Love you

Туманное июльское утро. Небо, затянутое свинцовыми тучами, едва пропускало лучи сонного рассвета. Его холодный блеск легонько гладил волны безымянной речки. Путь еë был ровным и безмятежным. Ветер помогал ей нести в неведомую даль студëную воду. Чернота тянулась с Карпат и норовила поглотить все близлежащие земли. Лайя Бëрнелл сидела на прибрежном песке в белом платье, сквозь полупрозрачную ткань которого проглядывал хрупкий нагой силуэт с слегка заострëнными, но не терявшими изящества, изгибами плечей и талии. Духота накалялась, предвещая дождь. Вместе с этим струйка пота очертила шею и скользнула вниз, к тяжело вздымающейся груди. Увлечëнная делом, Лайя не предала этому значения. Еë алые распахнутые губы тяжело дышали и покрывались неглубокими трещинками. Изредка с них срывались невнятные слова. Вчера вечером Лайя выпросила у Илинки урок гадания на картах таро. Первым было наваждение: «Карты никогда не врут». Сегодня, вспоминая его, Лайя горько усмехнулась. Она не могла доверить постороннему, что волнует еë душу, но и сама, находясь в смятении, готовилась предугадать мрачный и, как ей казалось, единственно верный, исход. В этом и заключалась ошибка. Второй совет Илинки был таковым: «Не думай о результате. Он не может быть ни плохим, ни хорошим. Всë, что случится - опыт. Карты дадут совет, как извлечь из него пользу». Третье правило и вовсе вызвало у Лайи злой тревожный хохот: «Расслабься. Доверься судьбе». Быстрыми рывками она выкидывала карты на серый песок. Горячий воздух опалил хмурое лицо. В нос ударил запах можжевельника. Вскинув брови, Лайя уставилась на пëстрые изображения. Еë охватило гнетущее стыдливое чувство, сдавившее горло горячим комком. Карты показали немыслимо скорые перемены. Былая жизнь лишь тонким, неуловимым следом коснëтся тревожной души. Королева Кубков будет находиться в смятении, но Рыцарь Жезлов, уготованный ей неведомыми силами, готов провести еë сквозь тернии к бриллиантам звëзд. Но Рыцарь обижен. Он жаждет подарить Королеве огненную ласку, но сомневается, готова ли она открыться ему. Именно так всё и было. Вчера Лайя оттолкнула «Рыцаря», решив, что в силах преодолеть невзгоды одна. Сегодня же она не верила во что говорила. Она никогда не отличалась решимостью и силой духа. Еë потерявшаяся в судьбоносном вихре душа, колебалась и плакала. «Хорошо. Я приму любой твой выбор». – вспомнила Лайя мужской, струящийся светлой печалью, голос. От этих слов в груди всë заныло. Вслед за расстроенным стоном, на сушу, лелея жаркий песок, обрушилась волна. Пахнуло ледяной свежестью и чем-то неуловимо знакомым, терпким. Шлейф, явившийся неоткуда, быстро улетучился, вытесненный речной прохладой. Лицо Лайи преобразилось. Бросив по сторонам короткие взгляды, она поднялась на ноги, сняла платье и неуклюже, не желая томиться в жаре, кинулась в пленяющий изумрудный омут с головой. Лайя позволила себе усомниться лишь на долю секунды. Дольше не успела. Вода бережно обняла еë измученное жаждой тело. В еë холодной зелени слышалось что-то родное, спасительное. Над закрытыми веками неярко брызжал серебром рассвет. И тишина... Такая, что слышно было, как колотится сердце. Вынырнув, Лайя взмахнула волосами. По густым, цвета горького шоколада, локонам струился влажный блеск. Он стекал по бархатистому лицу к ключицам, на которых расположилась пара аккуратных родинок. Повернувшись к берегу, Лайя вдруг вскрикнула. Щëки вспыхнули розовым пламенем. – Извини, что напугал, – на песке стоял Лео, стыдливо опустив голову. – Доброе утро. – Доброе, – Лайя улыбнулась краешками губ. Неожиданная встреча всколыхнула еë безмятежность: участилось дыхание, веки томно приопустились. Неспеша заговорила дальше: – Не хочешь искупаться? Вода потрясающая. – Я, если честно, с этой целью сюда и пришëл. Не ожидал, что встречу здесь кого-то в такую рань. Лайя хохотнула. В еë карих глазах вдруг пробежали задорные серебристо-розовые искорки: – У нас с тобой особая связь. Даже мыслим одинаково. Лео не найдя что ответить, повернулся к Лайе спиной и принялся раздеваться, с полной уверенностью, что та на него даже на мгновенье не взглянет. Как же он ошибался... Лайя не могла оторвать глаз от того, как Лео разминает мускулистую спину, и как тень плавно стекает вдоль позвонков. Пришлось приложить усилие, чтобы отвернуться и не попасть в неловкое положение. Зайдя в воду по пояс, Лео заговорил: – Ты умеешь гадать на картах? – Я только учусь. Илинка сказала, нужно оттачивать не технику, а уметь слышать послания