голову на твои ляжки, сложив руки на груди. расслабленно прикрывает глаза и глубоко вздыхает, когда ты проводишь пальцами по его подбородку, щекам, убираешь выбившиеся пряди за уши и вновь заводишь ладонь в волосы. парень определенно любит, когда ты играешься с его волосами, это было своеобразным успокоением для него. как будто в мире остались вы вдвоем и могли себе позволить уделить время безграничным ласкам. – ты точно хорошо себя чувствуешь сейчас? бездна... - резко умолкаешь, не зная, что еще сказать. Тарталья это понимает и издает тихий смешок. – это больно, - не жалуется, говорит как повседневный факт. два слова ранили тебя, возможно, сильнее, чем если бы он в красках все описывал, - мучительно больно оттого, что долго. продолжать развивать эту тему не хотелось. Чайльд не показывал дискомфорт, но сейчас определенно будет лишним вспоминать плохое. – но если честно, - неловко усмехается, - в один миг я задумался над тем, что ты и мои родные не простите мне... неудачу. долго подбирал слово, чтобы завуалировать собственную гибель. ты замираешь, пока парень не толкнулся щекой в твою ладонь, вытягивая из мыслей. после этого ты начинаешь рассказывать о своем и любых отвлеченных вещах. вы сидели так очень долго. Чайльд вытягивал руки вверх, пытаясь хоть немного размяться. он заметно оживился, но резких движений все еще не совершал, расслабляясь под твоими трепетными касаниями. жмурится, когда ты щекочешь его шею и игриво улыбается, если прикасаешься к ушам, которые являются наиболее чувствительной зоной. – мне надо встать и рассказать твоей семье, что ты чувствуешь себя лучше, - пытаешься убрать его голову с колен, но парень наотрез отказывается вставать. – а как же лучшая награда и благодарность? - самодовольно щурится, ожидая, когда ты наклонишься к его лицу. – спасибо тебе большое за то, что остался жив, - выражение лица Аякса стремительно изменилось до растерянного после твоих слов. ты звонко смеешься, после чего касаешься губами чужого лба, спускаясь дорожкой из поцелуев к губам. Чайльд отвечает тебе моментально, с ощутимым удовольствием и желанием целуя тебя. наслаждается каждой секундой, ласкает языком губы и сжимает волосы на твоем затылке. толпа мурашек пролетела по твоим ногам, ты вложила в один единственный поцелуй всю тоску и сострадание вперемешку с радостью, возникшей только сегодня. прерываетесь нескоро. парень протирает пальцем кончики губ, стараясь улыбнуться как можно шире. – теперь-то я могу позвать твою семью? – теперь да