или что-то вроде того. – И что же тебе рассказали карты? – Хотелось верить, что жар, идущий от сердца, и наполняющий каждый вздох томительной горечью, вызван духотой, а не изломом ключиц и парой коричневых родинок, отметин, к которым прошлым вечером он стремился приложиться губами. Лео улыбался своей привычной доброй улыбкой, пока взгляд его, распаленный, точно пьяный, скользил по красивому лицу Лайи. – Это секрет, – ответила с лëгкой издëвкой. – Но если хочешь знать, подплыви ближе, я расскажу. Лео рассмеялся, но видя напористый настрой Лайи, сдался – подплыл. Игра обязалась быть трудной. Находиться так близко и бояться прикоснуться – действительно испытание. Лайя двинулась к нему навстречу, протянула руку и дотронулась до его щеки. Нежная щетина легонько кольнула ладонь. – Не отдаляйся. Доверься мне, – сказала Лайя и со всей силы прижалась к приоткрытым губам своими. В этом порыве окончательно забылась потребность сохранять равновесие. Вдвоём они обрушились под воду. Лео с упоением отвечал на поцелуй. Под властью рук таял, готовясь вот-вот стать единым целым с пенистым следом волны. Он не сомневался. Он пробыл бы под водой столько, сколько приказали эти руки, бережно обхватившие его плечи. Приказали бы сгореть – с удовольствием. Он уже сгорал, не смея противостоять жажде пылкого, пышущего стремительной страстью, сердца. Когда они вдвоём вынырнули, жадно хватая воздух ртами, Лео рывком подхватил Лайю на руки и понëс на берег. – Подожди, я могу сама идти! – Она пыталась вырваться, но попытки были неискренними, дразнящими. Потому что ей нравилось всë происходящее в данный момент: и то, как тяжëлое дыхание обжигало грудь, и как Лео целовал родинки на ключице, как опускаясь на землю, он усадил Лайю к себе на колени. Нравилось ощущать горячие руки на талии. Нравилось, какими по-детски восторженными глазами на неë смотрели. – Ты безумно красивая. Лайя ахнула и дотронулась влажными губами его век, заставляя трепетать капли золота на кончиках рыжеватых ресниц. Этот миг понравился ей больше всего. А дальше стон: короткий, тихий и такой сладостный. Она плавно покачивала бëдрами: вперëд, чуть вверх, затем ниже, до упора. Гладила мокрые рыжие волосы, запрокидывая голову от удовольствия, пока Лео водил кончиком языка вдоль незащищëнной шеи. Лайя хотела сказать ему, что он – лучший парень из всех, кого она когда-либо встречала. Что ни с кем она не чувствовала себя так одуряюще хорошо. Но чем смелее она двигалась, тем больше теряла ход мыслей, и задыхаясь, шептала: «Двигайся, милый...» Лео лежал распростëртый на песке, и его кожа сияла, точно пушечная бронза. Он всецело отдавался Лайе, не смея приостанавливать темп, который она создавала сама. Его руки легко гладили еë спину. Каждый раз, когда Лайя подавалась вперёд, издавая очередной протяжный стон, двигался ей навстречу, изнывая от жажды близости. – Лайя, – он рванулся к ней, крепко обнял и потянул к себе на грудь. Любимое имя ворвалось в душный воздух сладким стоном. – Я тебя люблю. Нетерпеливые руки с силой сжали еë поясницу. Лайя задыхалась, ей страстно хотелось выгнуть спину, вздохнуть глубоко и свободно, но как же приятно было находиться в объятиях Лео, лежать на его крепком, полыхающем жаром теле и слушать шумное дыхание. – Люблю, – повторял он, едва переводя дух. Лайя обрушилась на него с поцелуями. Она целовала шею, плечи, ложбинку между ключицами. – Люблю. – Целовала с упоением, не переставая при этом двигать бëдрами. Внезапно Лайя задрожала, вытянулась, точно напряжëнная струна и впилась зубами в нижнюю губу Лео. Это мгновение продлилось долю секунды, но как волнительно было чувствовать, как напрягается тело, лежащее внизу и как озлобленно-страстно чужие пальцы впиваются в поясницу. – Больно? – спросила Лайя, бережно обхватывая ладонями чужое лицо. На нëм появилась тень влюблëнной полуулыбки. – Нет. – А если честно? Он кивал, негромко смеясь. – Милый, – Выдохнув, Лайя уткнулась лбом в широкое плечо Лео. Он застыл в предвкушении. Рука Лайи лежала на его сердце. Ей оно сейчас принадлежало. – Ты не представляешь, как мне не хватало тебя. Еë ладонь заключили в замок две мужские, как заключали реку с обеих сторон берега. Всë оставалось по-прежнему: в воздухе царил изнуряющий зной, тьма поглощала вершины гор. Туман так же исцеловывал дремлющую сушу. Он неотступно следовал за изумрудными водами, сопровождая их на пути к водам мятежного Чëрного моря. А пока тот момент не настал, в душном июльском воздухе звучало одно и то же слово: «Люблю».